Решение

Спектакль, поставленный лучшим постановщиком Страны Огня и сыгранный такими же лучшими актёрами, казался Иоши до жути смешным и даже в какой-то степени правдивым. Из-за незнания она принимала практически всё, за исключением огромной мускулистой Тоф, которую играл парень, за чистую монету. Правда больше представления ей нравилась реакция от непосредственных прототипов. Особенно забавлял Сокка, рядом с которым она уселась. В отличие от Зуко, Иоши не стала отстаивать право на то, чтобы сидеть поближе к сцене, а мирно наблюдала за всем, расположившись по правое плечо одного из друзей. После случившегося днём с Зуко они так и не поговорили нормально, а то странное наваждение пропало сразу же, как только Катара принялась лечить руки, обволакивая их светящейся бледно-голубой прохладой. Даже сейчас Иоши практически не смотрела на темноволосую немного взъерошенную голову, находящуюся чуть ниже поля зрения расслабленных глаз. Вот в гуще событий вновь показалась девушка, играющая Аанга — неуклюже слетела с потолка на плохо скрываемом тросе и что-то сказала остальным. Герои скрылись за кулисами. В следующей сцене была уже Азула в своей неизменной компании Тай Ли и Мей. Актрисы едва ли похожи на них, если уж не говорить, что сходства не было в принципе — грим воинов Киоши не спасал вовсе. И в момент на Иоши напала какая-то предательская тоска. Она незаметно взглянула на Сокку с Суюки, они внимательно смотрели постановку, Суюки даже улыбалась, и Иоши подстать ей дёрнула уголком губ. В мимолётно тоскливом настроении всё равно ничего не изменилось — глядя на, хоть и не настоящую, но всё равно Азулу, она заскучала по положению, когда можно было приказать любой служанке убить себя прямо сейчас, а потом заливисто рассмеяться, любуясь новой причудливой вещицей, появившейся в богатом родовом поместье. Служанка бы не стала перечить и подобного так не хватало Иоши сейчас. Не хватало помощи в, казалось бы, обычных делах, не хватало той прежней роскоши, что окружала с рождения, и даже уроки с учителями стали ощущаться совсем по-другому, когда появилось уже с чем сравнить. С ними тренироваться было намного спокойнее, нежели… Это желание укололо Иоши секундно, почти незаметно, но всё равно заставило уставиться на черную макушку внизу, не скрытую капюшоном плаща. И месяца не прошло, а Зуко уже отчётливо изменился. По крайней мере, это стало заметно, а не пряталось где-то глубоко внутри его души. Иоши до определённой поры не замечала за принцем общительности, ну, или подобное можно было назвать скорее открытостью, и только-только пробившегося чувства юмора. Она понимала, что и сама, по всей видимости, стала немного другой: держала в голове не только желание почитать на ночь, чего раньше никогда не делала, но и обязательство перед Катарой в помощи с готовкой и завтрака, и обеда, и ужина. Секундная тоска вызвала чувство стыда и своеобразное недовольство. Почему она всё ещё продолжает вспоминать? Почему не готова отказаться от прошлого, в котором уж точно не была лучше, чем сейчас?.. Голова тяжелела. — Ха-ха, — Сокка прыснул прямо над ухом, и Иоши сразу повернулась в его сторону, заметила, что Суюки тоже тихо посмеивалась, прикрыв рот рукой. Вернув взгляд обратно на сцену, она увидела то, от чего уже забитая мыслями голова чуть не закружилась — актёры Катары и Зуко признавались друг другу в любви в антураже кристальной тюрьмы. Говорили что-то про только дружеские чувства Катары к Аангу и подобную чушь, а потом взялись за руки, и их скрыла, поднявшаяся из пола декорация. Подразумевался поцелуй. Из-за разброса испытываемых эмоций Иоши и правда поплохело. Она заметила, что Зуко и Катара в нижнем ряду балкона брезгливо переглянулись и отодвинулись друг от друга на внушительное расстояние, но лучше от этого не стало. Хоть смущение, испытываемое после дневной перепалки быстро прошло, но сам факт его возникновения заставлял Иоши чувствовать себя полной дурой. Краснеть, а уж тем более засматриваться на парня, что уже был в достаточно странных, но всё равно отношениях с недавно обретённой подругой, казалось Иоши элементарным неуважением к самой себе. Всю жизнь она заставляла противоположный пол лишь мечтать о своём