Общая цель

      Следующим утром запах кофе вытащил Кайла из постели. Проснулся он минут за двадцать до этого и всё это время мечтал, как бы остаться в ней навсегда. Но кофейный аромат оказался сильнее.       Его соседка по комнате, Мария Вильянуэва, варила отличный кофе. Последние два года она работала бариста в «Старбаксе» — в последний год только по вечерам, потому что вернулась в университет, — и Кайл был счастлив, что может наслаждаться плодами её профессионального мастерства.       — Садись, — велела Мария, совсем не грозная в своем пушистом фиолетовом халате и тапочках с пандами. Кайл и без того собирался послушаться. Она поставила перед ним дымящуюся чашку и подождала, пока он сделает ровно один глоток, прежде чем спросить:       — Ну и как твоё сердечко?       Он потёр глаза, просунув пальцы под очки.       — Понятия не имею, о чём ты.       — Чёрта с два. Ты точно знаешь, о чём. Хочешь бейгл?       — Только если он не..       — Он не с халапеньо, малыш. Семена кунжута для тебя не слишком острые?       — Острое я люблю. Просто не с утра. А с корицей и изюмом есть?       — Фу, нет, они отвратительные. Хочешь, поджарю? — Она подняла бейглы с кунжутом.       — Они свежие?       Она сердито посмотрела на него и ткнула пальцем в свои тапочки.       — Я что, по-твоему, сегодня утром уже выходила в магазин?       — Поджарь, пожалуйста. — Кайл наблюдал, как Мария управляется с завтраком на их крошечной кухне —так же быстро и эффективно, как и в «Старбаксе» в час пик.       — Так ты в порядке? — спросила она. — Потому что из нас двоих вчера пила я, а ужасно выглядишь ты.       — Спасибо.       Мария поставила перед ним аккуратно сервированный бейгл с крем-сыром и села рядом с бейглом для себя.       — Какие планы на сегодня?       — Думаю, отдыхну.       Мария уставилась на него, явно ожидая признания, как ему сейчас нужен друг.       — Боже, — вздохнул Кайл. — Ладно. Вчерашний вечер меня реально вымотал. Ты это хочешь услышать?       — Именно.       Кайл ковырял пальцем семечки кунжута.       — Глупости это. Я не знаю. Всё было нормально.       — Смотреть, как парень, в которого ты по уши влюблён, празднует помолвку с другим, — это нормально?       — Я не влюблён, — пробурчал Кайл. — Это просто увлечение. Но он никогда не был реальным вариантом, так что это бесполезно.       — Может, и так. Но тебе всё равно нужен кто-то новый, кем ты мог бы увлечься.       — Я не зациклен на Кипе. Мне просто... нравится идея Кипа. И меня. Нас вместе. — Он отодвинул бейгл, скрестил руки на столе и уткнулся в них лицом.       Мария потянулась через стол и погладила его по руке.       — Я знаю. Но ты знаешь, что я скажу дальше, да?       Кайл помотал головой, всё ещё уткнувшись в руки.       — Не надо.       — Я скажу. Вы с Кипом не будете вместе. Никогда. Точка.       — Я знаю.       — Вот если бы они со Скоттом были за тройнички или открыты для экспериментов...       — О боже.       — … тогда у тебя был бы шанс. Но эти двое посвятили себя друг другу. Мои родители дважды обновляли клятвы — и то, думаю, любят друг друга меньше.       Кайл рассмеялся, не поднимая головы.       — Ладно, я понял.       Мария всегда умела его рассмешить. Они подружились через Кипа, который работал с ней в смузи-баре, где впервые встретил Скотта.       Более двух лет назад Кип пригласил Кайла выпить с друзьями, и среди них была Мария. Кайл сразу проникся к ней симпатией, позже узнал, что она ищет жильё, и предложил ей свою вторую спальню.       Это должно было стать временным решением, но они отлично поладили, и Кайл настоял, чтобы она осталась.       — Можешь себе это представить? — задумчиво спросила Мария. — Оказаться между ними…       — Я мог бы написать эссе на эту тему, так много об этом думал.       — Готова поспорить, что Скотт потрясающий любовник.       — Перестань, — простонал Кайл. — Это не помогает!       — Наверное, да. Кстати, раз уж мы заговорили о безнадёжных влюбленностях: я вчера проговорила с Матти Яало целых шесть минут.       — Наедине? — ахнул Кайл. — Ты скомпрометировала себя! Теперь он обязан на тебе жениться!       — Хотелось бы. Боже мой. Я понимаю, что он из другой лиги, но чёрт возьми. Девушка может же помечтать, разве нет?       — Он не выше тебя! Ты красивая и потрясающая. А он просто старый хоккеист.       — С идеальными генами и миллионами долларов.       — Ну да, ну да. Ему повезёт, если ты ему достанешься.       — Кстати, о хоккеистах... — Мария с удовольствием слизала с пальца сливочный сыр. — Я видела, ты вчера разговаривала с Эриком «Папочкой мечты» Беннеттом.       — Ты про того натурала с обручальным кольцом? Да, перспективняк ещё тот. Жду звонка с минуты на минуту.       — Натурал, старше тебя и женатый. Разве это не твой тип? Кайл бросил в неё семечкой кунжута.       — Ещё мне нравятся геи, молодые и холостые. Я человек разносторонний.       — Почему бы тебе не попробовать с Арамом? Он милый и чертовски сексуальный.       — Он мой лучший друг. И коллега.       — Ты только что описал Кипа.       — Да, но... — Кайл не знал, как элегантно закончить фразу, поэтому вместо этого пробормотал какую-то ерунду. — Кип был моим первым увлечением. Я увидел его в «Кингфишере» с его друзьями — и пропал. Мы немного пофлиртовали, и я был уверен, что в тот вечер он уйдет со мной. Но он просто ушёл. Когда мы увиделись в следующий раз, там была ты. Кажется, у него был день рождения.       — А, да. Я была в дрова.       — Вы все. И я снова подумал, что мы уйдём вместе. Но, как оказалось, он в то время уже тайно встречался со Скоттом.       — А потом была та ночь, когда ты его поцеловал.       Кайл закрыл лицо руками.       — А потом была та ночь, когда я его поцеловал. Но, в моё оправдание, он сам дал мне понять, что хочет этого. Пришёл один, сел за барную стойку и весь вечер флиртовал со мной.       — Пьянство в одиночестве. Верный признак эмоциональной нестабильности.       — Я знаю. Нужно было догадаться: что-то не так. Честно говоря, наверное, я это понял, но подумал: это мой шанс. А потом я его поцеловал и... — он зажмурил глаза, будто хотел стереть это из памяти. — Я просто рад, что мы остались друзьями.       — Я тоже. Но больше всего я рада, что мы теперь друзья.       — Однозначно. Твои завтраки стоят всех унижений.       — Это меньшее, что я могу сделать.       На самом деле Кайл предложил ей отличные условия: поскольку жильё оплачивали его богатые родители, он даже не брал с Марии арендную плату. Она просто помогала с продуктами и оплатой счетов. Кайл раньше думал, что предпочитает жить один, но в основном чувствовал себя виноватым, что у него так много места. И одиноким.       — Что у тебя сегодня? — спросил Кайл.       — Встреча с группой по курсовой. — Полтора года назад Мария сдала вступительные в полицейскую академию и прошла их на «отлично», но передумала, вдруг решив, что хочет «по-настоящему помогать людям». В частности, — иммигрантам, как её родители. Поэтому сейчас училась на социального работника в местном колледже.       — А у тебя?       — Думаю, укутаюсь одеялом и посмотрю шоу Алиссы Эдвардс на Нетфликсе.       Мария поднялась, похлопала его по плечу и унесла посуду в раковину.       — Ты это заслужил, приятель.

