Чёрный кот и бутылка виски

Скарамучча ещё в школе понимал, что человеческие взаимоотношения — штука сложная. Во всём виноваты сами люди. Они, по сути своей, существа жалкие, готовые ради забавы подставлять себе подобных. И среди соответствующих этому правилу искать исключения бывает довольно затруднительно. Маргиналов, постоянно орущих, ворующих и дерущихся, к сожалению, намного больше, чем адекватов. Хотя есть и неочевидные признаки скрытой подлости и угодничества. Одним из них, по его мнению, являлся излишний тактильный контакт. Навязывание своего авторитета через прикосновения — это то, что отложилось в голове на многие годы, как одна из самых мерзких манипуляций, поэтому даже сейчас, уже пройдя этот этап, он ненавидел лишний раз трогать других людей без необходимости. Не говоря уже о наличии более веских причин. Битый час Скарамучча сверлил взглядом потолок собственной спальни, не желая окончательно подниматься с постели после долгого сна. Вчерашний день вышел довольно сумбурным, и, на удивление, воспоминания о нём практически полностью уцелели. Поздний вечер. Тёмное как уголь небо. Переполненный бар посреди малолюдной улицы. Громкая музыка и мигающий всеми цветами радуги свет. За стойкой сидели двое знакомых, которые, даже будучи пьяными, никак не хотели называть друг друга приятелями. — Чего такой кислый сидишь? Девушка бросила? — колюче прозвучал вопрос парня с рыжими волосами, в кудрях которого запутались солнечные очки. — Иди загорай, умник, — второй юноша, угрюмо раскачивающийся на высоком барном стуле, выплюнул слова с солидной порцией отвращения. В конце он указал рукой на свою макушку, в то место, где у собеседника был надет аксессуар, несоответствующий погоде. — Ты, кажется, местом отдыха немного ошибся. Пляж для выброса отходов находится вон там, — и провёл ладонью в сторону трёх помойных баков на другой стороне улицы. Свалка хорошо просматривалась через широкое окно напротив. — Опа, значит, я прав? — Чайльд спокойно проигнорировал язвительное замечание по поводу своего внешнего вида и ухмыльнулся. — Отвали, а? Не важно, прав он был или нет, Скарамучча в любом случае не хотел продолжать этот глупый диалог с подколами уровня детского сада. Вот почему среди всей группы богатенький придурок любил бесить именно его? Дело в росте? В его вспыльчивости? Вероятно, всё сразу. И как он не пытался, отогнать от себя надоедливого идиота никак не мог, что на парах, что вне университета. Когда компания будущих социологов вдруг решила изучить социальную жизнь малой группы в рамках бара, путем совместного потребления алкоголя, Скарамучча неохотно, но согласился, понимая необходимость хоть как-то наладить контакт с одногруппниками. К сожалению, пообщаться удавалось пока только с одним человеком. — Хорошо, давай тогда сыграем в игру, — Чайльд по-хитрому улыбнулся и заказал у бармена несколько шотов текилы. «Да что тебе надо от меня?!» В скорое время напиток уже образовался на стойке, и он продолжил: — Пьём на скорость. Кто выпьет меньше за определённое время, платит за двоих. — И почему я должен согласиться? Скарамучча не пылал сильным энтузиазмом участвовать, но его знакомый и это предусмотрел. — Также, если выиграешь, расскажу секрет, который поможет тебе любую даму к себе расположить. — Да пошёл ты! — Зря отказываешься. Будет грустно, если ты так и умрёшь девственником. Тем более, совет универсальный, работает и для мужчин и для женщин, если вдруг у тебя вкусы... Ну сам понимаешь. Чайльд успел прославиться в группе не только своей любовью к подтруниваниям над другими и драчливостью, обычно несвойственной людям старше пятнадцати, но и заигрыванием с одним из преподавателей. Это был их бывший историк, высокий и статный мужчина, расхаживающий с ровной спиной в строгом костюме кофейного цвета. Он перестал вести свой предмет уже после первого семестра, но Чайльд продолжил посещать его факультативы. Сначала это выглядело для всех, как желание взяться за ум, но после стало очевидно, что цели у него были куда более личные. Скарамучча устало накрыл ладонью лоб. По-видимому, нестандартная симпатия к мужскому полу — это единственное, что делало его и Чайльда похожими. Хотя, последний даже и не пытался скрываться. Удивительно, как он ещё был жив. — Не сравнивай себя-извращенца со мной! На профессоре Чжун Ли свои гейские схемы отрабатывать будешь! — Скарамучча вздохнул и добавил уже спокойно. — Я соглашаюсь только из-за духа конкуренции. «Надеюсь, после этого ты от меня отвалишь». Чайльд ничего не ответил, лишь с ехидным выражением придвинул первую порцию напитка ближе. Само соревнование закончилось так же внезапно, как и началось. После шести шотов Скарамучча внезапно вышел победителем, когда соперник отвалился уже на четвёртом. Организм испытывал триумф от такой лёгкой победы, а также ощущал большое количество тепла, выделенного этиловым спиртом. — Ну давай, рассказывай. Какой твой секрет? — Чего? — пьяный Чайльд напоминал глуховатого деда, который понимал