Удачи, NPC!

      Слова. Ну, где они, когда так нужны? Все эти "жопа", "карачун", "полный писец" – они меркнут. Тускнеют. Как свечка под прожектором той самой, с позволения сказать, "белки", что только что попыталась сделать из Бурого кровавый декор для лесной полянки. А теперь их было... Много. Хотя не так… Их было дофига и больше! Целая орда черно-белых, улыбающихся до ушей (а уши у этих стремных тварей были острые и торчали вверх, как рожки дьяволенка) пушистых кошмаров.       – Груп-па-а! – выдохнул я, прижимаясь спиной к Бурому, который уже рычал непрерывно, как перегретый мотор. Его шерсть взъерошилась, делая его еще больше, но от этого не становилось спокойнее. – Тридцать... минимум тридцать мелких ассасинов! Уровень 18, Карл! Они ж быстрее меня! И чуть слабее, да, но, когда их ТРИДЦАТЬ, это не имеет значения!       Из чащи, из-под корней, с веток – отовсюду – посыпались Щелкунчики. Вот как там было в Мушкетерах? Один за всех и все за одного? Вот этот девиз идеально подходил этим мобам. Мы завалили одного, а они, не особо думая, набросились всей толпой на нас. Черно-белые молнии, сливающиеся с тенями, оставляя за собой лишь шелест листьев и тот самый, леденящий душу, стук зубов: –"Тук-тук-тук-тук-тук!" – Хор маленьких смертей.       – Микки! Фланги! Бурый, прикрой спины! Спайк, массовый шок! – заорала Сакура,       используя свою способность “Кровавый Вихрь”, чтобы отбросить тварей назад. Жаль, но твари не подохли – более того, не все были отброшены. Часть безумных белок вцепилась в Бурого, который отчаянно пытался смахнуть с себя назойливых мух. Я тут же поспешил ему на помощь.       Сакура уже метнулась влево, превратившись в вихрь алых вспышек. Каждым ударом она либо точно парировала когтистые лапы или зубы, либо же наносило молниеносный удар.       Пусть по скорости она и уступала этим тварям, да вот только в отличие от меня она явно видела не силуэты этих мобов, а полноценные движения, благодаря чему не только уверенно держалась, но и очень неплохо огрызалась. Две белки, после очередного взмаха Сакуры, взвизгнули, разлетаясь в стороны, но на их место тут же мчались еще три. Она танцевала со смертью, и смерть улыбалась ей в ответ всеми своими ста тридцатью двумя зубами.       Созерцать прекрасный и завораживающий танец мне не дал мой фамильяр. Бурый ревел. Он не пытался ловить юрких тварей, до него быстро дошло, что это было бесполезно. Бурый решил действовать по стратегии “Авось кого-нибудь и зашибу, если буду махать лапами”. Его огромные лапы метались в разные стороны, снося все на своем пути, вырывая кусты, ломая молодые деревца, создавая вокруг нас зону хаоса. Большинство Щелкунчиков не смогло удержаться на шкуре разъяренного медведя, а лезть под ураган хаотичных атак мехового "танка" – было далеко не самым разумным решением. Однако двум мобам все же удалось сохранить свою позицию. Это случилось из-за того, что они впились в толстый мех моего фамильяра своими зубами. Один прокусил плечо, а другой – бедро.       – Ай! Сука! – Бурый заорал от боли, прочувствовав зубки Щелкунов в полной силе. Пусть твари и хорошо зафиксировать на медведе, но у всего есть свои недостатки. Нахождение ассасина в одном месте можно приравнять к смерти, так что пущенная в ход балалайка быстро расправилась с двумя надоедливыми букашками.       Вот тут я, убегая от атак четверки тварей, спрыгнувших с Бурого, заметил, что рана-то оказалась не такой простой. В место укуса потекло что-то темное, маслянистое, а затем, пусть и медленно, но шерсть на бедре Бурого начала приобретать болезненный окрас.       – Что за фигня!? – завопил Бурый, который остановился, чтобы перевести дыхание. Его взгляд сразу скользнул по ране, оценивая повреждения, от которых у него, кажется, шерсть дыбом встала.       – Некротический яд! – Сакура оторвалась от своего противостояния с одним из Щелкунов и бегло пробежалось взглядом по медведю. – Используй исцеляющее! – добавила она, парируя очередную атаку когтистых лап.       – Бурый! – я сделал очередной круг вокруг небольшой поляны, выводя отряд некромантских белок на прямую к Бурому.       – Медвежий стиль, Хлопок! – Бурый развернулся, оскалился, как настоящий хищник, а затем, стоило мне пробежать мимо него, хлопнул своими лапами. Я бы посмеялся над названием этой способности, если бы меня на задело. В ушах ужасно зазвенело, и я потерял концентрацию, схватился за голову и покатился по земле.       Я медленно приходил в себя, наблюдая за действиями Бурого через маленькую щелку глаз.       – А теперь моя очередь вас давить! – с явным удовлетворением Бурый начал давить мелких Щелкунчиков, которые явно получили неслабое оглушение от его способности.       – Даже не думай их жрать! Они же некротические мобы! Еще отравишься! – заорала Сакура, заметив, как Бурый как-то опасно начал принюхиваться к трупикам Щелкунчиков.       – И не собирался. – обиженно буркнул тот, после чего поковырял ко мне. Я уже пришел в себя, хотя в ушах ужасно звенело. Я достал из сумки зелье исцеления и передал его Бурому, и сам решил бахнуть еще одно – бегство от этих тварей было тем еще геморроем. Пусть мне и удалось вывести их на Бурого, однако я заработал немало ран.       Да, большая часть ран представляла собой царапины, да вот только ран в целом было очень много, так что у меня осталась лишь четверть здоровья, когда я до Бурого добрался, а после его способности, я вообще щеголял с 10-ю процентами здоровья. Ну, стоит признать, что Щелкунчики как-то очень рьяно бегали за мной, благодаря чему Спайку удалось поджарить пару тройку из них при помощи молний.       – Готов? – я посмотрел на Бурого, который внимательно наблюдал за тем, как его шерсть принимает нормальный, коричневый окрас.       – Да. – удовлетворительно отозвался он, после чего мы сорвались на помощь Сакуре и Спайку. К слову, Спайк почти сразу принял свою истинную форму. Стоит признать, что мой паучок и вампирша хорошо справлялись, однако было видно, что мана у них тратится очень быстро, да и раны на теле постепенно появлялись, а это совсем не способствовало поднятию боевого духа. Они же не какие-то там берсерки или мазохисты…       – Выпей исцеляющие! – я встал перед Сакурой, отбивая атаку агрессивного Щелкунчика, а хвостом передал ей зелье. Вампирша без каких-то либо промедлений опустошила флакон. Бурый же прикрыл Спайка, дав тому возможность перевести дух.       Дальнейшее сражение проходило более спокойно. Мы наконец-то смогли сгруппироваться. Спайк стал ядром нашего построения. Это было единственное верное решение, ибо у него были дистанционные атаки, способные обездвижить мобов.       Я, Сакура и Бурый выстроили треугольник, защищая нашу главную боевую единицу, которая с завидной регулярностью выдала разряды электричества особо наглым мобам.       Бурый использовал балалайку, которая оказалась удивительно прочной. Если же его пытались продавить числом, в ход вступала его способность по оглушению, а вместе с дополнительным ударом молний от Спайка урона было вполне достаточно, чтобы завалить этих некротических белок.       Мне приходилось несладко. Да, это против боссов, способности которых были заточены на защиту, мне было просто… Хотя нет, просто не было, однако у меня хоть были шансы на победу. Тут же были мобы, у которых делался явный упор на ловкость.       У меня урона так-то не особо много, и моим главным аргументом зачастую выступала ложка или другое оружие. И нет, попасть ложкой по Щелкунчикам было возможно (они очень любили атаковать в полете, и тут главное было не проморгать момент прыжка, а дальше нужно было представить, что играешь в бейсбол, и вуаля, мячик уже летит в кусты), однако никакого оглушения или ваншота не было. Через несколько секунды некротические белки вылезали из кустов с шишками на голове, а затем вновь атаковали.       