Нефилим

The Rose — Back to Me

Он в порядке, но в обратном.

•••

Минхо не такой. Минхо дурной. Минхо стоит у двери Джисона, вместо того, чтобы сидеть в полицейском участке и писать заявление о пропаже человека. Он выбрал именно этот путь, потому что: а) он действительно «не такой» и привык выбирать самые тернистые (или даже безумные) пути и б) его заявление никто бы не принял, ведь ангел пропал только из его жизни. Еле слышный стук по двери, чтобы не будить соседей перебивают громкие удары сердца. Минхо не волнуется, но чувствует некое напряжение в груди. Сердце бьёт, но предательски молчит, потому что наверняка оно против решения разума вернуться в прошлое. Дверь открывается и через щель, регулируемую тонкой цепью, Минхо действительно видит ещё одного человека из прошлого — Хан Джисона. — Ты? — брови парня ползут вверх. Он захлопывает дверь, чтобы через секунду распахнуть её перед неожиданным гостем. — Ты один? Показательно выглянув, Джисон озирается по сторонам. Частный сектор, где находилось это жильё даже в светлое время суток не могло похвастаться обилием прохожих. Району грозила реконструкция, многие съезжали. Поэтому сейчас за спиной Минхо маячили только комары. — А ты? Один? Минхо тоже заглядывает через голову Хана. В этом месте, а точнее внутри, ему ещё бывать не приходилось. Максимум, что он видел: вот эти бетонные серые стены снаружи и примечательную красную дверь. Он бы рад забыть этот адрес, и, стоит сказать, что на время у него получилось это сделать, но память — штука коварная… Иногда подводит, а иногда приводит к тому, что так хотелось бы навсегда стереть из воспоминаний. — Зачем пришёл? Голос был под стать внешнему виду. Джисон слышался и виделся очень утомлённым. Под глазами лежали плотные тени, когда-то округлые щёки впали, волосы напоминали густые сопли… Минхо оценивает парня на твёрдую тройку из десяти, хотя сам наверняка выглядел не выше четвёрки с покрасневшими глазами и искусанными губами. Вместо ответа он молча достаёт из кармана наркотики. Протянув руку и показав цель визита, Минхо ждёт, что Джисон скажет что-нибудь, но тот лишь медленно тянет руку как заколдованный и тут же сам её одёргивает. — Не хочешь? — Минхо трясёт пакетиками будто лакомством перед диким зверьком и внимательно следит за Джисоном. — Я же сказал, что завязываю. — Завязываешь, но ещё не завязал. Хан ещё раз осматривает окрестности, громко и с усилием сглатывает и отходит в сторону, пропуская гостя. Стоило двери закрыться, как всё тело и душу Минхо обдало холодным унынием. Он оглядывается и видит голые стены, низкий потолок, облезлый ламинат и хлам вокруг. Этот одноэтажный небольшой дуплекс внутри был таким же серым, как и снаружи… Как и его владелец. Хвастаться тут правда было нечем. Всё было так же как и в далёком детстве у бабушки, кроме ненужного мусора. Джисон проходит вглубь и ведёт за собой Минхо. Большая комната с потрескавшимся от влажности потолком, где они оказались, являлась и кухней, и спальней, и гардеробной — всё в одном. Минхо не увидел окон, зато между одной кучей вещей и горой коробок от кроссовок, пицц и косметики разглядел дверь — скорее всего в ванную. — Ну? — владелец этого хаоса останавливается у кресла и поясницей вжимается в спинку, расставляя руки по сторонам. Минхо ещё раз (уже в домашней обстановке) осматривает худое тело Джисона словно сканером. Несмотря на то, что пространство было холодным, парень был одет только в плюшевые серые штаны. Было видно как грудь вздымалась чаще обычного. У него явно был жар, и это означало, что Хан действительно пытается слезть. Минхо проходил подобное и выглядел ещё