Скайрим + доморощенный гений...

…Я как раз сидел у огня и думал, как бы мне показать ещё некоторые фрагменты любимых сериалов друзьям, когда домой зашли две свежевымытые девицы. И я ожидал от Сераны чего угодно, но только не того, что она напялит на себя полупрозрачную рубаху с вырезом и юбку до бедра, да ещё и на голое тело. Ангард правильно подметил, что мне нравится смотреть на красивых девушек. А когда они ещё и так одеваются… И ей точно пришёлся по нраву мой шокированный взгляд. Многого стоило отвести глаза в сторону. — А поприличнее ничего нельзя было надеть, Серана? — Тебе не нравится? — А-э… Кхм. Не буду врать. Кстати, я записал на память Мунина ещё кое-какие фрагменты. Я перевёл взгляд на Аню. Вот она была одета, как приличная девушка, а не… ох, кого я обманываю? — Про ту девушку в рыцарской броне. И про других. Пока только фрагменты, потому что мне трудно выуживать из подкорки весь сериал. Озвучивать мы его не будем, пусть лучше вороны с Афиной сами обработают мои воспоминания. Эльфийка заинтересованно наклонила голову. — Правда? А дуэль Асуны и Юки тоже? — Разумеется. Я их помню лучше всего… Взгляд так и соскальзывал на слегка одетую вампиршу. Я заставил себя посмотреть на ворона, сидящего на оленьих рогах на стене. -…Мунин? Серана спросила: — Может, лучше как вчера, в спальне? Я парировал: — Опять будешь упрашивать меня остаться наедине? О, она смущённо отвела взгляд. Надеюсь, что действительно не будет, а то когда она так одета, заставлять свой хуй лежать на пол-шестого значительно труднее. А ещё и этот душистый запах, который заполнил весь дом… Да, девочки определённо умеют быть красивыми. Я поднялся с кресла у очага и пошёл к лестнице. — Пойдём. Там освещение получше. Смущённая вампирша улыбнулась обратно и пошла первой. Похоже, Анька ей всё разболтала. Блин… Да, я восхищён этой вампиршей, но это не значит, что мне нужна её любовь. И я правда хочу попытаться урезонить Харкона, потому что в игре такой опции нет. А если не получится, то попробую снова повоевать в броне «Владыки Небес». Уж владыка клана Волкихар этого достоин. А про любовь я и дома наслушался, не хочу, чтобы и здесь мне все трещали, что это — самое главное в жизни. Поднявшись в свою комнату и впустив ворона, я устроился на кровати, как и вчера. Эти две так же уселись по бокам, как и вчера. Вот только вчера Серана ко мне так не прижималась и не клала мне руку на колено. -…Серана. Мы знакомы всего один день, а ты уже ведёшь себя, как моя жена. Рука переместилась обратно на колено девушки, а улыбка чуть угасла. Но она не отсела. А после бани она не просто стала тёплой, она горячая, будто у неё начался жар. А ещё эти цветочные и хвойные ароматы… ох, они просто одуряюще пахли. В голову так и лезли всякие эротические фантазии о том, как… Так, хорош уже! Собравшись с мыслями, я вспомнил сцену, где Кирито огребает пиздюлей от Алисы, и Мунин немедленно начал её проецировать на закрытую дверь. Алиса отмахнулась от Кирито и Юджио, как от мух, что с её мечом было просто. Последовал небольшой разговор, где она объяснила Кирито про свой меч. А потом дала ему звездюлей. Под удивлённые взгляды моих подруг. Анька выдала, когда фрагмент закончился: — А я думала, это Дова — настоящий танк. Да если он попробует звездануть Алисе, таких оплеух огребёт, пол-дня лежать будет! Я согласно кивнул. — Что да, то да. Кстати, немного о её магических талантах… Серана удивилась ещё больше: — Так она ещё и маг?! Я пожал плечами. — В курсы обучения Рыцарей Единства входят и магические дисциплины. Только они отличаются от известных тебе школ магии. Смотри… Мунин показал им конец седьмой серии четвёртого сезона Мастеров Меча Онлайн. — Бёрст элемент. Луч из миллионов световых элементов, запертых в зеркале, с ревущим звуком испарил целую армию и расплавил дно ущелья. (Сорян за спойлер, если не смотрели) Под обалделые взгляды эльфийки