Скайрим + доморощенный гений...

…Серана повергла невероятно быструю смертную наземь и отдышалась, готовясь втянуть клыки и когти. Когда она предлагала разогнать кровь, вампирша и не подумала, что эта девчонка так умеет без оружия. Дочь Хладной Гавани изо всех сил старалась не навредить ей больше, чем она бы смогла вынести. Хотя в процессе боя хотелось отпустить поводок с жажды крови и сражаться, как дикий зверь. Так сильны были удары альтмерки. Вампирша внимательно слушала сердцебиение соперницы, не вымолвившей ни слова в бою, который должен был оказаться простым спаррингом. На деле это была чуть ли не кровавая схватка. Но Пьер бы не простил, если бы она покалечила Анну. И вроде бы сердце альтмерки успокаивалось. Но дыхание девушки становилось глубже, а кровь по жилам начинала бежать в больших объёмах. Серана уже было втянула когти и сказала: — Ну? Ты довольна? Смертным… не превзойти… Дочерей Хладной Гавани. Анна приподнялась, уселась на колени. Подняла голову, как-то странно смотря на соперницу. Наклонила голову набок. И вампирша слишком поздно осознала, что эти зелёные глаза стали какими-то слишком яркими. Альтмерка прямо с места сорвалась в такой головокружительный вихрь атак, что предыдущие показались Серане обычным танцем. Она не знала, что смертные без магии на такое способны! Девчонка всеми силами старалась заставить её принять обличие вампира-лорда, и у неё это получалось. Голыми руками! Серана была в шаге от того, чтобы потерять контроль над собой, как вдруг дверь бани распахнулась. Вампирша схватила жилы альтмерки магией крови и собралась предаться удивлению от того, что смертная сопротивлялась ей за счёт одной только силы воли. Но шаг эльфийки остановил голос Пьера: — Аня! Ты совсем с ума сошла?! Серана крепче сдавила её кровавой хваткой и подумала, что он скажет, мол, зачем Анна начала драку… — А если кто через забор заглянет? Ты об этом не подумала? Что? Он знал? Сопротивление ослабло. Аня перестала гневно скалиться. Её пульс утихал, дыхание восстанавливалось. Дочь Хладной Гавани отпустила свою хватку. Альтмерка пошатнулась и выпрямилась, а вампирша оглянулась на Пьера. Тот был подстрижен, лицо выбрито, а пояс был прикрыт полотенцем. Больше ничего на нём не было. Серана с интересом наклонила голову. А Анна подошла к ней и ткнула в плечо, привлекая внимание. — Чтоб в следующий раз — без магии. А то драться буду в броне… Она глянула на Пьера. -…Мальчики, вы там закончили купаться? — Да. Ангард одевается, а моя одежда пока сушится. — Давайте резче. Пьер кивнул и пошёл домой, придерживая полотенце. Его запасная одежда хранилась там. Следом вышел Довакин в постиранном поддоспешнике. Серана проводила их взглядом, пока Анна не хлопнула её по плечу. — Пошли. Наша очередь купаться. Они прост проснулись раньше, а Дова затопил, так что они мылись первыми. Предложение было заманчивым. В последний раз вампирша посещала купальни ещё с матерью, давным давно. Правда, она не ожидала увидеть во вроде бы простецкой городской бане обстановку, больше подходящую королевской купальне. И двемерские трубы под скамьями она тоже не ожидала увидеть, но потом подумала, что это как раз в духе Пьера. Чья одёжка как раз висела напротив печки. Серана не удержалась и подошла потрогать рубашку. — Интересно, что это за ткань? Анна ответила, сбрасывая с себя потрёпанную тунику: — Пьер и сам не знает. Говорил, что всю его одежду создал Магнус. Пальто, куртка, штаны, сапоги и фуражка, если ты не заметила, все рунами расшиты. Я эти руны на Оке Магнуса видела, пока нас Морокеи не отлупил… Закрой дверь на защёлку, пжалст. Вампирша обернулась назад к двери и, подойдя, защёлкнула хитрую щеколду. — У него ничего не бывает