RedRoom

Квартира медленно погружалась в тишину. Ту самую, особенную ночную, которая бывает только после ухода гостей — когда ещё слышны отголоски смеха и разговоров, но уже наступает умиротворение. Тёплую, мягкую, почти бархатную, обволакивающую. Такую, в которой можно было бы без остатка раствориться, забыть о проблемах, о работе, о… нём. Ана с наслаждением перевернулась на бок, закрыла глаза, и глубже зарылась носом в прохладную подушку, вдыхая едва уловимый аромат кондиционера для белья. Спустя пять минут, которые показались ей вечностью, она снова, на этот раз беспокойно, перевернулась. Открыла глаза, раздраженно уставившись в густую темноту спальни. Сон не шел. Чёртова карточка. Лежащий на тумбочке, всего в полуметре от неё, кусок пластика, казалось, излучал едва уловимое, но настойчивое тепло, притягивая к себе магнитом. Словно миниатюрная, хитроумно расставленная ловушка в её собственной голове, которая только и выжидала подходящего момента, чтобы с оглушительным щелчком захлопнуться. Нет. Нет, нет и еще раз нет! Не думать. Выбросить из головы. Просто игнорировать. Сделать вид, что этой карточки с приглашением не существует. … Или может убрать её подальше? Ана протянула руку в темноту, на ощупь отыскала на гладкой поверхности тумбочки предательский прямоугольник, схватила прохладную карточку, и быстро сунула её в верхний ящик прикроватной тумбочки, задвинув его до упора. Вот и всё. Проблема решена. Теперь-то уж точно можно спать спокойно. … Но ехидный, всезнающий голос Лизы в её голове, казалось, был абсолютно бессмертен и не желал подчиняться ни логике, ни здравому смыслу. «Ты всё равно не устоишь, Романова. Я же тебя знаю. Твоё врожденное любопытство всё равно возьмёт верх, рано или поздно. Ну давай, давай, попробуй ещё раз соврать самой себе, что тебе это неинтересно.» Ана резко открыла глаза, с раздражением перевернулась на спину, широко раскинула руки по прохладной простыне, и сделала несколько глубоких, шумных вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. «Спокойно. Нужно просто успокоиться. Не обращать на это никакого внимания. Это просто кусок пластика. Переждать. Перетерпеть. Дождаться, пока это дурацкое, навязчивое желание просто само собой выгорит. Иссякнет. Должно сработать.» Минуту она действительно просто лежала и смотрела в потолок, сосредоточенно высчитывая воображаемые неровности на штукатурке. Через пять минут, осознав, что это не помогает, снова перевернулась на другой бок. Через десять — перекатилась на живот. Беспокойно собрала под себя ноги. Потом вытянула их. Осторожно, сладко потянулась всем телом… «Запретный плод, чтоб его!» «Она же не ради этого туда полезет. Это же не из-за какого-то там сомнительного контента. Это просто… ну, ей же как профессиональному UI/UX дизайнеру должно быть интересно! Чисто с технической точки зрения! Да, интерфейс, визуализация, общая структура сайта, пользовательский опыт — это же всё неотъемлемая часть её работы. И её профессиональный долг — быть в курсе современных тенденций. Да, вот это была действительно правильная, конструктивная мысль. Железобетонный аргумент.» Девушка решительно села на кровати, быстро собрала растрепавшиеся волосы в небрежный пучок на затылке, нашарила на полу рядом с кроватью свой ноутбук, откинула крышку. Мягкое, холодноватое свечение экрана мгновенно осветило её немного помятое, сонное лицо. Ана удобно устроилась в постели, обложившись подушками, подвинув одну из них под спину для большего комфорта. Взяла с тумбочки телефон, открыла камеру и поднесла к ней ту самую черную карточку, которую с трудом извлекла обратно из ящика. Сканировала QR-код. Экран ноутбука мигнул, вспыхнул белым, а затем выдал системное сообщение: «RedRoom: установка защищённого десктоп-клиента. Подтвердите загрузку и запуск». Ана машинально щёлкнула «ОК», даже не дочитав предупреждение — привычка, выработанная годами. Через несколько секунд на экране появилось стилизованное окно инсталляции: тёмный фон, плавно мерцающая анимация логотипа, инициализация шифрования. Всё выглядело до пугающего профессионально. Первое, что сразу же бросилось ей в глаза, — на удивление стильный, минималистичный интерфейс. Никаких кричащих баннеров, никакой пошлости или дешёвых спецэффектов. Чистые, выверенные линии. Дорогие, глубокие, сложные оттенки в оформлении. Аккуратная, современная типографика. Полное отсутствие визуального шума, который так часто встречался на подобных ресурсах. Только деликатная, почти ювелирная игра контрастов — глубокий чёрный, благородный графит, едва заметные, акцентные вкрапления насыщенного бордо и тёмного индиго. Ана, невольно, слегка кивнула, поднеся палец к тачпаду. Это было… неожиданно… Ладно. Она готова была признать — это уже интересно. Но только, разумеется, с сугубо профессиональной точки зрения. Как пример качественного дизайна. Конечно. Безусловно. Она даже сама себе не до конца поверила. Но стоило ей только попытаться перейти дальше по навигации сайта — экран тут же мигнул стандартным предупреждением: «Доступ к данному разделу ограничен. Пожалуйста, войдите в систему или создайте новый профиль для продолжения.» Ана вяло, без особого энтузиазма дёрнула бровью. Ну, в принципе, логично. Никто и не обещал свободного доступа ко всем ресурсам. Она ведь совершенно не собиралась как-то особенно углубляться в изучение этого… контента! Но… Как ведущему UX-специалисту