Скайрим + доморощенный гений...

…Довакин недовольно смотрел на напарника, только сейчас добравшегося до главного подъёмника Альфтанда. Вместе с гением инженерии по ледяным пустошам топали и сами маги. — Долго шёл. Я заебался орать Чистое Небо. — И это я вышел ещё до того, как ты добрался до лифта. Имей совесть, наше снаряжение нуждалось в апгрейдах… Норд скользнул взглядом по кошке и самой Фаральде. Ладно кошатина, они с самого начала спелись на почве всяких разных механических штуковин, даже пока ещё не понимали речи друг друга. Но как за ним увязалась эта горячая штучка? Опа, глазки альтмерки опасно прищурились… — Я всё слышу. «Блядь, Неразим, какого хуя ты не отключил телепатию?» «Мне надо было знать, где ты находишься. Не ворчи, и так почти бегом бежали.» Парень вытащил из новенькой магической сумки несколько различных артефактов, пытаясь найти тот, что отключает телепатический амулет. Древис вместе с Сергием Турианом хорошо постарались сделать эту вещицу, было весьма полезно иметь доступ к подробным картам двемерских подземелий. Как минимум, это позволило сократить время пути ещё на месяц, не меньше. Забавно. До Устенгрева они в паре добирались аж два месяца, а со Стремительным Рывком и Чистым Небом Довакин в одиночку преодолел путь до поста Септимия и от него до Альфтанда всего за трое суток. Зато его друг до Альфтанда по ледяной пустыне топал целую неделю. Пожалуй, если бы Ангард своевременно не прогонял снежные бури, то ждать пришлось бы дольше. Быстрее было бы в одиночку спуститься в Чёрный Предел и дотопать до Башни Мзарк. Но такое долгое ожидание того стоило… Пока парень искал отключатель телепатического камня, нашёлся обновлённый топор Ангарда. Не зря они брали с собой кучу материалов для, казалось бы, кузнечного дела. Магическая ковка оказалась ничуть не хуже ручной. Теперь обычный стальной топор был таким же острым и прочным, как и Гунгнир. И изрядно потяжелевшим. Ещё он вытащил из сумки новенький арбалет. Тонкий и изящный, какой бы не смог сделать ни один кузнец. Кроме, наверное, Йорлунда Серой Гривы. И тонкая вязь рун на рельсах для стрел подсказывала Довакину, что этот маленький арбалетик, умещающийся в одной руке, наверняка не менее мощный, чем тот большой, с которым Неразим бегал всю зиму. Если он не ошибался, стрелы были полностью металлическими. Найдя наконец телепатический амулет, напарник провёл по рунам пальцами в определённом порядке, и Ангард перестал слышать его мысли. Остальные маги выпали из связки сами собой. Как минимум, это могло означать, что Драконорожденному опять придётся быть его переводчиком. Но нет, парень повернулся к каджитке и сказал ей на чистом русском, а она всё поняла: — Киса, ты видишь кого-нибудь в округе? Глаза чёрно-белой каджитки перестали светиться фиолетовым, и она покачала головой. Ангард на автомате проверил свой пояс, вызвав у почти человеческого лица кошки милую улыбку. Кошелёк с золотом был на месте. Она спросила с лёгким акцентом на тамриэлике: — Ки’Сен спрашивает, правда ли мы будем сражаться с двемерскими машинами? Норд не понимал, как его другу мог нравится этот мурлыкающий бархатистый голос. Это ж кошка! Волосатая хвостатая кошка! Но он не раз слышал мысли Неразима о том, как же этот голос ласкает слух, а внешний вид — глаза. Лично Довакин мог бы оценить только лицо, на котором было меньше всего шерсти, и та была телесного цвета. Он всё равно видел в ней только кошку. А вот Неразим ей улыбнулся. — Правда-правда. Может, даже соберём что-нибудь похожее. Большие кошачьи уши шевельнулись, а хвост дрогнул. Она явно предвкушала спуск в гномий город. Хотя парень-то говорил на русском. Фаральда скрестила руки на груди. — Может, мы уже спустимся? А то у меня заклинания тепла заканчиваются. Ангард кивнул и махнул рукой, зовя всех за собой. Дорожка к башне с подъёмником была расчищена его Криком уже давно. Подождав, пока значительно увеличившаяся компания приблизится, он спросил: — Так всё-таки почему ты за ним пошла? На