просто, да? — Не-а! Он любит сложности… Анна сбросила с себя последнюю одежду и открыла дверь в парилку. -…Жду тебя там! Серана тоже поспешила раздеться, про себя костеря портных, которые шили такую сложную одежду для королевской семьи. Из парилки раздалось шипение воды, выплеснутой на раскалённые камни. На этот раз смущаться наготы она не стала и, как и следует, вошла в купальное место безо всего. И удивилась ещё больше, увидев там не только высокие двухэтажные деревянные полки, но и целую каменную ванну в форме соты в углу. — Как сильно он любит всё двемерское… Ей с полки сказала распластавшаяся эльфийка: — Ну, двемерские города и механизмы работают до сих пор, хотя двемеры вымерли несколько тысяч лет назад. Аргумент в сторону их качества. Иди пока отмокни, пока там ещё не кипяток. Потом будем париться и мылиться. Вампирша наклонила голову набок опять и поспешила забраться в воду. Не кипяток?! А это тогда что, ключевая водичка?! Да тут было горячее, чем под Солнцем! Но… всё равно тело было холодным, так что грех жаловаться. Скоро жара превратилась в тепло, и Серана даже задремала немного, пока вода не начала нагреваться обратно. Анна была права, это был ещё не кипяток. Вот когда она почувствовала, что начинает потихоньку вариться заживо, она выскочила из воды и окатила себя холодной водой. Давно не испытывала ничего подобного… — Ну как, Серна? — Чувствую себя живой! — Остывать пойдёшь? — Если только немного. Эльфийка соскочила с полки и вышла за дверь. Серана пошла следом. Когда увидела, что от альтмерки исходит куда меньше пара, чем от неё, то осознала, что немного слишком полежала в кипятке. Да уж, вечная проблема всех вампиров — регулирование тепла своего тела. Обычно это требуется для того, чтоб обмануть смертных при тесном контакте. Но сейчас это просто было проблемой, чтоб нормально помыться… Анна села возле какой-то металлической бочки с краном и налила оттуда приятно пахнущий отвар в кружку. — Серн, а ты можешь пить что-нибудь кроме крови? Дымящаяся вампирша пожала плечами и подошла к ней, чтобы сесть напротив. — Могу. Только вкуса особо не почувствую. Альтмерка добавила, наливая во вторую кружку: — Ничего, Пьер и эту проблему решит как-нибудь. Она пододвинула кружку вампирше. Та взяла и подула на горячий чай. Кипяток ничуть не остыл. Серана подняла взгляд на эльфийку. — Говоришь, он любит сложности? Анна обвела взглядом предбанник. — Как видишь. Это он построил. И всё остальное тоже. Хочешь знать, за сколько? За семь дней. — Я уже устала удивляться. Полагаю, пусть он и не маг, но заручился поддержкой магов. Те призвали атронахов земли, и… вуаля. Считай, половина работы сделана. Альтмерка улыбнулась. — Именно так. Трубы он катал в двемерских цехах, а перевозили по небу на Одавинге. Дракон доволен не был, но Пьер с Ангардом умеют уговаривать. Остальное делали машинки, которых он там же и собрал. Мелкие и не очень. — А вы давно знакомы? Она посмотрела в потолок. — Ну-у… где-то с середины Вечерней Звезды того года. Почти полгода. Серана хмыкнула. — А выглядите так, словно знаете друг друга лет десять, не меньше. — Мне тоже иногда так кажется. Что я его знаю, как облупленного, что он меня. И мы почти не обижаемся друг на друга, когда ругаемся. Чтоб нам серьёзно поругаться, это надо… даже не знаю, что сделать. Может, пойти на твоего папку в одиночку и перебить всех вампиров, но это для меня уже слишком. Нам обоим задницы надрали обычные-то вампиры в полсотни рыл, куда там до аристократии. — Справедливости ради, ты двигалась слишком быстро даже для меня. А твои доспехи и те крылья… Думаю, у тебя были бы шансы, если бы ты застала их врасплох. Анна вздохнула и отпила свой чай. Взяла кружку обеими