Удачи, NPC!

      Холодный, склизкий камень под лапами. Вечный полумрак, прорезанный лишь тусклым, пульсирующим свечением мицелия на стенах. Воздух густой, пропитанный все той же знакомой мерзостью – смесью гнили, сырости и чего-то металлического, отдающего кислотой. Мы шли по коридору, ведущему, по идее, к третьему уровню Чащобы Сгнивших Крон. И что-то было... не так.       После ада ловушек между первым и вторым уровнем, после болотного безумия второго, этот переход казался подозрительно... пустым. Ни щелчков механизмов, готовых сработать под ногой, ни зловещих трещин в потолке, ни волн пси-давления, рисующих кошмары перед глазами. Только мерзкий хлюпающий звук под лапами и тяжелое, усталое дыхание Бурого за спиной. Тишина была гнетущей, совсем нездоровой. Она давила сильнее любой ловушки.       – "Расслабляться нельзя," – мысль прозвучала как мантра, отчеканиваясь в такт шагам. Мой внутренний радар, накачанный адреналином последних часов, лихорадочно сканировал окружение. Каждую тень, каждую неровность слизкого покрытия стен, каждый булькающий звук где-то вдалеке. Паранойя? Возможно. Но в этом проклятом месте паранойя – лучший друг. Особенно когда твоя команда едва держится на ногах.       Бурый ковылял, тяжело переставляя перевязанную лапу. Его ворчание стало тише, монотоннее – признак запредельной усталости, а не привычного недовольства. Спайк на моем плече еле теплился. Его мерцание напоминало умирающий светодиод, источник которого вот-вот иссякнет. Мана? Силы? И то, и другое на нуле. Я сам чувствовал, как каждая мышца ноет, а в голове – легкая, но назойливая каша после отката "Костедрожа". Новая особенность, "Несокрушимая Стабильность", давала какое-то смутное ощущение... фундамента. Как будто кости стали чуть плотнее, стойка увереннее. Но это был фундамент на зыбкой почве усталости. Полезно? Да. Но даже близко не панацея.       И была Сакура. Она шла чуть впереди. Ее фигура была похожа на алый клинок в полумраке. Но что-то было не так. Сильно не так.       Во-первых, цвет. Я помнил ее волосы – струящийся водопад иссиня-черного, как сама полночь в безлунную ночь. Лишь несколько алых прядей, как кровавые росчерки. Сейчас... сейчас алого было почти треть. Яркие, кричащие пятна, будто ее окунули макушку в чан с краской. Они бросались в глаза даже в этом тусклом свете, неестественные, тревожные.       Во-вторых, глаза. Они горели. Буквально. В полумраке коридора ее алые зрачки светились собственным, нездоровым светом. Они не просто отражали тусклое свечение мицелия – они излучали его изнутри. Жутковатое, опасное сияние, как у хищника, загнанного в угол. И в этом свете читалось нечто большее, чем просто боевая ярость. Что-то... лихорадочное. Нездоровое.       В-третьих... она была бледна. Не своей обычной вампирской бледностью, а какой-то... мертвенной. Как мел. Под глазами – глубокие тени, резче обычного. И двигалась она. Да, все так же грациозно, но... с едва уловимым усилием. Как будто каждое движение требовало чуть больше концентрации, чем должно было. Раньше она скользила бесшумной тенью. Сейчас чувствовалась тяжесть, пусть и мастерски скрываемая.       – Сакура, – мой голос хрипло разорвал тягучую тишину. Она чуть вздрогнула, обернувшись. Те самые светящиеся глаза уставились на меня. В упор это выглядело еще более сюрреалистично и пугающе. – Ты... как ты? Выглядишь... – Я запнулся, подбирая слова, которые не звучали бы как обвинение или паника. – Бледнее обычного. И... светятся. – слова как-то не хотели подбираться под вампирским взором.       Она быстро отвернулась, продолжив движение, но я уловил мгновенное напряжение в ее плечах.       – Мана, – отрезала она коротко, но голос звучал немного приглушенно, без привычной стальной брони. – И кровь. На первом уровне... и в том коридоре ловушек я потратила больше, чем думала. На полное восстановление уйдет слишком много времени. Это не твоя забота, так что просто шевели лапами, Микки.       "Не твоя забота" – Знакомая отмазка. Но сейчас она звучала... хрупко. Как бумажный щит. Я видел, как она сжала кулак, пряча дрожь? Или мне показалось? Ее отказ от брони, простые штаны и топ – раньше я списал на практичность для бега. А теперь? Может, ей просто тяжело было тащить лишний вес?       