Так звучит счастье

      — Нет, постой! Я верну долг, обещаю, — в отчаянии и страхе кричал мужчина, выставив руку вперёд в тщетной попытке защититься от своего мучителя.       Ребёнок, тот самый мучитель, без какой-либо жалости избивал мужчину. В этой ситуации особенно удивляло, как мальчишка смог повалить взрослого на землю, да ещё и продолжал наносить ему сильные удары. Парнишке было на вид всего-то около шестнадцати лет. Из-за непривлекательной и даже, как многие считали, уродливой внешности мало кто видел в нападавшем ребёнка.       Гютаро с самого детства был вынужден выживать в жестоком мире, порождённом беззаконием, творившемся в бедном и отдалённом квартале Йошивары.       Ему не везло с самого рождения.       Его ненавидела даже собственная мать и часто избивала, не раз пытаясь убить. В районе, где Гютаро не посчастливилось родиться, с ним никто не хотел общаться, местные жители отводили взгляд, считая его внешность страшной и омерзительной. В Йошиваре, где красота значила всё, собственное лицо стало для мальчика клеймом и настоящим проклятьем.       Местные дети кидались в Гютаро камнями и кричали в его адрес обидные, грубые слова. Бедный ребёнок еле сводил концы с концами и ел змей и даже крыс, когда голод становился невыносимым. Жизнь была ужасной, а будущее виделось совсем мрачным.       Всё изменилось, когда у него родилась младшая сестрёнка — Умэ. Она стала для него лучиком солнца среди окружающей темноты и грязи. Смотря на гладкое, красивое и милое личико сестры, вглядываясь в её прекрасные голубые глаза, Гютаро находил в себе силы двигаться вперёд. Будто само её существование облегчало ему жизнь. Ради неё он хотел стать сильнее, чтобы никто даже мысли навредить Умэ не допускал.       Чтобы прокормить себя с сестрой, Гютаро пришлось устроиться на не самую лучшую работу — стать местным коллектором. Ему приходилось избивать должников, пока те не вернут задолжавшую сумму денег. Платили ничтожно мало, но Умэ и Гютаро этого хватало на пару чашек риса, которые они растягивали на неделю и больше. Это было лучше, чем есть мелких животных вроде мышей или крыс. Гютаро хотел, чтобы его младшая сестра питалась как обычные люди, которым посчастливилось родиться в более благоприятном месте.       Именно поэтому он продолжит выбивать долг у мужчины, который беспомощно валяется на земле. Почему он должен выживать, а этот человек может спокойно жить и спать в тёплой постели без мыслей о том, где достать еду? Гютаро ненавидел всех, кто жил лучше него. Они с Умэ не заслуживали такой участи. И поэтому он не пощадит никого, кто живёт лучше них с сестрой.       Только он снова хотел нанести удар, как услышал мужской, доносившийся со спины крик:       — Сдохни, маленький уродец!       Обернувшись, Гютаро заметил, что на него замахнулся катаной другой мужчина. У парня совсем вылетело из головы, что должников было двое, и что один из них был каким-то низкоклассовым самураем.       Гютаро не успевал среагировать, приготовить серп. Попытался уклониться и, на удивление — получилось. Мужчина оказался быстрым: ещё пара сантиметров, и самурай ранит мальчишку в плечо. Никто из толпы не попытался ему помочь. Да и вряд ли бы стал. Большинство присутствующих, если не все, хотели избавиться от агрессивного мальчишки.       Однако помощь появилась. Юноша услышал, как соприкоснулись два лезвия, а затем увидел перед собой высокий силуэт. Гютаро не разобрал, кто перед ним: причёска была слишком короткой для женщины, но и телосложение казалось больно худощавым для мужчины. Несколько секунд катаны скрещивались, пока незнакомец парой ловких движений не обезоружил перепуганного самурая.       — Вы что себе позволяете?       Голос неизвестного заступника прозвучал строго, но спокойно. Хотя правильнее выразиться: «незнакомки». Только по голосу Гютаро смог определить свою спасительницу.       