argentum

      Энн думала — всё. Они столкнулись с астероидом, и им оставалось жить приблизительно минут пять. Она переглянулась с Адамом, напряжённая. Он ответил ей взглядом встревоженным, даже напуганным. Этот испуг перемешивался с решительностью, рвением поступить так, как полагалось настоящему врачу — пойти в эпицентр событий и помочь пострадавшим.       — Пошли, — она выбежала из каюты.              Однако смерть не приходила. Ни спустя минуту, ни спустя пять. Они слышали беспокойные разговоры в хвостовой части космической корабля, где открывались неплохие виды на соседние планеты. Но кое-что поменялось в этом пейзаже.       Свет. В окна лупил свет.       — Что это?       Ответ нашёлся сразу. Посреди ослепительного света угадывалось множество рук. Глаз. Крыльев. Их владельца было сложно полностью разглядеть — ограниченность конструкций не позволяла, его размеры — тем более. Он был большим. Очень большим, чтобы поместиться в небольшой иллюминатор.       — Человеку плохо! — пронеслось среди толпы.       Энн не думала. Она действовала.       — Расступитесь!       Краем уха она услышала торопливые шаги, перешедшие в бег. Она глянула через плечо и уловила движение — фигуры в белых халатах спешно удалялись в глубины корабля. Криптозоологи. Не было в них паники, скорее, это была фанатичная увлечённость. Они боялись, но умудлялись пересиливать страх и использовать его силу в своих целях.       На полу сжался один из механиков. Мужчина вполне здоровой наружности схватился за сердце и прерывисто дышал, непрерывно пялясь на происходящее по ту сторону. Побледневший и совершенно потерявшийся, он прошептал:       — Я слышу... Слышу...       Энн не вслушивалась. Взяла его за руку. Пульс сто тридцать пять.       — Гек, послушай меня, — проговорила она напряжённо, — посмотри на меня.       — Колокольный звон... Прекрасный... Такой громкий...       — Гек.       — Он говорит со мной...       — Блять, Гек, — Энн рефлекторно посмотрела на Адама. — Адам, мне нужна...       У неё похолодело всё внутри. Адам её не слушал. Точнее, не слышал, тоже заворожённый им. Он прижался вплотную к иллюминатору, перекрывая виды. Трясся он или оставался неподвижным — Энн не понимала. Её накрыло ощущением неправильности всего вокруг — люди не те, ангел на космолёте, ожидающий чего-то. Он не вторгался вовнутрь. Не бился. Сидел и выжидал, отчего ей становилось всё поганее с каждой грёбанной секундой.       — Чё встали? — гаркнула она на людей рядом — в этот раз досталось их второму механику и пилотам. — Взяли Гека под руки и потащили ко мне в кабинет. Я одна его не подниму.       Её услышали.       — Адам.       Она подошла к нему. Почти положила руку на плечо, но в моменте заколебалась. Её несколько потряхивало от резкого скачка адреналина, что продолжал поступать в кровь. Она старалась не смотреть на того, кто застыл там, совсем рядом. Потому что ей подумалось — если она увидит слишком многое, то помутится рассудком похлеще Гека.       — Адам, мне понадобится твоя помощь, — она крепко сжала чужое плечо. — Пойдём.       — А?       Страшный образ в отражении иллюминатора стаял, и перед Энн предстал обычный перепуганный мальчишка. Адам трясся. Задышал очень поверхностно, даже запыхтел. Тоже бледный и потерявшийся.       — Всё хорошо, Адам. Пойдём. Мы должны позаботиться об остальных. Мне нужны рабочие руки и вторые трезвые мозги.       Адам кивнул.