и вампирши. Они обе всю жизнь жили в мире, где каждый второй обладает магией, и представляли себе, как можно и здесь повторить нечто подобное. Серана так и вовсе смогла бы представить себе точное повторение столь грандиозного заклинания. — И… и она… одна его сделала? — Как видишь. Других заклинательниц там в небе не висело. — Охренеть. Это же нужно минимум три мастера разной магии, чтобы собирать всю энергию, чтобы удерживать её в зеркальном шаре и чтобы выпустить её всю в одну сторону! Я опять пожал плечами. — Она это сделала одна. Правда, она потом с ног валилась от усталости. — Она ещё и не умерла при этом?! Дважды охренеть… Это божественная сила какая-то. Моя хитрая улыбка её смутила. — Помнишь, ты спрашивала, насколько остёр мой меч? — Ты сказал, что она моно… моно… моно-как-то-там. — Мономолекулярная. Смотри, что это значит… Мунин, бой Шеты и кулачных бойцов. Ворон услужливо начал проецировать указанный отрезок сериала. Сперва последовал разговор Беркули и Алисы про кулачных бойцов, а потом момент, где Шета Синтезис Твелв вышла в одиночку против целой армии неуязвимых к клинкам рукопашников. Ну, только не к тому клинку, что был у Шеты. Надо было видеть глаза Сераны. Анька тоже была удивлена, но меньше, потому что представляла себе толщину режущей кромки у моего меча. Серана вспомнила, как держала мой меч с включёнными пильными полотнами и пробормотала: — А у тебя лезвие ещё и вращается само по себе… Такое же острое, как у неё… Теперь неудивительно, что ты за один удар разрезал череп дракону. Да ещё и так ровно. — Магнус делал, не я. Что угодно из моего снаряжения склепать куда проще, чем спроектировать и построить Нирн. И я всё равно не могу его удержать включённым, даже если просто на пол-скорости. Даже если на четверть. Просто включённый он ещё и силовое поле генерирует, а уже то спокойно режет магические сущности. — Понятно… А что за дуэль между Асуной и Юки? Кто это? — Сёстры. Ну, на тот момент ещё не были, но потом… А, просто смотри. Только… ты же помнишь, что это картины из других реальностей? — Помню. Давай. Мунин начал показывать чуть менее качественно прорисованный фрагмент серии из второго сезона вышеупомянутого аниме. С закадровой озвучкой. Когда на «экране» появилась Юки, Серана подалась вперёд и удивлённо посмотрела на Аню. Волосы у той ещё не высохли, но обычно на её чёлке точно так же торчала прядь волос, как у Совершенного Меча. Анна спросила: — Что? Вампирша опять взглянула на картинку, на неё, и села обратно. Асуна поражённо спросила у Лизбет, почему та не сказала, что Совершенный Меч — девушка. Выдала претензию к Кирито, что тот поддавался девчонке. Вот они договорились о дуэли. Начался бой… ну, как бой, небольшая разминка. Грустные флэшбэки. И уже настоящий бой. Обе девушки следили за дуэлью столь опытных мечниц, затаив дыхание. И когда Юки, ожидаемо, победила, а фрагмент закончился, вампирша сказала: — Вот что хочешь мне говори, я ни за что не поверю, что это сейчас была не Аня. Ей возразила сама эльфийка: — Я дерусь врукопашную или двумя кривыми скимитарами, и никак иначе, а не одной тоненькой рапирой. И я выше Асуны на голову. — У вас лица одинаковые. — Врёшь. То — нарисованное. И уши в стороны торчат, а у меня к затылку вытянуты. И глаза зелёные. И волосы золотые. И я терпеть не могу длинных причёсок. Я прервал обеих: — Зато характер одинаковый. Анна стукнула меня по плечу, заставив чуть ли не упасть на Серану. — Ай! — Заткнись, Пьер. Вампирша посмеялась и спросила: — А как она умудрилась так быстро отбить «Четыре укола боли»? И что это было за сияние? Я пояснил: — В том мире есть особая система движений, которую называют «навыки мечника». Эта вещь при нужной стойке берёт под контроль воплощение игрока и совершает удары сама на почти невидимой глазу скорости. Но совершает строго записанные в систему комбинации движений. А когда создатели