Удачи, NPC!

      Воздух Гильдии Авантюристов, пропахший пылью пергаментов, дешевым металлом доспехов и вечным запахом пота от нервных новичков, казался мне сейчас почти родным по сравнению с вычурной стерильностью «Серебряного Рога». Я вышел оттуда с чувством… не разочарования, скорее, отрезвления. Ариэль оказалась кладезем информации, хоть и поданной с легкой долей снисходительности к моей «тавернской» наивности.       – Навык Оценки, Миккири? – ее тонкая эльфийский бровь поползла вверх. – Ты же видишь уровни и расы, верно? Вот и весь базовый навык. Дарован Системой каждому, кто не спит в астрале. Скрыть эти данные можно, но сложно и дорого. А вот видеть больше…       Она махнула изящной рукой, и ко мне подошел Гнобл. Гнобл Кочкодер – так представился этот гоблин-оценщик. Невысокий, с очками в железной оправе, сидящими криво на широком носу, и с вечной привычкой потирать костяшки пальцев, будто проверяя, все ли суставы на месте. От него пахло старой бумагой, травяной пылью и легкой ноткой чего-то химического – наверное, реактивами, которыми он проверял подлинность принесенного хлама.       – Слушай сюда, мышак,– заговорил он хрипло, без лишних церемоний. – «Видишь уровень – видишь. Видишь расу – видишь. Это как дышать. Понял? А вот чтобы знать, что у кого в кармане лежит или какая у меча история… – Он щелкнул пальцами перед моим носом. – Тут либо класс специальный нужен – Оценщик, как я, … либо профессия какая – Аналитик там, или Аптекарь из высшей лиги, Мастер-оружейник. Система не дура, просто так секреты не раздает. А то все бы тут знатоками ходили!       Я кивнул, стараясь не выглядеть слишком расстроенным. Мои планы по тотальной систематизации Алхимии Хаоса с помощью какого-нибудь универсального навыка «Оценки зелий» трещали по швам. Но Гнобл добавил кое-что важное.       – Травы, говоришь? Реагенты? Ну, насчет этого… – Он почесал за ухом, оставив зеленоватую полоску. – Тут инстинкты работают. Эльфы, дриады – те отличные травники, чуют полезное за версту. Гоблины – минералы, руду. Даже твои косолапые дружки… – он кивнул в сторону, где за стеной, видимо, мысленно представил Бурого, – …медведи – ягоды да корешки редкие могут учуять. Инстинкт расовый, не навык. Вот Гильдия и дает задачки: принеси-ка, мышак, десять пучков Лунной Полыни. А где она растет и как выглядит – инстинкт или опыт подскажут. Плата – гроши, но репутацию с аптекарями поднимешь, скидку выбьешь на зелья. Может, тебе это полезнее?       Это было… не то, что я хотел, но лучше, чем ничего. Мысль о том, чтобы посылать Бурого (с его «Грибным Нюхом», который у меня тоже был!) или даже Спайка (вдруг у пауков инстинкт на ядовитые растения?) на сбор реагентов казалась разумной. Дешево, сердито, и репутация в придачу. Алхимию Хаоса придется тестировать по старинке – осторожно и с риском для окружающих, но хоть база реагентов будет пополняться системно.       Поблагодарив Ариэль и хриплого Гнобла, я выбрался на улицу. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая деревянные халупы Перекрестка в теплые, но унылые тона. В голове крутились обрывки разговоров: «инстинкт», «репутация», «скидка», «класс или профессия». Моя Эпическая Ложка уютно потяжелела за поясом, а новый Коготь Ледяного Вепря холодом напоминал о себе через ножны. Два оружия. Два пути? Или просто два инструмента для одного выживальщика?       Дорога к «Кривому Клыку» пролегала мимо все того же «Серебряного Рога». Сквозь высокие витражные окна были видны силуэты в шелках, слышался приглушенный смех и звон хрусталя. Я на секунду замер, глядя на эту картинку из другого мира. Чистота, свет, изящество… и цена бокала воды – серебро. У меня же в таверне сейчас храпит медведь, потрескивает паук, пахнет грибным элем и, если повезет, пара авантюристов проигрывает последние медики Клыку Степановичу. Контраст был как удар Кроля-боксера – резкий и отрезвляющий.       – “Нет, Микки, не твой формат,” – мысленно хмыкнул я, поворачивая к южной стене. – “Твой формат – это хаос, импровизация и вонючие зелья в подвале. И с этим надо работать.” – вот на это деньги у меня были, а, чтобы в роскоши купаться, нужно сначала обстроиться, заработать деньги и поставить бизнес на ноги… Жаль, что такое невозможно при текущих обстоятельствах.       