руками. — Пьер говорил, я одержима силой. Не знаю, как так… Когда я начинаю проигрывать кому-то, что-то перещёлкивает в мозгу, я как-то… отключаюсь и начинаю побеждать. Бездумно, не обращая внимания на боль… Словно под музыку. Словно внутри звучит грохочущая мелодия, и я начинаю понимать, что сделает и где окажется мой противник. Интуитивно, мгновенно, ещё до того, как противник это сделает. Ты, кстати, слабовата в рукопашке, только вампирские рефлексы и спасали… Серана нахмурилась. — Вообще-то обидно. Альтмерка чуть пожала плечами. — Это правда. Пьер тоже поначалу обижался, когда я пинками гнала его на тренировки. Потому что в фехтовании у него был потенциал, но он боялся пораниться и всегда стрелял издалека. Только потом, когда он поднаторел слегка, я узнала, что он как-то получил поддых от одного старого вампира, и оттого перестал лезть в ближний бой. Брови Дочери Хладной Гавани приподнялись. — Вот как? А я не заметила в нём страха, когда он ринулся на драконьих жрецов. Анна фыркнула. — Тогда у него не было его крутого меча и под завязку напичканной магией формы. И крыльев. Тогда и я-то думала, что это в принципе невозможно, летать на своих двоих… Она вдруг погрустнела. Серана обеспокоенно спросила: — Что случилось? — Да не, ничего. Просто… я видела, как… н-нет, не важно. — Что, Ань? Ты бы не сказала, не будь это действительно важным. Эльфийка снова взялась за кружку обеими ладонями. Помолчала немного. — Я видела, как он умер изнутри. Как будто… как будто то, что он мне тогда сказал, на самом деле правда. Я изо всех сил стараюсь забыть это, но… Он… он сказал, что здесь, в нашем мире, его не существует. Что тот, кого я знаю, на самом деле пустая оболочка без души… Но существо без души не смогло бы создать «Рождённую летать» и таких чудесных птиц. И когда он это сделал, он улыбнулся, как живой, но потом… Потом он снова стал пустым. Ты даже не представляешь, как это больно… Она покачала головой, избавляясь от плохих воспоминаний. -…И я говорю не о том, что некроманты обычно захватывают в камни душ, нет. Он и сам говорил нечто подобное. О том, что душа даёт творческое начало. И что свершение зла обычно убивает души. Серана проговорила: — Вот почему он такой добрый? — Он добр только к тем, кто ему по душе. Он уважает честных воинов, даже если это полная мразь в жизни. Хотя то и другое — редкость. Про тебя он много рассказывал. Так, будто сам был влюблён. Я бы так и сказала, если бы не знала его. Он… просто восхищался. — Мной? — Да. Тебя это удивляет? — Меня удивляет то, что он восхищается вампиршей и поклонницей Молаг Бала. Эльфийка отмахнулась. — Ай, это мелочь. Он вообще не испытывает ни страха, ни почтения к любым богам. Словно знает, что они такое и в чём их сила. А вот ты ему нравишься, как девушка, как вампирша и как личность. Это удивило её ещё больше: — Что? Ему нравятся вампирши? — Ага. Я тоже подумала, что он ненормальный, когда услышала. Если его симпатию к эльфийкам я могу понять, то вот к вампиршам… Без обид, Серна? — Да что уж, сама удивлена и думаю, что для смертного и впрямь ненормально симпатизировать Детям Ночи. Он ведь для меня натурально еда, я смотрю на него и думаю, как было бы приятно его укусить… Постой… Так он что, специально ко мне так добр? Потому что я ему нравлюсь? Альтмерка неопределённо хмыкнула. — И да, и нет… Так, давай-ка продолжим в парилке, а то я отдохнула, да и ты дымиться перестала. Они обе допили свой чай и побежали обратно греться. Анна запрыгнула на верхнюю полку и продолжила: — Он тебе определённо симпатизирует, но он бы не хотел от тебя ответных чувств. Я спрашивала у него про наш следующий шаг. Он рассказал про Крипту, про тебя и про твою семью. Сказал, что