Это всё, что осталось

Следующая неделя пролетела незаметно и Салли даже испугался, когда менял дату на календаре. 24 июня. Первый месяц лета почти прошёл, а мальчик не ощущал прилива энергии и хорошего настроения. В его душе до сих пор выла вьюга и хрустел снег. Единственное значимое воспоминание за весь июнь - переезд. Одно из самых худших воспоминаний. Сал скучал по старому городу, по родной квартире и маме. Но как бы сильно Фишер не хотел поделиться своими чувствами с отцом, он не мог это сделать. Салли понимал, что Генри его не поймёт, накричит из-за остывшего ужина или напомнит про то, что смерть мамы - это вина Сала. Младший грустно вздохнул, надел протез на лицо (Если это можно назвать лицом), вставил глазной протез в глазницу и принялся проходить новый лабиринт в своей приставке Gear Boy. Сал слышал, как вернулся с работы отец, как разогрел вчерашнюю пиццу в микроволновке, и как тихо ушёл в свою комнату. Слышал, и ему было до боли обидно, что Генри не позвал его поужинать вместе или даже не поинтересовался у сына, как прошёл его день. К слову, день прошёл так же однообразно, как и предыдущие шесть: еда, кровать, приставка, Гизмо, кровать. Голубоглазый разозлился в первую очередь на себя, ведь он уже не маленький, чтобы жаждать отцовской любви и страдать по «любимому папочке», которому плевать на «любимого сынулю». Их отношения, словно хрустальная ваза, разбились на мелкие осколки восемь лет назад, и эти осколки уже никогда не склеить. Да, больно, да, обидно, но нужно научиться быть самостоятельным и жить дальше. (Всё-таки Салу уже 16 лет и через год он заканчивает школу.) Салли сонно открыл глаза и увидел на часах время - 02:00. Мальчик не заметил, как уснул под тихие шумы телевизора из гостиной. Наверное Гизмо опять играл с пультом и включил какой-то боевик. Шатаясь, Сал вышел из комнаты и выключил телек, на котором и правда показывали боевик. Интереса ради, мальчик заглянул в кабинет отца и застал его спящим за своим рабочим столом. Компьютер был включён и белый свет падал на голубые, немного посидевшие, волосы Генри Фишера. Салли аккуратно закрыл дверь и поспешил вернуться в спальню. За окном вновь проявились очертания домика на дереве. Сал мог бы откинуть ненужные мысли и лечь обратно спать, если бы не чёрная фигура в окне деревянного домика. Человек, также как и Салли, всматривался в чёрную бездну ночи и его голова была повёрнута на апартаменты, как раз в сторону Фишера. Испугавшись до усрачки, голубоволосый резким движением задвинул коричневые шторы и накрылся одеялом по самые уши. Во снах к нему приходила чёрная тень, беспрерывно твердящая «Это твоя вина» «Это твоя вина «Это твоя вина».                         *** Когда красный бегунок календаря встал на число 27, Сал понял, что нужно что-то менять в своей жизни. Пятилетний Салли ужаснулся бы и расплакался, если бы узнал о том, как проводит летние дни повзрослевший Сал Фишер. Разве такие планы у него были? А были ли у него хоть какие-то планы? Отогнав навязчивые мысли, Фишер по привычке завязал два хвостика, надел свои синие потрёпанные конверсы и потопал на улицу. На решение подышать свежим воздухом сподвигла либо любопытная сторона Сала, которая подсказала ему разузнать побольше про таинственный домик на дереве, либо организм мальчика не выдержал постоянно находиться в душном помещении. В любом случае, сейчас Салли стоял на травянистой поляне и вдыхал носом приятный аромат лета. Голубые глаза мальчика застыли на большом дереве, который украшала деревянная постройка. Фишер не понял, каким образом его нога оказалась на первой дощечке лестницы, ведущей ввысь. Затем на второй, третьей, четвёртой, ещё немного и…… Салли