хуже, а что касается чувств… Ту страшную агонию вспоминать больно. — Мне нужна твоя помощь, — Минхо встаёт напротив, но с дистанцией в полметра. — Ты говорил, что ты хакер. Найди мне человека. — Что, прости? — Я дам тебе это, — Минхо ещё раз на глазах у Джисона прошелестел пакетиками с порошком. — А ты найдёшь мне одного человека. Услуга за услугу. — Мне это не нужно, — скрестив руки на груди, Джисон отворачивается к беспорядку на столе, где среди завалов бумаг и пустых банок Асахи можно (если сильно постараться) увидеть очертания ноутбука. — Тебе никто не продаёт… — Я же сказал, что в завязке! — Хан переходит на недружелюбный рык. Он скалится точно голодное млекопитающее и тут же, поджав губы, без слов извиняется мокрым взглядом за секундную вспыльчивость. Минхо и эти перемены настроения понимает. Проходили. А ещё он прекрасно понимает, как сейчас ломает Джисона. Дрожь в руках и неспокойные ноги тому подтверждение. — Тогда я просто заплачу тебе, — Минхо бросает пакеты с кокаином на низкий столик и достаёт телефон. — Сколько ты хочешь? Обида за то, что наспех придуманный план уже пошёл наперекосяк, омрачает. Минхо хмурится и ждёт, когда Джисон наконец созреет. Но тот, кажется, обижен. Если не на самого Минхо, то на жизнь уж точно. — Купить меня вздумал? — Услуга за услугу, — повторяет Минхо. — Ты найдёшь мне человека… — Что за человек? — в оленьих глазах парня вспыхнул интерес, который легко можно перепутать с завистью или даже с ревностью. — Твоя новая игрушка? — Серьёзно? Не строй из себя святого, Ханни. Если кто и играл, так это ты. — Но я не наигрался, — обиженно фыркает Хан и опускает голову. За минуту тишины, которую устроил Джисон, Минхо успел десять раз пожалеть, что не нашёл кого-то другого. Он посчитал, что с Ханом будет просто договориться, а оказалось… Просчитался. — Что ещё ты готов мне предложить? — Хан поднимает голову и снова смотрит на Минхо взглядом крайне обиженного и максимально неудовлетворённого человека. — А что ты хочешь? — Тебя. После поспешного ответа глаза Джисона превращаются в лезвия, которые режут отнюдь не условно. Минхо кривится. Ему такой расклад не нравится. — Всего раз, — продолжает парень, отрываясь от кресла. Шаг. Ещё один. И вот он стоит рядом, вплотную к Минхо, который задерживает дыхание и отворачивается, подставляя шею и щёку. — Один раз. Джисон ведёт носом от виска к уху, нежно облизывает хеликс и обсасывает мочку. Липкие, но холодные пальцы с тремором пробираются под слои одежды. Ногтями он аккуратно царапает кожу на животе и торопится к соскам, чтобы через секунду сжать их с силой. Минхо и это позволяет. Стоит как вкопанный и пошевелиться не может, потому что думает… Думает о том, равноценно ли? Для него ничего не стоит трахнуть Джисона «по старой дружбе». Также он без проблем может сам подставиться, но… Он не хочет. В голове Хёнджин. В сердце ангел. В душе тёплая симпатия к нему. В мыслях сладкие воспоминания о нём и только о нём. «Но это ради него» И снова Минхо оказался на краю пропасти, но уже другой. Шагнуть вперёд и морально упасть самому ради другого? Или же остаться стоять со своими принципами и просто ждать? Ждать, когда судьба подкинет очередной приятный или неприятный сюрприз. Нет. Ждать нельзя… Джисон тоже не ждёт, когда Минхо вслух скажет, что не против, и опускается на колени. Молния на джинсах быстро ползёт вниз. Трясущимися руками, Хан освобождает чужой член и не дожидаясь, пока тот затвердеет, сразу засовывает за щеку. Он буквально давится, потому что страх быть отвергнутым торопит, подгоняет и каждое движение превращает в конфуз. Не долго безразличие играло. Минхо