Злодейский (Villainous)

      Шар красного огня размером с кулак пролетел прямо через ворота между стражниками и, не причинив никому вреда, рассыпался на камнях внутреннего двора.              К удивлению Кроу, двое мужчин не сдвинулись с места, хотя и побледнели, как полотно, и сильнее схватились за оружие.              «Ну и ладно».              Следующий огненный шар был размером с человеческую голову и, набирая скорость, полетел в их сторону со зловещим высокочастотным свистом.              Оба стражника вскрикнули и бросились в разные стороны, звеня доспехами. Не снимая заклинания ускорения, Кроу указал на ворота впереди и прорычал «ирронар» – основное отпирающее заклинание, которое действует на все, что не защищено запирающим заклинанием. Вслед за этим он создал порыв ветра, который, словно щит, распахнул теперь уже незапертые ворота, и, не замедляя шага, пронесся сквозь них.              Миновав ворота, Кроу оказался во внутреннем дворе еще до того, как стражники упали на землю.              На главном дворе теснились в ряды десятки изящных золоченых карет, застекленных и покрытых блестящим лаком, которые были припаркованы на выложенной булыжниками земле. Несомненно, это были кареты приезжих королей и их свит. Проходя мимо, Кроу метнул в одну из них еще один огненный шар, отчего она поднялась в воздух в огромной вспышке света и жара. Покрытая горючим лаком карета перед ней тоже загорелась, подлетев в воздух и создав эффект домино – их близкое соседство породило идеальную цепь катастроф. Поднялись крики. Возникла паника. Одинокая смутно знакомая фигура вскочила с козел в конце ряда и с криками побежала от обломков с подпаленными фалдами камзола, плюхнувшись в ближайшую поилку для лошадей. Кроу едва удостоил весь этот хаос взгляда.              Вот так. Это должно отвлечь всех на пару минут.              Позади него раздались крики, затем пронзительный звук свистка, когда один из, несомненно, травмированных сторожей пришел в себя и поднял шум. Он своего добился. Скоро они примутся за него, вооруженные арбалетами, копьями и всякими неприятными острыми штуками, раззадоренные, как гнездо разъяренных шершней.              Но пока еще нет: шум уже стихал вдали, когда он, слишком быстро, чтобы его можно было остановить, обогнул дворец. В задней части здания находилась еще одна мраморная лестница, ведущая к одному из малых входов или, возможно, к частному подъезду: вокруг никого не было. Вполне подходяще для его целей.              Когда Кроу взбегал по ступеням, один из его бедных сапог наконец-то подвел: ступня пробила подошву. Он скорчил гримасу и стряхнул с себя жалобно хлюпающий кусок кожи. Оставив его на ступеньках, он продолжил бежать, теперь уже с одной босой ногой.              Он протиснулся в двойные двери с резким порывом ветра и отменил заклинание ускорения, слегка запнувшись на красной ковровой дорожке – большой палец голой ноги зацепился за нее, и он упал прямо в объятия белой мраморной статуи, приложившись к ней с такой силой, что из него чуть дух не вышибло.              Кроу резко поднял голову и огляделся, тяжело дыша. Он находился в пустом роскошном коридоре с большими картинами в золотых рамах вдоль стен, уставленном множеством дурацких мраморных статуй, которые он видел в ночь маскарада, – тех, что стояли в зловеще героических позах. Он всмотрелся в резное каменное лицо статуи, на которую упал, и потрясенно понял, что это Азра – в некотором роде. Мягкие черты статуи были отточены до странной пародии на его настоящие черты, и на лице застыла надменная зубастая ухмылка, от которой Кроу захотелось ударить кого-нибудь. Быстрый взгляд на другие статуи подтвердил, что они изображают остальных членов королевской семьи и выглядят одинаково несносно. Скульптор прибавил несколько сантиметров к росту Азры и убрал несколько сантиметров с талии. На подбородке появилась новая расщелина. Возможно, это была самая жуткая вещь, которую Кроу когда-либо видел.              – Фу! – Он с отвращением отшатнулся от нее и поспешно вытер руки о бриджи. У основания статуи была выгравирована бронзовая табличка; он прищурился, чтобы посмотреть, что на ней написано. – Принц Азра Непорочный, – прочитал он вслух. Все остальные статуи носили титулы «Галантный», «Великолепный» и тому подобную чепуху.              С этими людьми было что-то очень, очень серьезно не так, но времени ломать голову над этим не было. «Приоритеты». Он решил, что у него есть всего несколько минут, прежде чем переполох, который он устроил снаружи, докатится до самого дворца. На это краткое время у него была свобода действий.              Кроу огляделся. Черт, а он и забыл, насколько огромным было это место – огромным, как целая деревня, с извилистыми коридорами... Кроу запоздало сообразил, что не имеет ни малейшего представления о том, где находятся все гости. У него был смутный план просто ворваться во дворец, и тогда все окажутся прямо там, удобно собравшись в одном месте для противостояния...              Он побежал по заставленному статуями коридору, ненадолго остановившись, чтобы с грохотом опрокинуть статую Гэбриэля, и, свернув за угол, оказался в другом коридоре, который выглядел почти так же, только в нем стояло множество тревожно замысловатых кресел разных размеров. Вероятно, это была зона отдыха, или приемная, или что-то столь же бесполезное. Во дворцах, похоже, было много мест, предназначенных для того, чтобы ничего особенно не делать. Кроу стиснул зубы. Придется спрашивать дорогу.              Он пробежал по одному пустому коридору, потом – по другому. Никого. Где, черт возьми, все? В тот единственный раз, когда ему хотелось с кем-то столкнуться, он, конечно, умудрился выбрать пустынное крыло, где не было ни души. Типично. В сказках и историях никогда не говорилось о том, что кто-то должен бегать, как идиот, в поисках того, с кем можно вступить в конфронтацию.              Наконец-то! Какой-то похожий на хорька человечек в ливрее с золотой и серебряной вышивкой показался в конце узкого коридора, неся в руках в белых перчатках серебряный поднос. Кроу набросился на него и схватил со спины за вышитую ливрею, что вызвало испуганный вопль и грохот, когда поднос упал на пол.              – Где король и остальные вельможи? Где сейчас проходит турнир? – потребовал он.              – Конечно, сэр, они все на банкете, – возмущенно начал мужчина, но потом посмотрел в глаза Кроу. Он на миг оцепенел и, увидев их цвет, широко распахнул собственные. Когда он открыл было рот, чтобы закричать, Кроу закрыл его рукой.              – У меня нет на это времени, – отрывисто бросил он. – Где банкетный зал? – Он крепко встряхнул слугу за шиворот, отчего его серебряные очки сползли на нос. – Показывай, если не можешь говорить, черт тебя побери! – От ковра, которого коснулась его босая нога, начал подниматься дым.              – Т-т-туда, – заикаясь, проговорил несчастный, указывая на коридор справа от себя. – Конец коридора... второй поворот налево... двойные двери...              Кроу отпустил его без дальнейших слов и побежал. ***       Азра с покорностью подумал о том, что все прошло так, как и следовало ожидать.              Его в равной степени радовал и раздражал тот факт, что за весь путь по дворцу никто ничего не заподозрил – ни стражники, ни кто-либо еще. Вообще никто! Казалось бы, три зловеще сгорбленные фигуры в капюшонах, следующие за ним тенью, должны были показаться хотя бы немного необычными даже для дня Турнира, но нет. Все до единого стражники и слуги лишь кланялись или делали вежливые реверансы, позволяя им пройти мимо, не привлекая внимания. У входа в банкетный зал даже не было охраны – все уже были внутри. Уровень безопасности в этом месте, как он понял, был просто вопиюще низким. Удивительно, что они не подверглись вторжению раньше.              Официальный банкетный зал был вторым самым изысканным помещением во дворце: огромная прямоугольная комната, с одной стороны увенчанная белыми колоннами, с высокими арочными окнами, пропускающими свет заходящего солнца. Каждое окно обрамляли золотые подвески, перевязанные длинными кистями из плетеного золотого бархата. На противоположной стене висели искусно вытканные гобелены, сверкающие серебряными и золотыми нитями. Бесчисленные большие масляные лампы, заключенные в стекло, опоясывали комнату вдоль стен. Их было так много, что после захода солнца зал оставался достаточно хорошо освещенным. Огромные золотые люстры, усыпанные тысячами каплевидных кристаллов, притягивали взгляд, искрясь, а преломленный свет десятков многоярусных свечей отбрасывал крошечные радуги на высокие фресковые потолки. Два огромных длинных стола тянулись параллельно друг другу по всей длине зала, а спереди располагался меньший по размеру Главный стол, изогнутый дугой, который предназначался для пяти королей, чтобы они могли возглавлять это мероприятие в своей обычной претенциозной манере.              