ей всё-таки было бы крайне любопытно посмотреть, как же там у них реализована внутренняя структура сайта. В исследовательских целях, разумееться. Без малейшего намёка на что-то ещё. Она с деланным равнодушием щёлкнула по кнопке «Регистрация». Перед глазами тут же всплыло диалоговое окно с полем для ввода никнейма. Ана на мгновение замерла, задумчиво упёрлась подбородком в свою руку. Какой же такой особенный никнейм ей выбрать — нейтральный, ничего не значащий? Загадочный, интригующий? Или откровенно странный, чтобы никто ничего не заподозрил? — Ладно, нужно придумать что-то максимально безобидное, незаметное, — пробормотала она себе под нос, постукивая ногтем по клавиатуре. «DarkMoon» — пафосно готично. «Foxfire» — инфантильно. «MidnightLust» — Боже, ну нет, какой кошмар, это уже совсем за гранью. «NebulaQueen» — это вообще кому в здравом уме могло прийти такое в голову? «Eclipse_Soul» — привет, пятнадцатилетний подросток-эмо из 2007. Она довольно долго прокручивала в уме всевозможные варианты, но ни один из них не казался ей достаточно удачным или хотя бы минимально приемлемым. Рассеянно обвела уставшим взглядом свою спальню, в отчаянной надежде зацепиться хоть за что-нибудь, что могло бы натолкнуть на нужную мысль. Каталог журналов по дизайну на прикроватной тумбочке? Недопитый после посиделок с Лизой бокал вина? Кашемировый плед, небрежно брошенный на кресло? Старый фикус, который не мешало бы полить, на подоконнике? Ана тягостно вздохнула, с силой потерла ладонями лицо, пытаясь прогнать остатки сна. Взгляд совершенно случайно выхватил на полу забытую картонную коробку с остатками вчерашнего десерта. Вишнёвый пирог. С хрустящим бортиком песочного теста и сочной, кисло-сладкой начинкой. Девушка задумчиво сощурилась. «Cherrypie… Вишневый пирожок…» «CherryPie26» Она снова застучала пальцами по клавиатуре, медленно, по буковке, ввела выбранный ник в пустое поле. CherryPie26. А что, очень даже неплохо. Неожиданно неплохо. Приятное, звучное сочетание букв. Выглядит достаточно безобидно и невинно, но всё же с каким-то едва уловимым оттенком чего-то… хм, немного дерзкого, игривого. С перчинкой. Ана украдкой усмехнулась своим мыслям и решительно щёлкнула по кнопке: «Продолжить». Следующим логичным шагом был выбор аватара. Чёрт. Опять. Она же собиралась зайти на этот сайт только раз, исключительно с образовательной целью, а теперь уже настолько серьёзно заморачивается с оформлением своего профиля? Как будто собирается здесь поселиться надолго. — Дебилизм какой-то, — снова пробормотала Романова себе под нос, но, тем не менее, продолжила регистрацию. Выбрать что-то из уже имеющихся на ноутбуке фотографий? Нет, исключено. Никаких личных фото, ни в коем случае. Анонимность превыше всего. Она открыла предложенные сайтом дефолтные, безликие иконки, и быстро пролистала несколько страниц с вариантами. Выбор остановился на изображении маленькой, спелой, ярко-красной вишенки на тонкой зеленой веточке. Простая, стильная, минималистичная, но… так идеально соответствующая придуманному никнейму. Готово. Cherrypie26. С аватаркой в виде вишенки. Ана с чувством выполненного долга откинулась на мягкую подушку. Ну, вот, в принципе, и всё. Миссия почти выполнена. Она просто быстренько заглянет внутрь. На пару минуточек. Из чисто научного интереса. Абсолютно. Точно… И снова она сама себе, почему-то, не поверила.

***

Ана лениво водила кончиком пальца по гладкому тачпаду, почти нехотя, прокручивая страницу вниз. Ноутбук приятно согревал колени сквозь тонкое одеяло. Настройка первоначальных предпочтений. «Чтобы мы могли предложить вам наиболее релевантный контент», — гласила надпись. Она не слишком долго задумывалась над тем, что с этим делать. Ей ведь, по большому счёту, было всё равно, просто хотелось поскорее попасть «внутрь». Теги, предложенные системой, были достаточно нейтральными. Ничего откровенно вызывающего или отталкивающего. Soft — нежность, почти платоническая чувственность, тёплый, рассеянный свет, медленные, плавные движения, эстетика тела. Passionate — открытая страсть, откровенная динамика, глубокие поцелуи, смятые, зажатые в кулак простыни, эмоции на грани. Dark — приглушенный или практически отсутствующий свет, игра теней, напряжённые до предела мышцы, следы на коже, оставленные ногтями, атмосфера тайны и запрета. Experimental — что угодно, выходящее за рамки привычного, на грани фола, без чётких границ и правил, для искушенных. Несколько секунд она без особого интереса разглядывала эти категории, пытаясь понять, что за ними скрывается, — а потом просто махнула рукой и щёлкнула по кнопке «Continue», даже не выбрав ничего конкретного. Пусть система сама решает, чем её «удивить». Загрузка. Главная страница плавно, без рывков, прогрузилась на экране. Интерфейс действительно был безупречен. Категорий было больше, чем в первоначальных настройках. «Soft & Sensual.» Сопроводительные фотографии — мужчины и женщины в мягком студийном освещении, светлая, фарфоровая кожа, глубокие тени, подчеркивающие изгибы тел, растрепанные пряди волос, небрежно падающие на лоб или плечи. Очень чувственные, художественные, но при этом удивительно ненавязчивые, не вульгарные кадры. Больше похоже на арт-фотографию, чем на то, что она ожидала увидеть. «Dark & Intense.» Здесь всё было иначе. Чёткие, графичные линии напряженных мышц, ещё более приглушённый, почти точечный свет, создающий