сказанное через раз. Скарамучча встал, подошёл вплотную, сложил ладони лодочкой и громко повторил вопрос ему на ухо, да так, что модник чуть не уронил с головы свой дражайший аксессуар. — Ай! Пиздец, не ори так! Чайльд слегка подвис, пока шестерёнки в его мозгу старательно вертелись и обрабатывали информацию. Параллельно он держался за пострадавшее ухо. — Надурить меня вздумал, придурок? Скарамучча уже сжал правую руку в кулак, понимая, что рыжий оболтус его, вероятно, обманул. Не сказать, что, будучи трезвым, он сильно нуждался в любовных советах, но, независимо от контекста, в его философии выполнение обещанных условий являлось делом чести. — Нет, что ты, как я мог! — пробурчал Чайльд. Спустив очки на нос, он поднялся со стула и, чуть качаясь, приблизился к Скарамучче. Тот замер в предвкушении, готовясь слушать житейскую мудрость и внимать словам наставника в пикаперском искусстве. Вот только что-то пошло не так. Скарамучча резко дёрнулся и отскочил в сторону, словно ошпаренный, когда массивная ладонь звучно ударила по его мягкому месту. С секунду он осмыслял произошедшее, а после гневно уставился на Чайльда. Прежде чем заорать, он предварительно отошёл подальше ради своей безопасности. — Охренел?! Но Чайльд как ни в чём не бывало приземлился обратно на стул и выставил одну руку перед собой таким образом, словно собирался закурить. — Отнюдь, — сказал он с ноткой пафоса в голосе и затянул воображаемую сигарету. — Самый верный способ привлечь внимание девушки или парня — непредсказуемость и тактильный контакт. — Ты хотел сказать «домогательство»?! — Не важно, главное — метод рабочий. Как видишь твоё внимание я привлёк. — Ага, а ещё я хочу свернуть тебе шею. Наступила небольшая пауза, после которой маска серьёзности с лица Чайльда окончательно спала и он рассмеялся в голос: — Ха-ха-ха, да шучу я! Не, ну правда, ты что, реально ни с кем не встречался? Хотя да, на такого угрюмого гнома вряд ли какая девчонка западёт, — Чайльд выставил перед собой ладонь, увидев, как Скарамучча уже был готов похоронить его прямо под барной стойкой. — Расслабься. Если действительно проблемы в отношениях, пригласи её на свидание и там разберётесь. Может, перепадёт даже. — Заткнись. Немного спустя знакомые покинули бар, поскольку время близилось к закрытию. Каждый ушёл своей дорогой и, как ни странно, на своих ногах, но весь путь до дома Скарамуччу терзала мысль о том, что одногруппник в самом деле был прав. Конечно, не в том, что ему стоило бестактно облапать другого парня, скорее начать действовать. После ссоры на лестнице они с Кадзухой уже неделю как не разговаривали, и его это гложило. — Идиот, — заворчал Скарамучча, пнув лежащий рядом плюшевый пылесборник и скинув с себя часть одеяла. Похмелья не было. Ни ломоты в теле, ни головной боли, ни сушняка. Будто он и вовсе не пил. До того, как ему представилась возможность впервые попробовать алкоголь в четырнадцать лет, он думал, что будет к нему восприимчив и свалится после первой рюмки, но вышло наоборот. Даже полбутылки крепкого коньяка почти никак на организме не сказались. Что он запомнил, так это отвратный вкус и лёгкую ватность в теле, которую сложно было назвать приятной. Больше ничего интересного не произошло. Далее, когда он уже более активно брался за бутылку, смысл тотального опьянения им так и не был понят. Небольшого расслабления после пары рюмок хватало, чтобы не выбиваться из окружения и чувствовать себя спокойно. Наверное, за выносливость организма стоило сказать «спасибо» наследственности, но в его случае это можно было сделать лишь скрепя зубами. Отец-алкоголик свалил из дома, как только заделал ребёнка, а мать уже вынудила самого ребёнка свалить из дома. С такой предысторией высокая толерантность к алкоголю — полезное качество, поскольку ситуация очень располагала начать бесконтрольно бухать. Из мыслей вывел настойчивый писк, доносившийся с пола. Полностью вывернувшись из тёплого одеяльного кокона, Скарамучча поднял с ковра котёнка и посадил рядом с собой на кровать. — Ну чего ты кричишь, Черныш? Я тебе игрушек накупил, иди играйся. В гостиной как раз весь пол усыпали многочисленные шарики, мышки и пёрышки с колокольчиками. Но, похоже, котёнок уже насытился всей этой роскошью. Он с долгим пищащим звуком плюхнулся на бочок и вытянулся змейкой, начав тереться спиной прямо о запястье хозяина. Скарамучча поднял руку и кончиками пальцев аккуратно пощекотал мягкий загривок, после чего питомец замурлыкал и продолжил извиваться как глист. Главное, что довольный. Котёнок был мальчиком. Скарамучча долго думал над тем, какую кличку ему дать, но любой вариант со временем отсеивался, поскольку зверь отказывался откликаться на любые слова, кроме «иди жрать». Сейчас тест-драйв как раз проходило имя «Черныш». Он очень надеялся, что хоть оно будет животным принято, потому что Тьма, Уголь и пресловутый Барсик отпали довольно быстро. Если и это имя не подойдёт, то следующим обязано стать какое-нибудь ругательство. Скарамучча