Хай Феллз получали возможность принимать Турнир Королей лишь раз в двадцать пять лет, поэтому Гэбриэль, естественно, не пожалел средств. Зал был декорирован всеми принадлежащими им великолепными украшениями. На стене за Главным столом висели специально изготовленные знамена с гербами каждого королевства. Сами столы были превращены в произведения искусства, будучи щедро покрытыми скатертями насыщенных оттенков синего, пурпурного и золотого – цветами Элизии, – чтобы произвести впечатление на богатых будущих родственников Азры. Теплый свет свечей переливался на мерцающих золотых скатертях, изысканных золотистых канделябрах и позолоченных тарелках, на королевских пурпурных подносах и салфетках из лазурного шелка, окантованных золотой нитью. В вазах из темно-синего стекла стояли свежесрезанные лавандовые цветы.              Сегодня казалось, что половина Эмпириона втиснулась в эту помпезно украшенную комнату – королевские особы, вельможи, слуги и гвардейцы, не считая музыкантов, бренчащих в углу.              Когда колдуны резко ворвались в зал через двойные двери, сверкая глазами и увлекая за собой несчастного Азру, первое, что он заметил, были не длинные столы перед ним, заполненные сотнями вельмож, и не Главный стол слева. Нет, его внимание привлек отчаянно манящий запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба. Этого было достаточно, чтобы у него закружилась голова.              Поначалу никто, казалось, не замечал их маленькую группу. Лорды Дагон и Велз стояли, приставив нож к горлу Азры, и выжидающе смотрели по сторонам, тогда как Лигур притаился позади, держа в руках ранец с тем оружием. Все в комнате продолжали болтать, смеяться и есть, даже не взглянув в их сторону.              Лорд Дагон раздраженно вытащил из-под кожаного камзола большое латунное кольцо с диковинной гравировкой и прокричал в него, требуя немедленной капитуляции. Устройство магически усилило его голос во сто крат и разнесло его по залу – достаточно громко, чтобы стряхнуть пыль с мраморных колонн и расписных потолков.              Несколько человек повернулись в его сторону, засмеялись и вернулись к своим развлечениям.              Совет не любил, когда его игнорируют. Лорд Велз шагнула вперед и выпустила стрелу ярко-бордового колдовского огня длиной более семи метров, который пронесся над головами обедающих и поджег все высокие пурпурные цветочные композиции. Загорелись и несколько особенно высоких шляп.              Это привлекло всеобщее внимание.              Поднялась волна истерических криков, и один дворянин сразу же вскочил со стула, акробатически перемахнул через банкетный стол и бросился на колдунов с усыпанным драгоценностями кинжалом наготове. Двое других рослых дворян последовали его примеру, держа в руках позолоченные столовые приборы в качестве импровизированного оружия.              Секунду спустя стоявший рядом с лордом Велз Азра уже смотрел во все глаза на три маленькие кучки пепла перед собой, которые еще слабо дымились. Поверх них лежали осыпавшиеся украшения и серебряные пуговицы.              «Мне никогда не нравился сэр Меррик», – вздохнув про себя, подумал Азра. Они пару раз тренировались вместе, и Рыцарь получал извращенное удовольствие от того, что при каждом удобном случае сбивал его с ног (а потом хвастался этим). Поэтому неудивительно, что он первым сорвался с места. Двое других мужчин были ему незнакомы.              – Кто-нибудь еще? – спросила лорд Велз в наступившей ужасающей тишине. Раскаты грома снаружи сделали ее слова особенно угрожающими.              Никто не стал ловить ее на слове.              Колдуны быстро затворили двери и навели порядок в заметно притихшем помещении. Лорд Дагон расхаживал взад-вперед вдоль ряда столов и, используя усилитель голоса, выкрикивал слишком уж много угроз, приказывая всем оставаться на своих местах под страхом смерти. Лорды Велз и Лигур схватили пятерых королей с главного стола, не обращая внимания на их яростные взгляды и невнятные оскорбления, а затем, пока лорд Лигур связывал им руки магией, лорд Велз отделила их прямых наследников от остальной толпы и повела их, хнычущих и протестующих, вперед. Как выяснилось, все были готовы выдать своих королевских особо под угрозой сожжения. Очень громкой угрозой.              Азру тоже связали и бесцеремонно затолкали в толпу из примерно двух десятков разгневанных и испуганных королевских особ, и теперь он был лишь одним из многих заложников, сидящих перед Главным столом со связанными запястьями. Снова. К сожалению, это не означало, что о нем забыли: лорд Велз бросила на него особенно ядовитый взгляд, в котором чувствовалось что-то личное вместе с обещанием последующего наказания. Азра ни на секунду не поверил, что они оставят его в живых, независимо от того, как все обернется. Точно не с учетом его роли в «совращении» Кроу, как они, несомненно, считали.              Он специально выбрал место у самого края группы, чтобы не приближаться к своим братьям, которые сидели на противоположной стороне и явно были заняты более важными делами. Он даже не был уверен, заметили ли они его присутствие, а если и заметили, то не признали и даже не посмотрели в его сторону. Как типично. Как и все остальные, они были одеты в свои лучшие одежды, украшенные таким количеством мишуры и артефактных украшений, какое только могло на них поместиться, не затрудняя движений. На Гэбриэле был его лучший камзол глубокого пурпурного цвета, подбитый серебристой тканью, пальцы украшало еще больше серебра. На его голове красовалась тяжелая корона из белого золота, сверкающая его фирменными фиолетовыми драгоценными камнями квадратной огранки. Он выглядел очень странно, сидя на полу, скрестив ноги, и решительно глядя вдаль с жестким выражением лица, пытаясь сделать вид, будто это ниже его достоинства – обращать внимание на творящееся вокруг непотребство. Азра закатил глаза. Несомненно, Гэбриэль просто кипит внутри, подумал он с чувством удовлетворения. Майкл был одет в белый атлас с ног до головы и постоянно усмехался, глядя на колдунов с блеском в глазах, который не предвещал ничего хорошего. Щеки Сандальфона пылали, как вишни, и казалось, он был настолько пьян, что едва держался на ногах.              Азре совершенно нечего было сказать никому из них. Письмо, которое он собирался отправить, все еще лежало у него во внутреннем кармане, прижатое к груди, но сейчас, похоже, было неподходящее время его отдать. Он неловко сдвинулся на мраморном полу, нервно одернув камзол. Он планировал никогда больше не видеть ни этого места, ни этих людей, и вся эта роскошь заставляла его тосковать по башне Кроу с ее простыми удобствами и спокойной атмосферой. И, конечно же, по самому Кроу. Он скучал по нему так сильно, что это ощущалось, как пустота внутри.              Он отвлекся от этого, сосредоточившись на физической пустоте, вызванной тем, что последние двадцать четыре часа он почти ничего не ел.              Всего в паре метров от него, в конце ближайшего банкетного стола, стоял великолепный кулинарный шедевр: массивный имбирный торт, вылепленный в виде копии дворца Хай Феллз, украшенного мозаикой из сахарных кристаллов. Крошечные балкончики и детали, смоделированные из шоколада, были присыпаны съедобной серебристой пудрой, а золотыми вершинами башен служили лесные орехи, окунутые в карамель. Все это было достаточно близко, чтобы почувствовать запах насыщенной ванильной глазури, и громкое урчание пустого желудка Азры можно было услышать через всю комнату; стройный дворянин, сидящий рядом с ним, бросил на него слегка встревоженный взгляд. Съедобные произведения искусства были традиционными для подобных банкетов; они давали королевским поварам возможность похвастаться, а также продемонстрировать богатство хозяев. Это означало, что они только собирались приступить к десертному блюду, когда их прервали. Стол уже был заставлен серебряными чашами с глазированными фруктами, похожими на драгоценные камни, декоративными фигурками из марципана и блестящего тягучего сахара, кремовыми пирожными...              Азра сглотнул, когда рот наполнился слюной. Конечно, думать об этом сейчас было нелепо, но, если уж ему предстояло сражаться за свою жизнь, то лучше сделать это так, чтобы голова не кружилась от голода!              Тем временем эта ужасная женщина, лорд Велз, расхаживала взад-вперед перед Главным столом в кожаном камзоле с развевающимися полами, с голосовым усилителем в руках; она разглагольствовала и перечисляла их бесконечные требования добрых минут пять. Лорд Дагон с лордом Лигуром стояли по обе стороны от нее, держа в ладонях по шару мерцающего зеленого огня.              – Прикажите своим солдатам отступить, – кричала лорд Велз. – Все до единого стражники и солдаты должны разоружиться и оставить свое оружие здесь. Затем все они должны покинуть территорию. Это касается и всех ваших солдат снаружи. Если мы увидим хотя бы намек на присутствие солдат вблизи дворца, мы убьем выбранного наугад члена королевской семьи. – Она бросила взгляд на группу у ее ног, просто чтобы угроза была абсолютно ясна. – В течение недели в каждом из ваших дворцов поселится колдун. Все наследники короны будут содержаться в подземельях в качестве заложников...              Азра слушал лишь вполуха. Ему было все равно, какие требования они выдвигают, он прекрасно знал, что королевства никогда их не выполнят. Колдуны сильно переоценивали лояльность дворян к своим монархам. Все могло закончиться только катастрофой и гибелью почти всех (и его – особенно), если в ближайшее время он не разработает какой-нибудь гениальный план.              