Если всё получится...

Гарри сидел расслаблено перед Попечительским советом. Он знал, что рано или поздно те захотят ответов, он был готов к этому. Дамблдор ухмылялся, Армандо нервничал, а Гарри наплевательски открыл окно кабинета и закурил. — Вот о чём мы Вам, Директор, говорим. Никакого уважения. Это дикарь. Убийца. Убить в одиннадцать лет! Ещё и гордится этим. — Я не горжусь этим, лорд Блэк, — заявил Гарри, не оборачиваясь. — Я рассказываю детям, как готовятся герои. Вы думаете, что героем мира может стать любой? Ваши сыновья погибнут в такой схватке. Я тот, кого выбирают палачи, диктаторы, мессия, наставники, называйте их как хотите. Мы не имеем детства. Я сирота, который поверил своему первому учителю, а тот вонзил в спину нож. Думаете, от прекрасных обстоятельств жизни ребёнок убивает в одиннадцать человека, сжигая его лицо и тело? — Гарри было всё равно, что подумает Дамблдор, ведь Рон с Гермионой много ему поведали. — От безопасных обстоятельств жизни я повергнул в двенадцать василиска? От прекрасных доверительных отношений с властью на меня напали в тринадцать дементоры? Если бы я не был героем, меня бы сделали злодеем. Не знаю кто. Но со временем я бы перестал пытаться доказать, что я не враг. Я стал бы тем, кого вы бы хотели видеть, — Гарри сделал глубокую затяжку и испепелил окурок, закрывая окно. — Допустим. Странно, что власть Албании Вам всё простила. Но мой сын и дочь Тибериуса Принца встречаются! — Лорд Малфой, Вы насильно заключили магическую помолвку с богатой французской семьёй. Абраксас не пойдёт против Вас. Но сейчас он подросток, который имеет право разбить себе сердце. — А девочка? — Она сама приняла решение. Я не заставляю их заниматься сексом по всем классам, я предложил им побыть счастливыми. Разницу чувствуете? У вас всех весеннее обострение? — ухмыльнулся Гарри. — Но если Попечительский совет считает, что я дурно влияю на ваших детей, я уйду. Я пришёл сюда потому, что меня пригласили. И я не каюсь ни в чём. Не смотрите так, лорд Блэк, Ваша племянница заслужила тех слов. Она мне не нравится. Она хамит. Считает, что только за её фамилию ей должны ставить «П». Нет. — А драка с профессором? Думаю, Ваши россказни вдохновили Долохова, — заявил Нотт. — Не он первым начал, но я не одобряю драк, господа. Я хочу сделать мир лучше. Можете презирать и ненавидеть меня за то, что я считаю всех волшебниками равными, независимо от происхождения, но я могу научить детей поступать правильно. Выбор есть всегда. — Лорд Певерелл, — обратился Лестрейндж, — можем поговорить наедине? Гарри знал, что того интересует совсем не школа, а будущее его племянницы Юфимии. Певерелл улыбнулся и кивнул, а мужчина последовал за профессором. — Виктоар писал мне. Я думаю, Вы знаете. — Знаю. Лорд Лестрейндж, я не одобряю жизни Карлуса Поттера, но Флимонт не такой. Он талантливый. Он добьётся успеха. Ваша племянница будет жить в почёте и богатстве. — К тому же, у Флимонта теперь очень влиятельный наставник. — Флимонт — мой самый близкий родственник. Он добьётся успеха в проекте, над которым работает. Его имя будут знать все. — Мальчик вернётся на каникулы к Поттерам? — Вообще-то я собираюсь пригласить его к себе на все каникулы. — А Юфимию? — Если её отец будет не против, если Вы, глава Рода, будете не против, то