Швы

Дневных рейсов мы с Юрцом все еще не достойны, поэтому в четыре утра я сонный и уставший стою в аэропорту, вызывая себе тачку до янового пригорода. Такси выходит невыносимо дорогим, и мне скоро микрокредиты впору брать будет, хоть я в поездке и не тратил ничего. Не тратил, но теперь каждый месяц буду отдавать Санычу. Микрокредит я, все-таки, уже взял, получается. Всю поездку с молчаливым водителем, а это пять звезд, особенно в экономе, думаю о том, где разжиться деньгами. Взгляд, тем временем, скользит по просыпающейся северной столице. Думаю о том, сдюжу ли я вообще жить в другом месте? Я прирос к Ленинграду от рождения, или это процесс поправимый? А должен же о другом думать. О Яне, о том, что не виделись две недели, о том, что он делал тут эти недели. С кем он это делал. Я сам сказал ему, зассав, что нет у нас отношений, и мы решим это после. А может не зассав, может это я хотел узнать, что он делать будет, когда получит свободу. Вот это «после» и наступило, но думаю я о том, где денег достать, да куда приткнуться. Когда Ян открывает мне дверь, сонный, в домашней растянутой футболке и трениках, со взъерошенными отросшими волосами и отпечатком подушки на лице, я снова переключаюсь и уже не могу думать ни о чем другом, кроме Яна. Я мог бы дать ему фору, позвонив сначала в домофон, чтобы у него было пару минут, пока я поднимаюсь, но решил воспользоваться прикрытой тяжелой подъездной дверью, предусмотрительно оставленной то ли для врача, то ли для курьера. Все-таки я проверяю Яна. Он улыбается от уха до уха и делает шаг навстречу, когда я, в свою очередь, стою как вкопанный. Забирает мою спортивную сумку из рук, пока я все еще, как дурачок, стою неподвижно и отпихивает ее ногой в глубь квартиры, внезапно подхватывая меня под бедра и прижимая к стене подъезда. Ойкаю от неожиданности, но, цепляюсь ногами за Яна. Как ни странно, рядом с Яном я вновь чувствую себя сильным и способным на что угодно, хотя сейчас я повис на нем, прижатый к облупленной подъездной стене, закрывая задом каноничное «Цой жив» и «Вадик хуй». — Я скучал, — шепчет мне Ян куда-то в шею, следом целуя в губы и мимо губ. Его ладони уже под моей байкой, изучают, не отпускают. Знакомый запах Яна — сигарет, смешанных с цитрусом. Давление ладоней не ослабевает, пальцы везде по коже. Ян прижимает теснее, сдавливает между собой и стеной подъезда. — Зайдем к тебе? — шепчу ему, хотя получается скорее хрип, в надежде, что мы еще не разбудили соседей. — Мне очень надо в душ, — сползаю с Яна и разуваюсь, между короткими поцелуями говорю ему, — я сначала потел, потом летел. — Подождет, — он обходит меня, закрывая дверь на ключ, и толкает в сторону спальни. Сдавленно смеюсь, на ходу снимая одежду. К комнате на мне остаются только футболка и треники. После того, как закрывает за нами дверь спальни, снова притягивает меня к себе. Давление пальцев на спине как в коридоре. Жестко и требовательно. Ян прижимает теснее к груди. Снова поцелуй — легкий, теперь вскользь по нижней губе. — У тебя стоит. Глаза Яна — это что-то нереальное, ледяные озера, от которых хочется скрыться. Губы в довольной усмешке. Правая рука тут же оказывается под футболкой, очерчивает живот и спускается ниже, чтобы оказаться прижатой резинкой трусов. Ян разводит мои колени бедром, и я срываюсь на позорный стон. — Конечно, у меня стоит, — хриплю в ответ, найдя в себе силы не отводить глаза, а смотреть прямо на него. Ян трется носом о мой подбородок. — Блядь, как я скучал. Он разжимает пальцы и убирает руку, заставляя протестующе мычать, но утягивает меня вниз на матрас, обхватив мое