Снаружи раздался далекий раскат грома, сопровождаемый случайными вспышками молний за окнами. Рядом с ним дуэт юных элизианских принцесс начал громко плакать в свои затянутые в перчатки руки, визгливо икая от рыданий, в результате которых слезы капали на их зеленые и желтые шелковые платья.              Азра снова вздохнул – в бессчетный раз за день.              По крайней мере, во рту больше не было того ужасного кляпа. И, по крайней мере, на таких мероприятиях никогда не присутствовали дети – меньше поводов для беспокойства.              А Бог свидетель, беспокоиться было о чем. С тревогой оглядывая сотни испуганных вельмож с остекленевшими глазами, застывших в своих золоченых креслах, Азра с замиранием сердца осознал, что, как будто положение и так было недостаточно ужасным, так еще и почти все в зале были навеселе. Он уже и забыл, к чему обычно приводили такие большие банкеты. Все эти серебряные графины на столах были наполнены лучшим спиртным, которое только можно было купить за деньги, и к этому времени все уже как минимум пару часов усиленно пили, готовясь к финальному раунду безумного веселья и танцев до глубокой ночи. Алкоголь должен был либо сделать их особенно бесполезными, либо раздуть их уверенность в собственных боевых навыках, что было залогом катастрофы. Даже будучи трезвыми, эти изнеженные дворяне привыкли к турнирам, спортивным сражениям на мечах и драках на кулаках, в которых соблюдались надлежащие правила, то есть к игровым боям. При всей своей напыщенности и щегольстве в доспехах большинство из них никогда прежде не подвергались серьезной угрозе, не участвовали в настоящем бою с магией, в котором им грозила настоящая опасность...              От стражников, стоявших по периметру комнаты, тоже было мало толку: они беспомощно стояли на своих постах, не в силах действовать, боясь спровоцировать насилие, которое приведет к гибели монарха. Все слуги тут же скрылись через служебный вход, о котором никто из дворян не знал. Это, по крайней мере, радовало. Музыканты сидели на своем маленьком возвышении, сжимая в руках инструменты. С этой стороны помощи ждать тоже не приходилось.              Азра нервно сглотнул и размял запястья, пытаясь ослабить эти веревки так же, как и предыдущие. Между лопатками стекла струйка пота. Вполне возможно, что он просчитался. Он рассчитывал на помощь хотя бы одного из этих людей, но, оглядываясь вокруг, видел лишь растерянность, открытый страх или агрессию. Все это не располагало к тому, чтобы найти разумный выход из сложившейся ситуации. А он отчаянно нуждался в нем, потому что если он не выживет, то помогать Кроу будет некому. Что бы сделал Кроу в такой ситуации?              Несомненно, что-нибудь смелое. Что-то храброе и необычайно умное, на что Азра сейчас себя способным не чувствовал. На самом деле он чувствовал себя голодным, встревоженным и... одиноким. Он чувствовал себя очень одиноким и ужасно уставшим. ***       Вне всякий сомнений Совет сюда уже добрался.              Кроу стоял перед закрытыми двойными дверями, разминая саднящую руку, которая только что получила неприятный разряд от защищенной заклятием рукоятки. Судя по всему, это была работа двух колдунов, чьи заклинания наложились друг на друга.              Двери, ведущие в банкетный зал, были произведением искусства: полированные и искусно вырезанные, с тем же самым солнцем с лучами, которое он видел на полу бального зала во время маскарада, с позолоченным и украшенным драгоценными камнями крылатым гербом в центре. При открывании он раздваивался ровно посередине.              Криков с той стороны слышно не было, а значит, и никаких подсказок о том, что творилось внутри. Но, конечно, если бы они уже открыли Ящик Джерико, он бы обязательно об этом узнал; Кроу открывал его всего раз, на короткое время, но этот звук уж точно не забудешь. Если они не открыли Ящик, значит, Азра, скорее всего, еще жив и его используют в качестве заложника. Но точно ненадолго...              Закрывающие заклинания были не особо надежными: они действовали только на замок, так что в каком-то смысле их надежность не превышала прочности самой двери. Оставался только один выход: нужно было взорвать двери.              Кроу с сомнением осмотрел их. Это были большие двери, в полтора раза выше его и толщиной с его талию, то есть не так чтобы и широкие, но все же. Чтобы пробиться через такие двери, обычно требуется несколько крепких мужчин с тараном. Смешно было бы даже думать о том, чтобы вышибить их, но что если с помощью зелья у него получится? Анафема сказала, что его сила увеличивается в геометрической прогрессии, и пока что так и было, так что наверняка этого должно быть достаточно, чтобы открыть эти чертовы штуковины, если он действительно приложит усилие.              Кроу отошел на несколько шагов и приготовился к бегу: на полусогнутых ногах слегка наклонился вперед, вытянув левую руку. Шрам на тыльной стороне ладони покалывал в предвкушении.              «Держись, ангел».              Он сделал последний глубокий вдох, прыгнул вперед и ударил в дверь самым сильным порывом яростного огня, какой только мог вызвать. ***       Азра начал паниковать.              Он всю жизнь учился определять настроение толпы, а эта снова становилась беспокойной. В конце концов, в течение пятнадцати минут или около того не происходило ничего смертельно опасного. По его опыту, знатные люди, как правило, были двух типов: те, кто предпочитали, чтобы за них сражался кто-то другой, и те, кто просто рвались вперед и сражались в одиночку, ради славы. Трое из последних навсегда выбыли из игры. К счастью, короли были, скорее, из первой категории, но и тех, и других в зале все равно было достаточно, чтобы это стало проблемой. В ответ на требования колдунов раздавалось возмущенное бормотание и насмешливое фырканье, особенно со стороны переполненных пиршественных столов. Один из сидевших рядом с ним пожилых королей, мускулистый мужчина с копной неопрятных седых волос и красным от избытка выпивки носом, с каждым словом лорда Велз становился все грознее.              – Никогда! – раздался мужской голос откуда-то со стороны переполненных столов, прервав ее. Это было бы более впечатляюще, если бы в конце голос не дрогнул от страха. Ему вторили все окружающие вельможи: мрачное бормотание «дьяволы» смешивалось с пьяным испуганным хныканьем.              – Молчать! – Лорд Дагон резко указал на кучки пепла у двери. – Вот что будет с каждым, кто бросит нам вызов. Запомните, отбросы Севера. Мы больше не будем вас предупреждать. – Он окинул толпу взглядом с высоты свой крючковатого носа.              Азра переместился на своем месте и еще раз разочарованно дернул за веревки на запястьях. Черт возьми, они никак не развязывались! Может, на этот раз колдуны использовали более качественные веревки? События развивались слишком быстро: они пробыли здесь всего несколько минут, а ситуация уже грозила выйти из-под контроля. По его шее потекли струйки пота, и он с трудом сглотнул, осознав, что просто не знает, что делать. Он был так уверен, что обязательно что-нибудь придумает, что, если ему удастся без происшествий проникнуть во дворец, он сумеет найти удобный момент, чтобы... может, выхватить у них Ящик? Уничтожить его? Но теперь, как ни старался, он не мог найти выход из положения. О чем он только думал? Любые его действия могли только раззадорить и без того обидчивых дворян и привести к тому, что его самого или кого-то из его окружения убьют. Ему даже не удалось освободить руки. Он просто сидел, беспомощный и бесполезный, не принося ни малейшей пользы. То есть был тем, кем его всегда считали братья.              От этой мысли его пронзила боль, и он сглотнул очередной комок в горле. О боже. Все-таки колдуны были правы, когда сбросили его со счетов.              Азра внезапно нахмурился, когда упрямая черточка его характера вдруг заявила о себе. «Из всех подходящих моментов для того, чтобы начать слушать братьев, этот – самый неудачный», – язвительно сказал он себе. С тем же успехом он может отказаться от Серафины и Кроу и жениться на леди Уриэль!              Среди собравшихся вельмож, как ветер, пронеслось бормотание, еще громче прежнего, и Азра увидел, как несколько особенно заносчивых (или пьяных) молодых мужчин оценивают колдунов и единственный кинжал, который каждый из них носил, снова взвешивая шансы.              – Тьфу ты, – пробормотал Азра. Достаточно было одного человека, чтобы запустить цепную реакцию. Гэбриэль не стал бы ничего предпринимать, нет, для этого у него слишком хорошо развит инстинкт самосохранения, но Майкл... наследный принц смотрел на колдунов со знакомым блеском, означавшим, что он обдумывает что-то особенно глупое. Азра вспомнил, как однажды Майкл выпил целый кувшин вина и решил оседлать нового (и очень дикого и вспыльчивого) жеребца Гэбриэля, прекрасное животное, наплевав на запрет.              Он вскочил ему на спину, дернул за поводья так сильно, что поранил его нежный рот, и ударил лошадь обеими шпорами по бокам. Разъяренное животное тут же повалило его на землю и нанесло несколько метких глумливых ударов, сломав ему обе руки.              