не хочет, чтобы ты потом скорбела по тому, что убила отца. Что как-то собирается вернуть ему человечность, каплю за каплей, только не сказал, как. Обычно так и есть, он имеет ввиду именно то, что говорит, без лишних подтекстов, а если он и сыплет двусмысленностями, то только чтобы рассмешить… Она усмехнулась, что-то вспомнив. -…Помнится, я как-то высказала ему претензию, мол, Ленке он щедро сыпал комплиментами, а мне ни разу. А я ж тоже девочка, мне тоже хочется. — А он что? — Сказал, что если он сделает мне такой комплимент, то я его ударю. Я спросила, мол, ну и что? Он такой уточняет:"А, то есть, ты хочешь меня ударить?» — И ты его ударила. — Ага. Шлёпнула по щеке и сказала, что если захочу его ударить, то я его ударю. С тех пор иногда слышу в свой адрес завуалированные комплименты, подчёркивающие в равной степени как моё мастерство, так и красоту… Она снова посмеялась. -…Ещё я хотела его проверить и как-то заявилась в баню, когда он мылся один. Серана вопрошающе изогнула бровь. — Нагишом? Эльфийка смешливо фыркнула. — Разумеется. Ты бы видела, как смешно он стеснялся. Всё время старался не смотреть в мою сторону, хотя раньше перед ним сидела голая Ленка, и он вообще не реагировал. — Может, потому что сам он был одетый? — Да, но… потом он взял себя в руки, и мы разговорились. Там-то он и начал мне льстить. Он вообще не умеет хвалить за то, чего нет. А потом показал древнюю традицию своего народа — дубасить друг друга в бане древесными вениками с листьями. Чуть руки-ноги не поломали, пока гонялись друг за дружкой по мокрому полу. Вампирша тоже посмеялась. Анна с улыбкой добавила: — Потом, конечно, он показал, как это правильно делается. Ложись на живот… Серана послушалась и легла, а она слезла и достала из двемерского тазика вышеупомянутый веник. Кажется, берёзовый. Там был и второй, хвойный. -…Только не пугайся и не ори, у меня слух тонкий. Это неприятно только поначалу. — Да куда уж хуже кипятка в ванне? Давай. Анна снова улыбнулась и начала её парить. Несколько минут прошли в молчании и хлопанье веников по голой спине. Серана подумала, что эльфийка была права. Этакую пытку мог выдумать только извращенец, понятно, почему альтмерка сперва отдубасила этим веником Пьера. Зато потом, когда кровь разогрелась, а спина уже не содрогалась от боли, стало поприятнее, а выпитый чай начал выходить через кожу. Так вот, как это работает? — Серна, теперь на спину. Надо прогреть обе стороны. Вампирша перевернулась на спину, слегка морщась от множества мелких царапин и чувствуя налипшие листики и хвою. Альтмерская девушка продолжила парить и спереди. Серана привыкла к этому ощущению и начала наслаждаться. Подумала, что было бы приятнее, если бы на её месте был Пьер, но когда попыталась об этом сказать, то получила по лицу парой веточек берёзы. Выплюнув лист, попавший в зубы, она отвернулась и подождала, пока Аня закончит. Положив веники обратно в таз с кипятком, она похлопала Серану по плечу. — Меняемся. Только не хлещи меня ими, как плетью, ладно? И не гладь, будто сиську свою ласкаешь. — Что?! — И не смотри на меня так, можно подумать, ты никогда не пробовала. Вампирша стыдливо отвела взгляд и встала, уступив место эльфийке. Подошла к тазу с вениками. Анна попросила: — Возьми рябиновые с мятой. Мне этот запах нравится просто. — А почему меня парила берёзой с елью? Я тоже хочу пахнуть повкуснее. — Ну, хочешь, потом другим отпарю. Или с тебя хватит двух заходов? Я ведь ещё даже не поддавала пару. — Да, давай. Так, рябина с мятой… Первой мыслью Сераны, когда альтмерка легла на живот, было то, насколько эта смертная сейчас беззащитна. Но она отогнала принадлежащую жажде крови мысль и принялась повторять