Женщина тем временем бережно вложила катану в ножны и, выпрямившись, снова заговорила:       — Вы ведь самурай, — утверждающе сказала она. — Разве вы не должны помнить о правиле «ствола и ветвей»?       — Не смейте мне говорить об этом постулате бусидо! — воскликнул мужчина. — Не оскверняйте священный кодекс. И вообще, кто дал катану в руки женщине? И какое вам дело до этого уродца?!       — Этот «уродец», как вы выразились, всего лишь ребёнок, — спокойный тон собеседницы напрягал мужчину, хотя тот старался не выдавать этого. — И даже если его не касается это правило, то я что-то не припомню, чтобы в бусидо самураям, благородным воинам нашей страны, дозволялось нападать на детей.       — Откуда хватает наглости какой-то женщине вообще говорить так, будто знает кодекс самурая? — нервы должника были на пределе, однако женщина оставалась серьёзной и непоколебимой как скала.       — Мой отец был весьма уважаемым самураем, — не сдавалась незнакомка, стараясь заставить наглеца отступить. — И он учил меня, что самурай — это прежде всего человек, который уважает не только своего господина или отца, но и окружающих людей. Я считаю, что раз вы являетесь носителем такого благородного титула, то должны вести себя соответствующе! — закончила она, но затем положила руку на рукоять своего оружия. — Но если хотите устроить драку, то я возражать не буду.       Мужчина, несмотря на своё состояние, трезво оценил ситуацию. Незнакомка обезоружила его за считанные секунды, да и двигалась она достаточно быстро. Вдобавок, он сам являлся низкоранговым воином и не знал, на что способна эта женщина. Самым логичным было отступить, что он и сделал.       Подняв своё оружие с земли и заправив обратно в ножны, он ещё раз посмотрел на неё злым взглядом. Затем, дабы хоть как-то сохранить лицо, развернулся и стал потихоньку отдаляться от неё. Ему не хотелось лишних слухов или много шума.       Пока толпа расходилась, так и не увидев интригующего сражения двух мечников, мальчик, из-за которого и случилась эта перепалка, стоял неподвижно. До него с трудом доходила мысль, что за него заступились. За него! Причём совсем посторонний человек. Он привык, что ему приходилось самому выпутываться из подобных ситуаций. Гютаро никогда не ждал от кого-то помощи, даже элементарной жалости к нему не проявляли, лишь отвращение.       — Эй, мальчик, — голос женщины раздался прямо над головой парнишки.       Подняв взгляд, Гютаро наконец-таки рассмотрел мечницу получше: светлые, местами поседевшие волосы чуть ниже ушей, светлое лицо, покрытое морщинами, выдающими преклонный возраст. Одеждой служили кимоно и хакама тёмных оттенков и светлое хаори с рисунками разнообразных спиралей, похожих на завихрения ветра. Он впервые видел, чтобы женщина носила нечто подобное. Обычно в такое одевались самураи.       «Странная женщина» — была первая промелькнувшая мысль в голове Гютаро.       И эта женщина, чуть наклонившись, спросила, смотря прямо на него:       — С тобой всё хорошо? Не ранен?       Гютаро еле подавил внутреннюю дрожь. Взгляд женщины: ни жалости, ни отвращения в глазах, — был непривычным, чудным для него и пробирал до костей. Она будто общалась с обычным ребенком, а не безобразным от рождения уродцем. Похоже, её и вправду не заботила внешность Гютаро. Хотя, в отличии от неё, ему не было никакого дела до этой женщины-мечницы. То, почему она ему помогла, это исключительно её мотивы, и его они не касаются. Гютаро привык полагаться на себя, и появление мечницы вряд ли как-то повлияет на его жизнь.       Поэтому, подозрительно нахмурив брови, он потупил взгляд и что-то невнятно пробормотал, посчитав это за достаточный ответ незнакомке, а после поплёлся в нужном ему направлении, выкинув странное происшествие из головы.

