Жертва Ради Свободы

Красный огонь медленно разгорался на маленьком костре, едва тлеющем среди многочисленных обломков рухнувших зданий. Кругом, как всегда, царило напряжённое молчание, сопровождаясь беспорядочным треском пламени. Казалось, этот скоротечный момент, что объявился среди войны, мог длиться вечность. Но напрягло то, что никто не знал, когда же это всё закончится. — Тебе в бесстрашии, я погляжу, не уступать... — утвердил эльф, сидевший перед костром, сложив ладони свои на широкой гарде меча. Флиумец неуклюже уселся, а вернее, плюхнулся рядом, устало опустив голову. Его лицо, казалось, изменилось за эти пару дней. Под измученными глазами выступили бессонные мешки, а лоб, покрытый кровавыми пятнами, прорезали длинные морщины. Он будто постарел. Уставший взор его пал на языки пламени, обжигающие куски свежего мяса. — Есть.. хочу... — прохрипел Иоаким, не поворачиваясь. Остроухий тихо усмехнулся, а затем, ткнув кинжалом в жареную плоть, отрезал сочный кусок. Поднеся к флиумцу кинжал, тот едва ткнул его мясом прямо в лицо. Смуглый жадно вцепился в мясо зубами. Вкус был пропитан дымом костра, как и нотками хвойного дерева, сочетаясь с лёгкой сладостью. Флиумец довольно прикрыл глаза, со смаком вкушая угощение. — Эй, парни! — раздался солдатский говор, когда мужчина встал перед товарищами, — Пошлите, друзья, праздновать! — Куда праздновать..? — покачал головой Дромей, — У нас тут.. война... — Да какая разница! Идём! День Аттерия! Немиил, недовольно прокряхтев, уселся на стул, чувствуя, как продолжают болеть ноги. С тяжестью он опрокинул взор на военные карты, лежавшие на столе, а затем, потерев глаза двумя пальцами, схватился за бутылку алкоголя. Сделав протяжный глоток, фальцефорец выдохнул, смахнув остатки напитка со своих губ. — Столько потерь... — прохрипел беловолосый, положив ладонь на бумаги, — Ради чертовых окоп! Он смял документ и, прорычав, с яростью бросил его в сторону. Злоба переполняла его. Гнев сопутствовал действиям, когда фальцефорец взял бутылку за горло и бросил об стену, а затем, ухватившись за край, перевернул стол. Он безнадежно уселся на стул. Немиил схватился за голову, с тяжестью вдыхая воздух. — Шесть... — тихо прошептал офицер, покачивая головой, — Шесть тысяч убитых... Дверь в помещение со скрежетом отворилась, а следом за ним, покачиваясь, прошел Элиаз. — Командир.. — Чего?! — прорычал беловолосый, переведя взор на солдата. — У нас нет лекарств. Всё заканчивается. Нам нечего есть.. Немиил молча закрыл глаза руками, а затем, тяжело вздохнув, поднялся на ноги. — Нужно ограбить виллионцев. — Ч-что..? — Вальтер приказал отступать. Поставок провизии больше не будет. — Но.. — Другого пути нет. Отправляйтесь. Надо обчистить их склады. — Так точно.. Солдат захлопнул дверь, оставив офицера одного. Грозная тень пала на лик Немиила. Фальцефорец, отвернувшись, примкнул лицом ко стене. Слеза прокатилась по его щеке, а затем, задержавшись на кончике носа, упала на пол. Он тихо заплакал. — Офицер... — раздался женский голос, — У меня есть план. — Ты уверен, что это хорошая идея...? — вопросил Элиаз, шагая следом за товарищем. — Нужно следовать плану. Любой ценой. Два солдата плелись сквозь ничейную землю под мраком ночи. Никто их не видел, но это была вылазка, которая с лёгкостью могла стать последней. — А если нас заметят...? — Притворимся... — прохрипел Уорнер, остановившись, — виллионцами? И вот, они уже в деревне, тайком проходя мимо разрушенных домов, что едва стояли на месте. Затаив дыхание, Элиаз оглядывался по сторонам, в надежде, что никто не патрулирует местность. Они зашли в здание, что, на удивление, как и некоторые, пережило бомбардировку. Уорнер прокрался по длинному коридору. Сундук. — Кажется, нашли.. — Элиаз взглянул на товарища, проведя ладонью по своему мокрому лбу. — Ищи. Это был склад, который, очевидно, организовали в спешке, пытаясь найти место, где можно спрятать барахло. Этого барахла, конечно, не хватало. У стен лежали забытые мушкеты, небрежно брошенные в тень, а из открытого шкафа торчали ящики с боеприпасами. Рядом