я буду рад юной леди в поместье. Но Вы ведь понимаете, что спальня у них будет одна на двоих? — Её отец болен. Почти все чистокровные умирают от артефактов, которые тянут в дом. Вот и мой брат будет причислен в список таких магов. Я не буду против, если Юфимия проведёт лето с будущим женихом. Знаете, чтобы было меньше слухов, лучше бы провести помолвку. Даже если проект Флимонта провалится… — Не провалится. — Даже если провалится, — продолжил перебитую речь Лестрейндж, — у него есть Вы. Я поговорю с Карлусом. Выдвину условия, чтобы мальчик был под Вашей опекой, если хочет богатых родственников. Гарри не стал перечить Лестрейнджу. Затем тот осмотрелся по сторонам и склонился к Певереллу, шепча: — Лорд Певерелл, Блэки и Малфои считают себя лучше остальных, но остальные слышат Вас. Если Вы вдруг захотите стать Повелителем страны, мы поможем. — Мне это не нужно. Но было бы неплохо знать, что если я что-то сделаю, то мой тыл прикроют. — Не сомневайтесь. Сегодня игра Слизерина против Гриффиндора. А ещё тестирование двух новых мётел, верно? Хотелось бы посмотреть на всё это. — Эх, весна, — улыбнулся Гарри. — Говорят, март может выпустить любые желания наружу. Идёмте. Тестирование мётел через полчаса. Гарри вернулся в Северную башню один. Взял две метлы: из тополя и каштана, на которые ушло полтора месяца работы. Вначале Гарри работал над созданием метлы намного дольше, нежели сейчас. На данном этапе спустя шесть лет работы осталось только понять, какое нужно дерево для метлы. А после ещё останутся ольха, осина, ива и липа. Перед матчем собрался весь стадион. И пусть сам матч через час, но все знали, что профессор Певерелл будет тестировать новую метлу. Сегодня погода была тёплой, но ветреной. Команды львов и змей уже готовились к игре. Эйвери впервые был в составе. — Флимонт, тополь, — Поттер был в восторге, что будет тестировать метлу. Гарри глядел на слизеринцев, решая, кого попросить. Он знал, что всем не угодит, но каждый смотрел с надеждой. — Ловите монетку, — Гарри бросил галеон, который легко поймал Альфард. Ловец всё-таки. Он победно улыбнулся и забрал метлу из рук Гарри. — Каштан. Взлетайте. Метла Флимонта слушалась парня буквально первые пять минут, пока он набрасывал круги. А после как взбесилась. Гарри будто увидел себя на первом курсе. Только тогда Квирелл заколдовал метлу, а сейчас сам тополь говорил, что не будет подчиняться. — Грюм, взлети и забери Флимонта, пока не упал. Аластор кивнул и быстро оседлал свою «Комету», взлетев в небо. Гриффиндорец вовремя подлетел, ведь Поттер уже едва держался. Гарри тяжело вздохнул, а после посмотрел на Альфарда. — Будь осторожен. Блэк хмыкнул. Он не покажет толпе, что ему страшно после того, что метла из тополя устроила с Поттером. Казалось, что каштан прошёл все испытания. Глаза Гарри уже горели триумфом, пока при торможении после разгона, метла не начала пытаться хвостом сбросить всадника. Кажется, ей надоело летать. — Орион, сними кузена. Блэк полетел за Альфардом, а Гарри буквально закипал от ярости. Каштан был почти идеальным, пока не показал характер. С такими темпами иву лучше не брать. Та имела свойство прорастать везде, а значит той ещё занозой будет. — Следующие две метлы будут в мае? — спросил Грюм. — Думаю, да. Ива и…, — Гарри