Эхо одуванчиков

Дилюк приподнялся на ноги и двое мужчин тоже. Кэйа искусственно улыбнулся им в ответ, с содроганием в душе ощущая их липкие, оценивающие его с головы до ног, взгляды. Так было всегда - на протяжении всех этих лет, но Кэйа не смог привыкнуть к такому вниманию. И, что сказать, мужчина и не желал привыкать к этому. - Что хотел? Тебе здесь не рады. - О, какая жалость. Я-то думал, меня здесь приласкают и утешат, - Кэйа кашлянул, прочищая горло. Его звёздный час наконец настал. Он грезил об этом в течение многих лет, ворочаясь в постели поздней ночью, представляя каждую деталь этого разговора снова и снова, вместо того, чтобы мечтать о гоночных автомобилях или любовных приключениях. - И, конечно же, нальют вина, прежде чем выслушать одну очень интересную историю. Хотя, наверное... - мужчина лениво обвёл взглядом присутствующих, - шанс подобраться к Ордену Бездны и раскрыть тайну убийства мастера Крепуса не так уж и интересен винному магнату. Это сработало. Дилюк, заслышав имя отца, судорожно сглотнул. Ага, уже неплохо. - Только скажи, Ди, и я спущу его с лестницы! - Кэйа повернулся к одному из мужчин, отметив его чистую кожу и изящные запястья. Это был Кавех, молодой архитектор из Сумеру, чьё имя сухо заметили в разговоре горничные пару месяцев назад. Ди?.. Кэйя быстро взял себя за руки, скрывая своё недоумение от внезапного приступа чувств. - Я бы заплатил, чтобы посмотреть на это, - спарировал он. - Никогда не стоит начинать драку, особенно если твой противник - полицейский. Можно упасть с единственного удара, а затем сесть за решётку на целые сутки. Смекаешь? - Если я падаю, то поднимаюсь снова. Я не боюсь получить удар, - с вызовом ответил Кавех. Выслушивать этот вызов от худосочного паренька с его смехотворным писклявым голосом было особенно забавно. Кэйя едва не расхохотался вслух, но всё-таки сдержался, чтобы не усугубить ситуацию. Чем быстрее всё это закончится, тем лучше для него. - Что ж, хорошо, потому что если ты продолжишь провоцировать людей Нефритового дворца, тебе часто придётся ходить избитым, - отозвался второй мужчина, обозначив своё участие в разговоре. - Господин Рагнвиндр, что скажите? Дилюк помедлил мгновение, чтобы справиться с накопившейся во рту слюной, потом заговорил: – Прошу, Кэйа, присаживайся. Прислуга помогла Кэйе сесть на изысканный стул, что был по другую сторону стола от брата и мужчин. Кэйа опустился на него, окидывая мужчину напротив задумчивым взглядом. Аль-Хайтам, заместитель Главы правительства Сумеру, был красив - высокий, широкоплечий. Очень светлые, чуть вьющиеся волосы обрамляли его аристократичное лицо. Глаза – ярко-бирюзовые, в тон сапфиру, что украшал фалангу его указательного пальца левой руки. Он был не только привлекателен, но и умел красиво говорить. В такого нетрудно было влюбиться. - Кэйа, - обратился к нему Дилюк, когда на столе, освещённом тонкой хрустальной люстрой, прислуга положила сверкающие столовые приборы из чистого серебра, – это Кавех и Аль-Хайтам – помнишь, я тебе рассказывал о них? - Да, - кивнул Кэйа головой, прекрасно осознавая, что его брат ничего не говорил ему о гостях - ведь они практически не общались, а встречались лишь за столом и иногда, совершенно случайно, в коридорах поместья. - Они погостят у нас до воскресенья. Дилюк обменялся с ним значительным взглядом. А... Намёк ясен. Мне стоит воздержаться от визитов домой в течение нескольких дней. - Как пожелаешь – отозвался молодой человек, испытывая единственное желание сейчас – как можно скорее закончить этот разговор. Сбежать от этих назойливых глаз. От этих намёков. Улыбок. От этой духоты, пропитанной ложью и несправедливостью. За столом, окружённым роскошью и изысканностью, напряжение было почти осязаемым. Оживлённые разговоры о делах, дипломатии и семейных