с ним находились старые сумки, где на кожаном клапане виднелись вшитые кресты, что намекали о своем предназначении аптечки. — Несколько подходов будет.. — прошептал Уорнер, — Начнём с самого важного.. Элиаз, оглянувшись, тайком протопал к боеприпасам, собираясь захватить пару коробок с собой. Вдруг он почувствовал крепкую хватку на своём плече. — Добрый вечер, друзья. Салазар, наклонив голову вбок, одарил солдата умиротворённой улыбкой. — К-к...! Ком..! Командир С-.. — стал заикаться парень, обернувшись на блондина. Лев лишь терпеливо глядел на фальцефорца, а в глазах его блестела наивная радость, будто тот встретил брата. Солдаты даже не знали его в лицо. Никогда не видели его в живую. Можно сказать, что едва помнили его имя. Только слышали, как великой легендой, что твердят о нём в свежих летописях. — С-Салазар...! — Прохрипел Уорнер, когда по спине, сковывая конечности, прошёлся холодок. — Что же вы, друзья, здесь делаете? — приподняв бровь, вопросил рыцарь. — Мы... — затянул Элиаз, неуверенно опустив отчаянный взор вниз. — Мы патрулируем! Да! Защищаем склад! Фальцефорец не спит! — тут же стал оправдываться товарищ. Брови Салазара невольно искривились в недоумении, граничащем с нарастающем смехом, что едва сдерживался за его устами. Мужчина глядел, делая наивный вид, что всему верит. Нависла тяжёлая и нервирующая тишина, которая сводила с ума и доводила до дрожи. Он всё знает. — Да-да! Вы же.. сами приказали! — Занимательно. Все мои солдаты, знаете, сейчас отдыхают. Прошла тяжёлая битва. Не хочу, чтобы они тревожили свои раны. Поэтому... — блондин загадочно отвернулся, сложив руки за своей спиной, — Я патрулирую за них. Фальцефорцы безнадежно переглянулись, догадываясь, что их будет ждать в ближайшем будущем. — Ну, так вот... — голубоглазый, одарив всех очередной улыбкой, опрокинул свой взор на солдат исподлобья, — Почему бы вам, мои верные воины, не присоединиться к торжеству? Это был славный пир, который, учитывая тяжёлое время, был не таким уж частым явлением, особенно в армии. В армии, но не в Отряде Мстительного Льва. Собравшись в круг, товарищи вместе ели, запивая сладкими напитками. Они воспевали, радуясь каждому мгновению, проведенному в рядах. Кто-то, найдя в обломках старую лютню, играл на потеху товарищам, а Элиза, передавая культуру Регинов, танцевала. Все чувствовали себя, как дома. Поэтому и были готовы положить голову свою в битве ради, казалось, совсем не родных людей. Такого, очевидно, никогда не будет в строгих полках. Дромей сидел, направив взор свой на эльфийку, что, в блаженстве закрыв глаза и довольно улыбаясь, отдалась танцам. На душе было не спокойно. Хотелось смеяться. Хотелось плакать. Эльф молчаливо покачал головой, когда на его хмуром лице засияла лёгкая ухмылка. — Дроме-ей... — жалобно проскулил флиумец, дёрнув того за мантию. Иоаким, прикусив губу, глядел на кружку ядренного напитка, что держал остроухий в длани своей. Кельман цокнул, недовольно закатив глаза, а затем, взяв первый попавшийся стакан с соком, подлил в него пару капель алкоголя. Стоило смуглому пригубить кружкой, как в голову ударило похмелье. Иоаким, поочередно моргнув, свалился на землю, засыпая. Эльф фыркнул, покачивая головой с усмешкой. Сорвав с плеч своих мантию, тот накрыл парня, как будто одеялом. — Друзья мои, вы бы, как Дромей, следили за своими товарищами.. — возгласил Салазар, хлопнув фальцефорцев по плечам, а затем, разминая им шеи, небрежно толкнул в толпу, — Эти юные джентльмены, представляете, совсем не знали о пиршестве. — Я разочарован в молодежи... — прохрипел Джоанна, переведя взгляд на сына, а затем, задорно улыбаясь, толкнул его локтем в плечо, — Уж я в молодые годы, когда слыхал, что рядом застолье, самый первый был! Флавий то знает! Бобби, как баран, молчаливо жевал ромашку, не придавая значения словам отца. Впрочем, кажется, он ничему насущному особого значения и не придавал. В его пустых глазах виднелись глубокие философские вопросы, а мысли, что скрывались в разуме его, пытались разгадать секреты всего мироздания. Наверное? Парней