лицо ладонями и притягивает ближе, жадно целуя. Двигаюсь к стене, удобно устроившись в таком положении, когда Ян перекидывает одну ногу и устраивается сверху. Снова целует меня, теперь уже размеренно, а не так, как будто хочет меня сожрать. Ян двигает бедрами, прижимая свой стояк к моему, и я думаю, как же много слоев одежды на нас обоих. Он привстает на коленях, нетерпеливо проводит пару раз по своему члену, сквозь ткань домашних штанов, а потом оттягивает резинку моих. Глажу его сквозь ткань, и на очередном неконтролируем стоне стаскиваю его штаны вместе с трусами. Обхватываю плотнее оба наших члена. Ян перехватывает мою руку, чтобы я мог обхватить его плечи. — Быстрее, — командую, и он двигает бедрами и рукой. Спустя позорно мало времени выплескиваюсь ему на ладонь, запрокинув голову, когда Ян больно сжимает мой сосок другой рукой. Ему не нужно много времени, чтобы кончить следом. Не меняя положения, Ян утыкается мне в шею и громко дышит. — Кажется, теперь я могу думать, — хмыкаю я. — Рад слышать, — отзывается в ответ Ян, даже не пытаясь шутить, на тему того, что в одном предложении прозвучало «я» и «думать», — если ты не передумал про душ, я с тобой. Засыпать в шесть утра странно. Когда светает, когда все собираются на работу и фонари гаснут. Ян обнимает меня, прижимая к себе, оглаживая кончиками пальцев. — Я думал, приеду и застану здесь кого-то другого, — решаюсь я на откровения. В шесть утра на них легко решиться. — Всмысле? — Тупит Ян, — вместо меня? — Вместе с тобой. — Да схуя? — он даже привстает на локте, чтобы заглянуть мне в глаза. — Потому что ты пропадаешь, и я не знаю куда, — объясняю я на грани сна и яви. Может быть, Ян мне что-то отвечает. А может быть, и нет. Когда я в следующий раз открываю глаза, на пороге спальни сидит кот. Сидит и смотрит на меня огромными зрачками. Что само по себе странно, потому что котов у Яна две недели назад не было, только собаки. Но не в квартире, и не его. Легонько толкаю Яна локтем, под немигающий взгляд кота. Ян мычит и просыпаться совсем не собирается. Даже когда толкаю ощутимей и в ребра. Кот истошно орет и идет ближе. Крутится около матраса, не давая себя трогать, обтирая спиной поверхности стен и шкафа. Когда я встаю, чтобы пойти отлить, кот бежит следом, обгоняет, все еще орет. Кот здоровый, но не толстый, просто весь какой-то большой. Я заворачиваю в ванную, а кот мимо меня, задрав хвост, несется в кухню. Что еще нового здесь произошло? Животное, поняв, что я его наебал и не пошел с ним, уже скребется в ванную и продолжает издавать звуки, похожие на карканье. — Да что тебе надо? — обхожу его, поворачивая к спальне, но совершаю ошибку, оставив кота сзади. Чувствую сначала резкую боль на одной ноге, резко оборачиваюсь и через секунду кошара впивается зубами в мою вторую ногу. — Да твою, блять, мать! Ору, пока пытаюсь отпихнуть или перехватить кота так, чтобы он не достал до меня когтями или зубами. Опыта с котами у меня нет, а такого, где еще и нападают сзади — уж и подавно. На шум почти одновременно выходят Ян и Поля, оба сонные и не понимающие, что происходит. — Что это за зверина?! — отталкиваю кота подальше от себя, а он все еще пытается в нападение. Но нет чувак, все, это — конечная. — Арнольд, — сонно отвечает Поля и переводит взгляд с меня на Яна и качает головой, — может в холодильнике есть перекись, в ванной ватные диски в среднем ящике. Я легла три часа назад, имейте совесть. Произносит весь этот спич абсолютно ровным голосом и, не дожидаясь ответа или не дай бог вопросов, уходит. Видимо, досыпать. Сажусь на ближайший к себе и самый дальний