задумался. — Осина. Она из рода тополиных. Нужно сразу понять, будет ли подчиняться. Аластор и Абраксас, вы следующие, — парни были довольны. — Надеюсь, до липы и ольхи мы не дойдём. Думаю, ближе к концу мая будут новые тестирования. Я и не думал, что это так сложно. — Наверное, Вы вложили такую магию в мётлы, что не каждое дерево потянет, — задумался Малфой. Гарри забрал мётлы в подавленном состоянии. Конечно, он старался не показывать этого, но те, кто его знал, это заметили. Рон первым подбежал к Певереллу, забирая обе метлы из его рук. — Я помогу донести. До начала игры ещё полчаса. — Спасибо. — Мне кажется, что это был почти успех, — Гарри изогнул бровь. — Серьёзно. Это деревья с характером оказались. Уверен, у тебя… у Вас, — поправил себя Уизли, — всё выйдет. — Спасибо. Не хочешь после игры посидеть у Аберфорда, выпить? — С удовольствием, — просиял Рон. — Можно вопрос? — Да. — Это касается драки со студентом… — Рон тяжело вздохнул. — Я выплеснул ярость на ученика. Но не имел права. Гермиона затронула мою душу. Мы привыкли друг к другу, поэтому… — Ты извинился перед ней? — Конечно, да. В общем, тебе никогда не нравился студент в плане симпатии? Ну, ты ведь гей, поэтому спрашиваю про мальчиков, — виновато шептал Рон. — Рон, связь между… Не мне тебя учить, просто это опасно. — Знаю, — они вошли в башню и оставили мётлы внизу, потом заберут, Рону нужно вернуться до начала игры, чтобы открыть её. — Я думал, мне нравятся серьёзные девушки. Умные. А мне нравятся умные хохотушки. — Такие вообще есть? — Я смотрю на неё, — признался рыжик, — и сердце вырывается из груди. Я ничтожество… — Послушай… какой курс? — Пятый. — Проклятый, — засмеялся Гарри и Рон подхватил смех. — Почему? — Думаешь, легко удерживать гордых змей? — Они тобой восхищаются. Наследуют. — Давай не будем о них. Так вот, эта девушка явно либо гриффиндорка, либо пуффендуйка. Сейчас между вами восемь лет разницы и статус учитель/ученица. Девушка, ведь? — Да. — Потерпи. Может, это пройдёт. — В том то и дело, что она постоянно улыбается мне, шоколадки носит, чтобы я был менее угрюм, — Гарри удивлённо выпучил глаза. — Иногда касается моих рук. А ты смотришь на эту миниатюрную девушку, знаешь, что однажды она изменится, даже знаешь, как, но отвращения нет. Я бы и рад уволиться, но я ни на одной работе долго не продержусь. А здесь Дамблдор прикроет. — Дамблдор, — тяжело выдохнул Гарри. — Рон, не твори глупостей. Девочки в шестнадцать могут просто флиртовать. Я рад, что ты поделился со мной. Но не путай флирт и работу. — Хорошо. Постараюсь. — Тем более, возможно, она будет работать в Министерстве, и ваши пути разойдутся. — В школе, — ответил Рон. — Она хочет стать Гербологом. «Помона Стебль? Рон!» — Тогда дождись, когда она станет профессором, — засмеялся Гарри, представляя в старости Рона с залысиной, как мистер Уизли, и полненькую кудрявую Помону. — Гарри, заткнись. — Я вас в старости представил. Рон прыснул, и оба пришли на поле, корчась от смеха. Оба представили одно и то же, пускай этого и не говорили вслух. Когда Гарри поднялся на трибуну и сел возле Поппи, едва заставил себя перестать смеяться. Даже факультеты видели, что профессоры смеялись, будто дети. — Расскажешь шутку и мне? — спросила Помфри. — Извини, дорогая. Пускай это останется между мной