драматический эффект, порванные майки, грубые ткани, руки, крепко, почти до синяков, сжимающие шею или талию партнёрши. Более агрессивные, динамичные, насыщенные эмоциями образы. От этих кадров веяло опасностью и первобытной страстью. «Masked & Anonymous.» Лица моделей были полностью или частично скрыты масками, тенями, волосами. В фокусе — только губы, руки, отдельные части тела, движения. Мужские сильные пальцы, медленно скользящие по нежной женской коже, чувственные губы, чуть приоткрытые в полумраке. Интригующе и немного пугающе. «Luxury & Private.» Эстетика роскоши и закрытых клубов. Дорогие деловые костюмы, элегантные вечерние платья в пол, интерьеры шикарных номеров пятизвездочных отелей. Шёлковые на вид простыни из египетского хлопка, тяжелые, тёмные бокалы с дорогим вином или виски. Всё очень стильно, дорого, почти кинематографично. «Solo & Artistry.» Здесь был представлен контент, который, казалось, действительно балансировал на тонкой грани между искусством эротики и откровенной интригой. Всё было снято очень минималистично, с фокусом на деталях, но при этом невероятно возбуждающе и Ана невольно задержала на этой категории взгляд чуть дольше. Она перебирала идеально отфильтрованные, стильные карточки превью автоматически, просто изучая возможности платформы, как если бы анализировала сайт нового конкурента. Ничего лишнего, все выверено, каждый пиксель на своем месте. Популярные авторы. Подборка самых просматриваемых профилей. Первая карточка: мужской силуэт в глубоком полумраке, модель повернута спиной к камере, видна только мощная спина и широкие плечи в золотом свете от камина или свечей. Вторая: полуобнаженная женщина, грациозно сидящая на белоснежных шелковых простынях, её руки закинуты за голову, тонкая бретелька дорогого пеньюара дразняще, сползает с хрупкого плеча. Третья: макро-фотография, чёрно-белая, невероятно чувственная. Кожа, переплетенные пальцы, лёгкое, словно невесомое прикосновение к губам. Искусство, не иначе. Четвёртая: лицо, почти полностью скрытое густой тенью от шляпы, видны только резкие, аристократические линии скул и чуть приоткрытый белоснежный воротник идеально отглаженной чёрной рубашки. Топ-10 лайв-трансляций, идущих прямо сейчас. Короткие, обрезанные превью, где можно было разглядеть лишь лёгкие тени едва движущихся в полумраке силуэтов. Кто-то, судя по всему, только-только начинал свою трансляцию, собирая первых зрителей. Кто-то уже был в самом разгаре, набрав сотни, а то и тысячи восторженных подписчиков. Она безучастно пролистывала эту карусель, не задерживаясь ни на ком конкретно. Просто смотрела. Просто изучала. «Просто работа», — в очередной раз напомнила она себе. Мужские руки. Ухоженные, с длинными пальцами. Чёрная, идеально выглаженная рубашка, рукава небрежно засучены до локтей. Руки уверенно поправляют тугой узел чёрного галстука. Крупный план. Максимальный фокус на деталях. Чёткие, рельефные контуры вен, проступающих на кистях, идеально выверенная, почти журнальная композиция кадра. Кто-то явно заморочился с постановкой. Ана уже собиралась пролистнуть дальше, к следующему профилю. Мало ли тут красивых мужских рук в дорогих рубашках. Её взгляд совершенно случайно наткнулся на едва заметную деталь. Татуировку на костяшках пальцев. Темные, тонкие, изящные линии, складывающиеся в чёткие, легко узнаваемые цифры. Готический, чуть вытянутый шрифт. 707. Ана резко остановила прокрутку. Замерла. Грудь, казалось, сдавило невидимыми тисками, дыхание на секунду сорвалось, застряв где-то в горле. Щёки мгновенно запылали так, словно её ошпарили кипятком, с головой, окатив волной обжигающего жара. Руки стали непослушными, словно ватными. Нет… Нет-нет-нет. Романова несколько раз быстро моргнула, силясь прогнать наваждение. В надежде на злую шутку разыгравшегося воображения. Она ошиблась — это просто игра света и тени. Но анализ фотографии подкинул вторую, ещё более красноречивую деталь. Тыльная сторона кисти правой руки. Мандала. Замысловатые, гипнотические узоры. Сложный геометрический рисунок, который при многократном увеличении, было совершенно невозможно не узнать. Или перепутать с чем либо другим. Тот самый узор, который ещё утром, так навязчиво мелькал перед глазами. Который она против своей воли, так внимательно и почти завороженно разглядывала, когда он держал этот дурацкий стаканчик с кофе. Его руки. Его татуировки. На платформе RedRoom. В категории «популярный автор». Она не ошиблась. К сожалению…

***

Сердце, испуганной птицей, бешено стучало где-то в горле, мешая дышать. Пальцы дрожали. «Lexx_707» Фон профиля — практически черный, с едва заметными, бордово-красными акцентами, создающими ощущение чего-то запретного. Аватарка — те же мужские руки, которые она видела на превью. Тёмная рубашка, небрежно расстёгнутый ворот, длинные пальцы, расслабленно, скользящие по линии шеи, там, где билась жилка. Никакого лица. Только этот интригующий, манящий силуэт. Описание профиля, к её удивлению, отсутствовало полностью. Ни единого слова. Ана с трудом перевела дыхание, сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как пересохло во рту, и не моргая зашла в галерею профиля. «Чисто профессиональный интерес», — снова услужливо шепнул внутренний голос, но она себе больше не верила. Фотографии были… неожиданными. Руки, крепко, словно до боли, сцепленные за спиной. На запястье — широкий чёрный браслет с