пообещал себе, что придумает что-нибудь поизощрённее, чтобы коту неповадно было. Это даже казалось справедливым, учитывая бардак, который тот постоянно устраивал. — Ладно, пойду умоюсь, — зачем-то он произнёс своё намерение вслух, а после ушёл в ванную комнату, оставив чёрный комок валяться на простыни. По окончании банных процедур Скарамучча чувствовал себя чутка лучше. Жаль только, что мысли нельзя было так легко смыть, как грязь с тела. Независимо от предпринимаемых действий, они лишь сильнее роились в голове как пасечные пчёлы в конце мая. И почему он вообще огрызнулся на Кадзуху? Ситуация максимально глупая, как ни погляди. В тот день скопилось много сомнений, но решение высказать их напрямую было явно ошибочным. Это треклятое «извини» и отдёрнутая рука настолько взбесили, что думать рационально тогда он уже не мог. В тот момент это ощущалось, словно Кадзуха продолжал ему помогать исключительно из вежливости, а в душе искренне ненавидел. Да и, честно говоря, было за что. Но, даже так, Скарамучча чувствовал себя слишком плохо в последствии. Сейчас он разрывался от желания снова поговорить с ним, пускай даже тот и будет скрывать за фальшивой улыбкой истинное настроение по поводу их общения. Уже наплевать. Просто хотелось снова её увидеть и почувствовать то самое дурацкое «тепло» от нахождения рядом. «Мяяяууу». Приступ самоненависти прервало громкое мяуканье, доносившееся из кухни, которое всё ещё больше напоминало собой детскую игрушку-пищалку. — Да что такое?! Черныш, иди сюда, кыс-кыс-кыс! Кот по своему обычаю отказался приходить самостоятельно. Скарамучча недовольно фыркнул и сам двинулся навстречу назойливому писку и обнаружил зверёныша сидящим напротив своей миски. — Тебя вообще кроме еды что-нибудь в этой жизни интересует, а? «Мяяяяяууу». — Видимо, нет, — после усталого комментария в миску котёнка посыпался сухой корм. Нужно немного отвлечься. Если подумать, хорошим решением может стать прослушивание музыки или видеоигра. Скарамучча выбрал первое. Оставив кота трапезничать, он заварил себе чёрный чай, уселся за стол и, воткнув в уши проводные наушники, принялся листать свой плейлист. Оказалось, найти подходящую под настроение песню было тем ещё квестом. То слишком медленно, то слишком бодро, то слишком шумно, то попсово. В общем, быть меломаном — тяжкая участь. Через пару минут поиска Скарамучча всё-таки сдался, вытащил из ушей амбюшюры и уставился в стену. Ну бред же! Почему человеческие мысли такие раздражающие? Вдруг ему вспомнился ещё один способ. «Когда тебе плохо, нужно кому-нибудь выговориться», — так обычно отвечают в интернете на запросы «Как убиться головой о стену?» и «Что делать, если ничего не хочешь делать?». Вероятно, в данной ситуации решение было идентичным. Он быстро нашёл в смартфоне и набрал один из немногих номеров, звонки с которого не сбрасывал сразу же после их поступления. Владельцем этого номера являлась его родная тётя, которая уже как два года смоталась жить в другую страну и почти не напоминала о себе. Пару мгновений спустя раздались протяжные гудки. Когда они прекратились, телефон напоследок механически покряхтел, а позже позволил Скарамучче начать диалог: — Привет, я... — Какие люди звонят! Не ожидала тебя услышать, — звонкий женский голос раздался из трубки, чуть не оглушив. — Как дела у тебя? Хорошо с учёбой? Стараешься? Друзей много завёл? Скарамучча почувствовал странное тепло от этой волны дотошных вопросов, от которых обычно у него раскалывалась голова. Ответил он не менее шаблонно, чтобы не перегружать собственный мозг: — Спасибо за помощь с поступлением. Всё хорошо... в целом. — Ну как я могла не помочь любимому племяннику! — на заднем плане прозвучал треск, а после глухой стук металлического предмета. — Ой, картошка маслом плюется! Дзуши, ты чего-то конкретного хотел спросить? Я сейчас готовлю, занята немного. — Нет, ничего, просто поговорить захотелось. После сказанного возня с кухонной утварью внезапно утихла. Видимо, женщина отошла от плиты. Она немного помолчала, а после уже серьёзным тоном переспросила: — Последний раз ты хотел со мной «просто поговорить», после того, как вы с Эи поссорились. И ты сам помнишь, чем это закончилось. У тебя сейчас точно всё в порядке? Скарамучча нахмурился и замолчал, равнодушно разглядывая оконные занавески. Сказать ей, что влюбился в парня и сам его от себя оттолкнул? Наверняка, это прозвучит ещё более абсурдно и дико, чем всё, что он рассказывал до этого. Ну а солгать также не выйдет. Эта женщина знает его как никто другой. Хоть и с Яэ он также неплохо общался и даже уважал, несмотря на эксцентричный нрав, у неё был немного другой статус в его иерархии семейных отношений, и она не знала его настолько хорошо, чтобы читать ложь по голосу. А вот здесь ситуация слегка иная... — Если ты не ответишь, я наберу Эи! Должна же мать хоть что-то знать про своего ребенка. — Я не буду ей ничего рассказывать даже под пытками, можешь не надеяться. Тётушка вздохнула. Они