***

      — Брати-и-ик, мне холодно!       — Потерпи, мы почти дошли.       Двое детей снова скитались по улицам, ища угол, где смогут переночевать. Зимой на улице было холодно, и найти укромный угол становилось всё сложнее. К тому же мальчик знал, что их никто не приютил бы даже на одну ночь.       В тщетной попытке согреться девочка сильнее прижималась к брату. А он же, тихонько перебирая ногами, обнял её, стараясь дать ей хоть немного тепла.       Его сестра Умэ не так давно начала работать прислугой в одном публичном доме. Однако на днях девочку заметила хозяйка заведения и поразилась её красоте, сразу смекнув, сколько заработает с такой юной красавицей. Умэ предложили начать работать наравне с другими девушками, и та согласилась. Будто у неё был выбор. Ей обещали платить больше, и хотя разница получалась небольшой, для неё с братом даже монета не будет лишней. А возможно, если всё пойдёт в таком русле, их жизнь станет чуточку лучше.       Этими мыслями успокаивал себя Гютаро, ни на секунду не отпуская сестру, а в свободной руке держа серп. Они привыкли жить одни, и парень всегда держал при себе оружие, опасаясь, что кто-нибудь нападёт на них.       — Плоть! — раздался со стороны полурык-полувопль, который быстро приближался к бродяжкам.       Время словно замедлило свой ход. Гютаро наблюдал, как к Умэ девочке потянулась бледная когтистая рука, но ничего не мог с эти поделать. Он смотрел, как белые, словно лунный свет, волосы сестры треплет ветер, а в голубых глазах переплелись нежность и усталость, и понимал, что ничего не успеет сделать. Неожиданно, Гютаро пробрала злость: на людей, бросающих в него камни, на мужчин, которые с голодом рассматривали тело сестры, на мать, на мир, на себя. Мерзкая рука монстра стремительно сокращала расстояние и тянулась к Умэ, единственному светлому пятну в окружающей грязи, когда она находилась уже в паре сантиметров от девочки, старший брат одним молниеносным движением отсёк страшную конечность. Существо, отпрыгнув от них, заныло от боли.       Пока нечто оправлялось от раны, Гютаро приготовился и выставил перед собой серп. Попутно он заслонил собой сестру, которая тряслась от страха при виде напавшего. Оно вроде было человеком, а вроде и нет: бледная кожа, два маленьких рога, торчащих из головы, неестественно окрашенные глаза, отражающие нечеловеческий голод, и острые клыки. И хотя у него остались человеческие черты, но всё же перед ними был точно не человек.       — А ты не плох, мальчишка, — злостно простонала тварь, вставая с земли и поднимая руку, выставляя напоказ оставшуюся часть. — Только вам это не поможет!       Дальше произошло немыслимое — тварь излечила свою руку: она отросла в одно мгновение. Гютаро был шокирован этим до глубины души, вокруг него словно образовался вакуум. Он не различал ни крик этой штуки, ни слёзы и мольбы сестры о помощи, тело напоминало кусок тофу и лишь приглушённые звуки доносились до него.       Существо времени даром не теряло и снова ринулось на детей. Гютаро не успел подготовить серп, как монстр подскочил совсем близко. Оно оказалось прямо перед ним, и смотрело на них со знакомым торжеством. Гютаро мелькнула мысль, что сейчас он умрёт. Сначала погибнет он, а потом эта тварь доберётся до его сестрёнки. Он не мог этого допустить, но тело словно перестало ему подчиняться. Ему хотелось кричать, рычать, сделать хоть что-нибудь. Он не мог умереть сейчас, просто не мог.       Очнулся Гютаро, лишь когда услышал смутно знакомый голос:       — Простите, что задержалась.       