У Майкла тогда тоже было такое же выражение, как сейчас. И не у него одного.              Азра сглотнул и занял более удобную позицию на случай, если придется действовать быстро. При необходимости он мог бы повалить кого-нибудь на землю, и неважно, что руки у него связаны, но он был всего лишь одним человеком, причем далеко не самым крупным. Он ничего бы не смог противопоставить массово пошедшим в атаку людям.              Азра почувствовал, как на лбу выступили новые бисеринки пота. Сердце барабанило в грудной клетке. Зал был переполнен пьяными высокомерными разъяренными придворными, некоторые из которых к тому же были вооружены... Положение было крайне непрочным; зал представлял собой пороховую бочку, ожидающий всего одной искры, чтобы все взлетело на воздух. Все балансировало на грани абсолютного хаоса, и малейшее неверное движение могло вывести ситуацию из-под контроля.              Именно в этот тихий и напряженный момент двери в банкетный зал взорвались.        ***              Кроу слегка переоценил, сколько силы потребуется, чтобы открыть двери.              Он еще не пробовал по-настоящему метать колдовской огонь под воздействием зелья. Огненные шары за пределами дворца были в основном легкими, для пущего эффекта. Он прикинул, что с помощью зелья сможет вызвать достаточно силы, чтобы взломать тяжелые двери, сломать их ровно настолько, чтобы нивелировать заклятье, если очень постарается.              Поэтому он был совершенно ошеломлен вырвавшимся из него вихрем бело-голубого пламени.              Двери не открылись. Они не просто сломались – они просто превратились в щепки.              Он уже вовсю мчался вперед, ожидая, что придется протаранить двери плечом, но вместо этого пронесся сквозь град пылающих кусков дерева, похожих на летающие кинжалы, и огромный клубок черного дыма. Наверное, это выглядело весьма впечатляюще. Или выглядело бы, если бы не загорелась одежда.              И вот он ворвался в зал через то, что когда-то было дверьми, под смертоносным градом зазубренных деревяшек, в одном сапоге, вопя, как безумец, не только от удивления, но и от решимости, и весь в огне, словно летучая мышь прямиком из ада.              Наступил полный хаос. ***              Много чего произошло в быстрой последовательности.              Дым от взрыва мгновенно накрыл вход густым клубящимся облаком, заслонив его от посторонних глаз.              Затем Кроу споткнулся и упал на одно колено – как раз вовремя, потому что над его головой с шипением пролетел шар колдовского пламени размером с яблоко. Это была лорд Велз, всегда соображавшая быстрее остальных. Он узнал ее магию – в ней чувствовалась неповторимая ярость.              Воздух наполнился криками. В зале поднялась суматоха, послышался стук опрокинутых стульев, и все разодетые вельможи впали в панику. Они вскочили на ноги и начали безумное бегство к краям зала, подальше от огня, подальше от него – в общем, в любом направлении по пути наименьшего сопротивления. При этом все они создавали просто нелепый уровень шума. Дюжина охранников, стоявших по периферии, пыталась бежать в центр, к месту схватки. К сожалению, это привело к тому, что они столкнулись лоб в лоб с потоком кричащих аристократов, убегающих от драки. Так что в основном они просто мешались друг у друга под ногами.              Выпрямившись, Кроу быстро вытянул жар из пламени, пожиравшего его одежду, и погасил его, в результате чего стал еще больше окутан дымом. Если так пойдет и дальше, то к концу битвы он будет сражаться голым. Об этом можно было бы слагать легенды или песни, но ему бы точно не хотелось быть в них главным героем.              Когда дым рассеялся, он смог разглядеть трех колдунов, пригнувшихся к земле в нескольких метрах от него, лицом к двери, вытянув одну руку для равновесия, а другую направляя вперед в защитном жесте. Лорд Велз была впереди, смахивая щепки со своего длинного черного камзола. Лорд Дагон был рядом с ней, а сзади, глядя в противоположном направлении, стоял лорд Лигур. Он наколдовал тонкую веревку из тускло-красного колдовского пламени и сосредоточенно держал ее на уровне пояса вокруг тесного скопления вельмож... заложников и, вероятно, королевских особ, судя по коронам у них на головах. И так уже колотящееся сердце Кроу подпрыгнуло. Наверняка Азра был в этой группе. Так близко.              Две пары желтых глаз уставились на него и удивленно распахнулись. На лицах лордов Велз и Дагона появилось одинаковое выражение полного недоумения, отчего Кроу чуть не рассмеялся вслух.              Он одарил их самой веселой ухмылкой и слегка помахал рукой.              Недоумение длилось всего секунду или две, прежде чем лица обоих исказились от ярости, почти в унисон. Если бы взгляды могли убивать, Кроу стал бы не более чем жирной кляксой на мраморном полу.              – Ты! – прорычала лорд Велз. Царапина от вороньего когтя на ее щеке наверняка причиняла боль. – Как... ты смеешь вмешиваться?              – Предатель! – крикнул лорд Дагон. – Что ты творишь?              – Устраиваю неприятности! – прокричал в ответ Кроу. Его кожа все еще гудела от силы, которая так и жаждала быть использованной, и он пошел у нее на поводу. Протянув руку в сторону Велз, он послал концентрированный поток белого огня – просто чтобы показать, насколько он взбешен. Кроу хотел просто отвлечь их внимание, чтобы дать себе время подумать, но, как и в случае с дверью, он вырвался наружу с такой яростной ударной силой, какой он никогда раньше не ощущал. Кроу был вынужден немного сдержать эту силу, иначе рисковал задеть и заложников.              Велз не сдвинулась с места. Она просто позволила огню приблизиться и в последнюю секунду презрительным щелчком вызвала собственное колдовское пламя, чтобы отклонить его. Это должно было сработать: магия более сильного колдуна способна преодолеть магию более слабого, так что белое пламя Кроу должно было просто отскочить в сторону. Вместо этого оно врезалось прямо в ее пламя и отбросило ее назад, заставив ее врезаться в лорда Лигура и едва не сбив его с ног. Огненное кольцо вокруг кричащих заложников на мгновение погасло, а затем вспыхнуло вновь, когда он снова сфокусировался на нем, скорчив сосредоточенную гримасу. Велз с трудом восстановила равновесие, широко распахнув желтые глаза.              «Ха. Может, это заставит их немного задуматься». Внимание Кроу на мгновение привлек большой кожаный ранец, перекинутый через плечо Лигура, – единственная вещь у кого-то из них. Должно быть, это Ящик Джерико.              Лорды Велз и Дагон достали из-за поясов по длинному кинжалу и немного рассредоточились, настороженно глядя на него, но держась поближе к группе заложников. Кроу застонал. Ножи. Как же их ненавидел. Они знали, что он не станет рисковать, бросаясь слишком мощным заклинанием, чтобы случайно не убить Азру или кого-то из прочих королевских особ.              Кстати, где он? Кроу обшарил глазами толпу в кругу Лигура, пытаясь уловить хоть какой-то проблеск, но она была слишком плотной, и в ней было много высоких мужчин, так что Азру разглядеть не получалось. Если бы Кроу только мог схватить его...              Он попытался использовать заклинание ускорения, чтобы метнуться в сторону, пытаясь разглядеть Азру в толпе заложников, но тут же зацепился носком босой ноги за кусок разбитой двери, валявшийся на земле, и споткнулся, зашипев от боли. Больше он не мог бежать. Здесь было слишком много препятствий и мало места.              Повернувшись к дверному проему, Кроу едва не наступил на пару кучек пепла, которые показались ему ужасно знакомыми по его собственным сражениям с нападавшими на его башню, и отшатнулся, скорчив гримасу. «Фу». В подобной ситуации это было неизбежно. Оставалось только надеяться, что эти люди заслуживали такой конец, и постараться не допустить, чтобы жертв стало больше.              Вновь переключив внимание на стоящую перед ним проблему, он разочарованно зарычал. «Вот сейчас неплохо было бы иметь план». Они оказались в тупике, и Кроу остро осознавал, что его возможности ограничены. Он не умел орудовать мечом, не поранившись, а колдуны обычно не сражались друг с другом с помощью магии. У них было не так уж много боевых заклинаний; самым применимым в бою умением было колдовское пламя. Поскольку они не могли испепелить друг друга с его помощью, любые жесткие споры сводились в основном к потасовкам. Он видел несколько таких драк в детстве, когда вспыхивал знаменитый колдовской темперамент: тощие взрослые катались по земле и отвешивали друг другу пощечины, пока их одежда горела. Колдуны-старейшины вынуждены будут идти на него в рукопашную, как обычные люди.              Мощная вспышка огня попала в лежащий перед ним кусок разбитой двери, отчего он подлетел в воздух и порвал ему левый рукав. Кроу отшатнулся.              Точно. И еще они могли сражаться подобным образом. Острые обломки вполне могли легко его ранить, и, если на него упадет поднятый огненной волной стол, то вполне может сбить его с ног или раздавить. Надо быть осмотрительнее.              