Подходя к своей бочке-крепости, я почувствовал привычное напряжение. Выйдет ли Люся с упреком? Проснулся ли Бурый? Не разорили ли игроки Клыка до состояния «всё пропало»? Но, толкнув дверь, я замер на пороге.       Тишина. Не абсолютная – из угла доносилось мощное, ровное посапывание Бурого. Над ним, под потолком, тускло мерцал Спайк, похожий на обгоревший мохнатый мяч. Люси за стойкой не было. Вместо нее…       Моя взгляд сразу скользнул по столу у стойки. Там сидела Сакура. Но не одна. Напротив нее, развалившись на стуле с непринужденной грацией хищницы, восседала колоритная гостья. Темная кожа, белые волосы, собранные в тугой, практичный хвост. Одежда – черная, облегающая, без лишних деталей, словно вторая кожа. Уровень… 37. Тридцать седьмой! В Песочнице! Воздух вокруг них вибрировал от страшного напряжения.       И ладно уровень – с этим я еще мог смириться, но почему у неё ник нормальный? Как вообще так вышло, что у неё нормальное имя? Да и раса… дроу? Нет, я знаю, что это темные эльфы. В Baldur's Gate III мне довелось поиграть, однако, что это страшное ушастое создание здесь забыло? С таким уровнем, она точно является… вербовщиком.       Дроу что-то говорила. Голос был низким, убедительным, с легкой хрипотцой. Я навострил уши, однако даже так уловил лишь обрывки: "...потенциал... Культ Падших... ресурсы... настоящий маг Крови..."       Сакура же сидела, откинувшись на спинку стула, словно вытесанная из льда. Ее алые глаза были собраны в узкие щелочки, а пальцы нервно барабанили по рукояти Когтя Ночного Змея, лежащего на столе. Она не смотрела на собеседницу, а скорее сквозь нее, в стену. Ответы ее были короткими, как удары кинжалом:       – Не интересно.       – Уже занята.       – Ваш «Культ» меня не касается.       – Уходите.       Последнее Сакура произнесла, как только заметила меня. Её хмурый вид говорил больше всяких слов. У нас были проблемы, и проблемы весьма серьезные. Эта особа из Культа Падших (вот же повезло вновь нарваться на них!) пыталась убедить мою вампиршу присоединиться к их секте…       Хотя такое ли это совпадение? Так, Микки, думай-думай-думай! Что могло привлечь их внимание? Я мельком глянул на браслет Сакуры. Нет, эту штуку они точно не смогут опознать. Она не только выглядит иначе, да и ощущается по-другому. Я показывал эту погремушку Грорну еще в деревне, и он четко дал понять, что этот браслет – какая-то антропоморфная дичь, к которой ему даже прикасаться не хочется.       Если на более человеческом языке – убери от меня этот кошмар, созданный накуренным мастером 200-го уровня! Ну, да. Теперь, зная о способности оценки, я предполагаю, почему у него так волосы встали дыбом. Видимо, в особом описании к артефакту он увидел нечто эдакое, что заставило его без промедлений выхлебать целую флягу с чем-то явно крепким.       Но сейчас не об этом! Как Культ Падших вышел на нас? Хотя… вышел ли он на нас? Не уверен, что они бы так болтали с Сакурой, если бы знали, что на её прекрасной ручке браслетик их мертвого члена… Так выходит, что они случайно наткнулись на нас? Но… Репутация Сакуры!       Вот тут меня, как током ударило. Сакура была одной из немногих, кто был способен зачищать данжи в одиночку. Молва о ней, вероятно, шла еще по Туманным Топям, а, когда она в Скальнолесье переместилась, то и здесь я уже подсобил – ну, мне надо было тогда создать особую репутация для охраны моей таверны.       Если мои выводы верны, то прибегать к насилию эта Вероника не будет. Да и я все-таки NPC, так что атаковать меня – это дело гиблое. Штрафы получит, да и репутацию своего культика подпортит, не говоря о своей, так что решать вопросы насилием – совсем не варианта для неё. А, если все же решится, я спущу на неё своего Великого Спящего Дракона со 101 приемом. Клык Степанович как раз сейчас каких-то авантюристов обслуживает в игровой зоне, одним глазом посматривая на Веронику.       