Парень увидел перед собой ту самую мечницу с улицы, которая за него вступилась. Он перевёл взгляд на существо, которое корчилось от боли, потому как в этот раз ему отрубили уже обе руки почти по самые локти. Неужели это сделала эта женщина? Он и глазом не успел моргнуть, как она появилась. И снова она его спасла.       — А-а-а-р-р, — прорычала тварь. — Опять мне руки отрубили! Вы хоть знаете, как сложно демонам восстанавливаться?! — его глаза резко остановились на женщине. — Ты! — с той же интонацией продолжило оно. — От тебя пахнет, как от тех двух истребителей, что пытались меня убить! Ты одна из них!       Эта штука вновь отрастила конечности и ринулась прямо на мечницу. Та, в свою очередь, сократила расстояние, приближаясь к врагу. Бой продлился недолго, буквально пару мгновений.       — Дыхание ветра, — тихо произнесла женщина, пересекаясь с тварью. — Шестой стиль: Вихрь чёрного дыма.       Мечница нанесла один удар снизу вверх прямо перед нечистью, и та, не успев упасть, в один миг лишилась головы. Тело вместе с отлетевшей головой рухнули на землю. Отряхнув катану от крови существа, мечница бережно вложила оружие в ножны.       Затем незнакомка повернулась к детям, которым не повезло лицезреть происходящее. У мальчика был шок, но не такой сильный, как у девочки, прижавшейся к брату, как к единственному защитнику. Дети в оцепенение и с удивлением смотрели, как отрубленная голова начала потихоньку тлеть, превращаясь постепенно в пепел. При этом голова продолжала выкрикивать проклятия и ругательства, наполняя ужасом брата с сестрой. Дети понятия не имели, что напало на них, и совсем не представляли, кто эта женщина. Когда она боролась с нечистью, то была так спокойна, будто для неё это обычная рутина.       Тяжело вздохнув, пожилая женщина подошла к бедным детям и чуть склонилась. Гютаро всё ещё не доверял ей, поэтому сильнее сжал серп, готовя себя к возможной драке. На удивление, мечница не разозлилась, а, наоборот, спокойно на это отреагировала, заинтересовано приподняв бровь, заодно оглядев обоих бедняжек, словно оценивала.       — А ты неплох, мальчик, — внезапно выдала она похвалу, заставив парня выпасть в осадок. — За свою столь продолжительную жизнь я впервые вижу, чтобы ребёнок твоего возраста смог отсечь демону конечность. У тебя достаточно неплохая реакция, плюс ты это сделал обыкновенным серпом, а это ведь даже не клинок ничирин, что очень удивляет. Ведь, чтобы отрубить демону конечность обычным клинком, требуется немало сил…       На этом месте она запнулась, увидев озадаченные лица детей. Всё это время она просто рассуждала вслух, будто перед ней никого не было, и только сейчас поняла, в какое неловкое положение поставила присутствующих.       — Ох, простите, — она смущённо улыбнулась, чувствуя себя немного сконфужено. — Вы в порядке, дети, не ранены?       Оба неуверенно кивнули.       — Рада знать, — облегчённо выдохнула мечница, а затем снова перевела взгляд на мальчика. — Скажи, мальчик, как тебя зовут?       Гютаро не знал, стоит ли называть своё имя. И в целом продолжать общаться. Он совсем не знал эту женщину, и мало ли с каким умыслом она их спасла. К тому же, его сестра смотрела на женщину испуганно-озадаченными глазами, явно опасаясь её.       — Успокойся, — очевидно, она заметила, как на неё реагирует мальчишка. — Такая старая женщина, как я, не тронет вас, обещаю.       Ему её обещание ничего не давало. Но Гютаро прикинул, что даже если она узнает его имя, то вряд ли это особо повлияет на ситуацию.       И всё ещё не без чувства подозрения парень произнёс:        — Гютаро.       — Ясно, — сама себе кивнула она. — Гютаро, не хочешь стать моим учеником?       