посадили чуть ли не в самый центр, а затем, потрепав по голове, налили каждому крепкого алкоголя. — Я вас не видел здесь раньше... — промолвил Кельман, прищурившись. — Их здесь и не было. Это не мои солдаты, как ты, я вижу, понял. Блондин встал позади бедолаг, возложив длани свои на их плечи. Одарив благородной улыбкой, он оглядел каждого из них. — Вы, должно быть, из Полка Бехемофа, так ведь? — с иронией промолвил голубоглазый, ухмыльнувшись, ожидая оригинального ответа. — Д-да... — промямлил Элиаз, а затем, опустив взор, продолжил, — Нет... — Так да или нет? — промолвил Дромей, охмурив брови. — Мы.. — Мы фальцефорские солдаты.. — осмелился высказаться Уорнер, положив ладонь на грудь свою. — Это и так понятно, — усмехнулся Салазар, махнув рукой, покачивая головой. На пленников направили мушкеты. Иоаким проснулся от выстрела, ощущая мягкую простынь под своей головой. Подняв уставшую голову, он увидел рассветное небо, окрашенное в оттенки розового и оранжевого. Будто войны и не было совсем. Выйдя из окопа, длинноволосый, протяжно зевнув, оглянулся по сторонам, увидев смешанную компанию людей. Они делились последними кусками хлеба, сушенной рыбой и остатками еды, делая это так непринужденно, что, казалось, в удовольствие друг другу. Флиумец прищурился, всмотревшись в тех, кого ему назвали врагами. И теперь они сидят вместе, обмениваясь угощениями, как давние друзья. — Кто позволил тебе заключать перемирие?! — возмутился Бехемоф. — Никто не запрещал. — Это враги! А ты кормишь их с ложечки! — Враг тот, господин, кто способен сражаться. А это.. — блондин приоткрыл дверь, указывая наружу ладонью, — уставшие и измученные солдаты, которые, как я понял, собираются отступать. — Отступать..? — феодал довольно прищурился, поглаживая подбородок, — Это ведь отличный шанс.. — Нет. — помрачнел взглядом рыцарь, —Ни в коем случае. Даже не смейте отдавать приказ. Не смейте идти в наступление. — Почему? — Нельзя, — Салазар охмурился, а затем, пригрозив пальцем, вышел из ветхого дома, — Иначе они все умрут. Иоаким осторожно выглянул из своего укрытия, глаза его напряженно скользили по местности. Осколки, обломки и ямы от взрывов напоминали о том, что было лишь пару мгновений назад. Парень, тяжело вздохнув, встал на ничейную землю. Голубоглазый всмотрелся на чёрную почву. Безжизненные тела, разлагаясь, лежали под ногами. Их измученные лица, покрытые грязью, не увидят более нежного света. Перед глазами появились страшные образы. Крики, шум и гул пушек смешался с огнём, охватившим всё поле. Выстрелы, ужас и смерть. Флиумец стиснул зубы, а затем, схватившись за голову, зажмурил глаза. Всё смешалось в один поток и кричало: «Надо отсюда уходить!». Из кошмара его вывела фальшивая мелодия гитары, что доносилась неподалеку. Иоаким неуверенно открыл глаза, обернувшись в сторону. Люди гуляли, не заботясь о насущных проблемах, отдаваясь временному блаженству мира. Они играли, как дети, пиная друг другу мячи. Разговаривали, обнимались и наивно радовались. Проходя мимо весёлой компании, флиумец упёрся в спину солдата. Столкнувшись, Иоаким отпрянул назад, а затем, приглядевшись, увидел лицо незнакомца. — Элиаз..? — пробормотал простолюдин, едва вспомнив имя бедолаги. Фальцефорец смутился, стыдливо отведя взор в сторону. — Здравству-уй.. — парень протянул гласную, не зная, как обозвать флиумца, — Э-э... — Иоаким.. — Здравствуй, Иоаким.. — солдат протянул руку, безнадежно ожидая ответа. — И тебе привет... — парень пожал его длань вялой ладонью, а затем, устало вздохнув, кивнул. — Спасибо, что.. ну, знаешь, не застрелил меня тогда... — Пустяки. — Нет, правда. Вы, виллионцы, такие добрые люди.. Длинноволосый недовольно взглянул на собеседника, подняв брови. — Или кто ты там...