обществе, а теперь… Иоши тут же вспомнила про их первый и единственный привал в лесу, когда Зуко вернулся промокший до последней никти, и возникшая тогда небольшая пауза после предположения Иоши о поведении Катары стала восприниматься по-другому. А ещё спасение во время нападения Азулы на заброшенный храм, отлучение на продолжительное время, чтобы расквитаться с призраками прошлого и, видимо, сблизиться, последующие объятия на пирсе — всё заиграло новыми красками. Иоши была уверена, что много чего ещё не знает. Да и знать уже не хотела. — Правда такое было? — пытаясь придать голосу озорства, поинтересовалась она у Сокки. В ответ он растянул улыбку ещё шире и сказал слишком абстрактно: — Наверняка не могу сказать, но моя сестра всегда любила плохих парней, доставляющих неприятности… Чёрные брови сразу же взлетели вверх и Иоши стоило больших усилий, чтобы перестать быстро и крайне неестественно моргать. — Мда уж, не лучший выбор, — она кое-как съязвила и следом заметила, что Аанг, чересчур задумчивый направился к выходу, не дождавшись антракта. Это с одной стороны порадовало — Иоши оказалась не одна в своём смятении, но с другой, которая была куда весомее, ужасало, что она отреагировала практически так же, как Аанг, влюблённый в Катару. В попытке прогнать столь нежеланные и стыдливые мысли Иоши уже перестала наблюдать за спектаклем и погрузилась в фантазии о том, как бы её изобразил этот расхваленный постановщик. Наверное, она была бы наравне с дядей Айро или медведем Царя Земли, или впечатляющей и великолепной Тоф-парнем. Явно что-то из этого. За время антракта не произошло ничего интересного: она вновь подбилась к Сокке и Суюки, что шли в буфет за огненными хлопьями и вяленым мясом. Они обсуждали смешные моменты, и парень явно был недоволен, что шутки его персонажа, очевидно, не доведены до совершенства. Тогда то Сокка и придумал свой гениальный план по проникновению за кулисы — Суюки поддержала его озорство, и Иоши осталась одна у стены с огромным бумажным пакетом огненных хлопьев и Тоф, стоящей рядом. Ах, да, между ними был ещё и Зуко, сидел понурый и задумчивый, но на него Иоши старалась обращать как можно меньше внимания. Тем более, когда он вновь накинул на голову тёмный капюшон, чтобы скрыть крайне узнаваемый шрам — это стало крайне легко осуществить. Она, неторопясь, пожевала хлопьев, оценила вкус и, на удивление, не поморщилась. Почему-то не ела их прежде. — Вкусно? — поинтересовалась Тоф, привычно опустив голову. — Да, — Иоши забавно пошуршала пакетом. — Хочешь попробовать? — она протянула горсть девочке, и пара хлопьев упала на идеально чистый, за исключением редкой пыли с пляжей, фрагмент плаща. Тоф приняла предложенное ей угощение и с особым знанием дела смаковала новый для неё вкус. Зуко же, чей шаткий покой нарушили, выйдя из транса размышлений, принялся стряхивать специи со своего небольшого укрытия, но оставил все попытки и резким движением скинул его с головы. — Давай поговорим, — Зуко глянул искоса, и Иоши удивилась, услышав его голос после продолжительного молчания. Тут же отвернулась к виду просторных балконов театра. Был поздний вечер, и через гул людских голосов всё равно пробивался редкий шум воды и ветра, сгибающего верхушки пальм. Жёлтые огни других зданий горели слабо. — Я не буду с тобой разговаривать, — она едва поборола желание взглянуть на друга в ответ и вновь опустила руку в пакет. — Почему? — он вздохнул. — Почему ты сначала превращаешь показательный бой для Аанга в настоящий, а потом не хочешь говорить? — с искреннем непониманием Зуко даже подорвался с места, и теперь Иоши могла ощущать его, возвышающегося рядом. Он упёрся рукой в стену и пальцем указал на губу, даже не думая, что на него посмотрят. — Вот. Видишь? Это всё ещё на моём лице. Думаю, нам точно стоит поговорить… Иоши многозначительно взглянула на него, не поворачивая головы, и даже не знала, что сказать. Ей стало слишком волнительно, и ни одно слово в голову не лезло. В компании Зуко подобное было впервые. Иоши в принципе не привыкла делиться переживаниями, а после всего увиденного, особенно, той сцены представления в Ба Синг Се, ничего говорить не хотелось. Ещё и Тоф стояла слишком