каменную платформу с рычагом взошли каджитка с мелким и с Неразимом, а альтмерка остановилась не надолго. — Я видела в его снах, как можно развить мою науку дальше, чем того мог желать Шалидор. Мастерские заклинания Разрушения — ничто по сравнению с тем, как можно превратить обыкновенную магию в куда более совершенное оружие, упрятав её в механизм. Бля, у всех учёных привычка лить словесным поносом? А, видимо, этой бабе и по его лицу был ясен его мысленный вопрос: — Поясняю — мне показали, как можно упрятать обычный огненный шар в скорострельную пушку. И мне стало интересно, получится ли такое собрать. Ну, и вы идёте за Древним Свитком. К двемерской машине, которая эти Свитки читает. Мне интересно, что там написано. Неразим добавил: — Лучше отдай словарь ей, а не Септимию. Думаю, тебе не захочется, чтобы Хермеус потом имел тебя, как какую-то куклу. Согласно кивнув, Ангард ступил на платформу. Эльфийка тонко улыбнулась и присоединилась к компании. Довакин нажал рычаг, и они поехали вниз. По пути норд спросил, где мелкий. Оказалось, вампир остался на некоторое время в Коллегии, подучиться там магии. Спуск был довольно долгим, но это лучше, чем целую неделю топать вниз по холодным коридорам в ледниках, которые проложила тут другая экспедиция. По лицу Неразима было видно, что он думает, на какой глубине находится этот двемерский город. Платформа доехала до самого низа за минут пять-десять, и Довакин повёл их к каменной лестнице, ведущей ещё ниже. Там был коридорчик к следующему лифту, который доставил их прямиком ко входу в громадную сеть гигантских пещер. На выходе в Чёрный Предел парень жестом попросил всех остановиться и с места прицелился из нового тоненького арбалета в двемерскую сферу вдали. Узкая спица с диким свистом врезалась в сторожевого робота, заклинив его насмерть. Жестянка пыталась раскрыться, но стрела попала ровно посередь механизма, между шестернями. Арбалетчик довольно кивнул новому оружию. Из предыдущего арбалета стрела бы отскочила от брони сферы. Ангард уже успел убедиться, что эти штуки весьма прочные. Чуть свой любимы меч не поломал. Ему пришлось ломать их киркой, найденной по пути. А наличие каджитки оказалось весьма кстати. Фаральда, увидев, как ловко эта девочка обращается с двемерским замком на двери, спросила: — Так ты всё-таки подворовываешь, Ки’Сен? Кошка ответила, вильнув хвостом и не отвлекаясь от взлома замка: — Эта каджитка не понимает, о чём речь, мастер Фаральда. И у Кота закончились термиты. — Кота? Эльфийка вопросительно посмотрела на странника. Тот молча пожал плечами. Довакин спросил у него по-русски: — Что, реально термитная кончилась? Парень кивнул. Ангард удивился больше. — Как? — Мидден. Кузница Атронахов была закрыта ледяной стеной. — Блядь. А почему «Кот»? — Потому что… Он произнёс слово в слово коронную фразочку Кота в сапогах: -…Fear me, if you dare! От двери раздалось вопросительное «мяу». Двемерский замок послушно открылся, повинуясь мягким прикосновениям нежных ручек каджитки. Ом обернулась и шевельнула ушками. Арбалетчик улыбнулся снова, вызвав у норда смутное сомнение, что это существо могло влюбиться в мордашку этой кошатины. Пока она открывала двери, он спросил: — Что ещё за «фиэр ми иф ю дээ»? Напарник пояснил, заходя внутрь каменного строения: — Немножко бессмысленная коронная фразочка одного сказочного героя, похожего на каджита. «Бойся меня, коли посмеешь!» Просто во снах, особенно под заклинаниями Древиса и особенно вблизи Ока Магнуса, я смог чуть ли не материализовать свои воспоминания. Киса побывала в гостях у Кота в сапогах… В каморке у входа в Чёрный Предел почти ничего ценного не оказалось. Но он и не за ценностями попросил кошку взломать эту дверь. В костях, подходящих по росту какому-нибудь высокому эльфу, Неразим нашёл такую же двемерскую настроечную сферу, какую Довакину дал Септимий. Вспомнился такой же постамент на выходе. Умно. Теперь у них два ключа от подъёмов в двемерские города. Заодно стрелок выковырял