и Роном. — Вы перешли на «ты»? — удивилась колдосестра. — Я до сих пор считаю, что его следовало уволить. Да, он работал с Фламелем, и это единственное, что его спасло. — Он не плохой, скорее, заплутавший. Ему нужен друг. — Ты теперь реагируешь на жалость? — Поппи, он не жалкий. Диапазон чувств иногда, как у зубочистки, а так вполне нормальный. На его уроках дети с метлы не падают, а если она выходит из-под контроля, то он сам садится на метлу и спасает ребёнка, а не кричит: «Мистер Лонг…» Гарри умолк, видя, как на него смотрит Гермиона. Её карамельный взгляд прожигал. Она злилась. — Гарри, ты чего? — встревожилась Поппи. — Не знаю. Будто не я сказал, — почти не врал Певерелл, ведь это в прошлой жизни видел маленький Поттер. Грейнджер явно не поверила. Свисток обозначил начало игры, и Гарри переключился на то, что происходит в небе, хотя чувствовал тяжёлый взгляд подруги. Комментатором в этом времени был Лайель Люпин, который был скучным против Ли Джордана. — Напоминаю, что в этом году у Гриффиндора новый ловец Элджи Лонгботтом. Третьекурсник уже поймал один снитч, сможет ли обыграть Альфарда Блэка, который стал ловцом на втором курсе, и который с тех пор не отдаёт снитча другим командам? В команде Слизерина замена одного охотника, но всё равно они ведут счёт: 90:60. Игнатиус Пруэтт и Аластор Грюм сегодня в ударе, каждый забил по три очка. Плюс ещё десять очков от Минервы МакГонагалл. — Вот за этими командами интересно наблюдать, хоть не в ноль друг между другом проигрывают, — засмеялся Дамблдор. — Элджи Лонгбототом поймал снитч! Гриффиндор поймал снитч! — Дамблдор не удержался и выкрикнул: «Наконец-то». — Со счётом 220: 90, выигрывает Гриффиндор! В этом году львиный факультет может выиграть Кубок по квиддичу! Альфард явно был обескуражен проигрышем впервые со второго курса. Вся команда Слизерина удивлённо пялилась на юного третьекурсника со снитчем в руках. — Мои поздравления, — Блэк протянул Лонгботтому руку и тот гордо её пожал. — В следующем году я отыграюсь. — Посмотрим, — ухмыльнулся грифф. — 130 очков проигрыша! У нас за две игры теперь 370 очков, а у них 410! — ужаснулся Абраксас. — У Когтеврана за две игры 270 очков, у Пуффендуя 210. — Ещё есть шанс победить, — ответил Орион. — Мелкий засранец хорош. И к несчастью наша третья игра раньше, чем их. — Ненавижу 31 марта отныне, — заявил Нотт. — Проиграли игру! — Это повод стать лучше, — ответил Орион. — У нас третья игра 25-го апреля, а у них 5-го мая. За игру должны набрать не менее 250 очков. А лучше 300. На этой ноте разговор закончился, ведь Гарри искренне поздравлял команду Гриффиндора с победой, крепко обнимая Флимонта. А после парень угодил в объятия и поцелуй Юфимии. Сам Поттер испугано осмотрелся, но Лестрейндж-старший лично пожал руку вратарю, показывая свою позицию. — Нужно отметить! — заявил Рон, подбегая к Гарри. — Через час в «Кабаньей голове»? — Можно. Гермиона, Вы пойдёте с нами? — Почему бы нет, — хмыкнула гриффиндорка, просверливая Гарри глазами. — Отлично. Поппи, ты с нами. Нам, молодым, удобнее будет общаться друг с другом, — заявил Гарри. — Тем более, в этой игре никто не попал в Больничное крыло. — Может, и нам сходить в Хогсмид? — предложил Розье. — Отвлечься от проигрыша. — Давай, — согласились остальные члены команды.