металлическими заклепками, кожа туго натянута на выступающих костяшках. Власть. Сдержанность. Скрытая сила. Тонкие, изящные пальцы на его шее. Женские. Лёгкий, едва заметный нажим, её полуразжатые, чуть припухшие губы где-то на втором плане. Намек на подчинение. Или на игру в него? Губы. Его губы. Едва видимые в глубокой тени, только контур, чувственный изгиб. Легкое, дразнящее касание зубов по влажной нижней губе. Обещание. Искушение. Снова чёрная рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы. Линия ключицы, и — да, вот оно! — то самое тату в виде птичьего крыла на шее, выглядывающее из-под ворота. Широкие плечи, гладкая кожа, по которой, словно живой, скользит мягкий, теплый студийный свет. Ана почувствовала, как её щеки снова вспыхивают. В левом верхнем углу его профиля, мерцала ярко-красная, пульсирующая метка «LIVE». Не заранее подготовленная запись. Это происходило прямо здесь и прямо сейчас, в реальном времени. В эту самую секунду. Ана не должна была… Категорически не должна была этого делать. Но рука, словно завороженная, сама собой двинулась к кнопке. «Присоединиться к трансляции.» Чёрный экран. Мучительная задержка в пару бесконечных секунд, пока буферизировалось видео. Камера медленно, неохотно настраивала фокус — изображение постепенно прояснялось. Снова только руки. Неторопливо, с какой-то ленивой грацией поправляли манжеты идеально отглаженной угольной рубашки. Длинные пальцы легко скользнули по ткани, мучительно медленно для наблюдающих, расстёгивая пуговицы, одну за другой. Затем так же неспешно закатали рукава до локтей, обнажая сильные предплечья. Расслабили тугой узел чёрного галстука, который она видела на превью. На правом запястье — тот самый широкий кожаный браслет. Чуть выше — в тусклом освещении единственной лампы — угадывался сложный, витиеватый узор знакомой мандалы. Молчаливое созерцание прервал мужской голос. Низкий, грудной, с легкой хрипотцой, но мягкий, обволакивающий, словно тёплый, сладкий сироп. Голос, от которого у неё по спине пробежали предательские мурашки. — Кто сегодня составит мне компанию? Ана почувствовала, как всё внутри сжалось в тугой, ледяной комок. Она панически оглянулась по сторонам своей тёмной спальни, словно боялась, что кто-то мог её увидеть. Пальцы лишь крепче, до боли, стиснули мягкое покрывало, в попытке вернуть себе контроль над ситуацией, над собственным телом, и над своими мыслями. Но он же не знает, что она здесь. Он не может знать! Её дурацкий ник «Cherrypie26» никто не знает. Она здесь — просто случайный, анонимный наблюдатель. Безликий пользователь в толпе других таких же невидимок. Никто и никогда не узнает. Чат справа от видеоокна мгновенно вспыхнул десятками новых сообщений, всплывая с такой скоростью, что Ана едва успевала их читать. SweetObsession69: «Lexx, ты сегодня особенно горяч 🔥🔥🔥» DarkMuse_X: «Ну же, дорогой, прекрати нас мучить! 😉» VelvetChains: «Подойди чуть ближе к камере, умоляю😍» Алекс лениво, с какой-то кошачьей грацией, провёл кончиками пальцев по своему горлу, поиграл с верхней, всё ещё застёгнутой пуговицей рубашки, но совершенно не спешил её расстёгивать. Его губы дрогнули в едва заметной, дразнящей усмешке. — Терпение! Хорошие вещи случаются с теми, кто умеет ждать. Его взгляд метнулся в сторону быстро бегущего чата, внимательно вчитываясь в лавину сообщений. Возможно, выискивая знакомые ники. А затем, слегка приподняв уголок своих губ, он произнёс почти нараспев, глядя прямо в объектив камеры: — Привет, Вишенка. Рад тебя здесь видеть. Ана физически почувствовала, как по всей поверхности кожи прошёл мощный электрический разряд. Судорожно сглотнула очередной подступивший к горлу ком. Сердце оглушительно ударилось в рёбра, потом ещё раз, и ещё. Он… он что, обращается к ней?! К Cherrypie26?! Третьяков, словно услышав её невысказанный вопрос, медленно вышел из глубокой тени, и чуть приблизился к камере. Тёплый свет лампы теперь отчётливо скользил по его лицу, выхватывая из полумрака резкие, чёткие линии скул, чувственный изгиб губ, лёгкую, едва заметную щетину на подбородке. И глаза. Серые, как грозовое небо, они смотрели прямо в камеру. Прямо на неё. Уверенно. Спокойно. И как-то… всезнающе. Казалось, он действительно видел её сквозь экран ноутбука. И так легко раскрыл тайну её образа. Чат взорвался новой волной восторженных и ревнивых комментариев. NightLily007:«Ооо, Lexx, у нас тут новенькая девочка?! Мне начинать ревновать? 😈»OblivionSeeker:«Почему ты такой милый??? 😭» LustEchoes:«Ох, неужели кто-то сегодня особенный? ❤️» Парень в ответ лишь загадочно улыбнулся, чуть наклонил голову сперва влево, потом вправо, медленно потянув затёкшие мышцы шеи. Он не делал ничего откровенно вызывающего или пошлого. Просто сидел в кадре, абсолютно раскованно, будто это была не интимная онлайн-трансляция для сотен зрителей, а обычная дружеская встреча. Он прекрасно осознавал, какой гипнотический эффект производит на свою аудиторию. И, без сомнения, откровенно наслаждался этим вниманием и своей властью. В чате ярко мелькнул значок крупного доната. EuphoriaQueen отправила 100$: «Сними эту чёртову рубашку. Прямо сейчас». Ана с силой захлопнула крышку ноутбука, мёртвой хваткой вцепившись пальцами в гладкую поверхность, в попытке одним этим движением остановить неконтролируемую дрожь в руках и во всем теле. Что. Она. Только. Что. Сделала. И что, черт возьми, это сейчас было?!