От горящей мебели в воздух поднималось все больше дыма. Жар на руке подсказал ему, что рукав снова горит, так что Кроу быстро его потушил. Он отметил, что остальные колдуны не использовали свои лучшие приемы – колдовское пламя было более чем способно мгновенно испепелить ткань от одного прикосновения, но, похоже, они берегли энергию. Не у всех были диковинные ведьмы-союзники. Если они истратят силы и не победят, им придется спасаться бегством.              Кроу пригнулся, когда над его головой пролетел пылающий стул, который с силой ударился о стену позади него и поджег замысловатый гобелен. Черт. Даже их не самые удачные выстрелы были довольно хороши. Практическое применение магии в бою им явно пригодилось, да тут еще их было трое на одного. Даже с зельем лучшим вариантом было дать им израсходовать силы, а потом сбежать вместе с Азрой.              Кстати, об Азре... Кроу при каждом удобном случае осматривал группу позади Велз, но не видел ни одной достаточно светловолосой головы. Это начинало вызывать у него серьезное беспокойство. Где он, черт возьми, был?        ***              Когда дверь слетела с петель, Азра вскрикнул и на мгновение отшатнулся, как и все остальные. Большой осколок пролетел мимо его лица, задев кончик носа. Особенно большой кусок двери пролетел через всю комнату и с громким стуком ударился о противоположную стену, едва не задев группу королевских особ и не разбросав их, как кегли. В зал хлынул дым, заставивший его закашляться; на всех посыпались осколки горящего дерева, поджигая одежду некоторых королевских особ.              «Что происходит?» – судорожно подумал Азра. Это была внешняя охрана? Неужели капитан наконец понял, что происходит, и организовал какую-то защиту? Вряд ли это сильно поможет. Обычно дворцовая стража просто маршировала вокруг дворца в своих великолепно сверкающих на солнце доспехах, ни на что больше не годная. Кроме того, вся гвардия была облачена в свои самые сложные и неудобные церемониальные доспехи для такого события. На них было множество мелких ремешков и крученых украшений, которые выглядели очень эффектно, но, вероятно, не давали возможности даже сесть, не говоря уже о прыжках в толпе с ограниченной видимостью. Ужасная броня.              Все это пронеслось у него в голове в одно мгновение. Затем он понял, что не имеет особого значения, что именно происходит, потому что на какой-то момент его похитители были основательно отвлечены – лорды Велз и Дагон целились в дверь, пригнувшись к полу и крича друг другу, сгруппировавшись в оборонительный треугольник, и только лорд Лигур обращал внимание на заложников. Все королевские особы в зале и вокруг него подняли крик и повскакивали на ноги... вот он – его шанс!              Азра стремительно бросился на пол, подтянул руки к телу и покатился. Зал закружился вокруг него, так что люстры, дым и пол слились воедино, он ударился головой обо что-то твердое, и по меньшей мере пара человек наступила на него, но он упорствовал. Он катился и катился, пока не скрылся под ближайшим банкетным столом, заслоненный длинными золотистыми скатертями, достававшими до пола. Он остановился и лежал там лицом вниз, пытаясь отдышаться.              «Пока все хорошо». Конечно, не такой мужественный побег он себе представлял, но иногда скорость превалирует над достоинством. Главное, что он скрылся из виду, и никто, похоже, этого не заметил.              Оставаться здесь он не мог. Стол и золоченая скатерть, конечно, ни от чего не защищали, и он не собирался просто ждать, пока его найдут и убьют. Прежде всего ему нужно было освободить руки. Он быстро пополз на коленях и локтях по длинному «туннелю» накрытого стола, попутно с удивлением отмечая, что на самом деле это множество маленьких столов, сдвинутых вместе.              Нескольким аристократкам, видимо, пришла та же мысль об укрытии, и теперь они плакали в нескольких метрах от него, их полные юбки нелепо вздымались вокруг них, как шляпки грибов. Азра протиснулся мимо них с вежливым «прошу прощения, мадам», внимательно выискивая какой-нибудь острый предмет. Ничего – лишь много упавшей еды, и он смирился с тем, что его испачканную одежду уже, вероятно, не восстановить, но никто не обронил ничего полезного. Чего бы он только ни отдал, чтобы прямо сейчас заполучить свой проклятый меч!       За всеми этими криками он слышал глухое потрескивание, с которым колдуны метали огонь. Сквозь скатерть пробилась вспышка света, затем раздался грохот. И снова. Что задумали эти нелепые люди? Что могло случиться? Он приподнял золоченую скатерть и попытался выглянуть наружу, но с этой точки зрения мир превратился в непроницаемое море коленей, ступней и снующих повсюду шуршащих юбок. Опьяневшие Эмпирионские вельможи, неподготовленные к столкновению с ужасами из сказок, очевидно, потеряли остатки разума. Они бешено носились по комнате, словно муравьи в перевернутом муравейнике, кричали, паниковали и врезались друг в друга. Азра закатил глаза и вздохнул.              Какими бы бесполезными они ни были, как бы жестоко ни вели себя по отношению к нему, он не хотел, чтобы его людей убивали. Он был в долгу перед ними, особенно учитывая его собственную роль в этой абсурдной истории. Если бы он только освободил руки, то, конечно, смог бы сделать что-нибудь полезное, возможно, помог бы разрядить обстановку...              Его размышления были грубо прерваны, когда часть стола, под которой он прятался, резко перевернулась. Десерты, цветы лаванды и изящные хрустальные фужеры разлетелись с переливчатым звоном; огромный многоярусный торт с кремом перевернулся и упал прямо ему на лицо. Азра открыл было рот, чтобы закричать, но вместо этого получил полный рот взбитых сливок. Он отплевывался и вытирал лицо, но все равно ничего не мог разглядеть. Спрятавшиеся дамы вопили во всю мощь своих легких на частоте, рассчитанной только на собачьи уши, неподалеку кричали мужчины, где-то рядом с дверным проемом вырывались громогласные вспышки колдовского пламени, а ослепленный Азра вполне ожидал, что его убьют на месте с надетым на голову куском торта.              Когда он судорожно вытер глаза от глазури, то увидел, что – о, бога ради! – группа кричащих вельмож перевернула стол, чтобы создать баррикаду. Он и так прекрасно работал в качестве укрытия! В довершение ко всему он оказался не с той стороны. Единственным плюсом было то, что с перевернувшегося стола на пол в паре метров от него упал большой столовый нож, так что Азра тут же бросился к нему. Было немного непонятно, как пользоваться ножом со связанными руками, но в конце концов он справился, присев и неловко зажав нож ступнями. Лезвие было тупым, и ему пришлось несколько минут энергично пилить веревку, обильно потея.              «В книгах ни о чем подобном не пишут, – раздраженно подумал он. – Там ножи всегда острые. А веревки всегда свободнее. И, как правило, в удобное время наведывается благосклонная фея... или внезапно появляется лихой Герой с мечом, прорываясь сквозь огненный водоворот в порыве отваги, чтобы спасти положение...» Он с надеждой огляделся по сторонам, но ни на что подобное рассчитывать явно не приходилось.              Если подумать, то это, наверное, к лучшему. Маленькие кучки пепла у входа в зал служили немым свидетельством того, к чему приводят подобные драматичные выходки.              Грохот и хор криков, доносившиеся из передней части зала, предупредили его о том, что происходит какая-то новая свара. «О, что теперь?!» Он покачал головой и продолжил пилить. Оставалось только надеяться, что это не его братьев испепелили.              Наконец освободившись, Азра поднялся на ноги, задыхаясь и торжествуя, и едва увернулся от серебряной чаши с засахаренными фруктами, со свистом пролетевшей мимо его уха. Осторожно отойдя в сторону, он воспользовался лежащей рядом фиолетовой салфеткой, чтобы стереть с лица и волос остатки кремового торта.              День действительно выдался долгим.              Вытирая шею, он заметил, что стоит перед частью банкетного стола, которая все еще была в вертикальном положении... и нагружена едой. Азра порывисто схватил с одной из тарелок маленькое шоколадное пирожное и целиком запихнул его в рот – сейчас было не время для соблюдения приличий. Он быстро прожевал и проглотил его, уже потянувшись к стоящему рядом серебряному блюду с крышкой. Подняв ее, он обнаружил целый ягодный пирог и тут же зачерпнул немного пальцами, как полный невежа, свекольно-красный от смущения, но слишком голодный, чтобы его это остановило. Маслянистая сладость пирога была чистым блаженством; его глаза чуть не закатились, и он застонал от облегчения, когда по телу словно бы разлилась новая сила, зародившись в желудке. Райское блаженство. Он глотнул воды из серебряного кувшина и небрежно вытер руки салфеткой, продолжая яростно краснеть. «Никто ничего не видел».              Однако еда сделала свое дело: успокоила дрожь в конечностях и помогла прояснить голову. Успокоившись, он обратил внимание на остальную часть зала.              