от, прости господи Арнольда, стул, осмотреть свои раны. Этот мохнатый пиздюк прокусил мне одну ногу на добрых полсантиметра, и место укуса сейчас пульсирует и горит. Царапины тоже глубокие и сильно кровоточат, но беспокоят меньше укуса. — Мне надо ставить прививку от бешенства?! Че это блять за кот?! — На передержку взял, — Ян без резких движений подходит ко мне, поглядывая на кота, который снова скрипит около своих мисок, — он похоже обиделся, что ты его не покормил. — Да нихуя себе обиделся! — взрываюсь я. — Тссс, Поля попросила не орать, — осаждает меня Ян, — сиди тут, принесу перекись. — Блять, почему я с тобой вечно вляпываюсь в какое-то дерьмо?! — Ну уж тут я точно не виноват, кот нормальный был. Геру тоже не трогает. — Заебись, я виноват?! По ощущениям мы говорим вовсе не о коте. — Я что, так сказал, что ли?! — Ян замирает у открытого холодоса с пузырьком перекиси, — я не ебу, что у него там переклинило. — Что теперь делать? — второй раз задаю вопрос, когда Ян ставит пластиковый пузырек с перекисью около меня и уходит в ванную. — Не знаю, сейчас погуглю, но кот привитый, — протягивает мне часть ватных дисков и я стираю кровь, которая уже капает на пол. — Пизда. — Пизда, — соглашается Ян. Дольше всего он возится с укусом и заклеиванием меня пластырями. Потом я вожусь с кофеваркой и пизженным, даже знать не хочу откуда кофе, пока Ян читает, что делать в ситуациях, когда на тебя нападает Арнольд. — Почему Арнольд вообще? — Отгадай, — улыбается Ян статье с интригующим названием: «Что такое бешенство и почему опасны укусы домашних кошек». — Ну нет. — Ага, Шварценеггер. — Ну тогда все понятно — как корабль назовешь, — верчу в руках горячую кружку с кофе, — так что делать-то, я умру? — У тебя есть прививка от столбняка? — Откуда я знаю. — Тогда молиться, — закрывает Ян статью, — или можем в больницу съездить. — Не, впизду. Я думал мы из постели то не вылезем сегодня. — Ну это ты вылез, — резонно напоминает Ян мне причину всех несчастий. — Я чисто поссать вышел. Он забирает у меня из рук пустую кружку, слегка наклоняется и целует в макушку. — Пойдем, долежим? Согласно киваю и обгоняю Яна, стараясь больше никогда не поворачиваться к зверине спиной. Кот же все это время сидит на кухне, теперь уже покормленный, и не сводит с меня глаз. — Придумал? — спрашивает Ян внезапно, когда вслед за мной забирается под одеяло, нависая сверху. Смотрю на него с самой вопросительной интонацией, на которую способен. — Ну, — разжевывает он, — какие у нас отношения? Я, конечно же, не придумал. Не до этого было. — Ну такие, в которых ты, когда решишь, что хочешь пойти поебаться с кем-то другим, сначала скажешь мне? — вопросом на вопрос отвечаю я, выбирая эту формулировку, как самую обтекаемую. Избегая таких слов как «встречаемся». — Ага, а наоборот это правило работает? — уточняет Ян. — Че? — Ну это не я две недели на море был. Мне даже смешно. Ну немного еще, конечно, приятно, что Ян думает, что у меня были силы на что-то кроме тренировок, или что кто-то вообще обратил на меня внимание, но в основном все-таки смешно. — В обратную работает, да. А ещё я бы рад, если бы ты не пропадал без вести. — Если я пропадаю без вести, ты можешь найти меня здесь, — пожимает плечами Ян. — Тогда это не без вести называется, — душню я зачем-то, — это что, забились типа? — Романтик ты, конечно, — улыбается Ян уголком губ, — забились, ага. Меня кое-что беспокоит, кое-что радует, но поверх всего этого сейчас лежит то, что я теперь вроде как в отношениях. И Ян тоже. И я очень надеюсь, что в отношениях мы одних и тех же, и больше там никого нет.