***

      Эрик боролся с дрожью, пробегавшей по телу, пока он балансировал на предплечьях. Он сделал несколько глубоких, контролируемых вдохов, приказал себе успокоиться — и, как обычно, тело, его послушалось.       Он любил это ощущение: когда тело принимает боль и преодолевает её. Йога для него началась пятнадцать лет назад как способ стать сильнее и гибче на льду, но теперь ежедневные практики превратились в подарок самому себе. Ему нравилось быть в полной гармонии с телом, каждый день открывать радость того, что тело слушается его и что он умеет слушать тело.       Иногда он мог стоять в этой перевернутой асане больше минуты, и это приносило приятное чувство власти над собой. Сегодня тело сопротивлялось. «Ещё три вдоха», — сказал он мысленно. Левое плечо, прооперированное дважды за карьеру, привычно ныло, но держалось. Десятилетия игры в хоккей оставили немало отметин, и Эрик знал: уйти без шрамов из этого вида спорта невозможно. Но мог постараться свести ущерб к минимуму — внимательно относиться к еде, нагрузкам, отдыху.       Сделав ещё один глубокий вдох и выдох, Эрик медленно притянул вытянутые ноги к туловищу и вышел из стойки на руках. Решил завершить практику без финальных асан, просто послушав тело.       А тело было недовольно, и Эрик знал, чего ему не хватает. Сейчас оно просто ворчит, а ночью почти кричало. Прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз занимался сексом.       Спускаясь в кухню, он поймал себя на мысли о Кайле. Конечно, Кайл флиртует со всеми — это часть его работы. Но Эрик ничего не мог поделать: этот парень неожиданно завладел пустующей частью его воображения.       Абсурд. Он слишком молод и скорее всего не испытывает настоящего интереса к таким «старикам», как он. Более того, похоже, Кайл безнадежно влюблён в Кипа — судя по тому, как тоскливо смотрел на него на вечеринке. Счастье Скотта и Кипа ему, казалось, как нож по сердцу. И, если уж Кайлу нравился типаж Кипа, то у Эрика нет ни малейшего шанса.       Никаких шансов. Боже. Никаких шансов на что? Чего он вообще хотел?       Эрик наполнил стакан водой и быстрыми глотками выпил, поставил кувшин с водой в холодильник, взял контейнер с киноа, приготовленной накануне, и устроился у окна на кухне с завтраком, наблюдая за утренним движением на 36-й улице. Большой дом, в котором он жил с Холли, находился на Лонг-Айленде, откуда открывался потрясающий вид на воду. Но Эрик предпочитал смотреть на оживлённый Манхэттен из первого ряда. Этот таунхаус в Мюррей-Хилл подходил ему во всех отношениях.       Честно говоря, жить, как Эрик, одному в четырёхэтажном таунхаусе, просто смешно. Он тоже подумывал о квартире — может быть, пентхаусе, как у Скотта, — но подвернулся этот дом, и Эрик не смог устоять. Он вложился в ремонт, поработал с дизайнером, чтобы создать уютный и спокойный дом, который стал бы фоном для его коллекции произведений искусства. Эрик признавал, что конечный результат был потрясающим, но оказался не готов к тому, насколько одиноким он будет чувствовать себя посреди шедевров и дизайнерской мебели.       На столе завибрировал телефон. Эрик поставил контейнер из-под киноа у раковины и взял трубку. Жанетт, его подруга и арт-дилер писала о новом художнике, картина которого могла, по её мнению, заинтересовать Эрика.       Что ж. Может быть, именно эта картина сделает его жизнь полной.       Эрик: «Когда я смогу её увидеть?»       Они договорились встретиться в галерее во вторник — в его выходной. Как всегда, Жанетт не прислала ни одной фотографии. Она настаивала, чтобы в галерее он видел их впервые, и никогда не ошибалась в том, что понравится Эрику. Поэтому он предвкушал момент, когда сможет увидеть, что она для него приготовила.       Эрик отложил телефон и снова подумал о Кайле. Кайл изучал историю искусств, и Эрик не мог выбросить эту мысль из головы. Лучше было бы знать о нём поменьше. Ему хотелось вернуться в то время, когда он не знал, что Кайл изучает древнюю историю и искусство, что он любит мифологию и вообще умный и лёгкий в общении человек.       Одно дело, когда с тобой флиртует симпатичный бармен, но когда симпатичный бармен ещё и образован, и разделяет твои интересы...       Что ж. Это был приятный сюрприз.       Возможно, ему стоит попытаться пофлиртовать с Кайлом, когда он в следующий раз его увидит. Ради практики. Кайл явно кокетлив от природы и, вероятно, смог бы помочь Эрику. Это будет вполне безобидно. Немного практики — и Эрик снова сможет вернуться в мир свиданий.       Практика — это всё, что ему нужно, решил он, поднимаясь по двум лестничным пролётам в свою спальню. Как спортсмен, он знал: только постоянные тренировки в конечном итоге приносят результаты. Можно отточить контроль отскока шайбы на льду — значит, можно отточить и умение быть с другим человеком. Он будет практиковаться во флирте, в свиданиях, в близости с другим человеком.       С мужчиной.       Возможно.       Но сначала — флирт.