с его матерью были очень похожи, и в то же время кардинально отличались. Райден Эи — строгая женщина, которая в тяжёлое время покрывалась невидимой коркой изо льда, не давая к себе подступиться, Райден Макото же внешне казалась её точной копией, но вела себя более добродушно и открыто, бескорыстно делясь заботой с другими. — Проблемы на личном фронте? Скарамучча поперхнулся собственной слюной и чуть не выронил из рук телефон. — С чего ты решила?! Макото задумалась на некоторое время и ответила: — Ну ты же уже взрослый мальчик. Обычно парни в твоём возрасте только этим и интересуются. Хочешь услышать любовный совет? — Нет, не надо, пожалуй. Сам разберусь! Женщина понимающе хмыкнула, но её собственной выдержки хватило ненадолго. Посыпался новый шквал вопросов: — Ну расскажи хоть, что за девочка! Красивая? С тобой вместе учится? Вы давно общаетесь? Вы уже занимались... — Нет! — Ладно-ладно, поняла. Значит, всё впереди ещё. Он хотел тут же сбросить звонок, но ему не позволила это сделать внезапно откуда-то взявшаяся совесть. Пришлось кашлянуть в кулак, чтобы снять напряжение, и негромко ответить: — Да, познакомились месяц назад, когда ловили котёнка уличного. Учится на втором курсе, иногда пересекаемся по дороге в университет и обратно. А ещё, мне кажется, я серьёзно накосячил... — Так вот в чём причина... И что же ты сделал? Обидел её чем-то? Скарамучча сморщил лицо, опять проворачивая в голове картинку их с Кадзухой последнего диалога. — ... — Знаешь, — голос приобрёл сочувствующие нотки, — у меня есть одна очень хорошая книга по отношениям, могу отправить тебе ссылку на PDF-файл. — Книги псевдонаучных гуру мне вряд ли помогут, но спасибо за предложение. Он отпрянул от телефона, поскольку в его голове громко был слышен чужой печальный вздох. — Ты всегда пытаешься сбежать и спрятаться, когда становится больно. Не думаешь, что это нерабочий вариант? Скарамучча понял, что не сможет возразить, поэтому стиснул зубы. — Знаю. — Если ты понимаешь, что ошибка в тебе, то можешь попробовать объясниться. Если вы и так не разговариваете, хуже ты себе этим не сделаешь. — Это не так просто. — Понимаю. Можешь также попробовать пригласить её в кафе на чай, там и поговорите в спокойной обстановке. Девушки любят, когда им уделяют внимание. «Будь он девушкой, было бы намного проще». — Хорошо, я подумаю над этим. После озвученного вялого ответа, женщина приободрилась и ласково попрощалась: — Отлично, береги себя! И звони, если что! Если ты опять заблокируешь телефон на неделю, я могу и полицию на твой адрес вызвать. — Да, понял я! Не буду так больше. Скарамучча хотел уже было сбросить звонок и кинуть телефон на диван, но вдруг осознал очевидную, казалось бы, вещь. — Блять, я же в роуминге! — шокировано воскликнул он и, прежде чем тётя успела возмутиться браным словам, завершил вызов. — Чёрт, мне с такими тратами на связь даже на еду в этом месяце не хватит. Эх, может, стоило в общагу перебраться... Отложив телефон, Скарамучча погрузился в обдумывание услышанного. «Чай... свидание...» Так банально. Будь он героем какой-нибудь мелодрамы, этот способ сработал бы безотказно. Однако построение отношений в реальности было куда сложнее. Особенно, если объект твоей симпатии того же пола, что и ты.

✦ ● ✦

Подошва ботинок оставляла неаккуратные следы на полу, пока их владелец нервно переминался с ноги на ногу перед входом в аудиторию. Скарамучча сам не верил в то, что делает, но понимал, что пути назад уже нет. Ему необходимо что-то сказать, пускай даже при этом придётся переступить через свою гордость. Не прошло и пяти минут, как за дверью раздались звучные голоса студентов, и он быстро отошёл в сторону, освобождая им путь в коридор. Цветастые фигуры слились в одну, с каждым шагом обретая всё более причудливую форму. На данном этапе разглядеть знакомые черты в толпе было невозможно. — Что ты тут делаешь? Но цель появилась откуда не ждали — прямо из-за спины. — А... Эм... Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. — Сомневаюсь, что ваш курс направили к нам на совместные пары по палеографии. — Нет, конечно, нет! Просто... «Идиот! Идиот! Идиот!» Почему-то звучать естественно не получалось абсолютно. Искомый человек хоть и нашёлся сам, но, по своему обычаю появился внезапно, словно освоил навык телепортации. Кадзуха терпеливо смотрел вперёд, пока Скарамучча безуспешно пытался подобрать слова. Опустив взгляд, он оглядел чужие руки и сказал первое, что пришло в голову: — Ты... у меня перчатки одалживал. Мог бы ты их вернуть? «Вот дебил! Какие к чёрту перчатки?!» Кадзуха недолго поморгал непонимающе, а потом кивнул в ответ. — Да, конечно, в конце дня отдам, если ты не против. Ты только за этим пришёл? «Нет». — Да. «Пизда!» — Понял, хорошо, — он выглядел слегка разочарованно, но не стал задавать лишних вопросов. — Тогда увидимся после пар в гардеробной? Скарамучча утвердительно махнул головой, и Кадзуха стремительно удалился вглубь коридора. Вместе со всеми надеждами