***

Преподаватели пришли тогда, когда команда Слизерина сидела уже здесь. Присутствовали также Эйлин, Антонин и Том. Рон закатил глаза, увидав Реддла, но всех удивило приветствие владельца бара. — Гарри! — выкрикнул Аберфорд, входя. — Давно не заходил. — Дела, дружище, — Певерелл подошёл к мужчине и обнял его. — Знакомься, мои коллеги: Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Поппи Помфри. — Фанатики моего братца есть? — прошептал на ухо мужчина. — Первые двое, особенно первый, — также шёпотом ответил Гарри, на что тот только хмыкнул. — А почему вы такие друзья? Он оплакивать сына должен, — заявила Гермиона, присаживаясь за столик. — В феврале все новости писали о Криденсе. — Оплакивать? — удивился Гарри. — Ребят, я хороший артефактор и ученик шаманов. Криденс! — он помахал тому рукой и мужчина подошёл к столику. — Объятия или будет как в Париже? — Все ошибаются, Гарри, — они обнялись. — Оу, представишь? — Поппи зарделась, когда брюнет обратил на неё внимание. — Поппи Помфри — моя подруга и колдосестра в школе. — Не будь ты геем, я подумал бы, что вы пара. Очень рад знакомству, мисс, — Криденс поцеловал руку девушки и та покраснела. — И я, мистер Дамблдор. — Пожалуйста, зовите меня Криденсом. — А как Вы контролируете обскурия? — не удержался Рон от вопроса. — Рональд Уизли, профессор Полётов. — Аурелиус Дамблдор, — резко ответил мужчина. — Я создал браслет. Мы с Ньютом очень долго изучали магию обскуриев после 40-го года. Я соединил его данные эксперимента со своими и создал браслет для обскуриев. Увы, палочка не слушается Криденса, немного есть сырой магии, а так браслет всё подавляет, зато он жив. А это Гермиона Грейнджер — профессор Маггловедения, — Гарри постарался ответить так, чтобы Криденс успокоился. — Приятно, — улыбнулся Дамблдор. — Что будете пить и есть? Слизеринцы поглядывали на компанию, в которой Рон Уизли снова отличился. Долохов не сводил взгляда с Гермионы. Та, почувствовав на себе пристальный взгляд, подняла глаза, встретилась с карими и, смутившись, отвернулась. — На кой тебе грязнокровка? — не понимал Нотт. — Она милая, — ответил Долохов. — Умная. У неё есть характер. Зачем мужчине жена, которая не будет добавлять перца в отношения? — Ты меня пугаешь, друг, — сглотнул Розье. — Не ваше дело, — рыкнул Антонин. — Она будет моей. Сейчас я с ней подружусь, а на шестом курсе соблазню. — Мне кажется она крепкий орешек? — заявил Лестрейндж. — Оттого интереснее игра, — заговорщицки шептал Долохов. — Вы в курсе, что наши родители не просто так были на игре? — спросил Абраксас. — Попечительский совет собирался, чтобы уволить Певерелла. — Что? — спросили все удивлённо. Все, кроме Блэков. — Наши отцы и твой были «за» увольнение, а остальные «против». Это отец рассказал перед игрой, — ответил Орион. — Отец сказал, что Лестрейндж угрожал расправой Блэкам, — заявил Альфард. — Естественно, моя кузина станет родственницей героя, — заявил Лестрейндж. Орион хищно, гадко оскалился, прищурив глаза, глядя на Тома. Тот уже ждал удара под дых, но сидел спокоен. — Отец спросил, правду ли ему сообщила Вал, что я влюблён в Певерелла, — он сложил руки домиком, глядя на спокойного Тома. — Я ответил, что женюсь, продолжу род Блэков, но моё сердце у Певерелла, — Том хмыкнул, закатив глаза. — Отец не против, если Певерелл будет прикрывать тыл нашей семьи, — облизывая губы, прошипел, — если мы будем вместе делить ложе. — Он на тебя не посмотрит, Блэк, — фыркнул Долохов. — Не вмешивайся, — попросил Орион. — Он будет моим. Я готов и на