возбудился довольно быстро от громких чавкающих звуков, но желание соглашаться при этом так и не проснулось. Ему ничего не мешает оттолкнуть Хана или отойти самому, но он стоит, как дурак, и пытается разобраться с весами. На одной чаше — Хёнджин, которого без посторонней помощи он не найдёт, а на другой — чувство собственного достоинства и верности… Верности тому, кого надо отыскать. Если бы Джисон мог прочитать эти мысли, он сто процентов задохнулся бы от смеха. Минхо и верность? Святая моногамность? Это точно не про того Ли Минхо, который когда-то с особым пристрастием мог вылизывать сразу двоих или подмахивать задом, умоляя дать ему дунуть и второй член заодно. Если бы Хан услышал все эти сомнения, он бы дико рассмеялся прямо как с глупой шутки, которая не стоит внимания и не несёт в себе смысла. И пока он ничего из этого не знает и не подозревает, он засасывает член глубже, чтобы головка касалась гланд; чтобы слюна пенилась; чтобы Минхо наконец выдохнул и схватил его за волосы как в старые добрые времена. Происходил не самый приятный минет, но он происходил. И обязательные тянущие ощущения от возбуждения тоже происходили. Минхо левой хватается за скользкие пряди Хана, а правую страивает на его горячей щеке. Он чувствует, как головка проходится по внутренним нежным стенкам и от этого приятного тёплого ощущения теряет концентрацию. Его мажет. Он теряет контроль над мыслями и прячется от навязчивых раздумий об ангеле. Расслышав хрипы, он не отстраняется, а наоборот, сам толкается в рот, полный горячей слюны. Руки удерживают голову Джисона и не дают отодвинуться, а бёдра бьют словно отбойный молоток. Минхо злится. На себя. На Джисона. На Сынмина. Даже на ангела он чертовски зол за то, в каком положении оказался… За эту жертву… За свою глупость… Но злость редко бывает долгоиграющей. Обычно она яркая и мощная, как залп салюта. Минхо чувствует, что скоро кончит от своих же быстрых поступательных движений и в душе ликует под несуществующие искры фейерверков. Ему хотелось поскорее закончить, потому что то, что прежде было счастьем, сейчас оказалось донельзя противным действом. Три минуты. Минхо кончил через три минуты, не вынимая члена. К каплям слёз, украсившим щёки Джисона из-за напряжения, добавились светлые мутные капли в уголках маленьких блядских губ. Минхо смотрит сверху на эту «картину» и вспоминает губы Хёнджина. Они другие… Они настоящие лепестки благородных роз, а вот губы бывшего — мусор. Дыхание всё такое же частое. Минхо жмурится и отходит от Джисона, попутно застёгивая джинсы. Противно. То, что сейчас случилось — мерзко. Вина падает на плечи и следом сгибается шея. Минхо отворачивается, закрывает лицо ладонями и не видит всего недоумения, которое выстраивается на лице Джисона морщинками. — Только не говори, что это всё, — фыркает Хан и судя по звукам поднимается с колен. — Мы только начали, да? — Нет. Ты получил то, что хотел. Теперь найди мне… — Я хотел потрахаться, а не задохнуться, — перебивает Джисон. — Мне конечно понравилось, но это всё равно не то. Мы так не договаривались. — Мы вообще не договаривались, так что большего не жди, — тише бурчит Минхо и резко поворачивается, потому что Джисон оказывается слишком близко и липнет к нему со спины, невзирая на только что сказанное. — Хочешь поиграть в принцессу? Вскинув руки, Минхо несильно отталкивает парня от себя. Но Джисон оказывается слаб не только духом, но и телом. Его шатает обратно к креслу и даже дальше. Хан валится спиной на мягкое и тут же вскакивает, поправляя штаны. — Классная прелюдия, — хмыкает Джисон и облизывает губы. — Продолжай. Мне нравится. Вид