на нормальный диалог. Это был полный провал. Через пару часов (которые для бедняги ощущались сутками) они наконец снова встретились, уже на первом этаже. Страх и неловкость ощущались сильнее стократно вплоть до момента, когда Кадзуха вытащил из рукава своего пальто пару чёрных хлопковых перчаток. «И зачем я вообще в это ввязался?» Кадзуха выглядел спокойным, и это ещё сильнее нервировало, потому что становилось невозможным прочитать его истинные эмоции. Он зол? Всё-таки обижен? Или спокоен и не чувствует никакого негатива? Ну как это вообще понять?! — Вот. Прости, что немного грязные. Скарамучча кивнул и неохотно забрал перчатки из его рук. После чего стоял некоторое время в ступоре, не понимая, что делать дальше. Собственные ладони так и зависли в воздухе, а необходимые слова не приходили на ум. Голова моментально опустела. К счастью, Кадзуха помог сгладить напряжение. — Кстати, как у котёнка дела? Ты уже придумал ему имя? — Неплохо, над именем пока думаю. — Ну, если что, обращайся, — сказал Кадзуха со смешком. — В придумывании имён домашним животным я хорош. Скарамучча был рад появлению отвлечённой темы для разговора, поэтому охотно её поддержал: — Было много питомцев? Кадзуха ещё шире улыбнулся, явно предаваясь старым воспоминаниям: — Не у меня. У моего старого друга, помимо кота, был аквариум с кучей маленьких гуппи. В детстве я часто гостил у него и в итоге назвал каждую, представляешь? Скарамучча немного расслабился и тоже позволил себе посмеяться. — Вау, это и правда впечатляет, хах. Снова возникла длительная пауза, которая воспринималась, как предвестник нового ощущения сконфуженности. «Чай, свидание, чай, свидание, чай, свидание...» Неизвестно почему, но именно эти два слова сейчас крутились у Скарамуччи у голове, умножаясь и заменяя собой любые другие. Не выдержав, он ляпнул: — Эм... не хочешь сходить куда-нибудь чаю попить? Как только фраза прозвучала, Кадзуха вылупился и замер. «Нет, получилось плохо!» Мирясь со стыдом, Скарамучча всё-таки продолжил, выкапывая себе яму ещё глубже: — ...Ну или кофе там, я просто очень горячего попить хочу. Ну если не хочешь, как хочешь, я один пойду. Он уже повернулся, чтобы с позором свалить с собственного представления в разыгранном театре абсурда, но Кадзуха умудрился его шокировать, когда кивнул в ответ на эту тупую просьбу. — Да, с удовольствием, я бы не отказался. Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. Самым ожидаемым исходом был отказ, к нему Скарамучча успел подготовить себя морально, поэтому уже отрепетировал в сознании свою речь на подобное... Но это! Это вообще что такое?! Как на такой ответ реагировать?! Очевидно, что Кадзуха заметил в собеседнике замешательство, поэтому мягко подтолкнул его к возвращению из ахеревания обратно в диалог: — Так, и куда ты хочешь сходить? Тук. Тук. Тук. «Сейчас желательно нахуй и куда-нибудь подальше от тебя! Чёртова тахикардия!» — ...Э-эм... Думаю, можно в твоей кофейне посидеть, она же недалеко тут. «Ухажёр, блять! А что сразу в гости не напросился?!» — Хорошо, давай. — Ладно, я это... тогда хлам свой соберу, а потом пойдём. Скарамучча расстегнул рюкзак, битком наполненный книжками и вещами, которые он практически никогда не использовал. На дне этой бездны ему требовалось найти ключи и телефон. Чтобы упростить себе задачу, он вынул самый объёмный предмет и надел на себя, на что получил весьма неоднозначную реакцию. Кадзуха молча застыл, глядя на вещь, которую Скарамучча безмятежно напялил. В его взгляде читалась смешанная эмоция между сильнейшим удивлением и... испугом? Хотя вряд ли. Это всё были просто домыслы на пустом месте. — ...Зачем она тебе... сейчас? — наконец спросил Кадзуха. Изначально Скарамучча и не планировал выходить с ней на улицу, но интонация, с которой был задан вопрос, вынудила его изменить своё решение. — Чтобы показать тебе, какой я идиот, — он легко поправил чёрную бейсболку и сильнее натянул на голову, — А если серьёзно, то в чём проблема носить вещь, если она удобная? — Потому что на улице сейчас зима, и... — не успев закончить фразу, Кадзуха вдруг оборвал её. — А знаешь, и правда ничего такого, просто кепка... Но ты всё равно лучше бы что-нибудь потеплее выбрал. — А вот возьму и не выберу! Из принципа только в ней ходить теперь буду. Или хочешь сказать, что мне не идёт? Кадзуха на секунду замялся, кажется, уже пожалев миллион раз, что когда-то притащил ему эту злополучную кепку. Упрямство — штука, которую тяжело победить здравым смыслом. — Идёт, конечно. Я не это имел в виду... — Вот и отлично, не вижу никаких проблем, значит. «Не надейся даже на то, что я забью на твой подарок». Выглядело так, словно Кадзуха упрашивал его снять бейсболку не столько по причине неподходящей погоды, сколько из-за неверия в то, что подарок действительно пришёлся Скарамучче по вкусу, и последнего такой расклад не устраивал. Если Кадзуха считает эту вещь неказистой и страшной, то он будет носить её так часто, как сможет, чтобы убедить его в