***

      Последний час для Энн стал воспоминанием, которое она едва видела сквозь пелену беспамятства. Страх сковывал изнутри, но она упрямо двигалась вперёд. Высчитывала необходимую дозу успокоительного и колола, переживая, что старина Гек сляжет с инфарктом. Или что начнёт буянить в пьяном от контакта с неземным присутствием угаре.       — Там хорошо... Там спокойно... Они друзья... Мэри, они друзья... Мама...       Рядом сидел Адам, заботливо замотанный в её халат. Он сжимал в ладонях кружку с тёплым чаем. Выглядел он куда лучше, пусть и дёргался время от времени. А ещё ежился под её тяжёлым взглядом, ожидая, что она его оборёт.       Через пять минут лекарства подействовали. Гек заснул.       — Ты сам как?       Вопрос. Он слетел с её губ легко, сопровождаемый заметной хрипотцой. Энн не любила кричать. Повышать голос, пока люди сходили с ума от паники. Ей пришлось успокоить почти всю бригаду, пока Адам не подключился и не завершил начатое. К тому моменту то странное создание, перепугавшее их, улетело. Оно не оставило повреждений на корабле. Оно поступило самым отвратительным образом — зацепилось за струны человеческих душ и заставило их слезоточить.       — Я..? Да... Всё в порядке, я думаю... — он поставил кружку на стол и сжал в ладонях колени.       — Я вижу, что не всё в порядке.       Она отошла от больничной койки и прошагала к Адаму. Опустилась на корточки — он рефлекторно дёрнулся — она положила руки поверх его. Он почти подпрыгнул на стуле.       — Адам, я...       — Я запаниковал! — выпалил он. — Я думал, что я готов. Что я смогу что-нибудь поделать! Но я ничего не смог. Я видел многое: кровь, пот, слёзы, рванье вместо рук, ног... Но я не смог побороть коллективную панику. Я сам испугался.       — Чш-ш...       — Энн, это я должен тебя успокаивать. Поддерживать. Я твоя опора.       — Я знаю.       — Я провалил тест.       — Нет.       — Энн, — он постарался вложить всё своё упрямство в красноречивый взгляд, — ты меня обманываешь.       — А ты меня дуришь, и что дальше? — она оскалилась во вредной усмешке. — Мне тебя на руки взять и в иллюминатор выкинуть?       — Не надо...       — Ну ладно, — она поднялась. — В любом случае, Адам, всё будет хорошо.

***

      Всё будет хорошо...       Всё будет...       Всё...       ...       В «ночное» время суток свет выключался практически везде в целях экономии. Он горел только в коридорах и в помещениях вроде кафетерия, чтобы спросонья никто ничего не перевернул. В эту ночь свет горел ещё кое-где — в кабинете медперсонала.       Энн не спала.       «Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу,» — проносилось в её голове потоком.       Она не хотела. Она держала сердце на ладонях и упрашивала всевозможные силы, чтобы её знания с прошлой экспедиции не понадобились. Она помнила как сейчас: сначала люди бредили, потом по телу распространялись болезненные метастазы. Их всех, до единого, перекраивало изнутри, хотя анализы и УЗИ оставались в относительной норме с мелкими изменениями. А потом неизбежно наступала смерть. Уродливая, грязная, мерзкая. По благородству она выигрывала лишь у смерти от запущенной холеры.       Она уже тогда знала — Геку не жить. Однако что она могла сказать людям здесь? Они искали надежды, лечения, а то и спасения. Они спасали и тела, и души, чтобы отдалиться от беспомощности на родной планете. Адам не был исключением — и тоже надеялся. А его она не хотела разочаровывать.       Но реальность была такова — от наступающей смерти лекарства нет. От неизбежной. Необратимой.       Так смысл в мучениях? Физические муки подпирались духовными, человек разлагался заживо. Дурман из пакета обезболивающих, противовоспалительных и чужих обещаний, тщетных и бесполезных, не стоил того, чтобы страдать. Всё это не помогало, и лишь создавало иллюзии отсрочки последнего этапа человеческой жизни.       Она поставила заготовленные препараты в холодильный шкаф. Приложилась лбом к его дверце и прищурилась. Перед глазами прыгали разноцветные зайчики. От усталости — успокоила она саму себя. Она ведь не слышала колоколов, не внимала бредовой идее о том, что ангелы — друзья. Следовательно, не заразилась.       — Адам, — прошептала она, — я не позволю тебе замараться.