из горшка алый корень Нирна и сунул тот к себе в сумку. -…Ангард, по пути к Башне Мзарк постарайся собрать как можно больше таких вот корешков. Надо. — По пути? А ты куда? — Вы с Фаральдой направитесь налево, так покороче до Древнего Свитка. А мы с Кисой — направо, поищем какие-нибудь производственные линии. Где-то же всех их роботов когда-то собирали и где-то же они должны ремонтироваться время от времени. Хочу попробовать собрать ещё кое-что, что мне вспомнилось недавно. Очень хитрая штуковина, совмещающая щит, крюк-кошку и арбалет. А ещё мне нужен эфес для энергетического меча. Потом я попробую наведаться в Аркнтамз. Ты со мной, или будешь искать способ одолеть Алдуина? — Уверен, что в одиночку справишься? Они вышли из постройки обратно и увидели, как Киса копается в часовом механизме за головой двемерской сферы, всё ещё заклиненной болтом Неразима. Она как раз заканчивала взламывать его и что-то туда наколдовала, шепча заклинания на непонятном языке. Арбалетчик вспомнил что-то важное и, снова порывшись в сумке, достал оттуда пару амулетов попроще телепатического. Протянул один Ангарду. Тот молча изогнул бровь. Парень объяснил: — Что-то вроде рации. То есть, почти как телепатический амулет, только передаёт звук на расстояние, и связан только со своей парой. Как в Коллегии до тебя дозвониться по телепатическому каналу уже не получится, Око Магнуса далековато будет. Хмыкнув, Довакин взял амулет и повесил себе на шею. Напарник нажал на своём кнопку сбоку и сказал тихонько в серебряный обод: — Раз-раз. Работает? Такой же на шее норда выдал эти же слова без задержки: — Раз-раз. Работает? Он ещё раз хмыкнул. — Удобно. — А то. Я буду описывать словами, если мы что полезное найдём. Твой работает так же. Встречаемся возле города под двемерским солнцем. — Солнцем? — Ага. Большая такая металлическая оранжевая хуёвина под самым потолком. Обязательно подождите нас… ну, если в процессе замочите парочку фалмеров, я против не буду. — А почему не сразу в Башне Мзарк? — Надо будет гаркнуть по этому «солнцу» Безжалостной Силой. Только, я тебя умоляю, правда, дождись меня. Я очень хочу поговорить с драконом. — Ага… Ладно. Удачи тебе. Кивнув напоследок, Неразим позвал Кису. Та закончила со взломом сферы и превратила железную стрелу между шестернями в серебряную. Звякнув переломленной стрелой, машина раскрылась, но, вопреки ожиданиям норда, не напала на них. Только вопросительно шикнула паром в сторону каджитки. Та опустила ладонь, мол, всё спокойно. Сфера сложилась обратно, вызвав волну недоумения у норда и альтмерки. Фаральда удивлённо пробормотала: — Не знала, что такое возможно. Ученица ей улыбнулась. — Ки’Сен просто вырезала магией свой портрет на управляющем кристалле, мастер Фаральда. Как мы делали арбалет Кота. А часики у неё в голове просто мешались немного, вот я их и остановила отмычкой, пока вырезала управляющие руны. Ангард ещё раз удивлённо посмотрел на напарника, но тот лишь довольно улыбался. Интересно. И вряд ли бы у неё это получилось, не заклинь он двемерскую сферу. Ладно, пора на некоторое время расстаться. Объяснив альтмерке положение дел, норд пригласил её пройтись вместе с ним. Фаральда не возражала. Помахав напоследок другу, арбалетчик направился вместе с кошкой и двемерской сферой в другую сторону. Довакин пробормотал себе под нос: — Н-да, это надолго… Отойдя немного, Фаральда задала первый интересующий её вопрос: — А вы с этим мальчиком давно знакомы? Ангард едва не запнулся. Мальчиком? Серьёзно? — Вот если бы я судил по тому, что он мне говорил, это далеко не мальчик. И нет. Познакомились в Хелгене, несколько месяцев назад. Женщина удивилась: — Правда? А общаетесь друг с другом так, словно знакомы не первый год. Довакин задал свой интересный вопрос: — Чем это он выклянчил у ваших новенькую сумочку, арбалет и эти амулеты? Не золотом же. Фаральда согласилась: — Не золотом. Но знаниями. Он привнёс в наши науки… точности. — Как? — Водой, стеклом и ртутью. Цифрами. Геометрией. Ему