Пожалуй, если бы рядом не было Сакуры, которая вовремя реагировала на все изменения обстановке рядом, то мне бы пришлось очень туго. Её заклинания периодически летели в наглых белок, а сама она, если имела возможность, прибивала особо наглых мобов, что атаковали меня единым скопом.       Всего за следующие двадцать минут мы убили пятьдесят Теневых Щелкунчиков. И, пусть наши действия больше походили на командное взаимодействие, без потерь не обошлось.       Полностью избежать ранений не удалось, так что на данный момент уже было истрачено 9 зелий, три из которых были переведены на меня. Как-никак, мобы оказались самыми неудобными именно для меня, так что мне доставалось знатно, и, если царапины я еще мог перетерпеть, то вот после укуса точно требовалось пить исцеляющие зелье, а иначе все, смерть.       Еще два зелья выпила Сакура – но тут была даже очень весомая причина. Вампирша прикрывала меня, как только могла, из-за чего её зона ответственности, порой, оказывалась в опасности. Пусть Спайк не дремал, но все же без потерь подавлять свою линию обороны и помогать еще мне – это было почти нереально даже с её способностями.       И вот сейчас, сидя на траве, я чувствовал себя паршиво. Дело было вовсе не в выносливости – да, она стремилась к нулю, однако не это огорчало. Просто я оказался полностью бесполезным в командном сражении. Нет, быть может, какая-нибудь самоуверенная в себе личность и сможет сказать, что только из-за неё группа и смогла выжить в столь тяжелой ситуации, однако я не был идиотом и не страдал завышенным ЧСВ. Я просто объективно смотрел на реальность. В этом сражении от меня было больше вреда, чем пользы…       – Думаю, нам стоит приготовиться. – заявила Сакура, которая посмотрела на меня с сочувствием. Вот же… Не надо так ко мне относиться! Лучше бы она с неприязнью на меня смотрела, чем так! Мне же теперь совестно становится от такого!       – Пи-пи? – запищал Спайк, который начал медленно подниматься на лапы.       – Остался босс… – печально усмехнувшись, подметила Сакура. Я нервно сглотнул, чувствуя, как мой хвост зашевелился, так и крича, что пора бы сваливать. Как на зло, в этот же момент кусты зашевелились, и из них выползло нечто…       Хотя «Выползло» – не то слово. Оно выплыло, как кошмар из самого глупого, но оттого еще более жуткого сна. На поляну, усеянную трупами черно-белых кошмаров, вышел… кролик.       Это был эдакий мультяшный кошмар. Ростом с крупную собаку, но сложенный как борец сумо в миниатюре – плотный, мускулистый, с мощными задними лапами. Шерсть – грязно-серый войлок, будто он только что выкатился из печной трубы. Уши – ободранные, торчали в разные стороны, как сломанные антенны. Но самое жуткое – это лапы. Вернее, то, что на них было надето. Огромные, потрепанные, но явно металлические боксерские перчатки, доходившие ему почти до локтей. Они тускло поблескивали в лунном свете, и от них веяло чем-то тяжелым и окончательным.       Он остановился на краю поляны, его маленькие, бусинки-глазки медленно скользнули по нам. По Сакуре, замершей в боевой стойке. По Бурому, тяжело дышащему и все еще подергивающемуся от остатков яда. По Спайку, еле светящемуся синим за нашими спинами. По мне, сидящему на траве и чувствующему себя выжатой тряпкой. В его взгляде не было звериной ярости Щелкунчиков. Там читалось… холодное, расчетливое презрение и какая-то абсолютная уверенность.       Над его ушами всплыла табличка, светясь кроваво-багровым:       [Боксирующий Прах, Ур. 19 (Босс Зараженной Чащи)]       – Охренеть, – прошептал Бурый, непроизвольно сжимая свою искалеченную балалайку. – У него… перчатки. Боксерские. И он… смотрит.       Кажется, не я один понял, что сейчас нас будут бить, и бить будут много, сильно и больно… Ох, этот кроль, пусть вначале и выглядел милым, сейчас напоминал страшное бедствие.       – Не лезь первым, косолапый, – шикнула Сакура, а ее алые глаза сузились до щелочек. Она чувствовала то же, что и я – эту леденящую опасность, исходящую от пушистого комочка. – У этой твари есть разум, поэтому… – Она не договорила.       