***

Романова с силой закусила нижнюю губу, почти до крови, и уткнулась горячим лбом в колени, обхватив их руками. Мир сузился до стука её собственного сердца. Бешеный, оглушающий ритм, казалось, отдавался не только в ушах, но и в каждой клеточке тела, вибрировал на кончиках пальцев. Дыхание сбилось, стало частым, прерывистым. Ей отчаянно не хватало воздуха. Ана крепко зажмурилась, до разноцветных кругов перед глазами, но вместо спасительной темноты перед ней, как наваждение, снова и снова вспыхивал один и тот же образ: Третьяков в кадре. Его силуэт в этом призрачном, интимном свете. Уверенный, пугающе расслабленный, контролирующий ситуацию. Его руки на горле, играющие с воротником. Губы, растянутые в дразнящей, всезнающей усмешке. Глаза, смотрящие прямо на нее, сквозь объектив камеры. Тёплое, настойчивое покалывание внизу живота, которое она почувствовала ещё несколько минут назад, теперь скрутилось в тугой, пульсирующий узел, заставляя всё внутри сжиматься. Ана сдавленно, почти беззвучно выдохнула сквозь стиснутые зубы. О нет. О нет, нет, нет. Только не это. Только не с ним. Какого чёрта он там делает? Это не просто нелепый флирт. А чат, полный жаждущих его внимания женщин. Донаты, летящие один за другим. Громкие, нахальные, развратные комментарии девушек, которые откровенно, без стеснения, его хотели. И он, наслаждающийся этим обожанием. «Бляяядь.» Навязчивые мысли, ядовитыми змеями, упрямо возвращались в полутемную комнату по ту сторону экрана. К его низкому, обволакивающему голосу. К тому, как он смотрел в камеру — прямо, без тени смущения, неспеша, ослабляя узел галстука, и как его пальцы легко, почти невесомо, касались кожи на его шее. «Только один скриншот, — прошептала она самой себе, как в бреду. — Для Лизы. Чтобы доказать ей, что я не сошла с ума. Что все это мне не привиделось». Дрожащими руками она снова открыла крышку ноутбука. Картинка трансляции загружалась невыносимо медленно, будто он сам, этот Lexx_707, намеренно дразнил, испытывая её терпение. Донат от EuphoriaQueen, очевидно, сработал безотказно… Алекс сидел в кадре уже без рубашки, но всё ещё в брюках. Его босые ступни почти полностью утопали в мягком, пушистом ворсе ковра. Кожа, такая светлая и гладкая в полумраке комнаты, казалась фарфоровой, и горячей от интимного света единственной лампы. Татуировка в виде крыла на шее трансформировалась в огромного, детализированного черного ворона, раскинувшего второе крыло на его левом плече. Алекс просто сидел, чуть откинувшись в глубоком кресле, читал одно сообщение за другим из чата, выборочно отвечал на самые настойчивые вопросы своих подписчиков. Чат агонизировал новыми комментариями: NightLily007:«Твои руки — это моя новая религия, Lexx! Я готова им молиться! 🙏🙏🙏» LustEchoes:«Детка, как тебя найти в реальной жизни? Я готова на все! Скажи только слово! 💋💋💋» Скриншот. Нужен всего один скриншот. Ана лихорадочно жала все возможные сочетания клавиш — одну, другую, ещё одну. Но экран снова и снова раздражающе мигал предупреждением: «Скриншоты отключены. Нарушение политики конфиденциальности может привести к блокировке аккаунта.» Чат продолжал разрываться от новых, еще более откровенных и настойчивых сообщений: «СНИМАЙ УЖЕ ВСЁ!!!» «БРЮКИ! БРЮКИ! ВРЕМЯ СНИМАТЬ БРЮКИ!!!» «Да ладно тебе, Lexx, ну не томи ты так, мы же все здесь свои!» Алекс криво усмехнулся, чуть вальяжно облокотился на мягкий подлокотник кресла, со скукой разглядывая поток сообщений, словно ленивый кот, прикидывающий, как долго он готов играть с глупыми мышатами. — А если я скажу, что я не могу? Ну, чисто технически? Возмущенные и до неприличия возбужденные комментарии сменяли друг друга с бешеной, неконтролируемой скоростью: «Что??? В смысле — не можешь???» «Это что, какой-то новый вызов для нас??? Ты нас провоцируешь???» «ПОЧЕМУ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ??? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!» Алекс, преувеличенно томно потянулся всем телом, плавным движением скользнул кончиками пальцев вниз по рельефной груди, задержался на долю секунды на линии пресса, а затем его рука замерла у самого пояса его брюк. — Потому что, я не ношу нижнее бельё. Ана застыла, не дыша, ощущая, как эта небрежно брошенная фраза прошибла её насквозь, словно новый, но не менее мощный разряд электрического тока. Жар молниеносно прокатился вдоль позвоночника, обрушился на ослабевшие колени, проник в самое нутро, заставляя все мышцы непроизвольно сжиматься в сладком, мучительном напряжении. Она закусила губу, сдерживая непрошенный стон. Чат кричал от восторга. Донаты сыпались один за другим — кто-то отправил 100 долларов. Кто-то, не раздумывая, отправил 500. Третьяков самодовольно усмехнулся, зацепившись кончиками пальцев за пояс брюк, ослабляя тугую пряжку ремня. — Ну вот, кажется, у нас есть новый финансовый рекорд. Он всё ещё выглядел абсолютно расслабленным, и в какой-то степени отстраненным, словно вся эта провокационная сцена не стоила ему ни малейшей капли усилий. Не просто разыгрывая хорошо отрепетированное шоу — а полностью владея этим моментом. Наслаждался, искусно растягивал его, подогревая интерес публики, и позволял всем этим женщинам ждать, гореть от нетерпения, и отчаянно хотеть. Ана с ужасом почувствовала, что эта изощренная игра касается её не меньше, а может быть, даже сильнее, чем всех остальных восторженных поклонниц. Алекс, наконец, одним точным движением расстегнул пряжку, затем всё так же лениво, одной рукой, вытянул кожаный ремень из петель на брюках и с деланным равнодушием отбросил его куда-то в