Where the Guns Sleep

      Боуи поступил в медицинский институт в Мадриде сразу после окончания школы.       В Испании образовательный путь таков:       — Educación Primaria — 6 лет (6–12 лет),       — Educación Secundaria Obligatoria — 4 года (12–16 лет),       — Bachillerato — 2 года (16–18 лет), подготовка к университету.       Боуи прошёл этот путь и теперь учится на четвёртом (предпоследнем) курсе факультета медицины в одном из старейших университетов страны — Мадридском университете Комплутенсе.       Учёба требует полной самоотдачи: лекции, практика, бессонные ночи. Но даже в таком графике он нашёл место для работы — устроился в салон тату и пирсинга. Это стало не только подработкой, но и способом самовыражения.       После одной из смен он решил сбросить напряжение — отправился на выставку скульптур. Хотел просто отвлечься, зарядиться эмоциями и идеями, но не ожидал, что мысли о vida privada вдруг примут совсем иной оборот.       Выставка проходила в одном из залов Музея Прадо. Свет был приглушён, и всё вокруг казалось пропитанным особой, почти магической атмосферой. Скульптуры стояли, словно застывшая музыка, отражая свет в каждом изгибе.       Боуи медленно шагал между экспонатами, останавливаясь у каждой работы. Его взгляд скользил по камню, пытаясь прочитать историю, заложенную в мраморе.       Внезапно его внимание привлёк мужчина. Тот стоял неподалёку у одной из статуй — высокий, в строгом костюме, с тёмно-коричневыми волосами и необычайно глубокими зелёными глазами с коньячными отблесками. Его взгляд был сосредоточенным и восхищённым, словно он не просто смотрел, будто этот процесс был частью его работы, может не напрямую, но именно так Боуи и подумал.       Он не мог оторвать от него глаз. В груди что-то стреляло и искрило, возникло смущение и одновременно желание подойти к нему, несмотря на все сопутствующие страхи.       Вдруг мужчина почувствовал на себе взгляд и медленно повернулся. Их глаза встретились.        Почему он так смотрит на меня?       В этот момент Бернс почувствовал, как сердце забилось быстрее.       Он быстро отвернулся и направился дальше, алые локоны ударились об плечи и прежней копной распустились по спине. Внутренний голос не давал покоя:       Почему я не могу перестать смотреть на него?       Незнакомец же продолжал пристально разглядывать каменные фигуры, периодически поглядывая на Боуи с тем же интересом, что вызывает сам. В голове мелькали противоречивые мысли:       Этот парень... он не похож на кого-то из моего окружения. Может, мы где-то встречались? Но почему я чувствую, что хочу знать его?       Через несколько минут Боуи вновь оказался вблизи — теперь уже у другой скульптуры и совсем рядом. Их взгляды вновь встретились, но мужчина теперь не поворачивался, продолжая изучать статую, пытаясь скрыть своё волнение от такого пристального внимания и собственного детского интереса.       Стоит ли подойти? Он казался заметно старше… — размышлял Боуи. И всё же взгляд его снова и снова возвращался к нему, задерживаясь всё дольше — как будто глаза сами выбирали, на что смотреть. Каждая деталь, словно невольно схваченная художником, проявлялась яснее: линии скул, изгиб губ, напряжённость в осанке. Не просто человек — скульптура, выточенная с изяществом, которым обладает не каждая из экспонатов выставки. В нём было нечто от Моны Лизы: неуловимая двойственность, взгляд, от которого невозможно было спрятаться даже на краю зала, или всего мира, как представлялось Бернсу.       Бывал ли он сам в плену мысли, что его черты — совершенны? Боуи не знал. Но знал одно: перед ним стоял аполлон, созданный будто не руками природы, а кистью великого мастера. Белоснежная кожа, хрупкая и сияющая, как фарфор, манила своей холодной притягательностью. Его губы, мягко растворяясь в светлой коже, были написаны sfumato — будто в этом лице затерялись границы между светом и тенью, реальностью и сном.              Время поджимало. Боуи взглянул на часы и понял, что опаздывает на семейный ужин. Винс всегда злится, когда Боуи пренебрегает временем, которое они проводят всей семьей, поэтому ему бы пришлось рано или поздно удалиться. Он направился к выходу, стараясь вытеснить из головы новые чувства. Но судьба распорядилась иначе.       На пороге выставочного зала Боуи внезапно столкнулся с тем же мужчиной, в руках которого был стакан кофе. Оба потеряли равновесие. Второму пришлось крепко ухватиться за Боуи и выпустить из рук напиток, чтобы вместе не свалился на каменную плиту от такого столкновения.       — Ой, простите! — быстро извинился Боуи, ощущая, как руки мужчины касаются его боков, и на душе стало одновременно тепло и немного неловко.       — Я — Сниджер.       —Боуи, — сказал почти в унисон улыбаясь.       — Всё в порядке? — всё ещё чуть смущённый.       — Да, спасибо. Это я виноват, — сказал, заметив слегка испачканную брызгами рубашку.       — Ничего страшного, — ответил Сниджер. — Спешите?       — Да, домой, — с лёгкой улыбкой ответил Боуи. Затем, собрав всю свою решимость, добавил, чуть тише, но с явной надеждой в голосе:       — А могу ли я как-нибудь загладить свою вину? Может... пригласить вас куда-нибудь?       В голове Сниджера тут же вспыхнул внутренний голос — строгий, почти отцовский:       Ты слишком взрослый для него. Это ни к чему. Не стоит...       Но губы, как будто живущие собственной жизнью, произнесли:       — Хм... может быть.       — Дайте номер, я напишу вам, — с оживлением сказал Боуи.              Сниджер продиктовал цифры, и Боуи, не скрывая радости, тут же внёс их в телефон.       — «Сниджер❤️», — вслух прокомментировал он, подмигнул и, ловко спрятав экран, зашагал к выходу, не оборачиваясь.       Сниджер остался стоять на месте, будто вдруг воздух в помещении стал плотнее. Сердце стучало громко и неровно, а мысли разбегались в разные стороны.       Ну… ничего не случится, если я всего один раз схожу с ним в кафе, — пытался он убедить себя. — А потом просто скажу: «Ты очень милый, но мы с тобой из разных миров» ... Это ведь честно, правда?       На следующий день экран его телефона вспыхнул коротким сообщением:       — Здравствуйте, это Боуи. Вы свободны завтра? — отправил он, стараясь звучать спокойно, хотя пальцы дрожали.       — Привет. Да, свободен, — пришёл ответ почти сразу.       Боуи уставился на экран, обдумывая следующий шаг.       — Есть пожелания на выход в свет?       Пауза. А потом —       — Может… опера? — набрал Сниджер, а в следующую секунду захотел стереть сообщение.       Ну конечно, опера. Отличный способ его спугнуть . Молодец       Он не успел додумать — сообщение уже пришло:       — Конечно! Правда, я в этом не особо разбираюсь :) Но если вы подскажете, что выбрать — с радостью.       Сниджер выдохнул. Кажется, всё вышло гладко и не так глупо.