действия эльфийки. У неё довольно быстро удалось заставить её постанывать, а чутьё помогало определить, насколько смертная очищена от пота. Примерно так же было и с другой стороны, с поправкой на чувствительность нескольких мест на теле. Тут уже возникла другая мысль. Она как-то читала об этом, пока мама не нашла те книжки и не сожгла их. Поскольку это была порнография. Но сейчас вампирша обратила внимание на другое. В состоянии удовольствия смертная была готова отдать куда больше жизненной энергии, чем если бы Дочь Хладной Гавани попыталась отобрать силой. Жизнь почти буквально била из неё ключом. Оставалось только протянуть руку и взять. Но в голове раскалённым гвоздём возникла мысль о том, насколько ей сейчас доверились… …И что будет, если она обманет такое доверие. Серана постаралась сосредоточиться, чтобы не выпить ни капли этой жизни. И всё равно капля за каплей энергия перетекала к ней. Она почти сдалась, но вовремя взяла себя в руки и отошла, опустив веники. — Ань… я больше не могу… Ты слишком вкусно пахнешь. Анна тоже пришла в себя и, поднявшись, подошла к баку с ледяной водой и окатила себя из ведра. Отфыркавшись, она кивнула на таз с другими вениками. — Положи их и выходим остывать. — Аня, я хочу крови… Твоей… — Забей… Эльфийка забрала у неё веники и кинула их в кипяток. -…Идём. И вышла в предбанник. Одуряющий запах разлитой в воздухе жизни сгустился под потолком. Серана потрясла головой и вышла из парилки. В куда менее жарком помещении этот запах был не столь стойким и густым. Но опять садиться напротив исходящей жизнью смертной было трудно. Та снова налила обеим чаю и пододвинула кружку вампирше. — А хорошо ты меня отпарила, Серна! Если сравнивать, то Пьер меня просто гладил, жалея мои нежные места. А ты прошлась по ним от души. Здорово! Никогда ещё так хорошо себя не чувствовала… Серана отогнала мысль о её вкусном аромате и сосредоточилась на словах: — Правда? А мне казалось, что тебе было больно. — Было. Поначалу. Говорила же, что потом становится приятно. Готовься, потому что на следующем заходе уже я так тебя отхожу. Кстати, какими вениками хочешь? Тоже рябиновыми? Вампирша принюхалась немного. — Да. А второй — хвойный. Анна добавила: — Он, кстати, с крапивой. Не жгло, когда я парила? — Было немного. Но я пообвыкла. Я не чувствую ядов. — Вот и ладненько. Кстати, мылиться будешь? Я только волосы так промою. Не хочу избавляться от рябиново-мятного аромата. Серана улыбнулась. — На мой вкус, тебе идёт. И даже очень. — Ты, главное, держи себя в руках. Ты же только недавно поела. — Д-да, но… это просто очень вкусно пахнет. Ты так пахнешь. Да ещё и так близко, и не сопротивляешься. Очень искушает. Лучше… лучше расскажи про Пьера. Ты же видела его голым. Там есть на что посмотреть? Аня подняла взгляд к потолку. — А на что там смотреть? Тело как тело. Верхнюю половину ты уже видела. — А ты видела нижнюю. — Ноги волосатые, как у местных круглоухих. Пах тоже. Я уже говорила, что его внешность меня отталкивает. Я бы хотела, чтобы у него были острые уши, большие яркие глаза, высокие скулы и чтобы волос на теле не было. Но он круглоухий, и только творческие таланты делают его для меня кем-то получше лысого имга. Серана откинулась на спинку скамьи и покрутила чай в кружке. — Ты спросила у меня, не влюбилась ли я. Не знаю… Я его знаю всего несколько часов, но он уже отнёсся ко мне теплее, чем мои собственные родители. Намного теплее. Плюс, он — молодой парень, который летает на двемерских крыльях, рубит древних личей и костяных драконов… Обещает мне то, что я считала невозможным. И даже не хочет ничего взамен, судя по твоим словам. Это… определённо притягивает. А, а ещё он поил меня своей