сторону, за пределы кадра. Чат гудел, как многотысячный стадион на рок-концерте: «Чёрт, Lexx, ты просто убийца наших нервных клеток!» «Боже мой, ну давай уже, не мучай нас так долго!» «Я сейчас просто умру здесь от нетерпения и восторга!!!» Ана с огромным трудом, шумно выдохнула. Её тело непроизвольно, с пугающей, почти первобытной готовностью отозвалось на всё происходящее на экране. Пульс отражался горячими толчками где-то внизу живота, мышцы бёдер непроизвольно сжались в глухом, нетерпеливом ожидании. Это было совершенно неправильно. Это было чертовски, запредельно неправильно. Это было безумие. Алекс расстегнул верхнюю пуговицу на брюках, затем его пальцы замерли на молнии, будто снова испытывал их терпение, наслаждаясь своей властью. Откинулся назад в своем глубоком кресле, и его тело, казалось, полностью расслабилось, но в этом показном расслаблении закралось что-то откровенно хищное, провокационное. Обещающее. — Кто-то ещё готов побороться за победу? Ана не успела толком осознать, в какой момент её накрыло. Резко, как удар, одной всепоглощающей волной, внезапной, ослепляющей вспышкой невыносимого тепла, от которого мгновенно, до судорог, свело все мышцы в теле. Осторожный, прерывистый вдох — и он тут же срывается на тихий, едва слышный, прерывистый стон-выдох. Тело больше не подчинялось ей — оно полностью отдалось внезапному, первобытному инстинкту. Опаляющий жар стремительно поднимался к шее, к лицу, к кончикам пальцев, которые судорожно вцепились в простыни. Грудная клетка то и дело поднималась в рывках, дыхание стало тяжелым, хрипловатым. Каждый нерв натянулся до предела, дрожал и искрил, как оголённый провод под высоким напряжением Секунда. Другая. Вечность. И только спустя ещё одно бесконечное, тягучее мгновение она с ужасом поняла, что всё… всё уже случилось. Прямо здесь, в её собственной постели, перед экраном ноутбука. Сердце всё ещё бешено колотилось о грудную клетку, умоляя позволить вырваться наружу. Голова бессильно откинулась назад, на подушку. Губы чуть приоткрылись, сухие, горячие. Чёрт. Чёрт, черт, черт. Она только что…

***

Ана с такой силой захлопнула крышку ноутбука, что тот, подпрыгнув, едва не слетел с кровати на пол. — Нет, нет, нет… Не может быть… — сдавленно выдохнула она, обеими руками вцепившись в волосы, словно это могло вырвать из головы настойчивые образы. Её коллега. Её соперник. Её… ночной кошмар? Она кончила на его видео! Господи, какой позор. Это было не просто лёгкое возбуждение. Не мимолётный интерес. Она сорвалась — резко, ярко, почти ослепительно, потеряв контроль над телом, над своими реакциями. Растворилась без остатка в этом откровенном, будоражащем зрелище — до мелкой, нервной дрожи во всём теле, до глубоких, алых следов от собственных ногтей на нежной коже бедра. От одной этой беспощадной мысли к горлу подступил тошнотворный, едкий комок. Всё внутри сжалось, скрутилось в одну болезненную, колючую, пульсирующую массу. Ана до скрипа стиснула зубы, ещё крепче сжала кулаки, отчаянно пытаясь выдавить это мерзкое, липкое ощущение из себя, из своего сознания, но оно не уходило, а лишь усиливалось. Жар, всё ещё предательски тлеющий где-то внизу живота, теперь казался ей грязным, постыдным, абсолютно неправильным. — Что за грёбаное дерьмо… Что это было?! Она резко, с рывком, потянулась к телефону, лежащему на тумбочке, разблокировала экран, открыла чат с Лизой. «Лиз, ты сейчас не поверишь, что я только что увидела на этом твоем сайте…». Но прежде чем успела нажать на кнопку «Отправить», её рука застыла в воздухе. Сказать? Вот так просто взять и рассказать? Рассказать как именно она там узнала Алекса? Как именно отреагировала на его стрим? Что она сделала, пока смотрела на него? Щёки снова вспыхнули пожаром, ладони стали влажными и холодными. Всё то, что так остро ощущалось всего лишь минуту назад — этот бешенный адреналин, животное возбуждение, это неудержимое, слепое желание — теперь с оглушающей силой обрушилось на неё с совершенно другой, темной стороны, как ледяной, отрезвляющий поток беспощадного осознания. Стыд. Она глухо застонала сквозь плотно сжатые зубы, с силой отшвырнув телефон на другой конец кровати, словно это он был во всём виноват. Затем резко вскочила с постели, чувствуя, как дрожат ноги, и нервно, как загнанный зверь в клетке, зашагала из угла в угол по своей небольшой спальне. Взад-вперед. Взад-вперед. Нет. Она ни за что не сможет обсудить это с Лизой по телефону. Да она, в принципе, вообще ни с кем и никогда не сможет это обсуждать. Это было слишком… личное. Ана снова схватила ноутбук, открыла сайт RedRoom, лихорадочно перечитала длинные, запутанные условия политики конфиденциальности и пользовательского соглашения. Мелкий шрифт, юридические термины. Платформа была заявлена как приватная, закрытая. Здесь никто не имел права раскрывать настоящие личности других пользователей или моделей без их официального на то разрешения. Алекс, или Lexx_707, как он там себя называл, очевидно, делал всё абсолютно анонимно, скрывая своё лицо на превью и не используя настоящее имя. Значит, формально она не имела никакого права разглашать информацию о его… деятельности. Она сама была там под вымышленным ником. Она — такой же аноним, как и он. Но ведь это же он! Третьяков! Он её враг! Он прямой конкурент! Он практически поставил под угрозу её профессиональное будущее! Он отобрал у неё единственный шанс на повышение, за который она так долго и отчаянно боролась! Она ненавидит его. За его самоуверенность, за его талант, за его наглость, за то, как он смотрит на неё… Она… хочет его.