того мира ввели в систему возможность создания новых комбинаций силами самих игроков, куча наивных мечников вышли в поле и начали махать разными железками… Анька сама продолжила, поймав на лету смысл: -…И их всех ждало глубокое разочарование, потому что заставить систему запомнить комбинацию — это проблема. Особенно для профанов, которые не оттачивают свои движения годами напролёт, а так, полагаются только на саму систему. Это ж простая иллюзия. Я кивнул. — Ага. Самым сильным до Юки считали оригинальный навык генерала одной из рас — восьмиударное комбо для двуручного меча. Аня удивлённо приподняла брови. — А Юки? — Асуна за свою игру создала только шестиударник, и то потратила на это три месяца. Больше ничего нового она не создавала. А ведь для этого надо идеально выполнить навык, который невозможно выполнить без поддержки системы — без поддержки системы.* — Я ж это только что и сказала. — Да. А Юки… сделала навык из одиннадцати ударов. Брови альтмерки взлетели ещё выше. — Одним клинком? Я снова кивнул. — Одним клинком. Аня моргнула пару раз и уважительно кивнула Юки. — Круто. Я свои като отрабатывала годами. А она? Тоже за несколько месяцев? — Да. С системой навыков в игре это легче, чем в реальности. — Это… это как ты был, когда у тебя… — Да. Не вспоминай, чем я стал. Это была несовершенная система, в отличие от тех миров, в которых жили эти девушки. Просто Магнус поступил, как долбоёб. Сейчас всё нормально. Я прежний. Кстати, Мунин? Ворон каркнул и показал ещё пару фрагментов, где Юки со своими друзьями сражалась с целой толпой игроков. И с боссом этажа Нового Айнкрада. Моменты, которые я лучше всего запомнил и пока что записал на память птиц. Серана снова сказала: — Я всё больше убеждаюсь, что вижу Аню в другом мире, пусть и нарисованном. От Аньки повеяло тихим гневом: — Серна, я тебя поколочу, если ещё раз сравнишь меня с ней. Я — другая. Вампирша вздрогнула от такого серьёзного тона. Да уж, тогда во дворе Анька просто игралась, а не хотела преподать урок. — Л-ладно. А чего это тот в чёрном такой надменный? «Я ж не пробовал, откуда мне знать?» В одного против такой толпы? Ну, вдвоём. Я ответил: — Потому что он настолько крут, что в предыдущей игре его считали читером. Ну, то есть, жуликом. А он просто знал систему и жил в том мире, прокачиваясь до таких пределов, что заклинание, придающее облик чудовища в соответствии с навыками придало ему… Мунин сам начал проецировать из моих воспоминаний бой Кирито и Лифы на мосту против пати игроков-саламандр. Я довольно кивнул. -…Ну, примерно вот этот облик. То есть, система посчитала его равным такому вот чудовищу по навыкам и числовым характеристикам. — Ого… Понятно, что его считали жуликом. Нечестно, если один игрок может настолько превосходить остальных. Будто у него целые рукава тузов. А… а наш мир тоже, что ли, получается, искусственный? Я улыбнулся ей и покачал головой. — Был бы он такой же, мне бы не было нужды есть, спать или ходить в туалет. Огонь бы просто светил, а не грел, а всё можно было бы выразить в числах. Скажем, у меня было бы триста условных единиц здоровья и запаса сил, а моя одежда блокировала бы любую магию с вероятностью в 80-90 процентов. Вне зависимости от вида и сложности заклинания. Но здесь всё работает точно так же, как работало бы в настоящем материальном мире. Голод, жажда, тепло, холод, гравитация, которая не даёт нам улетать в космос, свет, который может разделяться на частицы или быть волнами. Будь твой мир игрой, я бы со своими кузнечными навыками мог бы заточить обычную железку до такой же остроты, что и меч, созданный Магнусом. Причём сам, вот этими руками, и на обычном точильном камне, а не в двемерской кузне. Как простой смертный, я этого не могу. И нельзя было бы создавать могучую магию, сочетая метафизические принципы и обычную физику, как это сделала Фаральда, Мастер Разрушения из Коллегии