колени перед ним встать, и задницу подставить, и клясться в любви, а ты никогда не получишь его, ведь не умеешь любить. Он это чувствует, поэтому и держит тебя на расстоянии. — Хватит! — рыкнул Том. — Не нравится правда? — улыбнулся безвинно Орион. — Да что вы оба в нём нашли? Других мужиков нет? — Альфарду было больно, глядя на Тома, который ревновал Певерелла. — Том, он и так тебя поддерживает. Оглянись вокруг. Есть я! — Я уже говорил, что вижу тебя, как друга. — Он всех видит друзьями, — сделав глоток сливочного пива, заговорил Орион. — А я буду действовать, — облизывая губы, заявил Блэк. — Певерелл будет моим, а о тебе забудут! — Ты слишком высокого о себе мнения, — говорил Том, пытаясь успокоить дрожь в теле. — Певерелл себя слишком ценит, чтобы быть любовником. Он ценит меня. А ты даже не знаешь его предпочтений. Я же знаю. Иногда прихожу к нему после обхода. Мы садимся в кабинете, достаём сигареты, курим и болтаем обо всём, — ухмыльнулся Том. — Ты так можешь сделать? Орион выхватил палочку и крича: «Инкарцеро», бросил в Тома заклинание, которое тот остановил, шипя: «Протего». Всё-таки беспалочковая магия у него были слишком сырой, он хотел летом взять уроки у Гарри, а невербальной магии начнёт обучаться с шестого курса. — В моём баре никаких драк! — крикнул Аберфорд. — Ухожу, — спокойно ответил Том, бросая на стол мешочек с галеонами. — Если бы не Певерелл, тебе и обед было бы нечем оплатить, нищеброд, брошенный нищенкой-матерью! А для отца ты бастард! — Том! — Гарри видел, что будет драка. — Орион! — На улицу! — позвал Том, хватая на ходу пальто, выходя из бара. — Ты зачем такое сказал? — ужаснулся Альфард. — Поставлю твоего возлюбленного на место! — Наши с ним дела тебя не касаются! Ты для чего родителей приплёл!? Ты хоть знаешь, почему Гонты стали нищими? — Плевать! Орион побежал на улицу. Трое профессоров сидели в баре, понимая, что они обязаны вмешаться, учитывая, что это студенты их школы. Выйдя из бара, ни одного парня не заметили. — Ну и где их искать? — рыкнула Гермиона. Гарри призвал Патронуса, который гордо предстал перед хозяином: — Найди Тома. Ищи по сердцевине палочки. Не показывайся. Олень поклонился и ускакал ближе к лесу, чья тропа в 70-х вела к Визжащей хижине. Слизеринцы побежали за преподавателями, ведь и сами переживали из-за драки. Звуки заклинаний доносились всё лучше, и там, где когда-то будет стоять хижина, дрались двое студентов. — Это вообще здраво? Реддл спровоцировал Блэка! — рыкнул Рон. — Вообще-то, всё было наоборот, — вступилась Эйлин. Гарри сжимал свою палочку от злости на обоих парней. Как же они достали его тем, что не могут поделить Гарри. — Shockwave, — прошипел на парселтанге Гарри, усиливая действие ударной волны, и парни едва успели выставить щиты, но отлетели знатно. Певерелл подошёл к обоим бойцам, которые в страхе смотрели на профессора. Попахивало отработкой, главное, чтобы не отчислением. — Вам учиться в школе надоело? — рыкнула Гермиона. — Минус пятьдесят очков с каждого. Реддл — отработки у Кеттлберна, Блэк — у меня! Знаю, насколько тебе неприятны маггловские вещи! — Нельзя в отчёте писать о драке, — шептала Поппи. — Почему? Мне кажется, что Реддлу приют роднее… — Рон! — Гермиона в ужасе смотрела на Гарри, чью магию буквально можно было ощутить кожей. Магия была холодной. Тёмной. — Никто не заслуживает жить прислугой у магглов! — рыкнул Гарри, а Том ухмыльнулся, поднимаясь с мокрой земли. — Придётся купить новое пальто, — вздохнул Том. — Благодаря Певереллу, деньги есть, купишь, — рыкнул