— Элиаз оглядел того с ног до головы, а затем, цокнув, предположил, — Харганец? — Флиумец. — Ещё лучше... — Скажи мне, Элиаз.. Зачем эта война? Почему вы, фальцефорцы, её ведёте..? — Мы... — осмелился солдат, гордо подняв голову к небу, — Защищаем Отечество. — М-да... — огорчённо покачал головой флиумец, — А говорили, что это мы Родину спасаем. — Лично я... — Элиаз сунул руку внутрь пальто, а затем, улыбнувшись, вытащил небольшой обрывок бумаги, — Сражаюсь за неё. Иоаким схватил двумя пальцами листочек, всмотревшись в него. Молодая дамочка, улыбаясь, была нарисована на нём кривым очертанием карандаша, который, на удивление, смотрелся очень профессионально. — Это... — промолвил флиумец, разглядывая портрет. — Моя девушка... Мечтаю жениться на ней, когда вернусь в столицу.. — он задрал голову к небу, глядя в него с наивной ухмылкой, — Она меня ждёт... — Сам нарисовал..? — А то... — Это... — с насмешкой промолвил парень, слегка ухмыльнувшись, а затем, кивнув, вернул обрывок собеседнику, — Впечатляет. — А ты.. Ты за что сражаешься? — Я... Я просто хочу выжить. И вернуться домой. — А мы... Мы вот скоро уходим. Вдруг в ушах раздался пронзительный гул. Иоаким поморщился от боли, даже не умудряясь услышать, что говорит солдат. Вокруг, казалось, всё оглушительно звенело, кричало и билось в тревоге. В глазах помутнело, а силуэты, которые были так близки, стали бледными, подобно туману. Длинноволосый обернулся, всмотревшись вдаль. Там, сквозь дымку, восседая на белоснежном коне, созерцал Ангельский облик Легиона. Блаженный вид его глядел на небо, но вдруг он опустил свой взор, поймав на себе взгляд Иоакима. — А...? Легион лишь покачал головой, а затем, отвернувшись, медленно устремился прочь. — Мы... Будем отступать. Вы.. молодцы. Кронстадт нам не взять. Мы уйдем. Будет напоследок артиллерийский удар... — Элиаз хлопнул того по плечу, а затем, одобрительно кивнув, стал уходить, — Прощай! — Про-.. щай? Длинноволосый молчаливо стоял, наблюдая за тем, как шелковистые волосы праведника теряются из вида. Он даже не заметил, как фальцефорец, вместе с остальными, ушел. Дрожь ударила по коленам флиумца, глаза расширились, дыхание участилось. Его осенило. — Артиллерийский удар...? Иоаким неуклюже отшатнулся в сторону, пятясь назад. Ноги искривились, теряя опору, он рухнул, когда один из "товарищей", не оглядываясь, толкнул его локтем со своего пути. Это был солдат из Полка Бехемофа. Следом за ним, ехидно улыбаясь и держа в руках заряженные мушкеты, маршировали наивные воины, чувствуя лёгкую победу. — Стойте! — крикнул парень, схватившись за плечо воина, — Нельзя! Вдруг, наперекор всему братству в армейских рядах, его ударили по лицу, а затем, небрежно оттолкнув, заорали следом: — Не путайся под ногами, сопляк! — грубо отозвался виллионец. Он, взглянув на морду парня, сразу изменился видом. Лицо источало омерзение и солдат, стиснув зубы, недовольно прошипел, — Флиумец. — Что вы делаете?! — возмутился Иоаким, протирая с носа свежую кровь, — Остановитесь, идиоты! Вы же умрёте! Парнишка поднялся, безнадежно размахивая руками, пытаясь остановить нарастающий штурм. — У нас приказ от командования. — От кого?! — Мишель Бехемоф. Если тебе вообще про него известно, челядь. — Стойте! Вы не понимаете! — навзрыд орал парень, ломая свой голос, — Нельзя! Нет! Остановитесь! Протяжный крик был перебит громким взрывом. Клочья земли взмыли в воздух, разлетевшись по сторонам. Кровавые ошмётки окрасили почву багровым оттенком. Следом, под многотонные безумные вопли, разнеслись очередные подрывы. Огонь вспыхнул на поле боя, а разорванные конечности рухнули оземь. Обстрел начался. — Товарищи... — начал речь свою Салазар, выйдя на люди, — Нам пора уходить. Довольно проливать кровь свою напрасно. Фальцефорец отступает и мы не будем ему мешать. Он нам не враг, покуда не вступает в бой. Собирайтесь. В деревне началась возня, когда Отряд, осмелев в своих действиях, стал уходить со своих позиций. Оставшиеся фальцефорцы, неуверенно переглядываясь друг с другом, медленно стали пятится прочь, чтобы не попасть под горячую руку. Уорнер, ещё сидевший за столом, держа в руках игральные карты, прикусил губу, а затем, просунув ладонь вниз, охватил рукоять меча. — Но врагами остаются гиены, что сидят, спрятавшись, как крысы. Крысы, которые нагло лгут и не краснеют, задумывая жестокие планы. И, поверьте, они уже здесь. Дромей