Достойный

- Офаниэль, открой, - мягко попросил Келай, переживая, не вызваны ли слёзы новым приступом болезни. В конце концов, с самого утра никто кроме Медуса ко лбу омеги не прикасался, так как больным змей больше не выглядел. Но вдруг ночью снова началась лихорадка и мальчишке сейчас больно? - Келай, п-пожалуйста, просто уйди! - слова грубые, но тон из-за всхлипов и дрожи звучит, чуть ли не умоляюще. - Я буду тише. Прости, если разбудил. - Офаниэль, открой, - шатен заволновался лишь сильнее. - Келай, прошу тебя не сейчас, - что-то спровоцировало новую порцию слёз, так что слова звучали еле разборчиво. - Тебе плохо? - сдался альфа, боясь лишним напором навредить. Он так давно ходит по минному полю, стараясь не задевать многочисленные триггеры омеги, но вот опять что-то сделал не так. Что змей надумал на этот раз? - Нет. Просто Медус затронул болезненную тему. Пожалуйста, дай мне побыть одному, - последнее прозвучало так неуверенно, будто Фани и не надеялся, что его послушают. - Хорошо, - шатен ушёл обратно к себе. Они не так давно говорили о личном пространстве и праве на уединение. Если настоять есть риск образования очередного недопонимания. А таковых в истории их взаимоотношений и так слишком много. Лучше показать, что слова и тем более просьбы омеги имеют значение и вес. Ангел действительно упоминал в диалоге с Медусом своих омег. Если они были ему как родные братья, то само собой воспоминание о них и вечной разлуке должно быть болезненным. Может и на ужине Фани потому странным был? В любом случае утешитель из Келая так себе. Да и что сказать, если Зелёнку и Кровку змей объективно потерял навсегда. Найти небесные чертоги без нимба над головой невозможно, а тот что омега когда-то украл, был потерял. Стилар не смог бы притронуться к золотому обручу рукой, да и в любом случае не стал бы забирать с собой в ад, раздражающую всех порождений подземья безделушку. Но даже если бы он смог выйти на поверхность и найти то озеро, за полгода нимб точно уже нашли люди и вряд ли удастся отследить куда после этого отправили. Человечество пусть и состояло из гораздо более слабых существ, чем почти любой житель ада, выигрывало количеством и построило такую сложную систему управления и торговли, что отследить в ней потерянную вещь было почти невозможно. А даже если бы Фани смог вернуться в небесные чертоги без нимба, в нём бы вычислили омегу сразу, как только выяснили бы что он не может призвать своё золотое кольцо мысленным усилием. Ангельские альфы умели призывать свои раздражающие головные уборы. Собственно отучение их от этой вредной привычки было одним из первого, что делали с пойманными божьими клинками в пыточной. Одним лишь светом или парой слов молитвы, убить нелюдя нельзя, но вот сделать больно запросто. Упрямые пленники получали оплеуху быстрее, чем успевали закончить хоть одно предложение священных текстов, но этой мелочью всё равно могли слегка попортить кровь победителям. Выдрессированных не раздражать нечисть ангелов часто продавали за хорошие деньги, тем кто по каким-то причинам хотел не только белоснежные крылья на стене трофеев, но и их обладателя живого и покорного. Хорошо, что Фани не попал в плен какому-нибудь демону. Кто-то из этих тварей точно бы не упустил возможность выставить уникального ангела на аукцион, перед этим доломав окончательно то, что судьба оставила от души омеги. Под эти размышления альфа уснул, а утром змей уже был в порядке. И делал вид, будто ночью ничего не было.