услышал какой-то грохот и тихое ругательство. Звук исходил не из апартаментов, не снизу, а над голубой макушкой мальчика. Прямо из домика! Зрачок настоящего глаза Сала расширился, а брови под протезом поползли вверх. Он вцепился пальцами в дощечку, не думая о занозах, и замер, боясь даже дышать. В домике точно кто-то находился и Салли додумался слезть лишь тогда, когда услышал музыку. Не просто музыку, а металл! Салли быстро спрыгнул на землю и уже не боялся издавать шум, ведь кто-то выкрутил громкость проигрывателя на максимум. Мальчик спрятался за деревом, с другой стороны от лестницы. Голубоволосый присел на карточки, отряхнул свои бордовые рваные джинсы и попытался унять бешено колотившееся сердце. Музыка становилась всё агрессивнее и жестче, и Фишеру такое нравилось. Он вспомнил свои любимых металл вокалистов и понял, что песни из домика на дереве не были похожи ни на одну. Это было что-то новое, невероятное и притягательное. Салли просидел так целых полчаса, наслаждаясь летом и прекрасной игрой на электрогитаре.                         *** —Пап, я гулять!—крикнул Салли отцу, зашнуровывая свои кеды. —Стой, Сал.—отец вышел из кухни, вытирая руки полотенцем.—Куда ты постоянно бегаешь второй день подряд? —На улицу, гуляю. Лето на дворе, уроки делать не надо. —И с кем же ты гуляешь?—его голос становился всё строже. —Ни с кем. Один. —Сал, не дури мне голову, я прекрасно знаю для чего подростки постоянно гуляют. Скажи честно, ты куришь? —Чт-что?—Салли начал запинаться, поразившись недоверию отца.—Нет, я не курю. Откуда такие мысли, пап? Мне просто нравится природа и солнце. Фишер старший подошёл к сыну и ощупал карманы его джинс. Поиски не увенчались успехом, поэтому Генри бросил напоследок ленивое «будь дома к шести» и ушёл обратно на кухню. Салли вышел из апартаментов и хлопнул дверью, прибывая в гневе. «С чего вообще он взял, что я курю? Мне что, просто погулять нельзя? Он бы ещё на домашний арест меня посадил» Настроение значительно ухудшилось, хотелось купить билет от Нокфелла до Нью-Джерси, сесть на автобус и уехать отсюда подальше. Сал пришёл к своему полюбившемуся месту за деревом и пристроился на траве. Каждый день в 12 часов дня хозяин домика на дереве включал альбом металл группы и, сам того не подозревая, слушал музыку вместе с голубоволосым мальчишкой. Однако сегодня владелец опаздывал на 30 минут. Салли изо всех сил пытался услышать первые звуки любимых песен, но как бы он не старался, ничего не выходило. Сал слышал только щебет птиц, которые свили свои гнёздышки на ветках и стрекотание кузнечиков. Фишер окончательно расстроился, ведь думал что музыка спасёт его от проблем, от отца и от плохого настроения. Мальчик собирался уходить, как вдруг краем уха уловил приятные и мелодичные нотки, будто чьи-то ловкие пальцы перебирали струны акустической гитары. Сал сел обратно, не заметив как приземлился не на траву, а на землю рядом с корнями дерева. Гитарист иногда запинался, ругался, перебирал струны снова и снова, пока результат не удовлетворял его. Через 15 минут незнакомец во всю играл старые песни, напевая хриплым голосом. По сравнению с металлом, гитару было плохо слышно, поэтому он притаился как мышка и наслаждался голосом гитариста. С самого первого похода к домику, голубоглазому было до жути интересно посмотреть на владельца, и вот наконец-то Сал узнал про него немного больше - услышал голос. Мальчик с удовольствием слушал бархатистый тембр и все плохие мысли автоматически откладывались на второй план. Салли давно забыл про конфликт с отцом, про переезд в скучный и угрюмый Нокфелл, про одиночество. Мелодия гитары будто перенесла одноглазого в совсем иной мир - счастливый.