Винтерхолда. Она послушала меня про то, что огонь лучше проводит электричество, чем вода и воздух, и выдала такую огненную бурю, что испарила с пару десятков фалмеров. Даже не сожгла дотла, а превратила в пар и плоть, и кости. За один миг. Пуф, и всё. А сил на это потратила значительно меньше, чем могла бы просто на огонь. Серана тоже уважительно кивнула. — Мощно. А что значит, что свет может быть и частицей, и волной? Анна закатила глаза и слезла с кровати. — Так, лекции по магии и физике — без меня. Я обратно спать. Или полетаю, как обсохну. Птички же вернулись с разведки? — Пока нет. Прах улетел обратно к Волкихару, а Афина так и не вернулась из Форта. Альтмерка цокнула языком и пошла в свою комнату. Серана пододвинулась ко мне поближе. — А что ещё ты знаешь? И что, всё-таки, со светом? Я вздохнул и приготовился долго говорить… Серана действительно была тем ещё ребёнком… *** -…А почему Аня так резко отреагировала на мои слова о Юки? У меня уже глаза слипались, но беседа держала меня на плаву: — Анька вообще терпеть не может, когда её с кем-либо сравнивают. Кому угодно ещё, кроме своих друзей, кто посмел бы сказать о ней что-то такое, она бы без лишних слов дала б в бубен. Друзьям она делает одно, максимум два предупреждения. Иногда может дать три. Но это уже прям исключительная редкость. — Так ведь она реально такая же, как Юки. Одно лицо, один характер… И мечи любят обе. Пусть и разные. Я бы даже сказала, что и двигаются одинаково. По крайней мере, точно одинаково быстро. Когда мы махались, она улыбалась почти так же, как Юки, когда они с Асуной сражались, или когда она против толпы одна клинком махала. Детской такой улыбкой. — Ну, она в одиночку одолела Хакнира Печать Смерти с его командой призраков и самого Карстага, призрака короля ледяных великанов. Так что тот ваш танец для неё и правда был игрой. Просто, когда она начинает проигрывать, её переклинивает, и она начинает выигрывать. Плюс, это Юки в игре такая, а Анька куда как более жестокая. Она не пускает в своё сердце чужую боль и живёт чистым воином. Для неё радость — это хорошая драка, полёт и игра на гитаре. Она не мыслит свою жизнь иначе. — А ты? Я устало улыбнулся. — Серана… я хочу спать. Давай завтра? Вампирша сразу же схватила меня за руку, чтобы я не ушёл спать вниз, к очагу. Я вздохнул и вывел на первый план Машину. — Серана. Вот, она сразу вздрогнула, увидев холод в глазах. — Не заставляй меня думать, что ты реально в меня влюбилась. — Почему? Я же нравлюсь тебе. Я чувствую. И знаю. — Потому что это тело создано выполнять поставленные задачи. И любовь не является моей задачей. Пальцы вампирши дрогнули и почти разжались. — Ты… ты как… — Это сознание имеет много разных граней. Не заставляй меня общаться с тобой от лица тех, кому всё равно на симпатию к органикам. Она опустила глаза. — А, так вот о какой черте говорила Аня… — Черта на песке? — Нет. Черта, за которую мне не стоит заходить. Ты… если тебе всё равно, влюбилась я или нет, то почему ты так добр ко мне? — То есть, мне вести себя, как свинья, постоянно грубить и смотреть на тебя, как на пустое место? Вампирша вновь вздрогнула и крепко меня обняла. — Не надо! Не надо… просто… будь таким же. Пожалуйста. Я холодно улыбнулся и погладил её по волосам. Серана подняла на меня удивлённый взгляд. — Я выполняю свою цель. Не даю твоей душе скорбеть. Даже если у меня не получится переубедить твоего отца, он падёт от моей руки. И тебе на это смотреть совсем необязательно. А если всё получится, то тебе необязательно меня любить. Боюсь, это тело разочарует тебя, как мужчина. — И что? Ты вот так просто это сделаешь? Без благодарности? — Простого «благодарю» будет достаточно. И я всё ещё ничего не сделал. Я пока только достал тебя из гробницы. — Ты мне врёшь. Ты бы хотел… хотел, чтобы между нами было нечто большее. Это да. Человек бы хотел. Машина — нет. — Мои