нахмурился, чувствуя неладное. Насторожившись, его уши дёрнулись, а он сам выпрямился, пытаясь выследить опасность. — Сейчас в деревне, я посчитал, находятся более двадцати фальцефорских солдат, которые, очевидно, являются участниками Отряда Шакалов. Шакалы, как стало известно, исполняют ударные и тактичные операции. И, поверьте, если они взаправду хотели перемирия, то давно бы покинули эти позиции, а не прятались. А значит... Блондин, улыбнувшись, мгновенно выхватил пистолет из своего пояса, а затем направил дуло в сторону Уорнера. Тело импульсивно отпрянуло назад, когда пуля, выстрелив, разорвала тишину. Горячая кровь хлынула со лба, а карты, едва державшиеся между пальцами ослабших рук, рухнули вниз, разлетевшись по столу. Присутствующие ахнули от удивления, оглядываясь по сторонам. Кто-то дрогнул, когда сердце остановилось в панике. Другой замолк, прервав разговор с собеседником. Все замолкли, не решаясь двинуться с места. — Это была ловушка. Салазар снисходительно выдохнул воздух из приоткрытых уст, сбивая дымящий поток пороха, извивающийся из ствола. А затем, устремив оружие обратно за ремень, хлопнул себя по поясу. — Убейте всех фальцефорцев. И сделайте это.. Прямо сейчас.. — голубоглазый отвернулся, сложив руки свои за спиной, а затем, зыркнув на эльфа, произнёс, — Кстати, Дромей.. Кельман, в недоумении, обернулся, обнажив свой клинок. Подняв брови, он всмотрелся на генерала, ожидая приказа. — Что..? — Сверху. Раздался протяжный скрежет металла, когда Дромей, едва успев среагировать, разрубил воздух, обернувшись назад. Немиил, спрыгнув со старой колокольни, стоял перед эльфом, согнувшись в коленях. Его дикий взор опал на Кельмана, полный ненависти и безграничной злобы. Иоаким свалился на землю, примкнув всем телом к неровной поверхности. Влажная грязь, смешавшись с кишками, свалилась на спину флиумца, попутно окрасив лицо его мрачными тонами. Он, стиснув зубы, слышал, как свистят над головой осколки. Солдаты, безнадежно пытаясь убежать, падали замертво, отставляя лишь ошмётки за собой. Кругом гремели выстрелы, как и рокот пушек, опустошающий землю от жизни. — Мы... Мы не должны быть здесь! — стал орать один из парней. Он бегло поднялся, отчаянно бросившись прочь, как его ноги тут же оторвало. Он протяжно проорал диким голосом. То, что осталось от тела, рухнуло вниз. — Ух- Уходим! Уходим нахер! — прохрипел солдат, а затем, обернувшись, свалился на землю, когда пуля попала в его грудь. — Что же твориться то?! Иоаким молча глядел на всё это, казалось, не испытывая никаких эмоций. Его взор был подобен мертвецу, которого пробудили с того света. Безжизненный и серый. Дыхание участилось. Сердце забилось. Флиумец, дрожащими руками схватившись за голову, медленно поднялся на колени. Его взор опал на сапоги, что виднелись неподалеку. Элиаз, держа в руках дымящий мушкет, стоял там. Рядом с ним, укрывшись за насыпью, были фальцефорцы. Когда земля задрожала от очередного взрыва, они ринулись в атаку. Кровавая бойня. Вновь в деревне началась резня. Те, кто были раньше друзьями, вновь оказались врагами, готовые убить друг друга. Со взмахом кровь хлынула из свежей раны, когда Немиил, разрубив воздух, коснулся эльфийского плеча. Дромей, стиснув зубы, сделал рывок вперёд, протаранив живот фальцефорца. Беловолосый стукнулся затылком об каменную стану, а затем, покачав головой, наклонился, миновав смертельного укола. — Вы, чёртовы эльфы, всегда были занозой для Империи.. — вместе с выпадом, Немиил оказался за спиною врага. Клинки столкнулись. Остроухий обхватил своё лезвие второй рукой, сдерживая натиск врага. Оскалившись, Кельман оттолкнул от себя офицера, а затем, отпрянув назад, схватил в свободную руку бутылку. Фальцефорец наклонился, когда стеклянный сосуд, пролетев над головой, разбился в дребезги. Немиил усмехнулся, а затем, обхватив меч двумя руками, ринулся вперёд. Флиумец обхватил длинный ствол ружья, когда штык, коснувшись щёки, оставил кровоточащую рану на его лице. С безумным давлением Элиаз настиг юношу, что безуспешно отступал назад. Сократившись в