обезумевшего Джисона, которого трясёт сильнее словно в лихорадке, не на шутку пугает. Который по счёту шок заставляет Минхо пятиться. Он упирается затылком в стену, а ногой задевает кучу тряпок и обуви. Джисон же стоял там, где упал и медленно растягивал губы в улыбке дьявола. — Сколько ты будешь ломаться? — слышится риторический вопрос перед волной истеричного смеха. — Может… Может это тебе нужен снег, чтобы наконец ты стал нормальным? Хан бросается к журнальному столику, сметает рекламные листовки, упаковки от печенья и смятые жестяные банки. Между указательным и большим оказывается пакетик с порошком. Из-за того, что трясутся руки от ломки и тело от смеха, большую половину Джисон просто высыпает мимо. Лишь треть попадает на лучевую ямку. — Давай, лапуля… Тебе нужно… Мягко шагая голыми ступнями по липкому местами ламинату, он торопится протянуть руку Минхо. Джисон делился кокаином будто сокровищем… Своей прелестью… И этот жест от человекоподобного персонажа просто-напросто вывел Минхо из себя. У него сорвало крышу, выбило пробки, в глазах помутнело. Замахнувшись, он шлёпает по руке Джисона со всей силы. Вся прелесть, что крохотным сугробом выделялась на кофейной коже, растворяется в воздухе. Один из-за этого теряется, а второй звереет. Раз Минхо решил заглянуть в прошлое, то и с некогда обожаемым Джисоном он будет вести себя как в прошлом. Сорвавшись, Минхо хватает парня за волосы на затылке и держит так, чтобы быть выше; чтобы смотреть на этого черта будто с небес в само ущелье ада. Джисона подобное забавляет. Повинуясь законам физической силы и своим извращённым пристрастиям, он покорно опускается всё ниже и ниже, при этом смех его становится громче, хоть и на порядок натянутее. — Ударь меня… Давай… — пошло облизав губы, Хан пытается запрокинуть голову, но крепкий хват Минхо не позволяет. — Я кайфую. — Заткнись. Минхо качает рукой и слышит противное шипение. Хан Джисон — змей искуситель воплоти. Будь Минхо в настроении и не будь у него в голове ангела святого, он бы точно спустил ещё раз, и не только в рот Джисону, но и на его поёбанное жизнью лицо. Он бы подмял его под себя прямо здесь — среди хлама и грязи. Он бы заполнил каждую дырку Джисона своей спермой, чтобы он перестал нести чушь и просто молчал. — Либо ты поможешь мне и мы забудем друг друга… — Либо? — перебивает Хан и обеими руками тянется к чужому паху. — Либо сваливаешь из города, — выплёвывает Минхо по слогам с явной угрозой. — Ты забудешь дорогу домой, Ханни, потому что мой брат до сих пор мечтает упрятать тебя за решётку. И на пожизненное, — увидев проблески трезвости и ясности в круглых оленьих глазах, Минхо разрешает себе впервые за эту встречу улыбнуться. — В его целеустремлённости я бы не сомневался, дорогой. Если откупишься от приговора, то он тебя с землёй сравняет. И вместо цветочного надгробия украсит твою яму собачим дерьмом. Вся беззаботность Джисона спадает. Он бледнеет на глазах. — В каком же ты отчаянии, раз пришёл к такому как я, — глядя прямо в глаза лепечет он трясущимися губами. Минхо не собирался угрожать или уж тем более упоминать брата… Боже… Он вообще считал, что двух граммов хватит в качестве весомого аргумента, но Джисон как всегда. Для него всё игра. Жаль, что правил этой идиотской игры он не знает, поэтому и проигрывает по жизни на всех фронтах. Но иногда Джисон и что-то получает… — Почему ты молчишь? Продолжай, — просит Хан и подбородком тянется к руке Минхо. И ему удаётся поймать момент и соприкоснуться кожа к коже. Лёд и пламя. — Меня заводят твои угрозы. За сказанное Джисон получает хлёсткую пощёчину. — А вот это ты зря, — капля