Её слова о больших тратах маны и крови – звучат вполне логично. Тот Кровавый Шар, что она использовала против Микоидов оказался весьма мощным. Видимо, это из-за количества влитый в него маны… Ну, либо она использовала свою кровь для усиления эффекта – это бы объяснило потерю крови.       Безусловно, у Сакуры много маны, но все же это не бездонный океан, а скорее небольшое озеро, которое имеет конечный объем. Однако я не думаю, что с маной будут проблемы. Мана из-за браслета Лунного рыцаря восстанавливается намного быстрее, так что по моим прикидкам, как только мы доберемся до 3-го уровня, мана у всех будет практически полностью восстановлена. По крайней мере, так было, когда мы перешли с 1-го уровня на 2-ой.       Хотя стоит признать, что выносливость не имеет свойство быстро восстанавливаться. Да и что-то мне подсказывает, что опустошение полного резерва маны за несколько часов имеет весьма негативные эффекты. В целом, по Спайку и Сакуре это очень видно.       Но волосы меня беспокоят. Она же не перекрашивает их специально… Это как-то глупо? Ладно, может быть в каком-то смысле неглупо, и я просто не могу понять, в каком… Но я больше склоняюсь к тому, что вампиры типа седеют таким образом… Или краснеют? Черт, как-то странно это звучит! Однако суть должна быть понятна: из-за постоянного стресса и напряжения волосы вампиров приобретают алые тона.       Хотя признаться честно, глядя на Сакуру, мне сложно сказать, что все это последствия стресса. Более похоже на мутацию, вызванную использованием крови, но я явно не знаток в этом всем. Судить с ходу, основываясь лишь на ощущения, не очень дальновидно.       Но вот комок тревоги в горле все равно застрял. Хотелось остановиться, развернуть ее к себе, потребовать объяснений. Проверить пульс (если он у нее вообще был), ткнуть носом в ее же бледность. Но я посмотрел на Бурого, еле волочащего ноги. На Спайка, едва теплящегося на плече. На бесконечный, мерзкий коридор перед нами. На себя – все еще чувствующего остаточную дрожь в лапах.       И все же приоритет был в выживании. Понимаю, Сакура чувствует себя не очень хорошо, но все же, думаю, она сможет дотерпеть до таверны, а там уж я разберусь, в чем, собственно говоря, дело.       И дело тут было не в мантре или моем прагматизме, а в здравом смысле. Нужно быстрее решить проблему с данжем, а желаемый отдых и сон лучше отложить на потом – кто знает, какие проблемы могут возникнуть из-за этого. Да и ели мы уже давно. Коли пойдем спать, после сна будет дикий голод и сушняк.       – Ладно, – просто сказал я, догоняя ее. – Просто... держись. И не геройствуй. Без тебя тут быстро превратимся в грибное ассорти. – я постарался пошутить, чтобы не выдать своего волнения. Надеюсь, получилось. Как-никак, кто-то должен сохранять оптимистичный настрой и подбадривать товарищей в критической ситуации.       Сакура не ответила. Но ее плечо слегка коснулось моего, когда мы шли рядом – короткий, едва уловимый контакт. Холодный. Слишком холодный даже для нее. Я подавил новый всплеск тревоги.       Сосредоточься на настоящем. Третий уровень никуда не исчезнет, а за ним нас ждет выход. Разберемся с ее... состоянием... после. Если выберемся.       Мы шли дальше. Тишина стала еще гнетущей. Даже Бурый перестал ворчать. Только чавканье под лапами, тяжелое дыхание и пульсирующий свет мицелия на стенах, отбрасывающий жутковатые тени. Я не спускал глаз с Сакуры, отмечая каждое ее движение, каждый намек на усталость. Моя новая "стабильность" ощущалась как каменный стержень внутри, но вокруг него все еще бушевало море слабости и боли. А рядом шагал мой самый сильный союзник, постепенно превращающийся в нечто... иное. И жуткое – по крайней мере, так кричала моя интуиция.       Не знаю, сколько мы шли… Час, два, три? Тянулось это целую вечность, ибо я больше был сосредоточен на Сакуре, а не окружении. Но, когда холодный камень под лапами сменился... холодным камнем, но уже не природной скалой, а грубо отесанными плитами пола, я понял, что стоит оторвать глазки от моей вампирши. Мы вышли из узкого коридора, и перед нами разверзлась пасть настоящего подземного ада... в стиле готического замка.       