После вопроса наступила неловкая тишина. Что брат, что сестра совсем не понимали, что имела в виду эта странная женщина. Вопросительно переглянувшись друг с другом, оба спросили в один голос:       — Что?       Собеседница только легко рассмеялась, а затем сказала:       — Понимаете, волей-неволей так вышло, что я уже давно ищу себе достойного ученика. И так уж вышло, что я вижу в тебе неплохой потенциал, Гютаро, — она гордо выпрямилась, смотря на них сверху вниз. — Если согласишься, то вы оба будете жить в моём доме, и разумеется, я обеспечу вас едой и прочим необходимым. Но тебе придётся каждый день неустанно тренироваться под моим надзором, чтобы из тебя получился настоящий истребитель.       Помолчав, она решила кое-что уточнить:       — Но у тебя есть выбор. Ты можешь и отказаться. В конце концов от ученика не будет толку, если у него не будет ни желания, ни даже причины обучаться. Ты хорошенько подумай. Но всё же я хотела бы услышать ответ прямо сейчас.       Гютаро задумался. Он не верил происходящему. Какая-то незнакомая старая женщина вот так легко предлагает кров, причём им обоим. И всё, что ему нужно, это стать её… учеником? Значит, она хочет выучить его на мечника? Вроде самурая? Его больше волновал вопрос о согласии. Он эту даму совсем не знал, то, что она пару раз ему помогла, ничего не значило. Мало ли, что на уме у этой старой маразматички. Люди в её возрасте обычно склонны нести всякий бред. Хотя она была серьёзна и спокойна, очевидно, осознавая своё предложение.       В любом случае, если он откажется, то куда ему идти? За себя он не переживал, его больше волновала сестра, которая продолжала прижиматься к нему. Такому как он, мало что светит в этой жизни, но вот Умэ… Она красивая девочка и может стать ещё краше, когда вырастет. Мечница одета весьма хорошо, не прям роскошно, но явно не испытывает проблем с деньгами. Тем более готова так легко принять два голодных рта. А значит, если согласиться, у них, у сестры, появится шанс на хорошую жизнь. И не важно, что ему придётся перетерпеть, лишь бы с Умэ всё было хорошо и она была счастлива.       Опустив своё оружие, но не выпуская из рук, Гютаро ответил:       — Хорошо, — привычно протянул он. — Я согласен. Только, — он решил кое-что уточнить, — возьмите и мою сестру.       — Братик, — выдохнула девочка, смотря на старшего брата.       — Я же сказала, что приму вас обоих, — утверждающе произнесла женщина. — Но всё же приятно услышать согласие, — она ненадолго остановилась, а после посмотрела куда-то в сторону. — А теперь в путь.       — А куда? — сразу обеспокоенно спросила Умэ, в её голубых глазах горели искорки осторожного интереса.       — Мой дом не за соседним холмом, — объяснилась мечница. — Придётся пройтись. Если пойдём прямо сейчас, то через пару дней доберёмся.       Она перевела взгляд на дрожащих от холода детей. На них были только лёгкие, не утеплённые кимоно, причём сильно изношенные, будто они их никогда не снимали и ходили в них круглый год. А у бедного парня часть одежды отсутствовала или разодралась, оголив ноги. Об отсутствии обуви у обоих и говорить не приходится. И как назло пошёл снег.       Пока брат с сестрой прижимались друг к другу, стараясь согреться, женщина скинула с себя хаори и набросила на детей. Оба крайне удивились такому порыву доброты со стороны незнакомки и сразу посмотрели на неё.       — Вам это сейчас нужнее, — объяснилась мечница, а затем, непривычно для себя, тепло им улыбнулась. — Можете больше не бояться. Я не дам вас в обиду, обещаю.       Спокойный тон и голос, не испорченный старостью, внушали чувство защищённости.