близко — всё слышала. — Не буду тебе ничего говорить, — кое-как ответила Иоши. — Думай сам и, вообще, отстань. — Я довольно настойчивый человек, наверное, ты уже должна была это понять, — Зуко продолжал упираться в стену, преграждая путь к Тоф, и от этого Иоши чувствовала себя ещё хуже, чем во время злополучной сцены. Сделай она шаг вперёд, то тут же бы уткнулась носом в юношескую грудь. — Хочу вам напомнить, что Аанг куда-то ушёл и не вернулся до сих пор, — скрипучий, но высокий голос Тоф спасительно разбавил достаточно напряжённую атмосферу. — Катара ушла за ним, но тоже не вернулась. Надо их искать, антракт скоро закончится. — Тоф, — Зуко посмотрел на неё через плечо и огрызнулся: — Можешь сходить одна, у тебя есть все шансы. — Я не оставлю вас, даже не надейся, Зуко, — девочка недовольно сложила руки на груди и прищурилась, специально обратившись по имени. В сочетании с интонацией и жестами подобное подействовало на Зуко. Он немного сдал назад. — Вас больше нельзя оставлять один на один, а то привлечете к себе лишнее внимание выяснением отношений. К тому же, сейчас здесь нет Катары, так что никаких разговоров, Горячие Люди. Ясно? — Тоф пригрозила пальцем. Зуко опешил. Ему и в голову не пришло, что немного вышедшая из-под контроля перепалка с подругой закрепит за ними такую нелестную репутацию. Из вставшего на путь исправления учителя вновь становиться взрывным мальчишкой в глазах других не хотелось, но побороть в себе желание узнать правду всего поведения Иоши он не мог. Было слишком интересно, но всё-таки Зуко нашёл в себе силы и отступил. Они отправились бродить по коридорам в поисках потерявшихся друзей, сновали меж людьми и практически всё время молчали. Тоф держала рот на замке, потому что была сконцентрировала на импульсах под ногами — сложно видеть, когда пол практически полностью деревянный, ещё и покрыт широкими циновками. Иоши потому что то занимала рот продукцией театральной лавки, то показательно делала вид, что измаялась настолько, что не в силах начать даже непринуждённую беседу первой. У Зуко же всё (как всегда) было намного сложнее. Он крайне расстроился от того, как изобразили его в этом спектакле — показали все ошибки, ещё и от души высмеяли, но больше всего колол по сердцу образ дяди. Его выставили инфантильным стариком, что занял в прошлом столь высокий пост лишь из-за кровного родства с Азулоном. Но ведь на самом деле всё не так… Айро мудрый и до глубины души добрый человек, снисходительный и способный прощать. И правда доблестный генерал не только списком отчасти сомнительных заслуг, но и душой. Он явно не заслуживал того, чтобы — Зуко осёкся даже в мыслях. Понимать цену своих ошибок — больнее всего. Странная смесь эмоций вновь охватила парня и он ничего не мог с собой сделать. В день Затмения казалось, что примкни он к Аангу, всё станет намного легче, но это оказалось правдой лишь отчасти. Призраки прошлых решений преследовали повсеместно, доставали отовсюду и окончательно смешались с проблемами настоящего. Всё копилось в нём: угроза слетевшего с катушек отца, ужасное чувство вины перед дядей и, казалось бы, просто невозможная раньше даже в фантазиях Азулы, ссора с Иоши. Зуко начинало казаться, что всё вновь против него и Озай был прав, когда сказал, что сыну просто повезло родиться, как вдруг на очередном балконе он заметил Аанга с Катарой. Они редко и немного смущённо переговаривались по пути к главному коридору. Зуко сразу же повернулся к спутницам, что уже хотели уйти в противоположную сторону. — Они там, — Зуко слабо ткнул Тоф в плечо, чтобы она обратила на него внимание. — Видимо, ушли поговорить. — О, — девочка тут же оживилась. — Я уже стала думать, они не выдержали этих прелестных актёров. Зуко недовольно поморщился. — Этот спектакль нравится только тебе. В нём всё ужасно. — Хватит ныть, — теперь была очередь Тоф прикладываться к чужому плечу. Она ударила так, что Зуко, нахмурившись, выдохнул и сразу же сжал ладонью ушибленный участок руки. Силы Тоф не жалела никогда. А он успел в очередной раз пожалеть, что не догнал утром Катару и не попросил подлечить небольшие раны. Сегодня явно не его день. — Пойдем обрадуем Сахарную Царевну, что она проиграла в