Босс-кролик не стал ждать. Он не зарычал, не бросился очертя голову. Он… покачался. Легко, почти невесомо, перенеся вес с одной мощной задней лапы на другую. Потом сделал маленький, пружинистый шажок в сторону. Еще один. Его движения были невероятно плавными и обманчиво медленными. Как у того самого Мухаммеда Али на старых записях, которые я когда-то видел. То был настоящий Танец, а перед нами предстал Танцующий убийца в перчатках.       – Спайк! – рявкнул я, инстинктивно поднимаясь. – Атакуй молнией!       Паук щелкнул хелицерами. Тонкий, жужжащий разряд синей молнии шипнул в сторону кролика. И… промахнулся. Босс просто качнулся в сторону, как тростинка под ветром, и разряд врезался в дерево позади него, оставив черную отметину. Спайк щелкнул еще раз, но все повторилось. Кролик продолжал свой мерзкий танец, а его бусинки-глазки теперь были прикованы ко мне. В них читалось: "Ты первый, мышак".       Адреналин вновь забурлил в крови, хотя уже не столь стремительно, как в начале, да и на вкус он стал каким-то кислым и жгучим, однако подняться с травки я все же смог. Этот кроль нацелился на меня, а значит мне придется выступить в роли приманки – так будет лучше всего. Я, по идее, самый быстрый в группе, так что надо это использовать по полной.       Нужно стать полезным хотя бы сейчас, в роли приманки. Да, это очень рискованно, ибо уровень босса меня сильно смущает, но тут ничего не поделаешь. Я не привык быть балластом для других, поэтому лучше отплачу за помощь своим товарищем.       – Эй, Ушастый! – заорал я, вскакивая и размахивая Ложкой, как флагом капитуляции собственного разума. – Слышал, твои белки – полное говно! Разбежались как тараканы! Сам-то что можешь? Толкачом в баре работал? Ха!       Это сработало. Бусинки-глазки сузились. Танцующий шаг прервался. Кролик замер на мгновение, и его взгляд стал абсолютно плоским, лишенным даже презрения. Просто… пустым. Как у профессионального киллера перед выстрелом.       Я увидел, как мощные задние лапы босса сжались, как стальные пружины. Инстинкт завопил: "УПАДИ!" Но тело, измотанное, с реакцией обычного офисного планктона, не успело. Да-да, я просто не успел прийти в себя.       Кроль даже не прыгнул. Как по мне, он просто исчез с места. Не было дуги полета, как у белок. Был лишь смазанный серый штрих в воздухе, сопровождаемый свистом рассекаемого ветра и… БАМ!       Мир взорвался резкой болью.       Я даже не понял, куда пришелся удар. В челюсть? В висок? В солнечное сплетение? Это было неважно. Ощущение было одно: как будто мне в грудь врезался на полном ходу груженый КАМАЗ. Внутри что-то оглушительно хрустнуло, а перед глазами все расплылось.       Я оторвался от земли. Меня отшвырнуло с безумной силой. Воздух завыл в ушах. Поляна, Сакура, Бурый, кролик – все смешалось в калейдоскопе мелькающих пятен. Я пролетел над кустами, над поваленным деревом, чувствуя, как ветки хлещут по лицу и рвут одежду. Казалось, летел вечность.       Земля встретила меня с жестокостью бетонной плиты. Я врезался в ствол старого дуба спиной. Дерево с протестом затрещало, однако мои кости ответили еще громче. Всепоглощающая боль пронзила все тело, выжимая последний воздух из легких хриплым, кровавым пузырем. Голова бешено закружилась. В глазах поплыли черные и красные пятна. Гул в ушах заглушал все.       Ох, эти ощущения… Что-то подобное я испытывал, когда отец отвел меня в секцию то ли каратэ, то ли тхэквондо – так и не вспомню, ибо это был первый и единственный раз, когда я ходил в секцию по боевым искусствам. Тренер там оказался человеком знающим и понимающим, поэтому энтузиазм отца улетучился очень легко, когда меня поставили в спарринг с лучшим учеником их школы. Парочка бросков меня не смутили, а вот удар в челюсть с ноги вызвал незабываемые ощущения.       