Тусклый, пульсирующий свет мицелия, пробивавшийся сквозь щели в высоких, закопченных стенах, выхватывал из мрака очертания, знакомые по мрачным фэнтези: массивные каменные колонны, уходящие в темноту сводчатого потолка, стрельчатые окна, забитые каким-то темным, живым веществом вместо витражей, остатки гобеленов, превратившиеся в лохмотья, свисающие с балконов галерей второго яруса. Воздух все еще вонял гнилью и металлом, но теперь к нему примешивался запах старой пыли, плесени и... чего-то еще. Острого, животного. У меня даже появилось ощущение, что я попал в зоопарк – чем-то эти два места были похожи, однако, мотнув головой, я отбросил эту мысль.       Эххх, что же может встретить нас на финальном уровне Эпического данжа? Конечно же замок темного властелина! Клянусь, вот сейчас из дверей стройными рядами выйдут его темные прислужники, закованные в черные латные доспехи с ног до головы. Они, как и полагается прислужникам в любой игре типа РПГ, окажутся пустыми скелетами, обвешенными кучей артефактов, а возглавлять их будет тот самый темный властелин…       Мое тело само перешло в боевой режим. Ладонь легка на рукоять моего верного Когтя, а мои глаза забегали по округе. Зал, в котором мы оказались, был просторным. Я бы даже сказал, огромным. Ни конца, ни края видно не было. Тени вдали были густыми, а местный Жамшуд, строивший столь прекрасное сооружение темного властителя, явно решил сэкономить на свете.       Я было хотел отдать команду, однако этого не потребовалось. Бурый, встав на задние лапы, прикрыл нас со спины. Спайк выпустил паутину и занял самую удобную позицию для обстрела. После продолжительной дороги он выглядел уже более-менее хорошо – восстановление маны сказалось.       Уже на потолке Спайк принял свою истинную форму, и всеми шестнадцатью парами глаз уставился вниз, ожидая нападения врагов. Сакура обнажила свой Коготь и встала по правую руку от меня, внимательно сканируя всю область в зоне зрительной досягаемости.       – Готовьтесь! – мой шепот прозвучал как скрежет по камню в гробовой тишине. – Ждем тяжелую пехоту или нежить. Возможно, мы угодили в засаду. – сообщил я, не отметая мысль о том, что нас вполне могли подставить. Конечно, спихнуть всё на свою неудачу было можно, однако была вероятность того, что кто-то очень сильно жаждет нашей смерти. А как убить NPC и его товарищей так, чтобы к тебе вопросов не было? Закрыть в Эпик Данже! Конечно же! Просто, эффективно и надежно! Докопаться до истинны не получится, ибо жертвы мертвы, единственные свидетели – монстры в данже, которые, как известно, болтливостью не страдают, а из улик… ничего.       Тааак, ой как мне не нравится это. Я принял защитную стойку. Команда тут же среагировала на это. Бурый тяжело развернулся, прижимаясь спиной к холодной стене у входа. Его здоровенная лапа с когтями была готова встретить любого, кто сунется сзади. Спайк начал готовиться к использованию своей способности. По его шерсти забегали молнии. Сакура скользнула влево, а ее Коготь Ночного Змея ловко сменил хватку, а светящиеся в полумраке алые глаза метались, выискивая цель. Я встал вполоборота, прикрываясь воображаемым щитом, Ледяной Коготь наполовину извлечен из ножен. Дыхание замерло в ожидании лязга доспехов, скрежета костей, зловещего хохота...       Но ничего… лишь гулкая, мерзкая тишина, которая давила на уши похуже басов лихача на девятки, решившего показать свою крутость всему миру. Эта тишина мне была совсем не по душе. Она была глубже, чем в том проклятом переходе. Ни шагов за стенами. Ни скрипа металла. Ни шепота заклинаний. Даже пульсация мицелия на стенах казалась беззвучной. Замок был мертв. И эта мертвенность казалась какой-то неестественной.       – Ч-что? – пробормотал Бурый. Его медвежье нутро явно не понимало такой подлости, и мой хвост был солидарен с ним. Вместо ясной угрозы перед нами была отчетливая гнетущая неизвестность, говорящая об опасности лучше любого крика.       