крови выступила в уголке губы. Кожа Джисона была тонкая. Организм обезвожен. Он сейчас еле ходячий и дрожащий хрусталь. То, что когда-то было нормой в их отношениях, сейчас является угрозой здоровью. — Зря я связался с тобой. Зря когда-то влюбился в тебя, — не надрывая голос кричит Минхо. И крик это выходит так легко, что хочется ещё и ещё. Хочется выкричать всё, что болит и всё то, что болеть спустя столько времени не должно. — Ты разрушил меня. Я гнил рядом с тобой. — Нет, ты такой же как я, — слизывая бордовые капли, Хан улыбается как сумасшедший, а после дёргает головой. Между пальцев Минхо остаются его грязные волосы. Он смотрит на руку, затем переводит взгляд на Джисона… Смотрит и видит себя. Они правда одинаковые? Нет. Это тот прежний загнивающий Ли Минхо являлся точной копией. Они разные. Сейчас, в этой старой халупе Минхо не просто видит, но и чувствует себя Сынмином. Тот так же стоял над душой не зная как поступить. Брат сделал многое, чтобы в конечном итоге Минхо смог стоять сейчас здесь с трезвой головой и осуждающим взглядом. Старший действительно спас его… — Я смог себя сломать и создать заново, а вот ты… — не меняя задумчивого выражения лица, говорит Минхо. — Мы разные, Ханни. — И что ты создал из этих обломков? — усмехается Джисон и тянется ко второму пакетику с наркотой. — Ты всё такой же. Ты тоже хочешь… А я хочу тебя… Хочу с тобой. Хан облизывает указательный и макает в белый порошок, чтобы следом потянуть его опять в рот и размазать кокаин по дёснам. — Мы созданы друг для друга, как снежок для удовольствия, — закатив глаза, парень показывает перед единственным зрителем сцену наслаждения. — Тебе не надоело жить так? — опустившись перед Джисоном на корточки, Минхо с усилием сглатывает. Да, он окончательно признаёт всё то, что Сынмин когда-то говорил… Брат называл его мусором, ничтожеством и даже ошибкой… Минхо видит перед собой такую же ничтожную ошибку в лице Джисона и прощает брата. Сынмин был прав. — А тебе? — парень обнажает клыки и закидывает голову, громко смеясь. И через секунду с небольшим, он бросается вперёд на Минхо, валит его, нависает сверху и не медля грубо и неаккуратно целует. Хотя нет… Судя по звукам и по стуку зубов, Джисон будто пытался сожрать губы Минхо. От отвращения хотелось взвыть. Крепкий стояк Хана упёрся в живот и чувство дежавю запутало мысли… Это несвоевременное чувство заставило возбудиться. Подобие поцелуя вышло горьким и слегка солёным из-за крови и химии. Вязкая слюна блестела на губах и щеке Минхо позорным клеймом. Хан даёт передохнуть и отклоняется, чтобы подобрать с пола остатки порошка. И в этот момент Минхо ломается. Снова. Парень тянет к нему белые пальцы и ждёт, когда губы разомкнутся. При этом он извивается, сидя сверху, используя в качестве склонения на свою сторону приёмы соблазнения. Минхо опять ломается с треском… Может, он и правда такой же как Джисон? Может, всё нормальное просто выдумка? — Ты же хочешь, — щебечет Джисон и подносит пальцы вплотную к губам. Нет. Они разные. Перехват в слабое запястье, Минхо с силой сжимает его и отшвыривает руку от себя подальше. — Всё, что я хочу, — Минхо шипит глядя снизу вверх на повеселевшего Джисона с лютым отвращением. — найти своего человека. Переборов отупение, Джисон пихает пальцы в рот и смакуя облизывает их. Смеётся как довольный дьявол и наконец сдаётся. — Своего человека? Ладно, — обратно нависнув над Минхо, он упирает руки по бокам от его головы и долго смотрит блестящими чёрными глазами в другие — будто помутневшие от злости глаза бывшего. — Расскажи, кто это? — Найдёшь и сам увидишь. — Не-е-ет, — приятно