обратном. Даже если из-за этого станет посмешищем для окружающих. Вскоре телефон и ключи благополучно нашлись и переместились в карман куртки. — Пошли уже, — собственная упёртость придала смелости, благодаря чему он перестал зависать в разговоре. Путь до кофейни занял у них минут пятнадцать. За всю дорогу они и словом не обмолвились. Всё-таки неестественность в поведении обоих ощущалась, и каждый не мог первым сделать шаг, чтобы её преодолеть. Ситуация пока не располагала. — Этот буду, — Скарамучча ткнул в название чёрного чая, написанного от руки на меловой доске. Дёшево и сердито. — Хорошо, мне тогда латте. Дилюк, сделаешь? Бариста кивнул. — Конечно. Исходя только из поверхностной оценки, Скарамучча заключил, что мужчине больше подошла бы профессия бармена. Неизвестно, что именно привело его к таким выводам. Возможно, пассивная манера общения и строгий внешний вид Дилюка перекликались со стереотипным представлением того, как должен выглядеть бармен в питейном заведении «ретро» стиля. Или его мозг просто ещё не отошёл от воспоминаний о вчерашней попойке. Одно из двух. Пока напитки готовились, оба уселись за один из столиков, что находился ближе к окну. Посадка в заведении была средняя, люди в целом присутствовали, но пока не нервировали своим количеством. Ещё примечательным стало то, что причудливый золотистый магнитофон, оказывается, пребывал во вполне рабочем состоянии, и, несмотря на свой древний внешний вид, исправно воспроизводил ненавязчивые мелодии. Некоторые из них даже заедали в мозгу где-то на бессознательном уровне. — Слушай, раз так случай подвернулся, я хотел бы поговорить. Не успел Скарамучча расслабиться и насладиться джазовыми мотивами, как Кадзуха первой же фразой вернул его в нервозное состояние. Сердце вновь участило ритм своего биения. — Хорошо. — Понимаешь, мы с тобой долго не разговаривали... — видно, Кадзухе тоже этот диалог давался с некоторым трудом. — Мне хотелось бы объясниться. Сидящий напротив внимал каждому слову, беспокойно ожидая последующих. Неужели Кадзуха правда собирался сейчас подтвердить все его опасения и признаться в том, что ненавидит его? Принять такое будет, конечно, сложно, но он готовился это услышать. Дзынь. Откровения оборвались на самом начале, потому что звон колокольчика у стойки оповестил о готовности их заказа. — Нормально. Я сам сейчас принесу, — Кадзуха остановил Скарамуччу жестом, когда тот уже готов был подорваться с места, чтобы забрать напитки. А потом встал, задвинул стул и отошёл за готовым кофе. «Ну ё-моё! Лучше бы просто перчатки забрал и домой свалил». Вернувшись, Кадзуха любезно поставил перед ним чашку с кипятком и блюдце с заваркой, а себе забрал ароматный латте. И, как назло, начал дырявить душу своими прекрасными глазами. От такого испытывающего взгляда захотелось раствориться в чае как сахарный пакетик. Прискорбно, что сахар Скарамучча не любил. Он решил, что просто будет делать вид, что всё в порядке, несмотря на любые провокации. Начать, пожалуй, стоило с пробы заказанного напитка. — Как тебе чай? Как только первый глоток был сделан, Кадзуха подпёр ладонью щёку и заулыбался. В этот раз в какой-то ехидной манере. Скарамучча не растерялся и спокойно ответил: — Неплохой, но я предпочитаю покрепче, — после чего сделал ещё глоток, пытаясь не подавать виду, что вкус был слишком пресным. Кадзуха прыснул в ладонь после сказанного. Снова подняв голову, он произнёс: — Возможно, я знаю, как это исправить. Скарамучча не понимал, что происходит, ровно до того момента, как его собеседник не взял всё ещё сухой чайный пакетик со стоявшего рядом керамического блюдца и не положил ему в чашку. «Блять!» Заметив реакцию смутившегося невротика, который тут же закашлялся и отставил в сторону кипяток, Кадзуха уже без стеснения захохотал. Это слегка убавило витавшее в воздухе напряжение. Пока Скарамучча уже вовсю задумывался над тем, чтобы подавиться чаем насмерть, Кадзуха успел успокоиться и вернуться к изначальной малоприятной им обоим теме. — А сейчас серьёзно, — он отодвинул латте на середину стола и скрестил руки, — ты сможешь ответить на один мой вопрос? Только не волнуйся сильно, я ничего прям личного спрашивать не собираюсь. — Попробую, — честно ответил Скарамучча, не понимая, каких ситуаций ему ещё стоит ожидать. — Спасибо, — Кадзуха кивнул, — а теперь скажи: ты не любишь, когда тебя касаются, верно? Скарамучча почувствовал себя странно. — В основном, да, но... «Я не против, когда ко мне прикасаешься ты». Сказать правду было слишком боязно, поэтому он долго не мог продолжить. Вдруг Кадзуха опустил голову и с сожалением произнёс: — Понял, прости меня. Почему-то это виноватое выражение и голос, выговаривающий искреннее извинение, пробудили в душе очень мерзкое чувство. — За что? «Это ведь я тебя прогнал!» — Мне стоило сразу спросить об этом. В итоге я неправильно тебя понял. Ещё раз прости, пожалуйста. «Так значит всё было из-за...» От осознания внутри ёкнула сердечная мышца, в этот раз