О боже. Все усилия Гэбриэля пошли прахом. За очень короткое время элегантный банкетный зал превратился в подобие зоны боевых действий или полосы препятствий. Аккуратно накрытые столы были опрокинуты, стулья валялись и летали во все стороны. Все помещение было заполнено дымом. Увешанные картинами, подвесками и множеством украшений стены активно загорались одна за другой. Невелика потеря, если честно – большинство гобеленов ему никогда не нравились. А теперь в воздухе клубилась какая-то новая бледно-серая муть, мешавшая обзору во всех направлениях. Опять колдовские фокусы, что ли? Он не мог ничего разглядеть возле дверей; несколько стеклянных ламп на этой стороне зала были разбиты, что еще больше ухудшало видимость.              Подавляющее большинство вельмож убегало от огненной суматохи, но бежать было некуда: потасовка блокировала выходы, даже дверь для слуг из кухонь. Как и все остальные входы для слуг во дворце, они были скрыты, встроены в стену в виде вращающейся панели, чтобы избавить благородные глаза от неприглядного зрелища приходящих и уходящих наемных слуг. Азра обнаружил, что другие вельможи не имели ни малейшего представления о существовании этих входов, не говоря уже о том, где они находятся. Наверное, они считали, что их еда и предметы первой необходимости просто появляются, как утренний туман.              В итоге в зале скопилось несколько сотен пьяных вельмож, бесцельно бегающих по задней его части и бьющихся о стены, как испуганные кролики в Ящике, не в силах выбраться наружу.              К его тревоге, некоторые из наиболее тщеславных вельмож начали сплачиваться, если это можно так назвать, приседая за импровизированной крепостью стола и швыряя в сторону колдунов все, что попадалось под руку. Кто-то бросил миску с желе. Никто не носил на пир положенного оружия, поэтому они вооружались подручными средствами – разделочными ножами, кинжалами и даже, в одном случае, очень большим канделябром. Некоторые мужчины держали перед собой большие сервировочные тарелки в качестве щитов.              Азра поджал губы. Что ж. Достаточно сказать, что его надежды разрядить обстановку пошли прахом. Воцарился хаос. Более того, похоже, у людей начали появляться идеи, а из этого ничего хорошего не выйдет. Теперь ситуация окончательно вышла из-под его контроля. Без меча-артефакта у него не было ни единого шанса напасть на колдунов напрямую: так он превратится в красивое хрустящее жаркое.              Он тряхнул головой. Ему бы надо перестать думать о еде.              Как угодно. Новый план заключался в том, чтобы выжить и помочь выжить другим, пока не придет настоящая помощь, а это означало, что пора как можно быстрее уходить. Если колдуны найдут его, то, без сомнения, убьют на месте, и тогда от него не будет никакого толку.              Особенно Кроу.       ***              Кроу с Советом успели обменяться лишь парочкой оскорблений и бесполезными взрывами пламени, прежде чем их перепалка была прервана. Позади Кроу раздался грохот, привлекший всеобщее внимание: наконец-то прибыла дворцовая стража. Новые стражники, то есть те, кого Кроу так драматично спровоцировал снаружи и которые все еще думали, что преследуют одного-единственного нападающего.              Когда фаланга закованных в броню стражников, не знающих, с чем они имеют дело, ворвалась прямо в разбитый дверной проем, сражающиеся колдуны повернулись лицом к новой угрозе.              К сожалению, стражники сначала увидели Кроу, стоявшего прямо перед ними на виду: весь в копоти, в черной одежде, с мечом за спиной, похожий на типичного колдуна в его темной одежде и с желтыми глазами. Так что стоило им только глянуть на него, как они машинально подняли арбалеты и выстрелили.              Кроу упал на пол так быстро, что у него перехватило дыхание, поцарапав при этом подбородок: выработанные за долгие годы инстинкты не подвели. Облако болтов просвистело над его головой достаточно близко, чтобы зацепить волосы, но пролетело мимо, направившись прямо в Совет и группу королевских заложников.              Заложники закричали и отшатнулись. Лорд Велз вскинула руку с бессловесным криком, и все арбалетные болты резко остановились в воздухе в нескольких метрах от нее и упали на пол. Презрительным взмахом руки лорд Дагон испепелил болты. Лорд Велз с трудом дышала из-за приложенных усилий.              «Конечно». Кроу фыркнул, испытывая одновременно раздражение и облегчение. Если кто-то и был достаточно уверен в себе или безумен, чтобы заставить проклятое заклинание щита сработать, так это эти трое. В первый и единственный раз, когда он попытался его применить, его подстрелили. Как же он ненавидел арбалеты! Однако же Кроу невольно впечатлился – щит, достаточно сильный, чтобы остановить сразу дюжину болтов, рассредоточенных по такой большой площади? Для этого требовались сила и железная воля, которыми обладали немногие. Это было отрезвляющим напоминанием о том, что лорд Велз стала главой Совета не из-за своей потрясающей харизмы.              Стражники замерли, разинув рты, и, казалось, не знали, чему больше ужасаться: тому, что перед ними стоят еще три колдуна, тому, что колдунья одним взмахом руки остановила их самое мощное оружие, или тому, что если бы не она, они бы превратили всех королевских особ в подушечки для иголок. Пока они стояли, застыв в рефлексирующем ужасе, лорд Дагон создал воронку зеленого огня и со смертоносным намерением послал шипящий смерч по спирали в их сторону.              Охранники явно на такое не подписывались, а потому закричали и разбежались.              Разбежались они или нет, но появление стражников изменило ситуацию. Теперь шансы были не в пользу потенциальных узурпаторов: их сильно превосходили числом, и шансы на выживание были невелики, если они не сбегут... или не изменят правила игры. Кроу видел, как в тот же миг это поняли и трое колдунов. Все они обменялись взглядами, а затем начали медленно отступать, загоняя толпу королевских особ внутрь огненного круга. При этом лорд Велз порылась в своем длинном камзоле и достала бутылку с прозрачной жидкостью; она выдернула из нее пробку и выставила бутылку перед собой, словно нож. Кроу не расслышал заклинания, которое она произнесла, но через секунду из бутылки повалил дым. Длинный густой клубок бледного дыма быстро растекся по залу вокруг них, окутывая все почти непроглядным мраком.              «Ну, это что-то новенькое». Значит, они все-таки пришли подготовленными и решили сражаться. Кроу застонал и, пользуясь дымовой завесой, отполз на руках и коленях в сторону, оставив стражников и Совет разбираться между собой. Он лелеял слабую надежду, что, лишившись элемента неожиданности, Совет решит обойтись малой кровью и сбежит, но мечтать не вредно. Эти люди трижды упрямо отстраивали город на одном и том же мерзком непрактичном болоте, пока он наконец не перестал тонуть. Прагматизм не был сильной стороной колдунов.              Впрочем, надо отдать должное Велз – бледный дым был блестящим ходом, который сделал арбалеты стражников совершенно бесполезными, даже если они успевали их перезарядить. Они не могли вслепую стрелять по залу: учитывая королевских заложников и бегающих туда-сюда орущих вельмож, вероятность застрелить какую-нибудь принцессу была гораздо выше, чем попасть во врага.       Судя по стуку дерева о камень и звону металла, стражники собирались вступить в схватку, вооружившись мечами и пиками. Кроу снова застонал. Из них получатся отличные факелы, когда колдуны начнут метать огонь.              Но сейчас ему было не до того. Пока Совет отступал, он наконец-то смог хорошенько рассмотреть всех заложников, и теперь у него возникла куда более серьезная проблема, изрядно его напугавшая: Азры в группе королевских особ определенно не было.              Живот завязался в тугой узел, и Кроу попытался сглотнуть внезапно пересохшим ртом. Наверняка Совет использовал Азру, чтобы попасть во дворец... и они никогда бы не отпустили его просто так, зная, как много он значит для Кроу. Никогда. Для этого они были слишком злобными и мстительными.              Так... где же он?              Он просто бесцельно стоял на коленях у стены, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение этому обстоятельству, но его мысли лихорадочно метались. Ужасная возможность пыталась закрасться в его сознание, но он грубо отпихнул ее и поднялся на ноги. Азра был где-то в другом месте зала, вот и все. Ему оставалось только отправиться на его поиски...              – Милорд, – раздался позади него взволнованный голос, и рука в перчатке коснулась его плеча. – Пожалуйста, отойдите в конец зала к остальным, там гораздо безопаснее...              Кроу обернулся к охраннику и окинул его взглядом желтых глаз.              – По-твоему, я похож на «лорда»? – прорычал он. Стражник вскрикнул и отшатнулся, исчезнув в дыму, пока не ударился обо что-то с невидимым грохотом доспехов.              Кроу забыл о нем и зашагал прочь, судорожно оглядываясь по сторонам сквозь густой дым – если это вообще можно было назвать дымом. Проклятая пелена была почти сплошной, но не удушливой, в отличие от дыма; она больше походила на туман, который клубился и менялся в зависимости от того, как сквозь него двигались люди – густая завеса, которая в один момент затуманивала видимость, а в другой обнажала. Края зала были видны только в виде меняющихся оттенков приглушенных белых и золотистых огненных вспышек, которые рассеивались в воздухе и мешали сориентироваться.              