и не понадобилось знание тамриэльского, чтобы объяснить, при какой температуре плавятся разные материалы, или сколько нужно энергии, чтобы сделать огненный шар. Это из простого. А так там много сложной математики. Меня удивляет, что такой молодой человек учёный настолько, что спокойно мог бы посоревноваться с Толфдиром. И он соревновался, кстати. Впервые в жизни увидела, чтобы с этим дедом так дружно ворчал на двух разных языках юнец раз в пять-шесть его младше… Если он правильно помнил, Неразим отзывался об этом старике, как об очень крутом Мастере Изменения. Так, понятно, как он мог раздобыть некоторые вещицы. Пусть он и не был магом, но среди магов он чувствовал себя, как дома. -…А тебе он что рассказывал? Если это не такая уж страшная тайна для тех, кто побывал в его голове. Ну-у, если так на это посмотреть… Н-нет, нет, это не та тайна, которую можно было бы открыть. Если бы он хотел, он бы рассказал сам. — А кого ты там видела? — Я? Хмм… Трудно сказать. Я… видела там много чего. Настолько много, что не смогу это описать словами. Будто это и впрямь был бредовый сон. Но у меня до сих пор перед глазами некоторые картины, которые мне там привиделись. И другие… и мастера, и ученики… каждый видел что-то своё, и я видела каждое из их видений. Словно он совмещает в себе великое множество душ… Она вдруг остановилась и продрогла, что-то вспомнив. -…Были даже страшные вещи, от которых веяло смертным холодом. Словно я видела саму Смерть на его месте. «Самого». Почему-то Смерть там — мужчина. Бледный Всадник верхом на Отчаянии, в руках которого гигантская коса… Не знаю, почему, но этот образ врезался мне в память лучше остальных. — Хм. Кого тогда видела эта кошачья мордаха? А то она смотрит на него так, словно втрескалась по самые уши. Фаральда посмеялась и ответила: — А, не, они просто оба повёрнуты на теме всяких механических штуковин. Но её он по своим снам сопровождал в весьма обаятельном облике альфика в сапогах, шляпе и со шпагой. По крайней мере, поначалу… Но потом они по большей части пропадали в образах мира целиком из металла. И у меня тоже в памяти осталось то, как выглядели те стальные гиганты, которым местные великаны ростом по пояс. В лучшем случае. А порой я там видела таких титанов, которым даже те гиганты не больше муравья. Послушав воодушевлённый рассказ, Ангард усмехнулся. — Понятно. Я-то о тех мирах, про которые он знает, узнавал, когда он забывался и пел возле костра. У него красивый голос. И он не поёт ради денег. Только когда он в настроении. Он как-то сказал, что его душа наконец-то начала сиять. И когда я спрашивал, что это значит, он ответил какой-то цитатой, мол: «Что делают звёзды, когда они счастливы? Они сияют.» — Хочешь сказать, что он — один из Магне-Джи? То есть, один из первоначальных духов, последовавших за Магнусом при создании Нирна и создавших все известные нам Созвездия? — Не знаю. Не могу сказать. Я не уверен. Если за пределами того, что находится за небом, есть так много разных миров, в которых он мог побывать и вернуться, то может быть и этот твой Магне-Джи. Для меня мир простой. А для него всё… немного сложнее. Фаральда почувствовала, какое впечатление этот мальчик оставил у Ангарда. Уж если норд, который обычно придерживается шовинистских взглядов и предпочитает не доверять чужакам на своей земле, о каком-то посланце из совершенно иных измерений отзывается таким тоном и говорит такие вещи… И что этот парень за столь короткое время заручился его полным доверием… Если бы он не был абсолютным нулём в магии, альтмерка бы подумала, что он владеет чарами не хуже Древиса. Но нет. Судя по голосу, Довакин всё это узнал взаправду лично, возле походного костра. А сам парнишка нашёл родную душу. Хотя манеры и выдавали в герое явно не горожанина или искателя приключений. Норд привык держаться настороже и внимательно следил за своим и чужим золотом. Если не вор, то, по меньшей мере, разбойник. И всё равно. В компании с этой аномалией даже