настолько сильно, что понадобилось время, чтобы прийти в себя. — Ты дурной совсем?! За обычные вещи ещё извиняться будешь! — напряжение сменилось возмущением. — Единственный виноватый тут я, услышал? И я честно не хотел на тебя огрызаться! Поэтому... — он затих ненадолго, — это ты прости меня. Кадзуха слегка удивился такой бурной реакции, но почти сразу расслабился. На его лице вновь засияла улыбка. Именно та, которую Скарамучча так отчаянно жаждал увидеть. — Хорошо, извинения приняты. Кстати, — Кадзуха решил вдруг сменить тему, — кто за напитки сегодня заплатит? Скарамучча нервно сглотнул, впопыхах обшарив карманы. Изначально он не рассчитывал, что вообще решится даже поздороваться, не говоря о полноценном походе куда-то. Собственно, поэтому и не брал с собой деньги из-за ненадобности. Универ же находился в пешей доступности от его дома. Ну что за проклятие! Увидев его испуганное выражение, Кадзуха звонко рассмеялся. — Кавалер из тебя, конечно, не очень завидный. Будь я девушкой, уже бы сбежал с такого свидания. — Будь это свиданием, я бы сам сюда не пришёл, — Скарамучча предпочёл отмахнуться, но внутри сгорал от стыда. После сказанного он решил смахнуть с себя неловкость повторным глотком чая, который только недавно стал им по-настоящему являться. — Завтра после пар отдам. — Хорошо. Будь у его стула спинка, Скарамучча бы вжался в неё так сильно, насколько позволяло его телосложение и рост. Весь процесс, пока Кадзуха стоял у стойки, разговаривая с Дилюком, он сидел за столиком, закрыв горевшее лицо ладонями, а когда тот вернулся, возжелал поскорее испариться отсюда куда-нибудь в верхние слои атмосферы. — Плохо себя чувствуешь? — Типо того, — прохрипел он. Но Кадзуха даже сказать ничего не успел, как со спины его внезапно окликнули: — О, Кадзуха, это ты? Давно тебя не видел! Оба синхронно развернулись и увидели силуэт молодого парня с волосами цвета бежевой лилии, стриженными по плечи. Он с добродушным выражением помахал им рукой. На столике рядом валялись стопки каких-то бумаг с распечатанным текстом. — Это что ещё за хмырь? — шёпотом спросил Скарамучча, наконец отодрав ладони от лица. — Знакомый из университета, — также тихо ответил Кадзуха. Дальше он уже во весь голос продолжил. — Привет, Альбедо! «Да ты прям знаменитость». Это была не зависть, но нечто очень похожее на неё. С раннего детства Скарамучча находился в центре внимания, только если становился мишенью для издевательств, а в последствии окончательно решил затеряться в тени. Поэтому своих знакомых он мог пересчитать при помощи пальцев одной руки, и то зачастую даже их оказывалось много. После поступления в университет ситуация немного сгладилась, но также была далека от идеальной. Всё-таки знакомиться с людьми сложно и энергозатратно. Далеко не у всех имеется в резерве нужное количество эмоционального ресурса для такого. — Сегодня не работаешь? — спросил юноша по имени Альбедо, подходя к их столику. — Нет, у меня выходной, — после ответа Кадзуха обернулся в сторону Скарамуччи. — Это Альбедо, он работает лаборантом у нас в университете, мы с ним на практике познакомились. — Очень приятно, — протянул руку для знакомства лаборант. — Взаимно, — суховато буркнул Скарамучча, — я Скар. Он не стал более подробно представляться, поскольку так и не понял, кем является в иерархии взаимоотношений Кадзухи. Вдруг тот до сих пор считает его просто чудилой, который постоянно навязывается и творит деструктивные вещи. Благо, Альбедо сам не стал интересоваться деталями, переключив своё внимание опять на знакомое лицо. — Очень здорово, что я тебя снова встретил. Мы с юристами со второго курса недавно организовали небольшую группу из желающих сходить в поход в лес на окраине. Хотел предложить тебе присоединиться. Ориентиры пока стоят на начало марта. Друга тоже можешь взять, если он не против. Скарамучча в удивлении раскрыл рот, как бы переспрашивая: «Меня что ли?», а Кадзуха не стал никого поправлять, только повернулся и спросил уже от себя: — Ты не против? — Я... — Вы можете подумать пока, мы ещё не набрали полностью группу. Если будет желание, приходите, я обычно обитаю в четыреста восьмой аудитории, Кадзуха знает. Лес, поход, обилие незнакомцев. Будь Скарамучча один, ни за что бы не согласился, но теперь он поймал себя на мысли, что неиронично задумывался над тем, чтобы принять приглашение человека, которого видел впервые в в жизни. — Да, конечно, мы учтём, — Кадзуха звучал также добро и позитивно. — Ты, как понимаю, пришёл позаниматься? — Ха-ха-ха, это... — Альбедо рассмеялся и сам указал на стопку непонятной макулатуры у себя на столике, — это не для учёбы. У сестрёнки в садике утренник скоро будет, решил помочь распечатать тексты песен для неё и других ребят. Сейчас вот достал, чтобы рассортировать. Скарамучча почувствовал, как его сердце невольно сжалось. — Судя по количеству текстов, у них там целый мюзикл намечается, — сказал он. — Да, их действительно много, сам был шокирован тем, сколько им приходится учить. Но сейчас в садиках и школах много детей, поэтому программу меняют под них. Думаю, если у вас есть младшие братья или сёстры, вы понимаете. Кадзуха на такой же лёгкой ноте ответил: — Я единственный ребенок в семье, к сожалению, но в теории могу представить. — ...