прятках. Иоши опять хрустела под ухом. — А мне нравятся актёры, — она пожала плечами и прошла чуть вперёд, встав между Тоф и Зуко. Теперь Иоши не плелась сзади всех. — Такое поднимает настроение. — Даже приключения в Ба Синг Се? — хохотнула девочка и тут же встретилась с испуганный взглядом жёлтых глаз. — Что-то не так, Соня? — язвительная улыбка растянулась ещё сильнее. Тоф не нравилось в каком напряжении был проведён этот антракт — решила повеселиться хотя бы напоследок. Хоть она и сидела слишком высоко — не могла видеть, что происходит на сцене, но ближайших к ней людей различала, и импульсы внутри них тоже. Не подметить очевидное было просто невозможно. Зуко заинтересованно ожидал ответа подруги. Он не первый раз слышал, как Тоф потешается над ней вещами, понятными только им двоим, от чего становилось всё интереснее. Зуко не забыл, как однажды Тоф сказала про нахождение Иоши в кустах, наоборот, всё порывался как-нибудь расспросить про эту ситуацию, как неожиданно появилось дополнение к основному вопросу — Тоф снова развлекается. — Даже приключения в Ба Синг Се, — Иоши, собравшись с мыслями, умиротворенно улыбнулась и ненадолго прикрыла глаза, кивая. — И что это значит? — Зуко немного недовольно оглянулся по сторонам. Столкнулся с привычно ехидной улыбочкой Тоф и со странно взволнованным взглядом Иоши. — Подрастёшь — поймёшь, — Тоф вновь прикоснулась к нему, на этот раз в наставнической манере похлопала по спине, и Зуко захотелось изобразить максимально противную эмоцию. Аанг с Катарой так и на заметили их и ушли в другую сторону, в очередной раз скрывшись из виду. Тогда было принято решение просто вернуться в зал и занять прежние места. Остаток спектакля прошёл в напряжении и отчасти в шоке. Развитие сюжета с победой Озая и смертью Аватара не понравилось и Иоши, что до самого конца пыталась пребывать в хорошем расположении духа. Только по пути домой Сокка обронил, что крайне оценил костюмы. Решили даже не ужинать — сразу разошлись по своим комнатам, и Зуко долго не мог уснуть. Он мерил бывшую гостевую комнату шагами и периодически посматривал в окно, прислонив кулак к подбородку. Ему открывался дивный пейзаж. Влажный ветер проникал в помещение, листья пальм всё ещё шуршали и ночной свет как-то по особенному отражался на тёмном песке. Настраивало на размышления. Посмотрев на все свои действия со стороны, он окончательно решил извиниться перед дядей и был готов к тому, что Айро не простит его. Но Зуко в каком-то своеобразном отчаянии просто хотел дать знать, что понял свою ошибку, а остальное его уже не волновало. Он подошёл к низкому столику и уставился на письменные принадлежности, ни о чём не думая пару секунд. Потом прошёл ещё круг по комнате. Остановился у зеркала — волосы слишком отросли и уже доставали до кончика носа. Это радовало — клеймо предателя с каждым днём всё больше остаётся где-то там в прошлом, но в настоящем всё равно была определённая деталь внешности, крайне волнующая. Помимо шрама, конечно же. Отёк с губы уже успел весомо спасть с момента получения удара, но двигать ей всё равно было неприятно. — Что же это такое?.. — Зуко вздохнул и невесомо коснулся затянувшейся плёнкой ранки. К непониманию с каждой минутой всё больше добавлялась тоска. Ему совсем не нравилось, что и с Иоши он допустил какую-то ошибку. Казалось, что с ней будет крайне легко и просто. Да и что, по сути, могло пойти не так? Они понимали друг друга, наверное, как никто другой из их окружения, делились практически всем и даже были готовы принять формальные обязательства брака. Он отвернулся к окну, перед этим вновь взглянув на небольшую ранку, на этот раз бегло. Зуко правда пытался не думать о том образе, возникающем в голове целый день. И когда все в театре определялись с местами, и во время антрактов, и даже сейчас. Намного приятнее и совестнее было предаться самобичеванию, чем признаться самому себе в том, что запомнил утреннюю тренировку досконально. Подобное ведь было впервой и крайне непривычно — Зуко даже в мыслях пытался оправдаться. Но что он, семнадцатилетний парень, мог сделать с воспоминаниями о том, как под ним находилось женское тело, практическое раздетое и с часто вздымающейся