Если всё получится...

Гарри почувствовал холод до костей. Не тот холод, которым сопровождается мороз, а холод смерти. Дементоры приближались. Мальчишка прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Том… Том, они пришли». «Я с тобой, Гарри». И Гарри верил голосу в голове. Голосу, который оберегал его, по всей видимости, с 31 октября 1981 года. Дементоры пролетели мимо камеры, чувствуя ауру смерти. Ещё одна ночь, когда Гарри выжил. Ещё одна ночь, когда он не обезумел. Всё началось чуть больше года назад. Турнир Трёх Волшебников прошёл ужасно. Мало того, что Гарри заставили там участвовать, ведь покойный Барти Крауч-младший оказался совсем не покойником, и подбросил его имя в Кубок Огня, так после смерти Седрика все подумали, что это он — Гарри — убил Диггори. Дамблдор, казалось, поверил Гарри, но не Фадж. Четырнадцатилетнего парня посадили в Азкабан. Сегодня Гарри исполнилось шестнадцать. «Уже за полночь?» «Да. С днём рождения, Гарри». «Твой голос стал тише». «Гарри, я часть ЕГО души, и если я правильно чувствую, то ты мой последний сосуд. Кто-то уничтожил остальные». «За мной придут. Кто бы не пытался убить Волдеморта, он должен быть умным, как Дамблдор. Мы умрём и наконец-то наступит покой». «А ты этого хочешь?» «Я мечтал прожить жизнь, Том! Это ты всё отобрал…» Голос больше не отвечал, а Гарри наблюдал за луной в окошке. Несмотря на конец июля, возле Азкабана всегда были холод и страх. А ещё безумие. Много безумия. Люмос из окошка двери осветил камеру Гарри, который недовольно прищурился. Охрана в такое время боится ходить по этажу, зная, что дементоры не разделяют магов на хороших и плохих. Для них все они еда. — Гарри! — Сириус? Мальчик вскочил на ноги и подбежал к двери. — Сириус, я так рад тебя видеть! Что ты здесь делаешь? — Тебя спасаю! Дамблдор совсем крышей поехал. — Отойди, Блэк, — рыкнул Снейп, удивляя Гарри тем, что зельевар тоже пришёл его спасать. — Поттер, советую тоже отойти. Кислота мощная. Гарри сразу отошёл на несколько шагов. Жидкость разъела огромную дыру в стене возле двери. Было разумно не трогать дверь, ведь сигнальные чары никто не отменял. Гарри выскочил из камеры и сразу угодил в объятия крёстного. — Меня сейчас стошнит! Времени мало! Люпин и Дамблдор долго не смогут удерживать оборону, — рыкнул Пожиратель. — Не обольщайся, Гарри, не тот Дамблдор. Альбус пытается тебя убить, они с Грюмом и аврорами пришли уничтожить тебя, а Аберфорд — его брат — нам помогает. — Часть души Волдеморта во мне, — произнёс мальчик, удивляя этим и Снейпа, и Блэка. — Мы разговариваем. Благодаря ему, дементоры меня не коснулись ни разу. — Это хорошо с одной стороны, да, Снейп? — в ужасе спросил Блэк. — У нас есть план, — взял себя в руки Северус. — Поттер, это маховик времени — новейшая разработка. Я выкрал его из Отдела Тайн. Это Ваша Мантия невидимости и Воскрешающий камень Тёмного лорда. «Это же обычный камень!» — Он не знал, — ответил Гарри, ведь мужчины от ужаса сглотнули. — Что? — Твой правый глаз покраснел… Неважно. Вот письмо, — протянул Сириус. — Прочтёшь, когда попадёшь в прошлое. — А вы? — Поттер, Вы и Тёмный Лорд выходцы из Певереллов, — Снейп протянул ему сказки Барда Бидля, — Дары слушаются только своих. В письме всё конкретно написано. И да, маховик сработает вместе с Дарами в случае Авады, — у Гарри от шока округлились глаза. — Мы боялись, что Вы погибнете, но если попросить осколок души Тёмного лорда закрыть Вас собой, чтобы изменить его прошлое и будущее, может… «Я согласен». — Он поможет. Сириус протянул Гарри его палочку, а Снейп маггловскую одежду конца тридцатых, чтобы Гарри точно не отличался от людей. — Мистер Поттер, — вдруг обратился Снейп, — если всё получится, не дайте мне вырасти среди магглов. Найдите моего деда Тибериуса Принца. Пожалуйста. Я рос в нищете и побоях, — признался Северус. — Я постараюсь, профессор. — Если всё получится, то Дары впишут Вас в историю, и