Это всё, что осталось

Косые лучи июньского солнца пробивались сквозь жалюзи в гостиной, стены которой были обклеены дешёвыми жёлтыми обоями. Солнце падало на множество картонных коробок, которые Генри и Сал Фишеры еле перетащили из грузовой машины. Переезд — это, безусловно, трудно физически, но Сала это событие потрепало морально. Правильно говорят, что невозможно забрать город из человека. Нью-Джерси навсегда останется в сердце мальчика и он никогда не забудет, как будучи ребёнком, гулял по набережной с мамой, катался на скейтборде по парку, лепил снеговика зимой, а потом лишился своего лица… —Сал, ты чего застыл? Я уже успел разобрать две коробки.—послышался недовольный голос отца из его новой спальни-кабинета. —Да я успею.—бросил Салли и принялся наблюдать за рыжим в белую полоску котом, который грелся на солнышке, расположившись на одной из коробок. За спиной раздались шаги и Сал поспешил повернуться. Всё-таки столкнуться лицом к лицу с опасностью лучше, чем умереть от удара в спину. —Так, Салли. Мы договаривались, что ты помогаешь мне с переездом и тогда никаких конфликтов не возникнет. Ты хочешь остаться без приставки на всё оставшееся лето? —голубые брови отца сдвинулись к переносицы, а это был плохой знак. —Хорошо, я понял. Гизмо, пойдём в комнату. Мейн-кун лениво потянулся, но всё же последовал за хозяином. В комнате Фишера младшего находился лишь потрёпанный матрац, на который успел примоститься Гизмо, старый телек и комод. Спальня казалось пустой и одинокой, словно заброшенная. —М-да, придётся поработать. Сал принялся перемещать мебель и распаковывать коробки, чтобы хоть как-то освежить комнату. Ему тут как-никак придётся жить до совершеннолетия. Голубоволосый провёл оставшийся день в своём новом жилище, поэтому воздух в комнате сделался спёртым и неприятным. Сал приоткрыл на ночь окно и сел на кровать (Генри помог ему соорудить что-то приличное из матраца, железных палок и деревянного каркаса) Мальчик расстегнул ремешки на затылке и через минуту в его руках красовался белый протез. Салли тяжёло выдохнул, повесил «белое лицо» на спинку кровати, развязал свои непослушные хвостики и провалился в сон.                               *** Спустя несколько дней Салли привёл свою комнату в порядок: повесил несколько постеров рок-групп над кроватью, туда же приклеил семейную фотографию (Это было любимое фото Сала. На нём счастливая и улыбающаяся мама обнимает пятилетнего голубоглазого мальчика, рядом с ними стоит отец, тоже улыбается и в его глазах читается радость.) На тумбочку Фишер поставил жёлтые коробочки с антидепрессантами, которые принимает уже лет шесть. Любимая приставка красовалась рядом с телевизором. Довольный своей работой, Салли подошёл к окну. Уже наступил вечер и с улицы веяло холодом и таинственностью. Чёрный горизонт казался бесконечно далёким, как и белый месяц в небе. Внимание Сала привлек внезапно появившийся из неоткуда свет. Мальчик вглядывался в темноту и лишь спустя минуту увидел очертания домика на дереве. Кто-то зажёг свет в окне и тёмная фигура незнакомца проскользнула в жёлтом квадратике. Младший всегда мечтал о таком домике в детстве, но со временем смирился с тем, что Генри никогда его не построит. Позавидовав владельцу домика, Салл лёг спать, однако противоречивые мысли посещали его всю ночь. «Может быть познакомиться с жителями апартаментов? Или не стоит? Какая глупость! Ну а вдруг я найду друга? Друг не монетка, ты его просто так не найдешь, дурак.» Сал поспал всего час, проснувшись как всегда от кошмара. В новом дурном сне мальчик бесконечно долго карабкался в тот самый домик на дереве, пока ветки не начали загораться и пламя не охватило весь домик. Салли сгорел вместе с ним.