грудью? Зуко вновь вздохнул, отрывисто и резко. Ощутил как кровь приливает не только к щекам. В момент захотелось ударить себя за контраст мыслей — всего несколько минут назад он думал о дяде, а сейчас без лишних размышлений пялится в окно, стараясь не обращать внимание на всё более отчётливое возвышение на штанах. Какой позор. Зуко недовольно посмотрел на свою промежность и обескураженно поднял бровь, поймав себя мысли, что даже не знает, какие парни нравились Иоши. Она столько раз рассказывала об отказах, но ни разу о своей симпатии. — Какая разница… Коридор предстал перед глазами. Зуко прошёл пару поворотов и столкнулся с закрытой дверью. Из щели снизу горел тусклый свет. Он, быстро оценив масштаб проблемы внизу, убедился в её отсутствии и решительно отодвинул дверь в сторону, начав говорить прежде, чем рассмотрел, что именно в ней происходило. — Мы обязаны поговорить. Ты не можешь… Иоши испуганно раскрыла глаза и тут же приподнялась. Её колени до этого поднятые и немного разведённые в стороны выпрямились. Зуко с интересом цеплялся за каждую деталь: розоватые щёки, немного растрёпанные волосы и быстрое со странным темпом дыхание, лежащая рядом книжонка; пока не заметил главное — то, что заставило смутиться самого — из-под тонкого одеяла выглядывала ладонь с парой блестящих и влажных пальцев. Он не был большим знатоком, но понял практически всё и почувствовал, как сердце стало биться чаще. — Уйди, — прокашлявшись, наконец ответила Иоши и натянула одеяло чуть ли не до глаз. — Потом поговорим. Зуко медлил, боялся собственного предположения. Помешать столь личному процессу, ещё и разглядывать — просто ужас. Ему ещё сильнее захотелось провалиться под землю. — Да, хорошо… — он осторожно задвинул дверь обратно и отошёл к противоположной стене, сжав переносицу. Кровь ощутимо пульсировала в висках. Даже на половине со шрамом. Сегодня абсолютно не его день. Простояв в коридоре порядка пары минут, Зуко смирился с произошедшей ситуацией и успел немного позлорадствовать, чего не делал уже очень давно. Если Иоши так и не заговорит с ним и не расскажет о причинах их стычки, то можно будет выудить признание шантажом — в тот момент Зуко даже порадовался тому, кем был его отец. Может быть, хоть что-то полезное от характера Озая передалось ему. Зуко, достаточно довольный собой и уже позабывший о произошедшем, пока сидел в полном одиночестве у окна, двинулся в сторону своей комнаты, как вдруг услышал, что кто-то скребётся в другом конце дома и следующего за этим сонного Сокку. — Тут к кому-то пришёл ястреб! Он остановился, как только различил шарканье ног по деревянному полу. Сокка не удосужился даже обуться. — О, — парень победно улыбнулся. — Ты ещё не спишь. Это, случайно, не тебе? — он протянул небольшой свиток, перевязанный обычной верёвкой. Письмо выглядело не особо презентабельно: крайне дешёвая и просвечивающая своей тонкостью содержание послания бумага, неровный срез — лист очевидно был оторван от листка побольше, и эта пресловутая верёвка, завязанная крепким узлом. Видимо, Сокка посчитал, что это Айро решил написать блудному племяннику. Зуко без особого интереса развернул письмо и как только увидел первые несколько слов не смог сдержать очередной ухмылки. «Здравствуй, Иоши». — Это не для меня, — он спрятал свиток на спиной и покосился на нужную комнату. — Я передам его. — Давай, — Сокко зевнул, не прикрывая рта рукой, а потом резко изменился в лице. — Почему ты у её комнаты посреди ночи? Не будь сегодняшнего утра, Зуко готов поклясться честью, Сокка бы говорил лукаво, и играя бровями, но теперь он спрашивал довольно серьёзно. Хоть Сокка и начал доверять ему, но всё равно был предельно осторожен. — Не подумай ничего плохого, — Зуко мотнул головой, чтобы убрать часть волос с лица и убедительно посмотреть Сокке прямо в глаза. Он, ведь правда, не затевал ничего плохого. — Я долго не мог уснуть и решил прийти, вот, попробовать помириться. Сокка в ответ задумчиво почесал взъерошенный затылок, а после вновь зевнул. — Помирился? — Ещё нет. — Тогда дерзай, — он наставнически похлопал Зуко по плечу, крайне слабо, практически неощутимо, и на пятках развернулся, ссутулившись опять отправляясь спать. Зуко, в