Вы уже не будете ребёнком Лили и Джеймса. Удачи, Гарольд Певерелл. Снейп оставил Гарри первым, рванув в бой, а Сириус обнял крестника. — Сохатик, мне очень жаль, что столько трудностей выпало на твою долю. Прости, что сидел в Азкабане. — Ты туда не сядешь, а Римуса не покусает Сивый, я раньше его поймаю. Хвост не предаст вашу дружбу, ведь Том Реддл не станет Волдемортом. Я скорее убью его, чем дам миру повторить судьбу. — Это мешочек с рубинами, возьми, пригодится. А этот перстень с сапфиром я нашёл на дне сейфа. Думаю, Блэки и не подозревали об этом кольце, поэтому обрати его в перстень Главы Рода Певерелл. Синий, как вода, а из воды начинается жизнь. Гарри со слезами на глазах обнял крёстного, получил поцелуй в лоб и отпустил того на смерть. Поттер понимал, что времени в обрез, поэтому быстро переоделся, спрятал мантию и камень в карманы серого пальто вместе с книгой Бидля, на шею набросил маховик времени, а палочку держал в руке, как и мешочек от Сириуса. Перстень сиял на пальце, будто говоря, что у Гарри скоро наступит новая жизнь. «Гарри, ты должен найти Диадему Когтевран в Албании, я покажу тебе воспоминание, и Медальон Салазара Слизерина в лавке «Горбин и Берк». Пусть Хогвартс чтит наследие Основателей. Думаю, Хэпзиба Смитт Чашу Пуффендуй сама подарит, узнав, что только её предок не имеет реликвии, которой восторгаются». — Мне страшно, Том… «Я буду рядом. Найди палочку. Третий Дар. И уничтожь. Я предполагал, что она у Дамблдора, если не является мифом. Василиска тоже убей. Закрой глаза, Гарри, когда будут бросать в тебя Аваду». — Спасибо, что был со мной. «Не прощай меня, а отпусти. И не смотри на Реддла, как на чудовище». Гарри перестал дышать, заметив Дамблдора. Письмо от Сириуса и остальных он спрятал в мешочек с рубинами, поэтому стал ждать зелёной вспышки. — Мне очень жаль, Гарри. — Не бойтесь, Директор. Я не позволю Вам стать невменяемым убийцей детей. — Авада Кедавра! Гарри только успел закрыть глаза, надеясь, что и второй раз в этой жизни смерть обойдёт его стороной. Когда тело почувствовало тепло, Гарри открыл глаза, и ахнул, поняв, что находится в лесу. — Том? Но Том не отвечал, а из шрама что-то вытекало. Кровь. — Успокойся, Гарри, они ещё не родились… Не родились! А-а-а-а-! Упав на колени перед деревом, Гарри громко кричал от боли. Он потерял всех, кого любил. Он даже не знал, в каком году застрял. Все его близкие мертвы. Он, в каком-то смысле слова, тоже не живой. По крайней мере, для себя. Искра жизни в изумрудных глазах погасла. Он застрял один в лесу. Год — неизвестен. Страна — неизвестна. Помощи ждать неоткуда. Плакал парень долго, лежа на зелёной траве и глядя на солнце. За год и три месяца в Азкабане он отвык от тепла солнечного света. — Кто это возле моей прелести? — Свои, — Гарри резко вскочил, поняв, что ответил на парселтанге. — Нагайна! — Мы знакомы? — Слышал о тебе. — Цирк уродов давно в прошлом, я больше не Маледиктус, а Криденс… Он скоро умрёт. Ты говорящий. Как? Гарри вспомнил о письме, и решил, что сразу прочтёт содержимое, а после ответит Нагайне. — Ты сказала «скоро умрёт». Какой сейчас год? — Путешественник? Интересно. Я никому не скажу, мне очень интересно узнать твою настоящую историю, а сказки придержи для остальных. Змееустов всё равно больше нет, поэтому… — Есть. — Тогда хорошо просвети меня, забери с собой, а я отдам тебе свою прелесть. — Мне нужно прочесть наставления тех, кто помог мне попасть сюда. — Я умею читать, открывай, — змея заползла на Гарри и тот даже рад был, что сейчас не один. — Так, это рука Снейпа. «Мистер Поттер, я очень долго втирался в доверие к Тёмному лорду и узнал о крестражах. Не допустите, чтобы он расколол свою душу и сошёл с ума…» Гарри вспомнил, как перед тем, как Дамблдор бросил в него Аваду, Том показал ему реликвии Основателей, а после продолжил читать. «Куда бы Вы не попали, Вам нужно создать легенду. Идите к гоблинам. Дары должны были вписать Вас в историю, а сам Олливандер будет всем рассказывать, что помнит, как продал Вам палочку. Дары, скорее всего, в этом времени у тех, кому они принадлежали: кольцо у Реддла, а мантия у Поттеров…» Гарри сразу полез в карманы, не дочитав письма, и не нашёл Даров, как и маховика на шее. Смерть забрала его, зато в кармане пальто были какие-то бумаги:

«Гарольд Игнотус Певерелл — полукровка. Выживший после Авады Кедавры в Албании. Статус: Лорд. Дата рождения: 31 июля 1919 год. Албания, Тирана. Мать Лиридона Элези — магглорождённая албанская ведьма (30 января 1899 – 31 октября 1920) убита Волдемортом Гонтом (обезумевшим бастардом-полукровкой) Отец Игнотус Певерелл — чистокровный английский волшебник, покинувший её пределы в три года (27 марта 1899 – 31 октября 1920), убит Волдемортом Гонтом (обезумевшим бастардом-полукровкой). Состояние в сейфе банка: 0 галеонов»

— У тебя деньги вообще есть? — Да, Сириус передал. В этом мире у меня и крёстного нет… Мы в Албании? — Да. Видимо, ты здесь официально жил после рождения. Ты несовершеннолетний? — Да. Мне сегодня шестнадцать исполнилось. — Тогда ты должен как-то попасть в Британию. Здесь недалеко есть племя, они обучают разной магии, и если ты заявляешь потом в департаменте, что был их учеником, то тебя проверяют, и выдают диплом. — Отлично. Долго учиться? — Долго, учитывая, что школу ты не окончил, — ответила змея, видя, как Гарри тяжело вздохнул. — Шрам на шее интересный. Что там было? — Я сидел в Азкабане за то, чего не совершал. Значит так, сейчас 31 июля 1935 года, — понял Гарри, раз ему шестнадцать. — До 42-го года я должен попасть в Хогвартс. В июне 43-года Том создал первый крестраж. Нужно сделать так, чтобы литература о крестражах пропала. — Расскажи мне о нём. — Он великий маг-змееуст. Наследник Слизерина. Мы с ним потомки Певереллов, только он пошёл от Антиоха, а я от Игнотуса. Крестражи сделали его безумным. Частичка его души жила во мне, и он не казался мне сумасшедшим. — Значит, ты должен уничтожить эту литературу намного раньше, Гарольд. — Просто Гарри. Покажи мне деревню. — Хорошо, но ты возьмёшь с собой мою прелесть. Она в дупле. Гарри поднялся на ноги и вынул Диадему Кандиды Когтевран. Парень замер на мгновение, а после принялся целовать голову змеи. — Она была крестражем. — От неё веет сильной магией, но от тебя магия слаще, спокойнее, как у смерти. Мне нравится. Поэтому забирай прелесть, а я буду жить с тобой. Идём к деревне. Ближе к ночи Гарри всё-таки добрёл до поселения магов. Завидев змею на шее, один шаман подошёл к Гарри. — Змееуст? — Я знаю только английский. — Я тебя научу нашему языку. Я спросил, змееуст ли ты? — Да. Я Гарольд Певерелл. — Наследник магии Госпожи? Что ты здесь забыл, мальчик? — Я сирота. И мне нужен учитель. — Сочту за честь тебя обучать. Думаю, благодаря тебе, когда умру, Госпожи страшиться не буду. Ты её любимчик, — он коснулся шрама на лбу. — Две Авады? Ты уникальный. Но в тебе и яд какой-то. — Василиска, а исцелил меня Феникс. — Меня зовут Арбен. Прошу в мой шалаш. Затем Гарри услышал, как Арбен всем что-то рассказывал, и возле Гарри сразу засуетились. Видимо, им понравилось, что Певерелл забрёл сюда. — Они считают, что ты принесёшь счастье и процветание нам и нашей магии. Змея людей не кусает? — Только если они нападут первыми. Нагайна очень ядовита. — Я бы не отказался от её яда. Есть в ней что-то необычное. — Она Маледиктус. — О! Тебя многому придётся учить? — Многому. — Думаю, ты застрял у меня лет на шесть, а после пойдёшь своей дорогой. — Мне такое подходит. В эту ночь Гарри спал спокойно. Не было дементоров и холода, а Нагайна верно охраняла своего мальчика. Если бы не змея, он бы из леса не вышел. Теперь он никогда не оставит её, а сам будет стараться учиться. Скорее всего, медальон Слизерина кто-то купит за это время, но Гарри обязательно сделает всё возможное, чтобы история не повторилась.