Но вмешаться явно стоит. Эта дроу не собирается отставать от Сакуры, даже получив уже десяток отказов (и это только за то время, что я вошел в таверну!), поэтому стоит включить всю свою мышиную харизму и спасти мою вампиршу от загребущих лап Культа. Будем считать, что я отдаю долг за свое новое оружие, а то мне неловко делать добро просто так.       Я сделал шаг вперед, намеренно громко стукнув лапкой о деревянный пол. Обе девушки резко повернули головы. Взгляд Сакуры был облегченным, но все еще натянутым, как тетива. Взгляд Вероники был иным… оценивающим, холодным, как сталь кинжалов, покоившихся на её поясе. Я собрался с духом, стараясь вложить в голос всю возможную твердость, на которую был способен с фингалом во всю щеку:       – Вечер. Похоже, моей союзнице не интересно то, что вы предлагаете. Так что, может, не стоит тратить время? Таверна закрывается для... технического обслуживания. Медведя. – знаю, что оправдание глупое, но все же ничего лучше придумать за десять секунд я не смог.       Вероника медленно поднялась. Ее движения были плавными, но невероятно быстрыми, как у змеи. Но она не направилась к двери... Эта особа двинулась ко мне. У меня сработало Инстинктивное Уклонение – тело само рванулось в сторону, но ее рука мелькнула, словно дистанции и не было вовсе. И... бац!       Я вдруг оказался крепко прижат к ней. Очень крепко. Моя морда уткнулась во что-то мягкое и упругое под тонкой тканью ее облегающей куртки. От нее пахло озоном, холодной сталью и чем-то чуть сладковатым, экзотическим. Я попытался вывернуться, упереться, но Вероника посмотрела в мои глаза с какой-то… очаровательностью? Ее хватка в мгновении ока стала крепче стальных тисков. Вначале я подумал, что она банально сильнее меня и быстрее меня из-за разницы в уровне, однако чуть позже мой взгляд зацепился за мигающую иконку.       [Внимание! На вас была применена способность “Приказ Паука”! Ваши действия ограничены!] Вот же! Эта дроу использовала на мне способность… соблазнения? А черт эти способности разберешь! Но факт того, что моей силушки совсем недостаточно, чтобы выбраться из таких костедробительных объятий в такой ситуации, безумно раздражает!       И я бы еще понял, если бы она начала мною шантажировать Сакуру – в целом я на это и рассчитывал, когда она, уже держа одной рукой, повернулась к ней, да вот только… её вторая рука начала гладить меня по голове, а затем… перешла на уши! Это было… приятно? Черт-черт!       – Ой, какой миленький зверек! – ее голос внезапно стал высоким, слащавым, как у девчонки, нашедшей котенка. Но в этих фальшивых нотках сквозила насмешка, игра. – И храбрый такой! Защитник! Ну правда, прелесть! Сакура, да он же просто очаровашка!       Вот тогда я выпал в осадок. Мой мозг, только что анализировавший угрозу вербовки, полностью отключился от перегрузки. Меня... тискают? Как плюшевого мишку? И гладят по ушам?!       Однако желание оставаться в руках лапах этой темной эльфийки пропало, стоило мне перевести взгляд на Сакуру. Ее лицо исказила такая гримаса чистой, немой ярости, что кровь в моих жилах похолодела. Глаза вампирши вспыхнули настоящим алым пламенем, как два разбитых фонаря Ада. Коготь Ночного Змея был уже в ее руке, лезвие направлено на Веронику. Воздух вокруг вампирши загустел, запахло медью и старыми гробами. Магия Крови проснулась, готовая к выбросу.       – "Щас рванет. Рванет так, что от таверны щепки останутся. И меня Вероника, скорее всего, прихватит с собой как живой щит..." – с такими мыслями я предпринял еще одну попытку выбраться из хватки любительницы тискать незнакомых Миккири. Я вообще-то человек-мышь, а не кошко-мальчик! Эта девушка явно какая-то неправильная!       Паника мерзко проползла по позвоночнику до головы, а интуиция так и кричала, что, если Сакура нападет, то появление Вероники будет лишь маленьким недоразумением на фоне кучи последствий. И что мне осталось делать? Ударить? Девушку? Нет, я какими-то высокими моральными принципами никогда не страдал, и ради своей шкуры на многое готов пойти, да вот только едва ли моя попытка нанести вред дроу успокоит Сакуру.       