Так вот, текущие ощущения были схожи, хотя эффект от удара (у меня не было сомнений, что меня ударили) был раз в пять чувствительнее.       Я скользнул по стволу вниз, оставляя кровавый след на коре, и грузно рухнул на землю. Движение было мучительно, а дышать стало невозможно. Где-то далеко, сквозь туман боли и звон, донесся яростный рев Бурого. Потом – резкий, металлический лязг, как будто кто-то ударил кувалдой по бронелисту. И чей-то крик… Сакуры? Нет, не разобрать.       Я попытался поднять голову. Мир плыл и двоился. Где-то в центре поляны мелькала серая тень босса. Его перчатки двигались с грацией мастера, обладая силой молота. Перед ним – огромная, но явно теряющая устойчивость фигура Бурого. Медведь отбивался балалайкой, но каждое парирование металлической перчатки отбрасывало его назад, заставляя кряхтеть от боли. Спайк щелкал разрядами, но они били мимо или вскользь, лишь опаливая шерсть.       Ко мне скользнула тень. Холодные пальцы впились в подбородок, грубо запрокинув голову. Сквозь пелену в глазах я увидел лицо Сакуры. Оно было бледнее обычного, а в глазах, помимо привычной ярости, горело что-то новое – паника? Она что-то кричала мне, но я слышал лишь гул. Потом к губам прижали холодный стеклянный горлышко. Сладковато-горькая жидкость, густая, как сироп, хлынула мне в горло. Я захлебнулся, закашлялся, но она влила зелье силой. Малое исцеление? Наверное... Важно было то, что адская боль в груди и спине начала отступать, уступая место тупой, всепроникающей ломоте. Воздух с свистом ворвался в легкие. Звон в ушах стих, сменившись яростной какофонией боя: рев Бурого, шипение Спайка, лязг металла о металл и этот мерзкий, шлепающий звук кроличьих лап по земле.       – Держись, идиот! – прошипела Сакура. Ее голос наконец пробился сквозь шум в моей голове. Она швырнула пустую флягу и рванула меня за шиворот, оттаскивая глубже в кусты, подальше от эпицентра бойни. – Лежи! Не шевелись! Мы постараемся завалить его без тебя.       Я уткнулся лицом в холодную землю, чувствуя, как зелье борется с последствиями того удара. 90% здоровья? Да я был в шаге от мгновенной смерти! Этот пушистый ублюдок… Его перчатки… Это же читерство какое-то! Разве так можно?       Хотя ладно, разница в уровнях скорее всего сыграло тут решающую роль. Все же я всего лишь 15 уровня, а кроль – 19. Четыре уровня – это очень серьезный аргумент, а с учетом того, что Босс использовал какую-то способность, мне еще повезло остаться в живых.       Я приподнялся на локтях, превозмогая боль. Картина была удручающей. Бурый дрался как лев. Он использовал свою массу, пытался задавить, схватить, сломать. Но кролик был неуловим. Он кружил вокруг медведя, как злобный шмель. Его перчатки мелькали, нанося короткие, хлесткие удары – хуки, апперкоты. Каждый удар заставлял Бурого кряхтеть, отступать. Его шерсть была в кровавых подтеках, балалайка – изогнута почти пополам. Он пытался использовать свое оглушение – замахивался для "Медвежьего Хлопка", но кролик всегда успевал отскочить на безопасное расстояние с издевательской легкостью, а потом снова рвался в атаку. Спайк, видимо поняв бесполезность точечных ударов, пытался создать электрическое поле вокруг Бурого, но это требовало огромных затрат энергии, и паук уже еле светился. Его разряды становились слабыми, прерывистыми.       Сакура бросалась в короткие, яростные атаки, пытаясь отвлечь босса или нанести урон, когда он сосредотачивался на Буром. Но ее клинок раз за разом бил по воздуху или парировался этими проклятыми металлическими перчатками с искрами и лязгом. Она могла подловить белок, не отличающихся разнообразием тактик и отсутствием интеллекта, но против этого танцующего кошмара – такое не работало.       