Ему то и дело приходилось уворачиваться от толп изысканно одетых вельмож, которые все еще бегали вокруг и кричали без видимой причины. «Неужели они думают, что крики помогут?» – недоуменно подумал Кроу. Может, для аристократов естественно было создавать столько шума, когда они двигались группами, словно гуси?              Обычный темно-серый дым от горящего декора все еще клубился в воздухе, смешиваясь с белым и усиливая неразбериху, заставляя людей кашлять. Повсюду валялись стулья, создавая опасность споткнуться. Кроу не раз задевал их лодыжками. То тут, то там он натыкался на скопления перепуганных и ошарашенных вельмож: одни забаррикадировались за столами, другие прижались к стене, прикрыв головы руками. По залу ходили стражники, пытавшиеся навести какое-то подобие порядка, но Кроу не обращал на них внимания. Он лишь метался от группы к группе с нарастающим волнением, вглядываясь в лица. Время от времени кто-нибудь из аристократов заглядывал ему в глаза, но он никогда не задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы они успели сделать хоть что-то, кроме как охнуть от ужаса.              Он не мог найти Азру. Все вокруг горело, он ничего не видел, крики и треск колдовского огня отражались от стен и сливались с ревом в ушах, а он все не мог найти Азру.              Мысли Кроу непроизвольно вернулись к кучкам пепла, на которые он наткнулся у дверей, но он решительно отбросил эту ужасную мысль. Нет. Этого не могло быть... Совет бы не... нет. Они не стали бы этого делать, они бы наверняка решили использовать Азру... «Но как только они взяли в плен прочих королевский особ, которых можно было использовать вместо него...» Кроу сглотнул, чувствуя, как в горле, в груди, в желудке завязывается болезненный узел, тяжелый и горячий, как раскаленный свинец.              – Азра! Азра, ты здесь? – кричал он слегка надломившимся от переполнявшего его страха голосом.              Всю дорогу сюда, с того самого момента, как он вышел из тюремной камеры, он держал свои чувства в узде, переполненный напряжением в ожидании битвы. Теперь, оглядываясь вокруг, он чувствовал себя хрупким, словно вот-вот развалится на части.              Он не допускал даже мысли о том, что может опоздать. Он не мог опоздать. Он сбежал, забрался на ужасную башню, добрался сюда так быстро, как только возможно, вопреки всему, и не мог допустить, чтобы все вот так закончилось. Он был уверен, что стоит ему только попасть в этот зал...              Но вот он здесь, а вокруг только едкий дым и хаос, и он все еще не мог найти Азру и был совсем один. И без того хрупкое тело стало тонким и уязвимым. Если они причинили ему вред...              Он не мог вернуться назад, к тому, что было раньше. Просто не мог.              – Азра! – хрипло крикнул он снова, на этот раз громче. Дыхание застряло в груди, узел в животе все сильнее затягивался. Он слепо пробирался сквозь дым и опрокинутые столы, отпихивая с дороги случайных вельмож. С этой стороны туман был гораздо тоньше, и он смог как следует осмотреться. – Ради... черт побери, Азра! Где ты?              И тут... он замер, чувствуя, как сердце сжалось, словно в тисках, а внутри что-то оборвалось, потому что – чудесным, невозможным образом – он наконец увидел Азру в промежутках между клубящимися дымками, как мираж. Он был на другом конце зала, терпеливо помогая подняться на ноги упавшей женщине в голубом платье и направляя ее к относительной безопасности дальней стены. Грязный и растрепанный, вся одежда в пятнах, без шейного платка, но безошибочно узнаваемый, прекрасно живой.              – Азра... – Его имя прозвучало лишь едва слышным захлебывающимся звуком.              Азра не мог его услышать, но все равно повернулся и тоже увидел Кроу. Он широко раскрыл рот, а на его лице отразилась невероятная гамма эмоций, осветившись изумленной радостью и удивлением. Сложив губы в имя Кроу, он сделал один неуверенный шаг к нему.              Кроу уже вовсю бежал, перепрыгивая через упавший стул и используя короткую безрассудную вспышку заклинания ускорения, чтобы одним длинным прыжком преодолеть последний отрезок разделяющего их пространства. Спустя какое-то мгновение, во время которого он забыл, как дышать, в этот разрыв во времени, он врезался в Азру и обхватил его за шею, с силой прижимая к себе.       У него перехватило дыхание с потрясенным «уф». Кроу почувствовал, как Азра чуть пошатнулся, словно ива, гнущаяся под ветром, но потом снова выпрямился, не дав им упасть. Наконец этот ужасный узел в груди развязался, как будто его и не было, а ужас и гнев сменились радостью, стоило Азре снова оказался в его объятиях. Азра обнимал его так крепко своим привычно мягким и плотным телом, словно якорь в бурю, пока Кроу судорожно цеплялся за слишком много слоев его одежды, ощущая прикосновение его пушистых локонов к своим закрытым глазам. Идеально, знакомо и правильно.              А потом они, все еще тяжело дыша, одновременно заговорили, перебивая друг друга.              – О, мой дорогой, что...              – Ты жив. Черт. Ты жив. Я…              Кроу запустил руки в волосы Азры и крепко поцеловал его. Азра, в свою очередь, обхватил его лицо ладонями, и Кроу, спотыкаясь, толкнул его в небольшое углубление в стене за очередным гобеленом. Это позволило им скрыться от посторонних глаз. Кроу на секунду отстранился, чтобы взглянуть на него, на его очаровательно запачканное лицо, но Азра ему не позволил, вновь притянув к себе и поцеловав крепко и отчаянно. Снова и снова его мягкие губы впивались жадными поцелуями в его рот, нос и щеки. От этого в левой стороне груди Кроу возникла удивительно сладостная, исцеляющая, живительная боль, заставившая его захныкать от облегчения, даже когда глаза начали гореть...              – Я... я боялся, что опоздал, – с трудом выдохнул Кроу тонким срывающимся голосом. – Я не мог... Я думал... – «Я думал, ты погиб». Его лицо сморщилось; произнести это вслух было слишком больно, поэтому он просто зарылся лицом в шею Азры и прижался к нему, тяжело дыша. Голова кружилась, грудь вздымалась, как мехи, но он никак не мог перевести дух и набрать достаточно воздуха в легкие, как ни старался, и не понимал, почему это случилось именно сейчас, ведь он прекрасно контролировал себя во время всей этой безумной гонки. Глупо. Его одежда снова задымилась, вода на слишком горячих щеках зашипела и стала подниматься в воздух в виде маленьких клубочков пара.              – О, мой дорогой! – Азра прислонился спиной к стене и прижался к нему, шепча на ухо успокаивающие слова. – Я держу тебя. Просто дыши, ш-ш. – Его голос тоже был не совсем ровным. Он не отшатнулся от поднимающегося дыма, а лишь крепче прижал Кроу к себе и успокаивающе погладил рукой по спине.              Кроу кивнул и уткнулся в шею Азры, несказанно благодарный за небольшое уединение их укрытия, где он мог взять себя в руки. Было бы ужасно, если бы кто-то из этой толпы застал его тут в слезах, но никто не обращал внимания на двух людей, тихо стоящих в углу, улучив спокойную минутку.              Да и никто другой не имел значения, пока он прятал лицо в этом мягком идеальном изгибе и губы Азры прижимались к его уху. Дом.              – Люблю тебя, – пробормотал он. Вот это точно было в приоритете, потому что он думал, что у него никогда не будет возможности снова сказать эти слова. И теперь одного раза было недостаточно – признание готово было вырваться из его груди, если он не выскажет его, поэтому Кроу закрыл глаза и со вздохом прислонился лбом ко лбу Азры, нежно обхватив его лицо ладонями. – Я люблю тебя. Я люблю тебя. – Он выдыхал эти слова с каждым вздохом, и в кои-то веки их произнесение вслух не казалось ему странным.              – Я люблю тебя больше, чем способен выразить, – пылко ответил Азра.              И на этот единственный яркий миг посреди царящего вокруг хаоса все стало безмятежно.       Громкий удар о дальнюю стену заставил их обоих подскочить. Время возобновило свой ход: звуки по-прежнему пребывавшего в полнейшем хаосе зала резко вернулись и напомнили им о том, где они находятся. Кроу сделал пару глубоких вдохов через нос, окончательно успокоившись, и тихонько рассмеялся.              – Рад тебя видеть, ангел.              – Я так волновался. – Розовощекий и ясноглазый Азра недоверчиво улыбался ему и то и дело сжимал его руки, словно желая убедиться, что он настоящий. На кончике носа у него была маленькая красная царапина. – Я думал... Но я должен был догадаться, что это ты. Что ты здесь делаешь, нелепый ты человек?              – Я обещал, помнишь? Где бы ты ни был. Несмотря ни на что. – Кроу не мог перестать смотреть на него и ухмыляться, как дурак. Принц выглядел усталым, что было заметно даже в тени, но совершенно невредимым. Замечательно целым. Кроу поцеловал царапину на носу Азры и провел большим пальцем по маленьким мимическим морщинкам в уголках его глаз, стирая немного осевшей на них сажи. Они были великолепны. Он был великолепен. Когда все это закончится, Кроу напишет ему поэму, наплевав на здравый смысл. – Я прибыл так быстро, как только смог. Ты в порядке?              Азра просиял, гладя Кроу по волосам.              – Теперь более чем. Но как ты здесь оказался? – спросил он. – В последний раз, когда я тебя видел... ну, слышал, ты был заперт за много миль отсюда, и на запястьях у тебя были эти ужасные штуки... – Он опустил взгляд, и Кроу вытянул оба предплечья, демонстрируя отсутствие кандалов. – Как тебе удалось сбежать, и... боже правый, что случилось с твоими бедными ногами? Ты ранен?              Кроу тоже посмотрел вниз. Его единственный сапог представлял собой полурасплавленный, драный кусок кожи. Босая нога была покрыта грязью и, к его удивлению, кровью. Он не почувствовал раны.              Это зрелище вернуло его в действительность. «Бегство. Точно. Мы все еще в опасности». Кроу глубоко вздохнул и потряс головой, чтобы прояснить ее.              – Я в полном порядке, но это долгая история, и сейчас нет времени ее рассказывать. – Он высунулся из-за гобелена и огляделся. Рядом с ними никого не было, и, похоже, наступило некоторое затишье. Голоса все еще раздавались, но это была уже не та какофония, что прежде, и во мраке не было видно вспышек колдовского огня. Должно быть, Совет перегруппировывался, пытаясь вернуть ситуацию под контроль.              – Пошли. Надо выбираться отсюда, нам обоим грозит опасность. Давай я переправлю тебя домой с помощью амулета. Мы можем уйти прямо сейчас, собрать вещи и сбежать куда-нибудь, где нас никто никогда не найдет... – Говоря это, он полез под рубашку, крепко вцепившись свободной рукой в руку Азры, так как отнюдь он не собирался его отпускать...              – Но... подожди, дорогой, подожди. – Азра положил руку ему на запястье. – Мы не можем пока уйти. А как же другие колдуны? – Кроу остановился и медленно отпустил амулет. Ах, черт. Ящик Джерико. В своем экзальтированном состоянии он совсем забыл о нем.              Между бровей Азры пролегла морщинка, когда он скорчил страдальческую гримасу.              – Почти все знатные люди Эмпириона находятся в плену в этом зале. И всю дорогу сюда эта женщина – лорд Велз?.. Она говорила о том, что если им не удастся захватить королевства, то они воспользуются тем устройством, которое украли у тебя, чтобы обрушить весь дворец. Неужели эта маленькая коробочка действительно способна на такое?              Кроу неохотно кивнул. Это вполне в их стиле. Мстительные до последнего.              – Э-э... да... да… Судя по всему, шум, который этот Ящик издает, может ломать вещи, даже здания. В свою защиту скажу, что я не знал, на что он способен, – добавил он.              Азра кивнул и глубоко вздохнул. Несмотря на бледность, он решительную поджал губы.              – Я хочу домой, правда, больше всего на свете, но... – Он прижал руку к щеке Кроу и посмотрел на него большими умоляющими глазами. – Я не могу бросить всех здесь на произвол судьбы, даже если они иногда ведут себя просто ужасно. Во дворце также живут сотни других невинных людей, слуг и детей. Они заслуживают лучшего.              И Кроу понял, что сейчас произойдет, еще до того, как Азра с трудом сглотнул и спросил:       – Ты поможешь мне это остановить?              И вот оно. С одной стороны, Кроу хотелось встряхнуть его; все его инстинкты самосохранения кричали, чтобы он схватил Азру и утащил его в безопасность Гнездовья прямо сейчас, пока все снова не пошло наперекосяк, что сейчас лучше не высовываться и бежать... но с другой стороны, он готов был взорваться от любви к этому человеку, этому доброму, абсурдно храброму принцу, не похожему ни на кого из тех, кого он когда-либо встречал, с качествами, столь отличными от тех, что Кроу всегда учили ценить; принцу, который спасал никому не нужных лошадей и дружил со слугами, который видел хорошее абсолютно в каждом, даже в опасном наследственном враге, который выстрелил в него огнем при первой встрече… Конечно же, Азра собирался остаться и попытаться всех спасти. С помощью Кроу или без нее.              Потому что именно таким Азра и был. Не напыщенным, самодовольным и бесполезным Героем, которому нравилось только слава и размахивание знаменами, а обычным человеком, который действительно чего-то стоил и который на самом деле помогал другим, несмотря на свой страх, не щадя себя. Кроу даже не подозревал, что такие люди действительно существуют, но вот один из них стоит прямо перед ним!              – Но... но мы... ты... гр-р. – Кроу издал нечто среднее между рычанием и смехом. – Ты самый нелепый и прекрасный человек из всех, кого я встречал, – добавил он и, схватив его за испачканный кожаный камзол, дернул изумленного Азру на себя и поцеловал, на этот раз как следует, обхватив обеими руками и передав в поцелуе переполнявшие его неистовые любовь и гордость.              Потому что, конечно же, ответ был «да». Ответ был беспомощным, неизбежным «да» с той самой первой ошеломляющей улыбки у Стены – улыбки, которая заставила Кроу почувствовать себя чуть менее одиноким, хотя тогда он этого даже не осознавал. Теплой, нежной улыбки, которая потрясла весь его мир до основания и связала его сердце так, как он до сих пор не в полной мере осознал.              Сейчас Кроу осознавал только, что собирается совершить нечто очень глупое и, возможно, Героическое (хотя одно от другого отделяет весьма зыбкая грань, определяемая, вероятно, тем, выживешь ты или нет) – нечто такое, что поставит его на пути множества людей, вооруженных острыми предметами, которые захотят его убить, а он даже не будет возражать. «Сгореть дотла и радоваться этому до конца, – весело подумал он. – Я и вправду спятил».              Он закончил целовать Азру и легким рывком отпустил его.              – Конечно, я помогу. Само собой. За кого ты меня принимаешь?              И то, как Азра улыбнулся ему... В этот момент Кроу почувствовал, что может сорваться в полет. Зелье лесных ведьм со всей его ошеломляющей силой не выдерживало никакой конкуренции. Один этот взгляд, полный обожания, облегчения и благодарности, стоил всего этого – стоил больше, чем все похвалы, которые он когда-либо мог получить от отца и всего Пандемониума вместе взятых. Даже если это означало, что им обоим сильно не хватает инстинкта самосохранения, какое это, черт возьми, имело значение? Лучше быть безумным, как Азра, чем здравомыслящим по чужим меркам.              Кроу принялся расстегивать пряжку на кожаном ремне на груди, но его пальцы не слушались, все еще дрожа от недавнего прилива адреналина.              – Вот. В таком случае тебе понадобится твой меч. – Он совершенно забыл о нем до этого самого момента. «Вот черт. Я мог бы использовать его на двери». Но уже слишком поздно.              Проклятое оружие сползло под плащ и неловко висело на боку; он наконец снял его со вздохом облегчения.              Азра просто просиял от счастья, когда взял в руки меч.              – Боже мой! Никогда не думал, что буду так счастлив его видеть, – сказал он, с удовлетворением взвешивая меч в руке. – Наверное, все бывает в первый раз. Какое облегчение, что у меня есть оружие, которое действительно может пригодиться. – Он быстро застегнул и расправил ремень на талии.              – О-о... – вдруг сказал он, подняв голову. – С Серафиной все в порядке?              – Ни царапины, – заверил его Кроу. – Я оставил ее в надежных руках.              Азра положил руку ему на грудь и испустил огромный вздох облегчения.              – О, слава небесам. И мне очень любопытно услышать эту историю позже. – Он машинально потянулся к шее, чтобы поправить платок, но тут же опустил руки с обиженным выражением, так как вспомнил, что давно его потерял. – Хорошо. Полагаю, нам стоит пойти туда и посмотреть, с чем именно мы имеем дело. Я хочу покончить со всем этим недоразумением, чтобы мы могли вернуться домой к ужину.              Кроу рассмеялся в ответ.              – Я бы не отказался от хорошей крепкой выпивки, – сказал он, ухмыляясь.              – Да, пожалуйста. Кроме того, – теперь глаза Азры вспыхнули, и в его голосе появились стальные нотки, – они пытались причинить тебе вред без всякой причины. Это они пришли сюда в поисках неприятностей, и, значит, именно их мы должны обратить в бегство.              – Чертовски верно, – горячо подхватил Кроу. – Чертовски верно. – Ярость, которую он испытывал перед выходом из своей башни, вспыхнула в нем с новой силой. Всю жизнь он отступал, избегал и надеялся, что его оставят в покое, но что толку? Пришло время настоять на своем. – Если мы сможем забрать у них Ящик и освободить заложников... это должно помочь. Сомневаюсь, что члены Совет захотят стать мучениками.              – Да. – Азра нервно сглотнул, но его упрямо сжатые челюсти не дрогнули. – Полагаю, именно мне надо попытаться увести заложников. А ты, пожалуй... отправишься за Ящиком?              – Ага. Иначе твои братья просто попытаются меня убить. – Кроу вздохнул, провел рукой по лицу и расстегнул на шее рваный плащ, позволив ему упасть на землю. Он только мешал ему. – Ну что ж, готов испытать судьбу?              – Да. Смею надеяться, что готов. – Азра протянул ему руку.              Кроу взял ее в свою, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев.              – Держись поблизости, ангел. Я буду оберегать тебя.              Азра расправил плечи и с протяжным металлическим звуком извлек меч-артефакт из ножен. Держа его перед собой, он бросил на Кроу взгляд, исполненный нежного лукавства.       – Я собирался сказать тебе то же самое, мой дорогой.