дистанции, они боролись. Выстрел. Пуля вырвалась из дула, пролетев над головой. Стиснув зубы, Иоаким наклонил голову, а затем, сделав выпад, ударил лбом в нос фальцефорца. Элиаз, отпрянув назад, выронил мушкет, схватившись за больное место. Длинноволосый бегло согнул колени, а затем, замахнувшись, ударил солдата в пах. Тот искривился, жалобно прокряхтев и зажмурив глаза. Иоаким, почувствовав сладкий, как казалось, привкус крови, вознёсся, ударив того в челюсть. С пеной у рта, Элиаз выхватил нож из пояса, рванувшись вперёд. Удар пришелся по руке голубоглазого, разрубив черную ткань, пропитанную кровью. Но парень будто не чувствовал боли. Дрожащей ладонью он схватил запястье фальцефорца. Подтянув на себя, Иоаким стал беспорядочно бить того по лицу, а затем, обхватив руку, стал давить его конечность в противоположную сторону. С хрустом кость сломалась, а солдат, распахнув очи, заорал от боли. Парень вырвал нож, а затем, прильнул ближе к противнику, пронзил его в живот. Толкнув на землю, Иоаким уселся Элиазу на грудь. Полоснув по горлу, длинноволосый дикими рывками бил острым клинком по груди. Он рычал, нанося очередные удары, которые, казалось, были с каждым разом сильнее. Кровь летела во все стороны, а морда флиумца, искажённая яростью, была покрыта алым цветом. Бехемоф, в панике накинув на себя пальто, помчался к выходу из главного здания деревни. Но стоило ему коснуться двери, как та с силой отворилась. Тут же по жирной морде прилетел кулак. Мишель неуклюже посеменил ножками, уткнувшись задом в стол. В комнату взошли фальцефорцы, держа ружья наперевес. — Г-Господа..! — завизжал, как свинья, феодал, — Стойте! Его схватили за воротник, а затем, обрушив на тот самый стол, придавили локтем. Задыхаясь, толстячок брыкался, пытаясь высвободиться, как перевернутая черепаха. — Обчистить всё здесь! — заорал солдат. — Яволь! Фальцефорец схватил за шкирку жирного, а затем, повернув, ударил лицом об край мебели, оставив на ней багровый след. Наклонившись ближе к уху Бехемофа, мужчина прикрыл уста. — Где, сука, отчёты и разведанные об положении наших войск? Мне нужно всё. Переписки, письма, телеграммы, указы и акты. А так же ваши оборонительные планы. Говори мне всё, мразь. — Я..! С грохотом туша феодала рухнула на пол. Солдат вновь подхватил его, придавив горло. — Я не шучу. Убью. И мы всё равно найдём. — Я скажу! Я скажу! Скажу! — Ну так говори, блять! — он подхватил его за плечи, приподнял и бросил в сторону. — Мы.. идём... В наступление..! На другой позиции... На ваши.. отступающие войска... — Вы и правда идиоты, раз не поняли, что это была ловушка. Где ваши планы? — Их... Нет! — Врешь мразь! — с яростью солдат пнул жирного в лицо, выбив тому пару зубов. Бехемоф прокричал, захлёбываясь кровью. Он невнятно бурчал, кашляя и пятясь назад. И вдруг его схватили за плечи, прижали к полу. Холодное дуло уткнулось в лысый затылок. — Говори. — Не... Ска-... Нет..! Их нет! Ну нет их..! Щелчок предупредил о том, что курок был возведен. — Ладно! Ладно! Я..! Они..! На втором этаже! Под ковром! — Так то лучше. — Сэр! Мы нашли все отчёты! — гордо промолвил рядовой. — Где? — Сэр, в соседней комнате, сэр! Замурованные между досками, сэр! — Так.. — главный зыркнул на феодала с ненавистью в глазах, — Так держать. Что там написано? — Говорят... — парень всмотрелся в бумаге, прищурившись, — Отказаться предпринимать меры контрнаступления. Отступить на более выгодные позиции. И.. — Кто автор? — Сэр, Командир Салазар, сэр. — Если бы вы.. — фальцефорец обернулся к Бехемофу, харкнув тому на лысину, — послушались.. то спасли бы сотни людей. Так держать. Рядовой отдал честь, а затем помчался прочь. — Töte ihn. — Что..? Нет! Прошу! Нет! В помещение открылась дверь. Равномерными шагами, подобно настоящему воину, вошёл мужчина. Салазар, оглядевшись по сторонам, невольно цокнул, будто совсем не удивившись. Его взор, сосчитав всех, кто находился в здании, опал на Мишеля, что, мягко говоря, находился в затруднительном положении. Блондин, улыбнувшись, занёс руку за спину, закрыв дверь позади на