***

«Вчера ничего не случилось. Абсолютно ничего. Точка». Она взрослая, современная женщина, а не закомплексованная монашка, и не девственница из викторианского романа. Её тело имеет полное, неотъемлемое право реагировать на визуальные или аудиальные раздражители, и этот чёртов крашенный блондин тут совершенно не при чём! Его онлайн-персона — это его онлайн-персона. Её реакция — это её реакция. Между ними нет знака равенства. Третьяков может делать в своей личной жизни что угодно, где угодно и с кем угодно. Он взрослый, совершеннолетний мужчина. Это его жизнь. Его осознанный выбор. И она никого не осуждает. Ни капельки. Кроме, пожалуй, самой себя. Вернее, своё собственное, предательское, неконтролируемое тело. Потому что стоило ей только на секунду закрыть глаза, как в памяти, словно выжженное клеймо, тут же всплывал голос. Слишком спокойный, непростительно расслабленный. Пальцы сжали бумажный стаканчик с обжигающим американо чуть крепче, чем это было необходимо, когда она, наконец, вошла в привычный опенспейс офиса LumosDigital. Она не будет думать об этом. Категорически не будет. А будет думать исключительно о работе. О новых макетах для многострадального косметического бренда, о бесконечных брифах от клиентов, о том, что они с Алексом (о, черт!) все еще так и не утвердили этот проклятый, уже трижды переделанный концепт. Ана почти бегом добралась до своего стола, бросила сумку, открыла на ноутбуке какие-то макеты, делая вид, что полностью, без остатка, погружена в рабочий процесс. Видимость деятельности. Видимость деятельности. — Доброе утро, Ана. Романова вздрогнула так сильно, что едва не опрокинула содержимое стаканчика на ноутбук. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной силой. Она не успела. Не успела морально подготовиться, не успела выстроить невидимую защитную стену. Её тело среагировало гораздо быстрее, чем разум успел отдать хоть какую-то команду. Дыхание мгновенно сбилось в рваный ритм, пальцы непроизвольно напряглись, до боли сжав мышку, а мысли в голове взорвались мириадами осколков, будто кто-то снова, без предупреждения, нажал на кнопку «play» на том самом злополучном видео. Этот голос. Реальный. Настоящий. Здесь. Так близко. Ана не могла заставить себя посмотреть на него, но всем своим нутром ощущала, что Алекс стоит совсем рядом, непростительно близко. Даже чувствовала его запах — терпкий аромат кофе, сигарет и чего-то ещё, неуловимо-мужского, будоражащего. — Всё нормально? — в его голосе прозвучали нотки искреннего, неподдельного беспокойства. — Что? А… Да. Да, конечно, — её собственный голос отовался глухо, чужеродно. — Почему ты спрашиваешь? — Ты выглядишь напряженной. Каждое его слово, такое обыденное и простое, резало по обнажённым нервам, как битое стекло. Всё, абсолютно всё в нем — голос, манера говорить, его присутствие — безжалостно возвращало её в прошлую, такую постыдную ночь. Тёплый, интимный свет его комнаты, распахнутая на груди черная рубашка, эта его ленивая, порочная улыбка, медленные, сводящие с ума движения его рук… Ана, наконец, заставила себя, почти с нечеловеческим усилием, поднять на него взгляд. Ошибка. Фатальная ошибка. Та же дразнящая усмешка, которая вчера ночью заставила сердце с десяток раз замереть. Та же чуть приподнятая в немом вопросе правая бровь. Тот же взгляд — прямой, пронзительный, всевидящий. Они не могут, просто не могут быть одним и тем же человеком! Этот спокойный, респектабельный коллега и тот развратный стример с RedRoom! Но ведь могут же. Могут! — Может быть, потому что ты меня напрягаешь? — она ответила резче, чем планировала, но взять под контроль эмоции уже не получалось. Алекс лишь усмехнулся. — Фух. А то я уже начал беспокоиться. Рад слышать, что ты в своей обычной боевой форме, Романова. Мгновенный, яркий, почти болезненный флешбэк врезался в её мозг с нестерпимой, оглушающей ясностью. Голос, шепчущий в микрофон, серые глаза, смотрящие прямо на неё… «Потому что я не ношу нижнее бельё.» Ана застыла на месте, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, а потом снова бросилась в щёки опаляющим жаром. Она не думала. Она не успела ничего подумать. Тело снова среагировало раньше разума. Взгляд машинально, против её воли, опустился вниз. Прямо в область его ширинки. БЛЯДЬ! КАКОЙ КОШМАР! Она резко развернулась на своем стуле спиной к нему, закрыв ладонями лицо и готовая провалиться сквозь землю от стыда. Сердце, казалось, взорвалось в грудной клетке тысячей осколков. — Ана, ты точно нормально себя чувствуешь? — голос Алекса теперь звучал еще ближе, над самым её ухом. — Всё просто отлично! — выпалила она, не оборачиваясь, но голос сорвался на писк. — Теперь, ты вся красная! — Тебе кажется! Освещение здесь плохое! — Ты не заболела? Температура? — НЕТ! ВСЕ В ПОРЯДКЕ! Не выдержав этого пыточного допроса, Ана вскочила со своего места и, не разбирая дороги, сбежала из дизайнерской. Лиза не могла помочь. Лизе нельзя было рассказать. Она буквально влетела в кабинет аналитиков, едва не сбив с ног пробегавшего мимо Даню. — Лиза, обед! Срочно!