***

      Добирались до дома незнакомой женщины они несколько дней. Сначала пришлось сделать остановку прямо в лесу, потому как поблизости не было ни города, ни деревни. Пожилая мечница быстро развела костер, чтобы согреться. Своё хаори она оставила детям, они больше в нём нуждались. Однако большим удивлением для Гютаро оказалось то, что женщина в ту ночь не смыкала глаз, поддерживая огонь. И он, в отличии от сестры, которая спала, очень устав от долгой дороги, старался не уснуть. Пожилая дама вызывала у него подозрения. Гютаро не знал, как она хочет их использовать. Возможно, то, что она ему наговорила про ученика, окажется какой-то уловкой. К сожалению, он не привык получать помощь от взрослых. К тому же его волновала Умэ, которую он прижимал к себе, стараясь согреть, благо, полученное хаори служило хорошим одеялом.       Следующую ночь они провели в более тёплом и уютном месте. Остановившись в одном городе, они поселились на небольшом постоялом дворе. Хозяин сначала скептически оглядел детей, но, переведя взгляд на женщину, чей внешний вид был более обеспеченным, с тяжёлым вздохом выделил им небольшую комнату.       И если Гютаро просто удивлялся просторной комнате, то Умэ буквально сияла от мысли, что они впервые будут спать в тепле, под мягким одеялом. Хотя сестра придерживалась и слушалась брата, она всё же отличалась от него не только внешностью, но и чуть более открытым и светлым нравом. Правда, ни брат, ни сестра даже не поблагодарили мечницу — всю жизнь они были беспризорниками, и никто их не воспитывал. Впрочем, она и не требовала благодарности.       Когда было совсем уже поздно, пожилая мечница заметила, что Гютаро не спит. Да, мальчик лежал возле сестры, но не отдавал себя в объятия сна. Он был словно собака, которая охраняет сон своего дитя, боясь прозевать опасность. Организм требовал сна, поэтому глаза Гютаро начали постепенно смыкаться. Хотя он иногда и мотал головой, отгоняя сон, но тот возвращался вновь. Женщина тихо предупредила, что будет лучше, если он ляжет спать: утром предстоит дорога. Парень просто отмахнулся от её слов, что-то невнятно пробормотав, явно не желая поддаваться на уговоры женщины. Тогда она решила поступить по-другому.       — Что ж, раз ты не собираешься пока спать, то пора рассказать тебе, во что я хочу тебя впутать, — спокойно заговорила женщина, а затем указала на место рядом с собой. — Присядь.       Гютаро не очень-то хотелось злить мечницу. Может, она и была пожилым человеком, но достаточно шустрая для своего возраста, да и оружием владела хорошо. К тому же не хотелось устраивать бойню на глазах у сестры, она и так натерпелась.       Встав с татами, он подошёл и сел напротив мечницы.       — Итак, — выдохнула она. — Меня зовут Нишимура Сора, вы с сестрой можете обращаться ко мне Нишимура-сан. Такие люди, как я, называют себя «Истребители»…       — Истребители? — вопросительно произнёс он с хрипотцой в голосе. — Кого вы убиваете?       — Перебивать старших не хорошо, — немного строго заметила она. — Когда я закончу говорить, ты сможешь задать вопросы. А пока слушай…       И она рассказала, кто такие истребители, демоны и всё связанное с их делом. Слушая её рассказ, Гютаро старался сильнее вникнуть в детали: ведь судя по всему, ему придётся со всем этим столкнуться в скором времени. Если бы он не видел того демона, то подумал бы, что у этой женщины старческий маразм.       — Я хочу уточнить, — вывел его из мыслей голос мечницы. — После всего, что ты услышал и увидел, ты уверен, что согласен быть моим учеником? Если согласишься, назад дороги не будет. Ступив на путь истребителя, ты увидишь немало жестокости. К тому же я не могу гарантировать, что ты сам останешься жив. Так что, если ты передумал, то это твой последний шанс уйти.       