кровью, чтобы я проснулась от многовекового сна. И при этом не боялся причинить себе боль ради меня. Она отпила травяного отвара и посмотрела на альтмерку. — Если так посмотреть, то какой-то мужчина мечты получается. Он и правда ничего не хочет взамен? Эльфийка пожала плечами и отпила свой. — Скорее всего. Когда он меня парил, он изо всех сил старался не смотреть на меня, как на девушку. И гитару, и крылья он мне дал просто так, чтобы я их использовала. Потому что только я умею играть на басу и летать так, как никто не летает. Он может часами смотреть за тем, как я летаю, или слушать мою игру. Кажется, с его обострённым чувством прекрасного созерцать мои выкрутасы в небе или слушать грохот рока под барабанный бой грома для него — высшая награда, нежели интерес к моему телу. Тем более, что он говорил, что я ещё не доросла. Вампирша удивлённо подняла брови и оценивающе глянула на её женские формы. — Да ну? Как по мне, ты вполне взрослая. — Я тоже так думаю. Но ему кажется, что мне лет пятнадцать. Если не четырнадцать. Я, конечно, слышала, что лысые имга взрослеют уже к шестнадцати, но в шестьдесят три слышать такое немножко обидно. Всё равно я ещё не нашла эльфа, который мне бы приглянулся. Кстати, у людей иногда попадаются красивые девушки, но одна моя подруга уже успела состариться за мою короткую жизнь. Больше я сближаться с людьми после такого не желаю. — А Пьер? — Он — исключение. Такие, как он… да вообще не бывает таких, как он. А если бы были, они бы сгорали ещё быстрее, чем простые люди. А он… просто знает достаточно, чтобы не тратить всю свою жизнь на изучение двемерских машин или устройства заклинаний. Хотя я сама не представляю, как можно столькому научиться всего за пятнадцать лет. Я училась фехтованию лет двадцать у редгардов, а рукопашке — ещё лет десять-двенадцать у одного каджита-барса со странным именем. Ещё ни разу не встречала рукопашника круче него. Мне даже показалось, что он родом с Акавира, если судить по имени. А Пьер этому учится за считанные месяцы под моим руководством. Практики только не хватает, чтобы отточить рефлексы… Она опустошила свою кружку наполовину. Серана согласно кивнула и отпила свой чай. — Да, я тоже заметила, что он силён в теории магии и в сочетании её с материальным миром. Хотя у нас было всего-то два разговора. И к некромантии он не испытывает большого отвращения. И к вампирам. Не понимаю даже, как смертный может меня не бояться и видеть во мне в первую очередь девушку… а не монстра. Кажется, что ему плевать, что я хочу крови. Его и твоей в первую очередь. Анна улыбнулась. — Ну, чтобы вкусить моей крови, тебе придётся поднапрячься, даже будь я с голой задницей. Думаю, ты уже заметила. А его… ну, думаю, тут тебе самой будет неприятно обманывать его доверие. Так, пошли обратно. Мне ещё надо тебя отпарить и промыть волосы. Кстати, мы с Пьером делали и мыло тоже со всякими ароматами. Тебе какое достать? Я буду мыться снежноягодным. Недавно сварили. Серана с интересом наклонила голову. — Вы вообще все растения Скайрима в быту используете? — Мне проще сказать, чего мы не используем. — Тогда… тогда есть здесь мыло с лавандой или пасленом? — Есть. Сейчас… Альтмерка встала и подошла к шкафчику, от которого шли ароматы цветов и ягод. Открыв его, она достала пару брусков мыла — красноватого и фиолетового оттенков. -…Пошли. Пора заканчивать купаться. Вампирша кивнула, допила чай и направилась в парилку. Пока они болтали, весь густой аромат жизни подрассеялся и утёк через отдушину. Эльфийка подошла к тазу с кипятком и вениками. Интересно, как он до сих пор сохранял жар? Серане она кивнула на полку. — Ложись. Дочь Хладной Гавани легла сразу на спину, чтобы прочувствовать