Да, я тоже, — еле слышно добавил Скарамучча. После того, как они допили свои напитки, а Альбедо разложил тексты детских песен по цветным папкам и убрал в сумку, все трое двинулись на улицу, продолжая периодически перекидываться отвлечёнными фразами. Скарамучча искренне поражался тому, как Кадзуха и Альбедо легко находили темы для разговора, хоть и виделись до этого всего пару раз. Сам он лишь изредка что-то говорил и сразу же возвращался обратно на роль слушателя. Неужели ни у кого из них реально не возникало сложностей в придумывании завязок для обсуждений? Небо уже вовсю заливала чёрная краска, которая была ещё темнее, чем шерсть котёнка, спасённого из-под машинных колёс. На самом полотне ни облачка, только мрак, бесконечно уходящий вдаль. Вдоль дороги строгим рядом выстроились высокие фонари, принаряженные шапками из свежего снега так же, как и тротуар, путь на котором буквально пришлось вытаптывать, поскольку после недавнего снегопада он был ещё не тронут. Абсолютно забыв про двух попутчиков, Скарамучча начал вырисовывать на чистом снегу цепочку, расставляя носки ботинок то широко в сторону, то обратно сводя вместе. Это занятие настолько его увлекло, что через минуту он чуть не поприветствовал лбом один из фонарей. От столкновения его спас Кадзуха, который за секунду до катастрофы дёрнул за край куртки. Они молча обменялись взглядами и пошли дальше, пока Альбедо делился курьёзными случаями со своей работы, идя чуть поодаль. Вскоре был достигнут конец протяжённой улицы, и пришла пора прощаться. — До встречи, — Альбедо широко распахнул руки и, когда Кадзуха двинулся навстречу, по-приятельски приобнял его, постучав по спине. — Увидимся, — с улыбкой сказал Кадзуха, после чего его знакомый удалился в темноту каменных многоэтажек. Понаблюдав за чужим прощанием, Скарамучча окунулся в дискомфорт. Он стоял на месте и переступал с ноги на ногу точно так же, как делал это перед аудиторией второкурсников сегодня днём. — Я тоже пойду, наверное. — Ага... Кадзуха поднял руку, чтобы помахать, но та так и застыла в воздухе, когда внезапно стоявший напротив Скарамучча подошёл ближе и растопырил собственные руки в стороны. Не говоря ни слова, он зажмурился и слегка приобнял застывшего в шоке знакомого, выбив из того шумный вздох. Затем прикрыл глаза, втянул носом морозную свежесть и вмиг резко отпрянул, отойдя на несколько шагов назад. Он сам до конца не понял, что произошло, а как только осознание настигло его, сердце уже ушло в отрыв, отбивая чечётку на рёбрах. Холодный ветер прошёлся по лицу, обжигая кожу и путая влажные от пота волосы под козырьком чёрной кепки. С каждым мгновением внутри всё сильнее закручивался неумолимый вихрь, трепещущий и готовый вырваться наружу в любой момент, своим бушующим потоком сбивая с ног. — Пока, — попрощался Скарамучча, отчаянно надеясь на новую встречу. — Пока, — с теплотой ответил Кадзуха, будучи уверенным в её скором наступлении. Чужое дыхание развеялось в воздухе вместе с силуэтом, исчезнувшим во тьме за поворотом жилого дома. Оставшись стоять в одиночестве, Скарамучча некоторое время не шевелился, подставляя нос летящим с неба крохотным снежинкам. К слову, о снежинках. В тот день по возвращении домой он чувствовал себя слегка окрылённым, поэтому не сразу обратил внимание на то, что в квартире было подозрительно тихо. В коридоре Скарамучча снял верхнюю одежду и сразу пошёл на кухню, где увидел открытую балконную дверь, которая раньше всегда плотно запиралась. Трагизма ситуации добавил вид коробки, яростно опрокинутой на пол со всем её содержимым. Ёмкость служила местом хранения ёлочных игрушек и прочих новогодних украшений, которые совсем недавно были в неё убраны с окончанием праздника. На полу валялись раскиданные пластиковые шарики, конфетти от хлопушки, спутанные мотки мишуры, а гирлянда и вовсе была связана в подобие морского узла. А также там была... Под грудой разноцветных бумажных полосок лежал смятый клочок белого цвета. Скарамучча осторожно поднял его и обнаружил на нём несколько лишних дырок от резвых кошачьих лап. Жертвой нападения, как выяснилось, пала самодельная снежинка, вырезанная умелой рукой и ранее аккуратно сложенная пять раз. Теперь изделие, которое в развёрнутом виде всегда завораживало, стало выглядеть ущербнее его собственных творческих потуг. Скарамучча цокнул и выругался: — Тц, вот сволочь! Неожиданно почти сразу после этого из коридора выглянула кошачья моська, которая обычно даже не удосуживала хозяина вниманием после возвращения домой. Она виновато склонилась набок и громко запищала. «Мяуууу». Это было настолько абсурдно, что злость тут же сошла на нет. Скарамучча усмехнулся. — Похоже, что я выбрал для тебя ругательство.