такой вот человек изменился к лучшему. Любопытно… -…А как вы договорились с тем старым драконом, чтобы он вас отнёс к нам? Довакин пожал плечами. — Да просто. Мы поднялись на вершину Глотки Мира, я выучил несколько новых Криков, пообщался с драконом и научил его языку Неразима. Всё-таки это ж дракон, и если уж я знаю какой-то язык, то ему нетрудно выучить его из моих уст. А потом парень сам разговорился со Старым, и говорили они дольше, чем я с ним. Дракону понравилось. После беседы длиною в ночь он легко согласился нас подвезти и не видел в этом ничего, что бы ущемило его гордость. Не удивлюсь, если Неразим и следующего дракона уболтает полетать с ним на спине. Альтмерка удивлённо кивнула. — Ух ты. Не знала, что такое вообще возможно… — Ты мне скажи, что он такого удумал собрать в двемерских кузнях, что даже попросил нас разделиться? — Да если бы я знала. На ум приходит любая вещь из миров, сделанных из металла. Не думаю только, что у него выйдет полностью скопировать их невероятное оружие. Уж насколько я изучала Зачарование и Разрушение с Изменением, так не припомню, чтобы во всём Скайриме были нужные материалы… За весь Тамриэль сказать не смогу. Пусть я и была в его голове под заклятиями Древиса, я не могу предсказать, о чём он думает или что планирует. Ангард уточнил: — Была в его голове… На что это вообще похоже? Просто со мной он общался только словами и посылал образы коридоров Альфтанда. Я не видел того, что видели вы. Фаральда остановилась, ещё больше погрузившись в свои воспоминания о столь увлекательном путешествии в чертоги чужого разума. Но её отвлекло кое-что. Довакин тоже встал на месте и тихонько шепнул: — Лас… Судя по тому, как он заозирался по сторонам, это только что было Слово, аналогичное заклятию Обнаружение Жизни. Огромные грибы не давали достаточно света, чтобы как следует рассмотреть, что притаилось в темноте… Острые уши альтмерки уловили скрип тетивы и хитина. Драконорожденный прошептал: — Создай огненную завесу, испаряющую фалмерские стрелы. Я займусь шаманкой. Мастер Разрушения чуть кивнула, уже проговаривая в мыслях улучшенную формулу Огненного плаща. Воздух вокруг неё нагрелся, но ещё не затрещал от пламени. Благодаря тому, что тот парень показал, при каком жаре можно плавить металл, словно лёд, у Фаральды получилось доработать свои огненные заклинания. Конечно, тут имело место быть не только знание температуры, но и других вещей из области Изменения, но об этом сейчас лучше не думать, чтобы не словить стрелу в горло. Проклятые фалмеры хоть и слепы, но на слух стреляют не хуже босмеров. Довакин набрал воздуха в грудь, и… — Тид-Кло-Уль!!! Его силуэт превратился в размазанное пятно и исчез где-то впереди. Тетивы щёлкнули, посылая на то место, где он только что стоял, с десяток стрел. Фаральда пригнулась, вовремя пропуская над головой крылатую смерть, и выкрикнула финальные слова заклятия. Воздух, изменённый первой частью формулы в горючий газ, вспыхнул так, что следующая партия хитиновых стрел превратилась в дым метров за десять до магички. А волны огня дали столько света, сколько было нужно, чтобы спалить всю засаду проклятых слепых тварей. Фаральда зажгла в руках первые искры нового заклятия Сети Молний, готовясь опробовать на практике высокую проводимость плазмы. Да-да, это парень тоже показал и рассказал. Огонь проводил электричество куда лучше воды. Особенно если подстегнуть его магнитным полем в нужном направлении. Так он собирал свой арбалет, только тот посылал в цель стальную спицу толщиной в пол-пальца с сумасшедшей скоростью. Заклинание, созданное сразу после огненных волн, сожрало почти все силы, но эффект был бесподобен. Завихрения пламени вытянулись вверх и раздались в стороны, повинуясь магическому всплеску, а запитанное магией электричество само по себе вырвалось на свободу. Пламя вкупе с десятками молний устремилось полусферой прочь от магички, сжигая дотла всё вокруг. Гигантские грибы мгновенно высушились, обдав горячим паром