Ситуация была хуже некуда. Группа находилась на грани с поражением. Еще пару минут и Бурый вместе со Спайком станут полностью бесполезными. Первый уже получил значительный урон, так что еще несколько пропущенных ударов, и он свалится. У Спайка же оставалось слишком мало маны. Конечно, он уже начал вить паутину, чтобы ограничить кроля (молнии оказались полностью бесполезны против него), однако кроль в первую очередь займется пауком, когда у него появится такая возможность – как-никак тот существенно снижает место для маневров, из-за чего Сакура все ближе и ближе к тому, чтобы достать кроля.       Проблема в том, что Бурый вот-вот упадет, а вместе с этим пропадет и главная мишень Босса, а один на один Сакура вряд ли сможет потягаться с этим монстром.       Так, нужно как-то помочь им! И сделать это надо прямо сейчас. Я взглянул на свой Статус и оценил здоровье, которое подросло до 20-и процентов. Учитывая, что выносливость была на нуле, то я даже нормально стоять не смогу, не говоря уже о сражении. Видимо, придется вновь положиться на Алхимию Хаоса – только так я могу хоть как-то повлиять на итог этой неравной битвы, благо у меня есть флакон и несколько капель исцеляющего зелья…       Я схватил пузырек, и начал забивать горлышко всем, что было под рукой– набрал земли, смешанной с перегноем и трухой. выдернул клок травы с корнями, а затем перевернул флягу, тряся как шейкер последнего бара в аду – остатки зелья смешались с дерьмом и зеленью, и я увидел гриб. – "А что, если...?" – мелькнуло в голове, и я вырвал его, не глядя, сунул в горлышко, протолкнул ложкой. Фляга была полна до краев этой бурой, комковатой жижей.       – Микки, что ты творишь?! – донесся яростный шепот Сакуры, которая обратила внимание на мои телодвижения. Она парировала очередной удар по Бурому, отскочив с лязгом.       Ответа не было. Весь мир сузился до этой теплой, дрожащей в руке стеклянной колбы, наполненной Хаосом. Я встал на колени, зажав флягу в лапах. Внутри что-то булькало, шипело. Пахло... как гнилой картошкой, замешанной на дешевом одеколоне и озоне после грозы. Цвет менялся от грязно-коричневого к ядовито-зеленому, потом к мерзкому лиловому.       – "Система, гоблины, черти, домовые... кто там за кулисами! "– мысленно молился я. – "Не подведите! Хотя бы не убейте своих! Отомстите этому ушастому зазнайке!"       Бурый застонал. Кролик, уклоняясь от очередной паутины Спайка, и нанес короткий, хлесткий апперкот под челюсть косолапому. Медведь закачался, и его глаза закатились. Он припал на одно колено. Сакура бросилась наперерез, но босс был быстрее. Его перчатка уже заносилась для добивающего удара в висок.       СЕЙЧАС!       Я вскочил, забыв про боль, про страх, про все. Замахнулся этой гремучей смесью, как гранатой, и без точного прицеливания отправил в сторону этого танцующего, самоуверенного пушистого ублюдка. – Лови подарочек, Кролл! – прохрипел я и швырнул флягу изо всех оставшихся сил.       Она летела не быстро. Кролик, конечно, заметил. Его бусинки-глазки скользнули к летящему объекту с явным презрением. Он даже не стал уворачиваться по-настоящему. Просто сделал легкий шаг вбок, как делал это сто раз, уходя от молний Спайка и клинка Сакуры. Его перчатка была уже в сантиметрах от виска Бурого.       Фляга разбилась о землю в полуметре от его мощной задней лапы.       К сожалению, получившаяся смесь не была взрывной или огнеопасной. Её даже кислотной язык не поворачивался назвать.       Был... ПШЫЫЫЫЬ!       Как будто гигантский, перезревший помидор упал с десятого этажа. Только в тысячу раз громче и... липче.       Из разбитой фляги вырвался не столб пламени, а гигантский пузырь мерзкой, полупрозрачной, желто-зеленой слизи. Он лопнул мгновенно, обрушив на кролика липкий, бурлящий потоп. Слизь покрыла его с головы до лап, как вонючее одеяло. Она блестела, пузырилась и... шипела, издавая звук, похожий на смех пьяных гоблинов.       Кроль, явно не ожидавший такого, начал дергаться, пытаясь выбраться из образовавшейся на ровном месте ловушке, однако Сакура оказалась тут как тут. Её клинок пронзил грудную клетку Босса, и тот, посмотрев на меня и бросив явно какое-то Проклятье на только ему понятном языке, притих.