Мозг лихорадочно искал выход и нашел его. Мой взгляд упал на ту часть Вероники, что была ближе всего к моей морде – ее тонкую, но невероятно крепкую талию, чуть выше того места, куда я был вжат. Подмышка? Нет, мои лапки не дотянутся. Тогда ничего личного неправильная эльфийка, которая любит тискать мышей! Твои ребра станут моим пианино на то время, пока ты меня сжимаешь!       Инстинкт самосохранения перебил даже стыд. Я втянул голову, насколько позволила хватка, и... быстренько, всеми пальцами, пощекотал ей бок там, где заканчивались ребра.       Эффект был мгновенным и сногсшибательным.       – Ай! Ха-ха-ХА! – Вероника взвизгнула – не от боли, а от чистой, неожиданной щекотки. Ее стальная хватка дрогнула, ослабла на долю секунды. Ее тело дернулось в сторону, смех – странный, булькающий, совершенно не сочетающийся с ее образом холодной убийцы – вырвался наружу. – Ой, не надо! Ха-ха! Прекрати, мелкий! Это же нечестно!       Нечестно? Серьезно? А применять способность соблазнения на бедным и несчастным Миккири было очень честно?!       Выигранной доли секунды мне хватило. Я вывернулся, как угорь, из ее ослабевших рук, отпрыгнул на шаг и, не раздумывая, бросился к Сакуре. Объяснять этой дроу о нормах поведения – дело обреченное на провал с самого начала. Это тоже самое, что пытаться Бэтмену объяснять о том, что сохранение жизни негодяев, что постоянно сбегают – не самая лучшая черта характера.       Желание схватиться за оружие или сбежать, как ни странно, было, однако я задавил эти мысли логикой и своим здравым смыслом. Я схватил Сакуру за свободную руку (та, что не сжимала клинок) и резко рванул в сторону, за стойку, подальше от хихикающей, но уже быстро приходящей в себя дроу.       – Сакура, стой! – прошипел я, вставая между ней и Вероникой, хотя понимал, что я для дроу – не преграда, а развлечение. – Это не стоит того! Она же провоцирует! – слова подействовали, однако теперь её коготь почему-то уже был направлен на меня. – Так, дорогая моя Богиня Нежити, дыши! Просто дыши! Давай вместе – вдох, выдох! Вот так, правильно. – с этими словами Сакура тяжело задышала, пытаясь прийти в норму. Необузданная ярость в её глазах постепенно стала утихать, заменяясь… слезами? А? Чего?       – Микки! – и с этими словами на меня набросились с объятиями.       – Тише, Сакура. Все хорошо. Я здесь. – я пытался успокоить вампиршу, которая явно испытала какой-то эмоциональный шок. Наверное, подумала, что Вероника меня убьет сейчас, вот у неё и крышу чуть не сорвало. Расставаться со своей жизнью я как-то не спешу, ибо жизнь в новом мире меня более чем устраивает.       Успокаивая Сакуру, я посмотрел на дроу. Вероника уже перестала смеяться. Она выпрямилась, а затем внимательно коснулось своих карманов, явно прощупывая возможные потери. Ну, я же не какой-то сумасшедший, чтобы красть у неё что-то? Через минуту, убедившись, что все вещицы лежат на своих местах, на меня подняли взгляд, наполненный хищным любопытством, и показательно так облизнулись, как один Белый Змей из весьма популярного аниме. Да откуда у неё такой длинный язык?       – Интересный зверёк, – прошипела она, уже без слащавых ноток. Голос снова стал низким и опасным. Ее пальцы небрежно коснулись рукояти кинжала. – Очень… нестандартный. Как тебя зов… – она сделала шаг в мою сторону, инстинктивное уклонение снова заныло тревогой.       Дверь таверны с грохотом распахнулась.       – Вероника!       Мужской голос был твердым, без крика, но с такой интонацией немедленного подчинения, что дроу замерла на полшаге. В проеме стоял мужчина в практичной коже, над головой которого висела опознавательная таблица – [Кренн, человек, 36 уровень].       Лишь по уровню этого незнакомца я сделал вывод, что он является её напарником, однако этого было недостаточно для оценки ситуации. Я впился взглядом в Кренна. Его лицо было невозмутимо, но в глазах читалось явное неодобрение. Он быстро окинул взглядом сцену: меня, стоящего полузаслоняющим перед Сакурой (которая все еще тяжело дышала, прижавшись ко мне), Веронику с ее хищной позой и все еще пылающий от ярости взгляд вампирши.       – Что здесь происходит? – спросил он, шагая внутрь. Его шаги были бесшумными, несмотря на тяжелые ботинки.       – Просто… знакомились, – Вероника оторвала от меня взгляд, но в ее улыбке не было ни капли раскаяния, только азарт. – Этот мышак… он…       – Достаточно, – Кренн резко перебил ее. Он подошел к ней вплотную, не агрессивно, но властно, и буквально оттеснил ее в сторону, отгородив от нас своим телом. Он наклонился к ней, заговорил тихо, быстро, на каком-то непонятном, шипящем наречии, вероятно, родном для дроу. Я видел, как Вероника сначала надула губы, потом пожала плечами, потом бросила на меня еще один долгий, изучающий взгляд. Кренн говорил настойчиво, с легким давлением. Казалось, он пытался вбить в голову этой особы их приоритеты, и что "милые зверьки" – не цель их визита.       Я разумно отвернулся и сфокусировался на Сакуре. Она дрожала, а ее дыхание было прерывистым. Я продолжал гладить ее по спине, шепча что-то успокаивающее и бессвязное вроде: – "Все, ушли сейчас, ничего страшного, просто психа занесло, дыши глубже, родная".       Мое сердце бешено колотилось – от адреналина, от щекотки, от нелепости ситуации, от страха за Сакуру. Вдруг она сорвется? Вдруг эта дроу передумает уходить?       – Микки… – Сакура прошептала мое имя, и в ее голосе было что-то хрупкое, несвойственное ей. Она подняла на меня взгляд – алые глаза были огромными, влажными, полными смеси ярости, унижения и… страха? За меня? За нас? – Они… они хотят…       Она не договорила. Глаза закатились, веки дрогнули. Вся напряженность, весь выплеск адреналина и магии Крови, не нашедший выхода в атаке, плюс эмоциональная перегрузка – все это обрушилось на нее разом. Ее тело обмякло, и она начала падать.       – Сакура! – Я едва успел подхватить ее, не давая удариться о стойку. Она была легкой, но сейчас казалась совсем невесомой. Я осторожно опустился с ней на пол, придерживая голову. Она была без сознания, бледная как мел. Дыхание поверхностное.       –"Просто перегрузка, просто шок", – яростно убеждал я себя, но внутри все холодело от паники.       За спиной послышались шаги. Я обернулся и встретился взглядом с подошедшем Кренном. Вероника стояла чуть поодаль, наблюдая с каменным лицом.       – Она… впечатлительная, – прокомментировал Кренн сухо, глядя на бесчувственную Сакуру. В его голосе не было ни насмешки, ни сочувствия, просто констатация. – Извините за беспокойство. Поведение моей… коллеги… было непрофессиональным. – Он бросил короткий, колючий взгляд на Веронику. Та лишь пожала плечами, но смотрела уже не на меня, а куда-то в сторону, будто внезапно заинтересовалась трещиной на потолке.       Кренн достал из походной сумки небольшой, но явно тяжелый кошель. Не глядя, он высыпал на стойку пять золотых монет. Звон металла о дерево прозвучал громко в напряженной тишине.       – За ущерб. И за выпивку, которую она, возможно, заказала, – он кивнул в сторону пустого места перед стулом Вероники. – Больше мы вас беспокоить не будем. Доброй ночи.       Он развернулся и пошел к выходу, не оглядываясь. Вероника задержалась на секунду. Ее фиолетовые глаза скользнули с бесчувственной Сакуры на меня, сидящего на полу с ней на руках, потом на золото на стойке. В уголке ее губ дрогнуло что-то, похожее на мимолетную усмешку или досаду. Потом она тоже развернулась и последовала за Кренном.       Дверь захлопнулась. В таверне воцарилась тишина, нарушаемая только храпом Бурого, тихим потрескиванием Спайка и моим собственным неровным дыханием. Я сидел на полу, держа на коленях холодную, безжизненную Сакуру, и смотрел на пять золотых монет, лежащих на стойке. Они блестели тусклым светом угасающего дня, как оплата за кошмар, которого едва удалось избежать.       – “Песец прошел рядом, но ручкой с явным намеком помахал…” – такая мысль мелькнуло в голове, заставив сдержаться от истерического смеха. Внутри все сжималось от осознания – мы были на грани. С тяжелыми думами я поднял Сакуру и начал подниматься на второй этаж. Сегодня был… тяжелый день.