фалмеров, которые прятались за ними, а половиной секунды позже до них долетела волна огня, усиленная электрическим всплеском. Хрупкая плоть ущербных тварей выдержала напор адского жара не дольше, чем водянистые тела грибов. После такого от них даже костей не осталось. Это было… очень, очень мощно… Настолько, что даже у такого мастера, как Фаральда, не осталось сил, чтобы создать ещё что-нибудь. Но и противников вокруг не осталось от слова совсем. Присев на разогретые камни под ногами (на расстоянии дальше метра дорога была раскалена), альтмерка раскрыла свою сумочку и начала искать там зелье магических сил. Про себя она тихо порадовалась, что подумала об этом заранее. Найдя заветную скляночку, волшебница откупорила её и осушила чуть ли не залпом. Жажда поутихла, сухость губ скоро должна была пройти. Дыхание начало восстанавливаться. А далеко впереди раздавалось эхо драконьих Криков. Видимо, Довакин нашёл не только шаманку фалмеров, но и следующую засаду. Своды Чёрного Предела огласил жуткий звук, и на каменном мосту между двумя башнями в полумили отсюда заполыхало не хуже, чем здесь с минуту-другую назад. Несколько точек на том мосту исчезли в драконьем пламени, а сквозь огонь пронёсся силуэт норда. Ого… А Фаральда думала, что Довакину нужен отдых между Криками, как ей между мастерскими заклятиями Разрушения. Или это до сих пор работал тот, предыдущий Крик? Надо будет обязательно его спросить. Похоже, это было какое-то замедление времени. Пока герой без каких-либо трудностей уничтожал фалмеров впереди, магическое истощение Мастера Разрушения пошло на спад. Осталась только физическая жажда. Достав из походного рюкзака бурдюк, Фаральда отпила воды и, убрав его обратно, встала. Горящие останки фалмеров на двемерской заставе были хорошим ориентиром. Через ещё несколько минут, пока она шла туда, раздался гром, и стена одной из башен взорвалась щебнем. Куча камней вместе с кровавым месивом улетели вниз. Да уж, эльфийка полагала себя и свой магический талант совершенным оружием. Но, судя по тому, как с врагами расправлялся герой с душой дракона, она тут была скорее на вторых ролях. Норд развернулся и пошёл обратно, к мосту и спуску к дороге. Фаральда подождала его у каменного подъёма на первую башню. Довакин спустился к ней и спросил охрипшим голосом: — Что, уже разобралась со своими? Ой, ну и скрип… Ангард откашлялся, прохаркался и сплюнул трескучую слюну на землю. Зная, что бывает при магическом истощении, альтмерка слегка улыбнулась и предложила: — Пить не хочешь? — Если только крепкой медовухи. Моя уже кончилась, пока я спускался один. Чёт перенапряг я Голос… — Впервые так кричишь? — Да хотел узнать, насколько меня хватит… Ой… Кха!.. Да, пожалуй, я бы и воды выпил. Альтмерка снова достала бурдюк и протянула ему. Здоровый мужик осушил всё, что там оставалось (а это литра три) за несколько глотков. Фаральда сделала себе в уме заметку найти здесь воду и как-нибудь на стоянке прокипятить её. А то если тут так каждое сражение будет протекать, норд выжрет все её запасы. Оставалось надеяться, что он такой же запасливый, если не лучше. Она спросила у него: — Где будем лагерь разбивать? И когда? Он вернул ей пустой бурдюк и оглянулся по сторонам. — Лучше сейчас отдохнуть немного, чтобы не нарваться на новую засаду. Надеюсь, что я был не настолько громким, чтобы сюда сбежалось ещё несколько десятков этих слепых крыс. А то знаю я их, любители ядов и скрытных атак, суки ебаные… И, опять развернувшись, поднялся обратно. По дороге к укромной комнате в башне собрал обугленные кости фалмеров. Лагерь он разбил с небрежностью профессионального искателя приключений. Костерок из костей, политый двемерским маслом, согревал не хуже такого же из дров. Говорить у него желания явно не было, так что Фаральда решила подождать с дальнейшими расспросами. Кажется, он даже задремал возле огня. Фаральда поднялась и пошла к единственному входу в каменную комнату, чтобы поставить защиту. Если обычно, как помнил