***

Ей нужно было безопасное пространство. И свидетель. А лучше сообщник. Девушки сели за самый дальний столик у окна, выходящего во внутренний дворик, в маленькой, немного шумной кофейне через дорогу от офиса. — Ну, выкладывай, — Лиза с беспокойством осмотрела подругу, — Что за экстренный обеденный вызов в десять утра? Ана глубоко, прерывисто вздохнула и обеими руками вцепилась в чашку, в надежде скрыть нервную дрожь в пальцах. — Я… я нашла его. Там. На RedRoom. Лиза удивленно, но с явным интересом приподняла одну бровь. — О, так ты всё-таки решилась и зарегистрировалась! Поздравляю, дорогая! Наконец-то! Я уж думала, моя карта так и пропадет без дела. — Лиза! Да помолчи ты! — почти прошипела Ана, оглядываясь по сторонам. — Я нашла его на RedRoom. Его! Понимаешь?! — Да кого «его»-то ты там так быстро успела найти? Макса, что ли? Вот это был бы прикол! Ана метнула в неё такой выразительный, полный отчаяния и злости взгляд, что Лиза мгновенно осеклась. — Ты же сама прекрасно знаешь, о ком я! Лиза на мгновение замерла, её улыбка медленно сползла с лица. — Подожди… Ты что, не шутишь сейчас? Ты про Алекса? Ана молча, с каким-то обреченным видом, потянулась за своим телефоном, открыла браузер, вошла на сайт и, отыскав нужный профиль, молча пододвинула экран прямо к лицу подруги. Лиза несколько секунд недоверчиво всматривалась в изображение, потом её глаза округлились до размеров блюдец. — Твою мать… Lexx_707! Какого черта?! — Лиза, он там… он такое делает… — Ана с силой сжала виски пальцами, пытаясь унять подступившую головную боль. — Ну, в принципе, ничего удивительного! — Подруга хихикнула, возвращая телефон Романовой. — Типичный Lexx, судя по его повадкам в офисе. Такой весь из себя загадочный и неприступный. Лиза вдруг резко нахмурилась, её взгляд стал серьезным и изучающим. — Подожди-ка… Ты что, смотрела его… трансляцию? — Да! — выдохнула Ана, чувствуя, как краска снова заливает её щеки. — …И? Ана с громким стоном закрыла лицо ладонями. — Лиз, пожалуйста, не заставляй меня произносить это вслух! — Оу… Оооооу! Так вот оно что! Интересненько! — Это была не я! Понимаешь? Совершенно не я! Это было моё тело, оно просто… оно само как-то… среагировало! Я не контролировала это! — Оно само?! — Лиза была не просто в восторге — она пребывала в полнейшем экстазе. Её глаза сияли. — Чёрт побери, Романова, да это просто день лучшей подруги! Какие подробности! Какие эмоции! Рассказывай всё, немедленно! Ана выглядела так, будто вот-вот расплачется от отчаяния и стыда. — Я совершенно не знаю, что мне теперь делать, Лиз. Как мне ему в глаза смотреть после этого? — Пользуясь случаем, напомню, что кроме приглашения, в подарок входил ещё и отличный вибратор, — совершенно невозмутимо напомнила Лиза, делая глоток ягодного лимонада. — Так что используй его в следующий раз, когда захочется «понаблюдать», и совершенно не парься по этому поводу. Проблема решена. — Лиза! — Ана потрясённо, почти с ужасом, уставилась на неё. — Ты вообще меня слышишь?! Я тебе о серьёзных вещах говорю! — А я тебе о серьёзных решениях, — парировала подруга. — Я просто… я не могу теперь это развидеть, понимаешь? Я не могу выкинуть это из головы! Это как… как будто я теперь знаю какой-то страшный, неприличный секрет, который я совершенно не должна была знать! Лиза на несколько секунд замолчала, задумчиво потягивая свой лимонад через трубочку и монотонно барабаня ноготками по пластиковой поверхности стола. — Если он тебе настолько сильно нравится, что твоё тело реагирует «само»… — Нет! — Ана чуть не опрокинула свой стакан с капучино. — Нет, нет и нет! Я его ненавижу! Он меня бесит! Он… он невыносим! — …Но ты же все-таки кончила на его стрим, — с убийственной логикой и лёгкой усмешкой закончила Лиза свою мысль. — Ситуация пикантная, но не безвыходная. У тебя есть подписка — пользуйся. — Она сделала многозначительную паузу, внимательно наблюдая за реакцией Аны. Та молчала, опустив глаза. — Переверни эту чёртову шахматную доску и начни играть по своим правилам. Покажи ему, кто здесь на самом деле главный. Заставь его выполнять все твои самые смелые и откровенные желания. В онлайне, конечно. Анонимно. А когда он окончательно начнёт тебя бесить своей самоуверенностью или просто надоест — шантажируй его этой информацией и с чистой совестью гони его с работы ко всем чертям. И место руководителя отдела — твое. Ана медленно подняла на подругу взгляд, закусив нижнюю губу, взвешивая предложенное решение. Звучало оно, конечно, откровенно мерзко. Невероятно низко и подло. Но, чёрт возьми, как же это, сука, соблазнительно звучало!