ключ. Кулак Немиила едва коснулся лица эльфа, когда тот закрылся собственной рукой. Удар эльфа рассёк воздух по боковой траектории. Беловолосый наклонился, кулак пролетел мимо его висков. Поднявшись, тот рубанул остроухого по челюсти. С грохотом он свалился на землю, а в глазах помутнело. «Докажи мне, что ты Кельман» — вот, какая дерзость понеслась в голове эльфа. И вдруг он моментально поднялся, шагнув вперёд, а затем, упав на колено, обхватил ноги Немиила. Подтянувшись, тот оттолкнулся от земли, поднял фальцефорца и бросил через своё плечо. Беловолосый рухнул оземь. Флиумец глядел на свои окровавленные руки, покрытые густыми слоями грязи и ранами, что пронизывали разорванную кожу. Багровые капли, стекая по пальцам, опадали на измученное тело, бездыханно лежавшее под ногами. На груди, что была бесформенно обезображена, как и лицо, жестокими ударами, были выбиты глубокие раны. У самого сердца, пропитав бумагу кровью, возлегал портрет дивной девицы, беззаботно улыбающейся миру. — Назад! — заорал Иоаким, быстро очнувшись, а затем схватил ружье в свои руки, — Все назад! Кругом гремели взрывы, поднимая порох над головой. Пушки не смолкали, а враги наступали. Парень бежал, не оглядываясь. Земля поднялась перед ним, когда очередное ядро приземлилось, разорвавшись в клочья. Флиумец, потеряв равновесие, грохнулся, чувствуя нарастающую боль в коленях. Стиснув зубы, он полз, свалившись в ближайшую окопу. — Господи... Господи, Боже мой... — разносились тихие стоны неподалеку, — Я больше не могу... Парень обернулся, всмотревшись в силуэт рядом. Окровавленный солдат, глядя на небо, сидел, сдерживая кровоточащую рану на шее. Его взор был безнадежным и, казалось, давно принявшим смерть. Кругом бегали люди, в панике спасая жизнь, которая, казалось, была бесполезной в этой мясорубке. Им всем было безразлично на него. И солдат, одиноко кряхтя, тихо рыдал, отчаянно моля о помощи. Флиумец подполз ближе, прищурившись. Это же Саймон. Гвардеец, оказавшийся на линии фронта, на чьих губах ещё не обсохло молоко, был перед ним. — Эй.. — промолвил парень, — помощь нужна? Саймон дернулся, оглянувшись на длинноволосого. Лик его тут же изменился на удивление, граничащее со злобой. — Ты... — прошипел он сквозь окровавленные зубы, — Мерзавец, пошел вон.. — Да. Я. Флиумец сжал кулаки, обнажив лезвие ножа. — Чё.. отомстить мне пришел, да? Уродец... Голубоглазый, молча, срезал рукав свой кинжалом, а затем прильнул ближе к юноше. — Эй, мразь, не трогай меня..! Тот стал перевязывать его шею, наматывая рану неуклюжими движениями. Через мгновение кровотечение прекратились, позволив виллионцу выдохнуть с облегчением. Саймон отвёл взгляд, полный возмущения, прикусив губу. — Хах, даже не верю... — усмехнулся он, коснувшись дланью своей ключицы, — Совсем недавно пытался этого урода убить, а сейчас он мне жизнь спас... подлатал, сука.. — Я не от доброй воли это делаю. — Заткнись! Чего же не добил меня, а? Флиу-умец... — Да я бы тебя, урода, и прибил бы на месте! — Хех.. — он опустил голову свою, отчаянно покачивая по сторонам. — Только хорошо, что я не такой, как вы, виллионцы.. — Спасибо.. — промолчав, наконец промолвил гвардеец, — Как там тебя..? — Иоаким. — Иоаким... — Чего тебе опять? — Я Саймон.. — он обернулся, а затем, подняв брови, наивно ухмыльнулся, — Мир...? — Мир..? — удивился тот, а затем, немного подумав, подтвердил, — Ладно. Мир... Элиза сидела за столом, а рядом, мучаясь в дикой горячке, возложил ноги свои раненый воин. Эльфийка, в поте лица, усердно зашивала продолговатый шрам, извивающийся на колени. Делала она это с особым пристрастием, явно понимая свою задачу. Недаром Салазар назначил её медиком. И вдруг туша Дромея влетела в здание, разбив старое стекло. Проскользивши ногами по полу, он остановился, стиснув зубы, а затем, бросив взор на Регину, прошипел: — Беги! — Что..? — удивилась девушка, похлопав зелёными глазами, а затем, приподнявшись, оглянулась назад. Там, в другом конце комнаты, спускаясь со второго этажа, шли фальцефорцы. Солдаты, держа в руках мушкеты, задорно