свою очередь, тоже покрутился на пятках, но, в отличие, от друга достаточно комично, выбирая стратегию оставшейся ночи. Он мог продолжить путь до своей комнаты и передать Иоши письмо утром за завтраком или чуть позже, не особо важно, а потом постепенно вернуть их хорошее общение. Но так же можно было повысить градус абсурдности и неловкости, вновь заявившись к ней и обрадовать новостью, вытянув руку со свитком вперёд. Зуко выбрал второе. Он снова оказался у нужной двери и даже после случившегося казуса, решил не стучаться. В этот раз дверь открылась легче, и Иоши не удосужилась отвести взгляда от книги, что читала с особым притворным увлечением. Казалось, что последние пару дней она ни на секунду не выпускала из рук этот небольшой подарок. — Кхм, — Зуко кашлянул в кулак. — Сокка передал мне это, — он наконец разогнул руку в локте, вытягивая её перед собой. — Нам кажется, что это что-то важное и предназначено тебе. — А, — Иоши отозвалась чересчур спокойно и немного скучающе. Медленно и небрежно поправила спадающую на глаза прядь с затылка. И Зуко еле сдержался, чтобы не улыбнуться от этого показного безразличия. — Это ты… Давай посмотрю. — Она отложила книгу в сторону и присела на кровати, чтобы точно дотянуться. Зуко отметил, что от прошлой растрёпанности её вида не осталось и следа, за исключением той самой поправленной непослушной пряди. То, как Иоши успела провернуть это за пару минут, так и осталось для него загадкой. Как только письмо оказалось в девичьих руках, то она сразу же изменилась в лице, и Зуко не мог не заметить и этого. Он внимательно наблюдал, как всё кривее изгибаются губы, и взгляд становится то ли испуганным, то ли грустным. А потом бумага смялась на белом одеяле, и Иоши наконец подняла голову, столкнувшись с заинтересованным взглядом. — Это от дяди, — практически прошептала она. — Он жив. На мгновение стало казаться будто все надуманные обиды пропали, будто их и не существовало совсем. Зуко отчётливо понимал, что им предстоит серьёзный разговор. Он то помнил с каким упоением она впитывала всю информацию, рассказанную в стенах его бывшего дома, и то каким остаточно решительным был её взгляд тогда в тюрьме, в ту самую роковую встречу. — Даже если и так, то зачем писать тебе? — Зуко плечом уперся в дверной проём. — Почему бы просто не сгнить в тюрьме, никого не беспокоя? Иоши растерянно пробежалась по нему глазами и ничего не ответила. Она откинула лёгкое одеяло в сторону и встала с небольшой кровати в поисках своей повседневной рубашки. — Пойдём прогуляемся, — предложение звучало достаточно хрипло и тихо, на что Зуко тоже не нашёл вменяемого ответа. Просто ждал пока на белую, спускающуюся ниже колена рубашку для сна, что по всей видимости, была найдена в одном из забытых сундуков, накинется другая, ставшая уже такой привычной. Иоши тихо прошла мимо, шлёпая босыми ногами по лакированному деревянному полу, и Зуко проследовал за ней. От предшествующего возбуждения и вынужденного неловкого задорства не осталось и следа. Он шёл, сосредоточенно рассматривая силуэт перед собой и с ощущением своеобразной пытки ожидал, пока Иоши выдавит из себя хотя бы одну ёмкую отговорку. Как только массивная дверь главного входа оказалась за ними, а в нос ударил присущий последним дням влажный морской запах, Зуко поравнялся с Иоши около фонтана. — Мне нужен твой совет. Слушай внимательно. — девушка со всей серьёзностью заглянула в его глаза, миновав даже длинные пряди густой чёлки. — Дядя написал, что вполне понимает мотив моего решения и ничуть не расстроен. Ему предстоит долгое восстановление, но сейчас он уже в силах написать небольшое письмо, что и сделал. — Иоши на секунду отвлеклась на шорох листьев. — Он хочет встретиться со мной, как только это станет возможно. — Но его же вряд ли выпустят из-под стражи… — Зуко непонимающе прищурился. — Да. Он хочет, чтобы я сама к нему пришла. — Ладно, — поняв довольно размытый намёк, Зуко вздохнул. — Но для чего. — Дядя решил поделиться со мной тем, на счёт чего долго молчал, и что отбелит его не только в моих глазах, но и в глазах других его знакомых. Видимо, это связано с Лан. Также он написал, что мой отец слишком помешан на своём