Сакура не шевельнулась, но я видел, как напряглись мышцы ее спины под тонкой тканью топа. Ее светящиеся глаза сузились до щелочек. – Тихо, – ее голос был едва слышным шелестом. – Слишком тихо. – её восприятие тоже не находило угрозу, и это было очень неприятно.       А мой хвост... мой проклятый, шизофренический хвост, который только что давал смутное ощущение "стабильности", теперь бился как пойманная змея. Не предупреждая о конкретной угрозе спереди или сзади. Он кричал "ВСЮДУ!". Ощущение было таким же, как в том переходе с ловушками, только в тысячу раз сильнее. Каждая тень за колонной казалась затаившимся убийцей. Каждая щель в стене – прицелом арбалета. Каждый обломок статуи в нише – готовым обрушиться монстром. Адреналин, вместо того чтобы мобилизовать, начинал разъедать нервы изнутри.       – Движемся... осторожно, – выдавил я, заставляя ногу сделать шаг вперед. Камень под лапой скрипнул предательски громко. – К... комнатам. Ищем выход. Или босса. Что угодно, лишь бы не эту... тишину. – ждать своей участи было глупо. Мы стояли уже больше 5-и минут, однако ничего не происходило, но моя чуйка продолжала сигнализировать о красном уровне тревоги, так что… оставалось двигаться вперед.       Мы поползли вдоль стены, как крысы в чужой кладовой. Спайк остался наверху, его слабый свет был единственным маячком в кромешной тьме галерей. Бурый ковылял сзади. Его тяжелое дыхание было единственным звуком, кроме скрежета наших шагов по пыли. Сакура шла чуть впереди, а ее светящиеся глаза – два кровавых фонарика, выхватывающие детали: заваленный обломками проход, огромную закопченную каминную решетку, пустые ниши, дверь...       И вот мы добрались до неё... Массивная, дубовая, почерневшая от времени дверь предстала перед нашими очами. С коваными железными петлями и... ручкой. Простой, толстой железной ручкой-скобой. Она выглядела единственным нетронутым элементом в этом царстве разрухи. Слишком нормальной. Слишком... приглашающей. Но от того не менее подозрительной.       – “Наш приоритет – выживание!” – промелькнула все та же мысль в голове, однако в груди начал зарождаться какой-то животный ужас. Моя мышиная, поджаренная и покалеченная попка чуяла подвох, однако глаза не видели ничего подозрительного. К сожалению, поискать другой путь – не самая лучшая затея. Быть может, он есть, однако мы уже нашли дверь. Двигаться в загробной тишине зала, находясь в таком напряжении, было хуже всякой адски пытки. Душа, тело и разум требовали хоть какой-то однозначности, поэтому…       Я поднял лапу, медленно, стараясь не дышать. Интуиция орала сиреной. Хвост дернулся так резко, что чуть не свернул мне шею (вот же параноик!). Но я был готов. Ожидал падающего камня, выскакивающего клинка из щели, струи кислоты из замочной скважины...       Однако мои ожидания не оправдались. Нет, кое-что произошло, но все же к такому жизнь меня не готовила…       Моя лапа была в сантиметре от холодного металла, когда железная скоба шевельнулась. И движение было не механическим, а вполне органическим. Как мускул под кожей. Из гладкого металла мгновенно выросли десятки мелких, острых как бритва зубов, сомкнувшихся с мерзким чмоком как раз там, где должна была быть моя лапа.       – Черт! – я рванул руку назад, споткнулся о собственную дрожащую тень и рухнул на спину. Сердце колотилось, как бешеное.       – МИММИК! – пронзительный крик Сакуры разрезал тишину, как нож. Ее клинок блеснул алым, рубя в сторону... скамьи у стены, на которую я чуть не оперся секунду назад.       Каменная скамья вздыбилась. То, что казалось грубым камнем, оказалось чешуйчатой, серо-коричневой шкурой. Из-под нее выбросились четыре короткие, мускулистые лапы с когтями, а "спинка" скамьи разверзлась пастью, полной таких же железных зубов, как у ручки. Существо размером с большую собаку прыгнуло на Сакуру с тихим, хищным шипением.       – Какого черта? – я не смог сдержать панического возгласа. Какие еще Миммики!? Разве эти твари не являются ходячими сундуками, обманывающие авантюристов практически в любой игре?       Но переварить увиденное я не успел, ибо ночной кошмар, который моя бурная фантазия даже в лучшие свои годы не смогла бы создать, начался. Тишина наконец-то была прервана.       