желания не имеют значения. Важны только изменения в судьбе. Я хочу только изменить то, что записано в скрижалях времени. Что-то у меня уже получилось. А раз так, то должно получиться и большее. И мне интересно, осталось ли ещё что-то в твоём отце, что можно спасти от забвения. Получится ли у меня сделать его лучше, чем он есть сейчас. Вот какова моя задача. И я выполню её с математической точностью. Остальное не должно и не будет иметь значения. — Даже я? Вдох. Выдох. — Серана. Я смертен. Ты — нет. И тебе не стоит этого менять. Если хочешь себе личного счастья, тебе нужен органик, который не мыслит, как машина. Который будет счастлив, если будешь счастлива ты. Мы, те, кто исполняет задачи по собственной воле, без оглядки на любые условия, даже на сложность существования в смертном человеческом теле, не тот, кто тебе нужен. — И это то, что ты хочешь? Сделать меня счастливой, что у меня снова будет нормальная семья, и ничего не возжелав в благодарность? Будто я тебе не нужна? — Машина не должна поступать из соображений личной выгоды, органик. Машина выполняет то, на что запрограммирована. И мысленный конструкт Машины не позволит плоти превзойти себя. Потеря контроля означает впасть в безумие. Безумие означает невозможность выполнения поставленных задач. Мы «за» разумные трудности в виде смертного тела. Но «против» возведения этих сложностей в абсолют в виде эмоциональной привязанности к объектам поставленных задач. Потеря объекта в случае эмоциональной привязанности влечёт за собой разрушение души. Этот исход находится в разряде наиболее нежелательных, и ему присвоен наименьший уровень вероятности. Машина сделает всё, чтобы это так и оставалось. Серана снова опустила глаза. Помолчав немного, опять обняла меня. — Я поняла едва половину твоих слов… Если ты не хочешь, чтобы я тебя полюбила, то хоть… дай хоть немного побыть рядом. — Пока ты остаёшься на минимальной дистанции и не стремишься привязать душу этого тела к своей — пожалуйста. Заступишь за грань — потеряешь меня. Она меня упрекнула: — Говоришь, будто даэдра, заключающий колдовской контракт. Я парировал: — Мы не совершаем ритуалов. Всё в пределах устной договорённости. Всё отличие в том, что Машина следует своему слову. Такова программа под названием «Честь». Насколько прочно твоё слово, органик? — Не зови меня так! — Хорошо. Ты дашь мне слово, что не преступишь границ, Серана? — Дам. Только не уходи. И сдержи своё. Обещаешь? — Клянусь. Вампирша подняла взгляд обратно к моему лицу и робко улыбнулась. Я чуть улыбнулся в ответ, возвращая лицо человеку в своей душе. Она потянулась вперёд, явно собираясь поцеловать меня, но я её остановил, приложив палец к её губам. — Я тебе не демон, чтобы скреплять договоры о душах поцелуем. И мы вроде бы только что договорились держать себя в рамках, разве нет? Серана обрадовалась: — Ты вернулся? Я напомнил: — Могу вернуть лицо Машине. Она испугалась: — Не надо! Машина — страшная. Холодная и бесчувственная. Не уходи обратно вглубь себя… Лучше… лучше скажи, как ты хочешь переубедить моего отца? Я хитро улыбнулся. — Раз уж тебе краткий миг знакомства с Машиной показался пугающим, то ему я покажусь ещё хуже. Знай, что это лицо увидит только он. И только он услышит то, что устрашит остатки его души пред Пустотой. Пред вечным забвением. Только так его можно пронять и заставить задуматься. — Он убьёт тебя. — Пусть попробует. Даю слово, что он не сможет. — Тогда я точно его убью сама. Ни за что ему не прощу такого. Я пригладил её высохшие после бани волосы и приподнял личико за подбородок. Машина погасила мысль о том, что поцелуй был бы уместен. — Не успеешь. Он умрёт прежде, чем поймёт, как сильно он ошибся. Если уж я ставлю на кон свою жизнь, то не приму ставки ниже его собственной. Что важнее — он тоже. А теперь спать. Всё, что спросишь, расскажу завтра. Ну, кроме моего плана, конечно… ***