переглядывались. Иголка упала на поля когда Элиза, застыв от страха, испугано задрожала. Кельман безнадежно прокряхтел, покачивая головой, точно зная, что его ожидает. — Сразу два врага народа.. — с усмешкой промолвил Немиил, перешагнув через выбитое окно, ставшее ранее проходом для эльфа, — Какая прелесть. Беловолосый вальяжно взмахнул ладонью, запрещая стрелять. А затем, встав напротив Дромея, одарил его дерзким взглядом. Кельман сорвался с места, бросившись на врага. Но стоило ему занести кулак за голову, как получил удар локтем по носу. Отступив, эльф, покачиваясь, грохнулся на пол. Ручеёк крови стекал по губам. — Нет! — прорычала рыжая, обхватив ножницы в руке своей. Лезвие едва коснулось щеки офицера, когда Немиил рывком врезал остроухой в живот. С лязгом ножницы упали, когда девушка ослабила хватку во мгновение. Жалобно проскулив, Элиза согнулась, сжимая чрево своё. Едва удерживаясь на ногах, она стала пятиться назад. Беловолосый, расправив плечи, стал медленно настигать её, предвкушая мгновение расплаты. Взмахом он ударил её по лицу, одарив самодовольной улыбкой. Девушка, вскрикнув, упала. Фальцефорец наступил на её шею, а затем, выхватив пистолет, направил дуло в голову рыжей. Кровь выхлестнула, всплеском оставив протяжное пятно на полу. Из руки Немиила торчал кинжал, рукоять которого была разукрашенная северными орнаментами. Его кинул Дромей. — Твою мать! — заорал офицер, отпрянув назад. Эльфийка, освободившись, бросил встревоженный взгляд на спасителя. Янтарные глаза, налившись кровью, свирепо глядели на неё, подобно взору дикого волка. Девушка смутилась, а на её щеках появился лёгкий румянец. — Прочь отсюда. Элиза ринулась прочь. Черноволосый поднялся на ноги, переведя взгляд на Немиила, который, стиснув зубы, отбросил лезвие в сторону. Они молча глядели друг на друга. Раздался выстрел. — Чего ждём?! — Саймон с воодушевлением поднялся на ноги, подхватив ружье своё в руки, — Пошли же, Иоаким! Разгромим этих уродов, а?! Иоаким, улыбнувшись, встал подле нового товарища, одарив того доброй улыбкой. Подняв мушкет, парень уже собирался торжественно возгласить, чувствуя, как бурлит горячая кровь в его жилах. Казалось, что вера в победу начала появляться. Пушечный выстрел раздался в воздухе. Взрыв. Саймона разорвало в кровавые ошмётки. Грязь поднялась, как красное пламя, разлетевшись в клочья по сторонам, подобно конечностям солдата, оставив за собой лишь кровавый след. Флиумец смотрел. — Саймон...? — произнёс он в пустоту хриплым голосом. Весь Иоаким был покрыт кровью и грязью. Порванные одеяния, израненное тело и сломленный дух. Его взгляд был направлен точно во мрак, глядя прямиком на смерть. Он не чувствовал силы в руках, как и опоры под ногами. В ушах гудело, кругом звенело, кричало и билось в тревоге. Землю разрывали очередные взрывы, уничтожающие всё на своём пути, а тучи, закрыв солнце, сгустились над головой. Всё давило на него. Он неминуемо терял всё, кроме жизни своей, будто судьба её оставила на десерт. Потерял мир, которым наслаждался. Потерял товарищей, которые, кто знает, живы ли сейчас? И не было никого, кто бы мог посочувствовать ему. Сколько крови увидел. Сколько смерти почувствовал, лишь наблюдая за этим, без способности помочь. Сколько убил сам. Война безжалостна, а человеческая жизнь ничего не стоит здесь. Зачем же Господь позволил нам иметь свободную волю, чтобы мы использовали её для греха? Мы не порождение зла. Но мы его сподвижники. Парень лёг на землю, свернувшись калачиком, а затем, схватившись за голову, зажмурил глаза. Слёзы выступили из закрытых век. Он тихо заплакал. — М-мама... — вырвалось из его уст, — Мамочка... Мама... Кругом гремели выстрелы. Разносились крики. Выстрелы пушек. Грохот и смерть. А он лежал посреди Ада, не замечая пылающего огня, сжигающий всё. — Иоаким! — раздался бодрый голос рядом, — Ну же! Иоаким! Парень, нехотя, приоткрыл глаза и увидел его. Рыжие волосы развивались ветром, несущий за собой огненный пепел. Изумрудные глаза, точно источники жизни, глядели на него. Блаженное личико, словно у Ангела. — Алан..?