К сожалению, мальчику некуда было идти. Как впрочем и его сестре. Возвращаться обратно в Йошивару не очень-то хотелось. К тому же он не особо жалел обычных людей, а тем, кто таковыми не являются, он тем более не станет сопереживать. Так что их убийства вряд ли будут у него вызывать тяжесть на душе. Гютаро всегда больше всего волновала сестра, и поэтому он, как старший брат, должен постараться дать ей лучшую жизнь. Нишимура сказала, что даже рядовым охотникам неплохо платят. И ещё она сама решилась предоставить им кров. Умэ заслуживала самого лучшего, что она сможет урвать от жизни.       — У меня, — начал Гютаро, — всё равно нет другого выбора.       — Выбор есть всегда, — спокойно заметила женщина.       — Не у нас, — прохрипел он с болезненной горечью, переведя взгляд на мирно спящую сестру.       Сора тяжело вздохнула, понимая, что дальше разговор у них вряд ли получится. Да и парень не спешил раскрываться.       — Тогда ложись спать, — заключила она и повернулась к своему футону. А затем, будто почувствовав, что юноша хочет возразить, резко заметила: — Если ты не выспишься, то будешь завтра очень сонным. А если ты будешь сонным, тебя не будут держать ноги. Не будут держать ноги, ты сбавишь шаг и устанешь. А если устанешь — помрёшь.       На такую грубую, но логически построенную цепочку Гютаро и возразить было нечего. Поэтому он просто перебрался ближе к Умэ и лёг рядом, наконец позволив себе закрыть глаза. Но и так он держал ухо востро, чтобы даже сквозь сон слышать подозрительные звуки.

***

      Почти к концу следующего дня троица путников наконец дошла до дома истребительницы. Строение располагалось на небольшой открытой местности, огороженной почти по всему периметру кустами прекрасной глицинии. Дом был хоть и большой, но имел только один этаж.       Сдвинув в сторону сёдзи, женщина открыла проход в жилище, приглашая детей. Войдя в дом, оба были поражены тем, как чисто в нём было.       Нишимура сказала детям пройти в одно из помещений и немного её подождать. Присев за столик, находящийся в комнате, брат сестрой стали ожидать мечницу. Умэ оглядывалась по сторонам, изумляясь такому простору, особенно тому, насколько ухоженно здесь было. Очевидно, хозяйка и вправду следила за порядком в доме. Там, где раньше жили они с братом, было не продохнуть от грязи и пыли.       Ждать детям долго не пришлось. Вскоре женщина вернулась с небольшим подносом еды. Поставив его возле стола, она расставила мисочки с едой возле своих гостей и только потом возле себя. В мисочках находился тёплый суп, от которого исходил приятный и аппетитный аромат.       Сев на противоположную сторону стола, мечница приложила ладони друг к другу, будто молилась. Закончив с этим, она уже хотела приступить к еде, как краем глаза заметила, что дети не прикоснулись к еде. Этим они, разумеется, озадачили хозяйку дома.       Гютаро и Умэ не привыкли к настолько широким жестам доброты, поэтому всё, что с ними было и происходит, казалось подозрительным. Поскольку парень раньше был коллектором, то понимал, что за всё приходится платить и отдавать долг. А вдруг и она захочет взыскать с них за ту гостиницу и эту еду? Или вообще ударить, если они начнут есть без её позволения? Нишимура предстала перед ними как серьёзная и строгая личность. И от неё они больше ожидали последнего. Им с сестрой ни разу за их жизнь не помогали просто так.       Просидев пару минут в неловком молчании, мечница наконец заговорила.       — Эм, вы можете есть, — произнесла она, указывая на миски.       Однако, даже услышав одобрение, оба не знали, как пользоваться предоставленными им приборами. Оба раньше кроме риса больше ничего не ели.       Поняв, что брат с сестрой не знают, как пользоваться ложками, женщина не то тяжело, не то сочувственно вздохнула и решила на своём примере показать, как правильно есть. Прокашлявшись в кулак для привлечения внимания, она взяла в руки ложку.       Дети, как ни странно, спокойно сделали так же, повторив за пожилой мечницей, и вскоре уже могли есть сами, без «наглядного примера».       