Гобелен на стене ожил, сполз вниз липкой массой и попытался обвить Бурого. Броня на полутанковой подставке рядом с камином сдвинулась с места, обнажив под собой не тело, а клубок щупалец и единственный желтый глаз.       И в этот момент, когда я подумал, что создатель сие кошмарного шедевра не знает про серию известных игр DS, сундук в углу захлопал деревянной "пастью", пытаясь откусить ногу медведю. Даже каменная голова горгульи, валявшаяся у моих ног, открыла глаза – два мерцающих желтым светом уголька – и попыталась вцепиться мне в лодыжку.       Зал превратился в безумный пир мимиков. Они были повсюду. Притворялись утварью, обломками, архитектурными деталями. И самое страшное… они терпеливо ждали, когда мы зайдем в их логово. Наша осторожность, наше медленное продвижение лишь разыграли их аппетит.       – БУРЫЙ! ОТРЫВАЙСЯ! – заорал я, вскакивая и отшвыривая горгулью-голову Ледяным Когтем. Череп с глухим стуком отлетел в стену, но желтые глаза продолжали светиться в темноте.       Бурый ревел от боли и ярости. Гобелен-мимик, похожий на гигантского слизня в камуфляже, обвил его здоровую заднюю лапу и впился в шкуру десятками мелких щупалец-зубов. Раненая передняя лапа была бесполезна. Спайк, забыв про усталость, метнул с потолка тонкую, слабую молнию в слизня. Искры побежали по мокрой шкуре, заставив тварь дернуться и ослабить хватку, но не отпустить.       – ДЕРЖИМСЯ! – Сакура парировала укус скамейки-мимика. Ее клинок оставлял на чешуйчатой шкуре глубокие, дымящиеся порезы, но тварь была живуча. Сакура метнулась ко мне, прикрывая спину, пока я рвал застежку на походной сумке. – Микки! Зелья Бурому! Быстрей!       Я выхватил один из двух оставшихся флаконов с исцеляющим зельем. Золотистая жидкость – последняя надежда. Бурый, увидев его, рванул ко мне, волоча на себе шипящего слизня. Щупальца впивались глубже, черная кровь сочилась по бурой шкуре.       В этот момент "броня" с щупальцами, которую я принял за декорацию, ринулась в атаку. Не на меня. На Бурого. Ее щупальца, похожие на стальные прутья, обвились вокруг его шеи, пытаясь задушить или сломать хребет. Желтый глаз сверлил меня с тупой ненавистью.       – СПАЙК! – завопил я в отчаянии. – ВСЁ, ЧТО ЕСТЬ!       Паук наверху собрал последние крохи сил. Вместо тонкой молнии – ослепительная, рвущая глаза вспышка, ударившая между Бурым и двумя мимиками. ВА-БУУУМ!       Звук удара оглушил. Воздух запахло озоном и горелой плотью. Гобелен-слизень отлетел, обугленный и дергающийся. Броня-щупальце отшатнулась, и ее щупальца обвисли. Бурый рухнул на бок с хриплым стоном, дымясь в нескольких местах, но живой. Шея была в страшных рваных ранах от щупалец, задняя лапа – в кровавых дырах от зубов слизня. Но он дышал.       Я кинулся к нему, выбивая пробку зубами. Золотистая жидкость хлынула в оскаленную пасть косолапого. Сакура, отбив очередной укус скамейки-мимика, метнула в броню-щупальце алый кинжал (Кровавый Коготь) из сгустка крови. Он вонзился в желтый глаз. Тварь завизжала нечеловеческим голосом и поползла назад.       Время остановилось. Мы стояли спина к спине – я над Бурым, Сакура с окровавленным клинком наготове. Вокруг, в пульсирующем полумраке замкового зала, шевелились, шипели и поднимались изуродованные, но недобитые мимики. Их было слишком много. И наши силы... наши силы были на дне.       – "Эпичный данж. Чертовы мимики. И ни одного рыцаря," – пронеслось в голове с горькой иронией. Хвост бешено колотил по ноге, подтверждая: передышка будет короткой. Раунд три, часть вторая. Хардкорная часть выживания только начинается… или заканчивается. Тут как посмотреть.       И в этот момент… дверь, ручка которой пыталась закусить моими пальчиками, была выбита с дьявольской силой. Из тьмы соседнего помещения вышел… Огромный железный Сундук, с рядом острых клыков, от вида которых пиранья бы удавились от зависти. У этого существа была пару накаченных рук и пару длинных ног, за которые легкоатлеты бы отдали свою душу.       [Мимишный Темный Владыка, 30 уровень] – опознала это создание Система, и мой глаз нервно задергался. Вот кто бы мог подумать, что пришедший ко мне песец будет иметь вид классического Миммика из DS3? А-а-а-а! Помогите!