начало парки грудью и животом. Альтмерка встряхнула над ней рябиново-мятный и хвойный веники и приступила. В этот раз настала очередь вампирши сдерживать стоны. Кровь нагрелась как следует и забежала по жилам. Переворачивать распаренное тело вампирши эльфийке пришлось самой. Серана настолько расслабилась, что вновь задремала между сном и явью. Удары банных веников по спине она уже едва ощущала. Очнулась она только тогда, когда об неё ударилась волна ледяной воды. Вздрогнув, вампирша села и удивлённо посмотрела на смертную. Та уже вовсю намывала голову в тазике с пеной, от которой исходил аромат ягод. Девушка молча ткнула пальцем на другой тазик с водой и кусок мыла рядом с ним. Серана передвинулась и начала тоже мыть голову. После стольких веков в каменном саркофаге это было настоящее блаженство, несмотря даже на то, что ей было трудно поддерживать комфортную температуру тела. После головы альтмерка помыла ещё пару мест посокровеннее, подав пример подруге. А вот это уже было менее приятно, чем лежать под паром заваренных в кипятке листьев рябины, мяты, хвои и крапивы. Но эльфийка особого дискомфорта от мытья не испытывала, и вампирша тоже смирилась с этой необходимостью. Анна попыталась снять с себя все налипшие листики от веников, однако на спине осталось несколько. — Серна, поможешь убрать? Я не дотягиваюсь, а изгибаться не хочу. Я моюсь, а не тренируюсь. — Да, давай. Тоже поможешь? — Да. Оставшись чистой и убрав со спины подруги все листики, она окатилась водой ещё раз и окатила Серану, после чего поспешила наружу, к полотенцам и запасной одежде. Пока они вытирались и одевались в убранство попроще, чем то, что было, Анна спросила: — Ну, как тебе банька? Вампирша улыбнулась, не скрывая клыков. — Чудесно! Никогда себя не чувствовала лучше! Даже жажду прогнало прочь несколько раз, пока ты меня парила. — Мы так моемся обычно пару раз в неделю. После походов в руины. Ну, точнее, полётов. Или просто так, если вдруг не выдалось возможности прогуляться в какую-нибудь гробницу или руины. Всё равно Пьер как-то хитро устроил систему очистки воды, она утекает сквозь камень в огород и вниз, сквозь пласты земли обратно в колодец. А трубы как-то качают воду из-под земли. Пьер на водопровод дня три убил, чтобы всё так устроить… Серана выбрала себе вместо аккуратной одежды простую белую рубаху и коротенькую юбку в цвет. Анна спросила, натягивая штаны: — А ты нижнее бельё надевать не собираешься? Вампирша пожала плечами, пробуя двигаться в новеньком белье. — Да нет. А что? Альтмерка хитро улыбнулась. — Ага, всё-таки хочешь возлечь с Пьером, да? — Аня! — Что? Имей ввиду, я в таверну не вернусь, мне моя койка милее. Будете шуметь слишком сильно — настучу по башке. — Да не собираюсь я! Просто… хочу увидеть, как он будет на меня смотреть. Ты же сама сказала, что я ему нравлюсь. Хочу его немного поискушать, как он меня. Эльфийка повторила её жест, застегнув пуговицы на своей верхней одежде. — Удачи. Его трудно поймать на этом. Я вообще голая к нему в баню зашла, и ничего. Он умеет не подчиняться влечению. Хотя и говорил, что это трудно. Если он предскажет этот твой ход, то с него станется убежать в таверну, чтобы не остаться с тобой наедине… Вампирша хотела усмехнуться, мол, а куда он от неё денется, но вспомнила, что он-то может покинуть свой дом, а она, если войдёт, то без помощи не выйдет. -…Кстати, тут важнее не его самоконтроль, а твой. Если тебе достанет силы воли не переступать черту, которую он проведёт (а он проведёт), то он может и остаться с тобой на время. По крайней мере, даэдра его черту не переступала, и он вполне себе позволял ей с ним общаться. У тебя в этом плане шансов побольше будет. ***