положении и то, что я знаю не совсем правда. Но я боюсь узнать правду, и… — Иоши спрятала лицо, опустив голову вниз насколько это было возможно. — И мне страшно видеть его вновь. Особенно, с этой раной, которую нанесла, получается, невинному человеку. Видеть бинты на груди, зная, что целилась в сердце… Я не хочу. — с каждым словом голос всё больше ломался и затихал. Зуко и сам почувствовал подступающий к горлу ком волнения. Он как никто другой знал, как тяжело смотреть на ужасающие, появившиеся из-за несправедливости раны. Не глядя перед собой, он нашёл её руку и сжал в своей, невесомо покачивая ею вверх вниз, чтобы переключить мысли Иоши на что-нибудь другое. — Я не мастер в семейных делах, но, возможно, тебе правда стоит встретиться с дядей. Неважно, что он скажет или сделает в дальнейшем, главное, что ты поговоришь с ним и не будешь больше думать о странной смерти твоей сестры. Он может и солгать в чём то, но хотя бы часть деталей приблизит тебя к пониманию. По крайней мере, из нас двоих ты то будешь знать, — Зуко осёкся, понимая, что непреднамеренно вновь начал делиться собственными переживаниями, когда этого не требовала ситуация. Но Иоши продолжала смотреть на него, ожидая завершения небольшой речи, и он продолжил. — Что случилось с твоими близкими. Тем более, когда мы с нашей удивительной командой победим моего отца, я лично организую вашу встречу. И могу даже пойти с тобой. — вновь Зуко потряс замком их рук, только теперь более приободряющие, и несмело улыбнулся. — Ты правда поможешь мне? — Иоши искренне удивилась и в ответ получила кивок. — Даже после того, что я тебе сделала? Зуко непроизвольно провёл пальцами по ссадине, будто поправляя её, и, пожав плечами, снова кивнул. — Ты очень хороший человек, — высвободив свою руку из лёгкого захвата, Иоши сжала его плечи сразу двумя и подошла чуть ближе, настойчиво глядя в глаза. — Прости меня. Прости, что испортила всё. И особенно, прости за утро и за то, что хотела вновь обжечь тебя… Тогда мне казалось, что причинить тебе боль равноценную моей — самый хороший выход. Она практически уткнулась лбом в его грудь, слепо извиняясь и не давая ему и слова вставить. На что Зуко изогнул бровь и, предвкушая лёгкость от решения конфликта, подловил момент, чтобы уточнить: — Что я сделал тебе? — Ничего такого, но… — Иоши сильнее сжала руки на плечах. — Меня это очень задело, почему-то. Только сейчас, когда ты предложил мне помощь, несмотря на моё странное поведение, я поняла, что это было очень глупо… Я думала, что ты бросил меня, когда начал постоянно отлучаться с кем-то из команды. Что я тебе больше не нужна, и что вся наша дружба, и в правду была завязана на том проклятом договоре, — она сделала шаг назад, но всё же не отпустила Зуко, боясь, что он в любой момент уйдёт от разговора. — Но я же отлучался специально, чтобы доказать… — он даже не успел договорить. — Я знаю. Я всё это понимала, но всё равно вела себя так. Будто нахожусь на каком-то чересчур официальном неинтересном приёме, — она криво усмехнулась, и тогда Зуко наконец почувствовал ожидаемое облегчение, радуясь, что причина их конфликта не была столь серьёзной. — И ты прости меня за это, — он указал на уже отпустившие его и зажившие, благодаря Катаре запястья, и в ответ получил кивок. — Может, теперь вернёмся в дом?.. Всё таки утром у Аанга тренировка, а его учителя до сих пор не спят, — Зуко попытался придать их разговору хотя бы под конец задорный оттенок и на шаг двинулся в сторону входа. Однако, лицо Иоши не выражало подобных эмоций. Она всё ещё была слишком серьёзна. — Это не всё. Зуко остановился, ожидая пояснения. — Не знаю, как сказать, но я понимаю, что у тебя с Катарой что-то было… или есть. Сокка сам говорил, что она любит плохих парней, бла-бла-бла, — начиная нервничать, Иоши стала передразнивать друга и пародировать то и дело открывающийся и закрывающийся рот руками. Зуко с крайне красноречивым удивлением на лице почувствовал себя прибитым к земле. — Что ты так на меня смотришь? Я же помню, что вы вместе куда-то летали, спасли друг друга, когда напала Азула, и потом обнимались тут на пирсе. А ещё, — она набрала воздух грудью и с особой важностью подняла указательный