Орион. — Да ты успокоишься, Блэк? — шипел Малфой. Гарри смотрел на парней разочаровано. Ему и так было трудно в этом времени, ведь он всё делал по-своему, привлекая внимание, так ещё и по новой придётся успокаивать буйных слизеринцев, считающих себя центром земли. — Ребят, я устаю от ваших перепалок, честно. Голос был побитым, будто Гарри в душу нагадили. — Профессор, — Том и Орион одновременно заговорили и замолчали, видя красноречивый взгляд Гарри. — Я не знаю, что вы себе понапридумывали, но я не вещь. Сделайте одолжение, не показывайтесь мне вне уроков. Оба. Гарри разочаровано смотрел на обоих, а после отвернулся и пошёл в сторону Хогвартса. Он мог сколько угодно показывать, что он сильный, но ему надоело затыкать эту парочку. Даже на уроках друг друга перебивали, а становясь в спарринг, пытались ранить, после чего оказывались у Поппи. Том ненавидяще посмотрел на Блэка, сжал в руках палочку, почти поднял её, если бы Долохов с Лестрейнджем не ухватили его руки раньше. — Успокойся, — просили оба. — Дыши. — Я разочаровал его… Он… — Том прикрыл глаза. — Будь ты проклят, Блэк! — Сам будь проклят, Реддл! — Хватит! Живо в школу! — приказала Гермиона. — Блэк, Реддл, это вас касается. — Я их сопровожу, — заявил Рон. — Остальные могут гулять. Но гулять никому не хотелось, поэтому они пошли за Уизли. Поппи заявила, что сумочку забыла и вернулась в бар, хотя Гермиона помнила, что та пришла без неё. Гермиона застонала, глядя в серое небо, из которого начал идти дождь. Драки она не предугадала в этот день. Пальто было нараспашку, поэтому дождь намочил её белую блузку, сквозь которую просвечивался розовый кружевной лифчик. Соски набухли, и Долохов ухмыльнулся. Профессор не заметила, что он остался, пока пальто на груди кто-то не застегнул. — Антонин? — удивилась Гермиона, глядя на высокого парня. — Ужасный день, правда, профессор? — Да. Пойдём в школу. — Можно напроситься к Вам на чай? — Нет. — А на отработку? — Антонин, — засмеялась Гермиона, встречаясь с похотливым взглядом слизеринца. — Мистер Долохов, советую найти компанию, в которой интересы будут совпадать. — Умнее Вас женщин не встречал. — Вы флиртуете? — обиделась ведьма. — Что Вы? — он подошёл вплотную. — Я пытаюсь подружиться. Какая тема по Маггловедению будет на следующей неделе? — Вам понравится. Гермиона пошла вперёд, стараясь не встречаться взглядом с парнем, а тот шёл, куря сигарету, глядя на стройные ноги профессора. Облизываться никто не запрещал. Гермионе с одной стороны было приятно, что она могла кому-то понравиться, тем более, со Слизерина, но парень был младше. Она его преподаватель. Резко обернувшись, заставила Долохова почти врезаться в неё, хватая ведьму за плечи. — Курение убивает здоровье, — вырвав сигарету из губ студента, выбросила её. — А самоудовлетворение? — Долохов! — покраснела девушка. — С этим вопросом, к мисс Помфри! Я не врач! — Жаль, Вам бы пошла такая форма, — Гермиона резко оттолкнула от себя слизеринца, который невинно улыбался. — Вы смотрите на меня, как на особо опасного преступника. — Ты… Вы, — сразу поправила себя шатенка, — непонятная личность. Антонин, я… Если Вы считаете, что я Вам должна, то я постараюсь до лета отдать Вам деньги, — улыбка с лица парня сразу исчезла. — Простите. Я не хотел, чтобы Вы так подумали. Долохов обошёл ведьму, ускоряя шаг, чтобы попасть в школу, а Гермиона закусила губу. Видеть эти карие глаза сияющими, как солнце, было намного приятнее, чем они стали холодными, как сейчас. — Поздравляю, Гермиона! Ты запала на студента!