тянет Хан с бархатным хрипом и наклоняется ниже. — Это девушка? Или парень? — кончик носа упирается в щёку. Минхо успевает отвернуться, ожидая очередной подлой подставы. Но Джисон не теряется и ласкает кожу носом и тёплым дыханием. — Ты любишь этого человека? Любишь? Так же, как любил меня? Или сильнее? М? Хан извивается и неожиданно (или вполне ожидаемо) лезет правой под резинку своих серых штанов. Ещё одна уловка склонить Минхо на свою блядскую сторону, только в данном случае пытается не сам Джисон, а наркотик в его организме. Хан — собака, которая повинуется рефлексам. Он под кайфом? Значит всё идёт по одному и тому же выдрессированному сценарию. — Ты — парадокс, Мин, — понижая голос до низкого хрипа, Джисон тянется губами к уху. — Ты хотел быть счастливым, но отказался от нашего счастья. Ты говоришь, что тебе плевать на меня, но у тебя стоит, — немного спустившись, Хан трётся своим членом о другой — не менее твёрдый. Рука отпускает собственный стояк и через плотные джинсы начинает ласково оглаживать очертания чужого. — Ты противоречишь себе, свой натуре… Это я твой человек, — язык слюняво проходится по хрящу. — Тебя никто не будет любить так, как я. — Перестань, — шипит Минхо и дёргается. Если раньше от таких действий и слов он плавился, то теперь ему просто тошно. Раньше хотелось кричать «не уходи», а теперь… Теперь Минхо еле держится, чтобы трусливо не начать вопить «не подходи». Джисон будто оглох и он не слышит новой просьбы остановится. Молния снова ползёт вниз. — Я же сказал, — отрывая от себя Хана, Минхо снова цепляется за его склизкие волосы на затылке. — Отъебись, — прилетает вместе с ещё одной пощёчиной. — Хватит! Псих поехавший! Скинуть себя так просто Джисон не позволил. Он навалился всем весом и пальцами-крюками вцепился в одежду. — Давай всё… Забудем? — пыхтел Хан, пока его с силой оттягивали. — Давай… Начнём с начала? А? Ты… И я… В этой безобразной возне на полу Минхо выходит победителем. Всё же Джисон слабый человек — не его человек. Минхо не составило труда ещё раз вмазать по лицу парня, оттолкнуть от себя и наконец освободиться от грязи. — Ещё раз… Последний раз спрашиваю, — стараясь выравнять дыхание, Минхо потирает костяшки, которые загорелись после удара. — Ты хочешь извиниться за то, что сделал со мной? Очистить совесть? Искупить вину? Если да, тогда найди мне его. Мне просто нужны координаты. Хан с прищуром и обидой после последнего жёсткого удара смотрит в сторону Минхо, но как будто бы глядит сквозь него пустыми стеклянными глазами. Он не торопился отвечать. Думал… Хотя вряд ли он умеет. — Ты сказал координаты? Минхо кивает. — У меня есть только номер. Отследи местоположение. — По номеру? Руки начинали чесаться, потому что захотелось снова ударить Джисона. Избить так, чтобы всё ненужное и лишнее вылетело из головы. — Что не так? Это же возможно. — Возможно, но… — Хан снова пьяно улыбается и тихо смеётся. — Я только приложения хакал и некоторые простенькие сайты ломал. — И? — Я никогда никого не выслеживал. У меня даже проги такой нет. — Так найди. — Ты думаешь это так просто? — ещё громче смеётся Хан. Очевидно это пик экстаза, на который смотреть больно. То, каким счастливым и разгорячённым он сидел, ломая пальцы от возбуждения и эйфории, резало Минхо не только глаза, но и нервы — прямо как провода. Поднимаясь на ноги, Минхо хватает карандаш и первую попавшуюся листовку. Быстро нацарапав номер, который знал наизусть, он протягивает лист расплывшемуся на полу Джисону. Не смотрит, а отворачивается в сторону выхода. — Я вернусь завтра и не один. Не будет адреса, забудь про наркотики и свободу, Ханни.