палец. — Я запомнила, как ты замялся, когда я спрашивала про неё во время того самого привала в лесу. И к тому же, та сцена в Ба Синг Се из спектакля. Не отнекивайся, Зу-зу. Честное слово, Зуко хотел запомнить этот день навечно, как самый сумасшедший день в его жизни. Чего стоил даже этот ночной разговор. За несколько минут от скрытых и еле сдерживаемых слёз Иоши превратилась в забияку класса и удосужилась специально назвать его столь ненавистным прозвищем. — Что ты молчишь, а? Я же права… — Иоши, прищурившись, медленно подошла к нему и ткнула этим самым указательным пальцем в солнечное сплетение. — Да не права ты, — Зуко откинул её руку в сторону. — Вы аристократки всегда такие заносчивые. Это просто невозможно. — А сам то… Иоши нервно пыталась придумать, что ещё сказать. Признаваться в своей не до конца осознанной симпатии совсем не хотелось. Особенно, когда ответность этих чувств стояла под вопросом. Поэтому она просто хотела услышать нет и ещё немного позабавиться над Зуко, выставляя его полным дураком. Про инцидент, произошедший перед получением письма, она старалась не вспоминать. — У меня ничего нет с Катарой и никогда не было. По крайней мере, с моей стороны, что в её голове я уже не знаю. — Ладно, — Иоши скрестила руки на груди и немного надулась. — Это всё, если да, то пойдём спать. — Не-ет, не всё, — на это заявление Зуко недовольно стрельнул глазами. — Что ещё ты хочешь от меня услышать? Иоши с крайне самодовольным видом молчала практически минуту и выдала то, что немного вогнало парня в краску. — Зачем ты приходил ко мне без письма? — Хотел поговорить, я же сказал ещё тогда. — А почему ушёл? Зуко просто не мог поверить своим ушам, даже с учётом того, что одно из них было обожжено и плохо выполняло свои функции. — Ты сама мне сказала уйти, — Иоши на это лишь приподняла бровь и выпучила глаза так, будто слышит о таком в первый раз. Зуко сдался и решил попробовать поучаствовать в этой странной спонтанной игре. — Ладно, я просто заметил кое-что неладное. На подобное заявление девушка сразу убавила решительность и немного смутилась, но после небольшой паузы с лукавой улыбкой заставила Зуко смутится самого. — Я тоже кое-что заметила. Он раздражённо вздохнул и подошёл ближе, искренне не понимая, что от него хотят. — Мы же вроде всё решили и снова друзья, что ещё тебе нужно? — Не знаю, — честно ответила Иоши и пожала плечами. — Мне нравится смотреть, как ты злишься. Это забавно. Тогда Зуко будто ударило молнией и он понял, чем же всё-таки Иоши подкупала тех парней из своего огромного послужного списка отшитых. Это была не красота или умение держаться, а то, какой контраст эмоций она вызывала — просто невыносимо и поразительно одновременно. Он в момент был готов разбить себе голову об холодную вымощенную площадку или окунуть её саму в воду фонтана, чтобы она брыкалась и слепо била его руками от желания не захлебнуться в этом грязном давно не убираемом фонтане, или… — У меня ничего нет с Катарой и никогда не было, — повторил Зуко, и Иоши уже закатила глаза. — Я поняла, не… — правда, тут же осеклась, заметив то, с каким взглядом это было сказано. Больше Иоши ничего не говорила. Он ощутимо положил ладонь ей на щеку и немного надавил, чтобы придвинуть Иоши к себе поближе. Она вновь зарумянилась, и это было различимо даже в тусклом свете луны, прикрытой тучей. Зуко никогда ещё не испытывал такого наслаждения от одного вида девичьего лица перед ним. — Не буду больше повторять, — не озвученное до этого продолжение её же слов донеслось до Иоши тихим, таким будоражащим голосом, практически шёпотом, что она взволнованно выдохнула. Как вдруг стал различим ещё один, до боли знакомый, немного детский, но сейчас сонный и недовольный. — Чего вы не спите? Опять что-то не поделили? — Аанг по пояс высовывался в окно и еле еле разлепил глаза, чтобы понять, кто хотя бы нарушил его покой ночными разговорами. Его руки болтались словно лапша, выпавшая из тарелки. — Всё нормально, Аанг! — Зуко отмахнулся ему и быстро сорвался в сторону дома, в который до этого так намеревался вернуться. — Мы обсуждали твою тренировку, забудь. — А, — Аватар смачно зевнул и выпрямился. — Ну раз обсуждали, то я очень жду утра.