Закончив с трапезой, Нишимура начала говорить:       — Итак, раз теперь вы будете жить в моём доме, то я хочу уточнить несколько правил, — она стала разжимать первый палец: — Во-первых, можете заходить в этом доме в любую комнату, кроме моей, а где что находится, я покажу чуть позже, — разжала второй палец: — Во-вторых, если попытаетесь что-то своровать, то я вас сразу выгоню. Мне нужен ученик, а не карманник, — разжала третий палец: — В-третьих, дальше кустов с глициниями после заката не ходить. И последнее, — она опустила руку, — завтракать будем здесь же, втроём. На этом пока всё.       Женщина встала и начала собирать опустевшие миски из-под еды. И только она хотела покинуть комнату, как её словно осенило.       — А, точно, — спокойно начала она. — Вас бы не помешало вычухать.       Посмотрев на снова вопросительные выражения лиц детей, она пояснила, вздохнув:       — Проще говоря, помыться.       Когда Сора привела их в место для купания, она быстро указала «как», «для чего» и «чем» пользоваться. И всё же уточнила, не нужна ли им помощь, на что юноша отрицательно помотал головой. Женщина не стала настаивать и смущать их, поэтому удалилась.       Впервые в жизни брат с сестрой могли искупаться в тёплой воде и даже использовать благовония, чтобы было проще отмыться от грязи. Наконец-то от обоих не будет исходить неприятный запах. В какой-то момент, когда в дверь легонько постучали, Гютаро обернулся и увидел силуэт мечницы, отражающийся на бумаге фусумы. Она сказала, что оставит одежду возле перегородки, и на всякий случай уточнила, что эта одежда теперь их. После чего спокойно ушла.       Когда с водными процедурами было покончено, открыв дверь, парень и вправду увидел аккуратно сложенную стопочку вещей. Ткань оказалась новой и приятной на ощупь. Наверное, женщина купила одежду, когда они останавливались в том городке. И честно говоря, им с сестрой это было приятно. Пусть они не до конца верили в правдивость слов женщины, но то, что она даже обеспечила их одеждой, делало ситуацию не такой уж плохой. Тем более женщина сама сказала, что теперь одежда принадлежит им.       Одевшись в новые вещи, чуть пройдя по коридору, они наткнулись на женщину, и она повела их за собой. Эту ночь брат с сестрой снова провели в тёплой постели, под мягким одеялом. В комнате, которую Нишимура выделила для них, она расстелила два футона, на всякий случай. Но Гютаро с Умэ прекрасно уместились на одном. Девочка ещё не привыкла к новой атмосфере, да и рядом с братом ей намного спокойнее. Они привыкли спать вместе в обнимку, цепляясь друг за друга.

***

      Со следующего дня для Гютаро началась настоящая проверка на прочность.       Нишимура не торопилась давать ему в руки катану, сказав, что он пока не заслужил. На протяжении нескольких недель она показывала ему упражнения для повышения выносливости. А когда она заставляла его бегать с ней на скорость, то всегда опережала парнишку. И он сильно удивлялся, как такая старая женщина может так резво и быстро двигаться.       Гютаро потратил много времени, чтобы хоть немного сравниться с Сорой в ловкости. Он далеко не всегда легко принимал критику со стороны пожилой наставницы. И даже пару раз почти послал её, но она была так непоколебима и строга, что терпела всё. Хотя когда она повышала голос, то у Гютаро от её интонации возникало желание быстро смолкнуть и слушать её. Мечница была дисциплинированным воином и старалась привить дисциплину своему ученику.       Умэ, которая видела, как её брата отчитывают за очередное неправильно исполненное упражнение, старалась за него заступиться. Даже как-то раз подбежала к женщине и стала тянуть за край её хаори, говоря отстать от брата. А когда та попыталась отцепить девочку от себя, то подключился и старший брат. И в этой недолгой перепалке между поколениями победителем всё же вышла Сора, кое-как успокоив детей.