Неразим (звали его как-то иначе, по крайней мере во снах), защитные круги на драконьем работали против нежити, то Мастер Разрушения просто начертила на полу и стенах другие, взрывоопасные руны. После чего аккуратно ушла спиной назад, следя за тем, чтобы агрессивные знаки не сдетонировали от резкого движения. А когда она вернулась, то увидела, как Довакин проснулся. — Ты куда ходила? — Защиту ставила. Не хотелось бы, чтобы к нам кто-нибудь подкрался невредимым. — А. Это хорошо… Голос был ещё хриплым, но уже было не так больно слышать, как изменился его тембр. -…Ты как? А то пока я бежал к этой заставе, там такой взрыв был. Фаральда самодовольно улыбнулась. — Нормально. Испытала пару новых заклятий. Сожрали у меня всю энергию, но оно того стоило. Правда, пока я не собираюсь повторять этот опыт. Подумаю о том, как совместить огненные и электрические заклятия. А ты? — Немного лучше… Эх, жаль, что напарник в другом конце этого ебучего подземелья. Он умеет варить чаи, которые горло лечат. — Алхимик? — Ну, насколько знаю, взрывчатка у него получается лучше, чем лекарства. Но он знает местные травы. Он вообще много знает. — Это да… Эльфийка села напротив него и добавила немножко огня в костёр. Довакин спросил: — Ты помнишь что-нибудь из его снов? Теперь можно было сосредоточиться на воспоминаниях спокойно. Погрузившись в них, альтмерка начала рассказывать: — Да. Припоминаю… так много лабиринтов. Разных. Порой вперемешку друг с другом. И… меня не покидало ощущение, что оказаться там в одиночку — опасно. Не только потому, что можно заблудиться. А ещё и потому, что он прекрасно помнит всех существ, населявших те места. Кто-то из учеников попытался заглянуть дальше, чем он того желал, и… больше в его разум не совались. Ментальные проекции тех монстров и чего похуже могли устроить незваным гостям настоящий ад, а проснуться они могли только умерев. И при этом трудно понять, спишь ты или бодрствуешь. Я думаю, да и он сам думал, что это из-за близости к Оку Магнуса. Пусть он и не маг, но внутри своего разума, особенно во снах, он всесилен. Особенно вблизи чего-то, что делает его мысли почти материальными. Как пример — после первого погружения он с помощью меня и Ки’Сен сделал свой новый арбалет, разобрав предыдущий чуть ли не на молекулы и собрав из них… то, что есть сейчас. А ведь идея-то простенькая. И ты уже её знаешь. Рельсы изнутри, где проходит болт, нагнетают магнитное поле, выталкивая болт вперёд. А снаружи укреплены морозными рунными вязями, чтобы не расплавились. И всё… Сделав паузу, чтобы перекусить, она продолжила: -…Ещё мне вспоминается странная музыка. Такого в жизни не услышишь. А если услышишь, то потом будешь гадать, как у тебя уши не лопнули. Такая она громкая. И песни… там они были на его языке, и я не смогу припомнить, о чём там поётся, но… Н-нет, нет, не могу вспомнить. Помню, что цепляло за душу. Его разум во сне непохож на обычные сновидения. По крайней мере, у меня. Там… слишком много всего, и я не понимаю, как так много знаний умещается в одной голове. Причём разных знаний. И не в виде книг, как описывают Апокриф. То же заклинание сети молний через огненную завесу именно он помог создать, я думала, что вершина Разрушения — заклятия Шалидора. Довакин тоже достал свой обед. — Это когда там круто так бабахнуло? Фаральда кивнула. — Да. Ещё… мы иногда видели то, что происходит в реальном мире. Вот этого я уже совершенно не могу объяснить. Мы будто поднимались в виде призраков над всем Нирном, а потом возвращались на высоту птичьего полёта над Скайримом… Хотя нет. Там было выше. — И это были не воспоминания? — Нет. Реально полёт в материальный мир изнутри сна. При том, что никто из нас в те мгновения не просыпался обратно. У меня такое ощущение, что, будь он магом, даже если слабым, он был бы искуснее самих двемеров. Те, по крайней мере, не строили НАСТОЛЬКО сложных вещей, какие хранятся в его памяти. А ведь он обязательно попытается создать оттуда что-нибудь ещё… ***