наследствах казались всего лишь вершиной айсберга, скрывающей подлинные эмоции, бурлящие под поверхностью. Аль-Хайтам, всегда острослов и непревзойденный в дипломатии, решительно захватил внимание всех присутствующих, упомянув про коллекцию старинных ваз, унаследованных Дилюком. - Мы слышали, вы с братом унаследовали огромную и впечатляющую коллекцию старинных ваз в поместье, - произнёс он, его голос был спокоен, но каждый оттенок интонации был тщательно выверен. Взоры всех присутствующих немедленно устремились к нему. - Любителям сокровищ, коим вы, господин Дилюк, не являетесь, такие артефакты сгодятся, но я велел приготовить нечто диковинное, особый дар принцу винодельни от нашего Президента. Эдакий неогранённый алмаз. Он украсит не только ваш дом, но и всю вашу жизнь. Дилюк, не дав себя застать врасплох, спокойно ответил, его взгляд был уверен и сосредоточен: - Президент уже выказала нам свою невероятную щедрость, вложившись в строительство винокурни «Рассвет», - произнёс он, затем хлопнул в ладоши, как бы подчеркивая свои слова. Прислуга мгновенно отреагировала, засуетившись, будто всё происходящее было тщательно спланировано. Официанты спешно зашагали по просторному холлу, словно дирижируемые невидимой рукой. На столах перед гостями появилось пряное мясо, завёрнутое в виноградные листья, и дополненное острым томатным соусом. Рядом были разложены хрустящие кусочки хлеба и подано вино такого насыщенного цвета, что у всех за столом невольно заурчало в животе. Кавех с видимым удовольствием поднёс бокал к губам, смакуя каждую ноту аромата и вкуса вина. Его глаза сверкнули, когда он наконец заговорил: - Моё знакомство с господином Крепусом в Мондштадте пробудило во мне интерес к виноделию, - начал он, и его голос звучал так, будто он собирался произнести что-то действительно значимое. - После поездки, в Сумеру открылось множество удивительных ресторанов с замечательными алкогольными напитками на основе одуванчиков. Преждевременная смерть твоего отца стала настоящим потрясением не только для меня, но и для всех жителей региона. Уникальность и значимость этого проекта очевидна, поскольку он не только возродит туризм в наших странах, но и поможет сблизить идеи и традиции, которые мы утратили. Выпьем за это? Кавех поднял бокал, и, как по сигналу, остальные сделали то же. Со стороны всё выглядело так, будто за столом царила атмосфера лёгкости и веселья. Однако никто не мог заметить, что происходило в душе Кэйи. Каждый раз, когда Кавех открывал рот, его слова звучали для Кэйи как скрежет по нервам. Манеры Кавеха вызывали в нём раздражение, столь глубокое, что сдержать его становилось всё труднее. В момент, когда Кавех наклонился ближе, держа свой бокал, Кэйа внутренне напрягся. Он притворился, что его отвлекло что-то в стороне, и сделал лёгкое движение рукой. В ту же секунду бокалы встретились с характерным звоном, и багровое вино, неосторожно выплеснутое Кэйей, полилось на белоснежную рубашку Кавеха, оставляя на ней алые пятна. Кавех замер на мгновение, шок и возмущение буквально исказили его лицо. В его глазах промелькнули недоумение и ярость. Вскочив с места, он выпалил: - Т-ты… идиот! - это было всё, что он смог выдавить из себя, прежде чем, резко оттолкнув стул, кинулся прочь из зала, направляясь в сторону уборной. В комнате повисла напряжённая тишина. Все вокруг замерли, словно кто-то внезапно поставил их на паузу. Лишь Кэйа, казалось, оставался спокойным, хотя внутри него разливалось удовлетворение. Поставив бокал на стол с демонстративной аккуратностью, он бросил короткий взгляд на брата и, с наигранной тревогой, добавил: - Ох, я такой неуклюжий, - его голос был полон притворного сожаления. - Он ведь скоро вернётся, да? Дилюк встретился с ним взглядом, в котором читалась смесь усталости и понимания. Оба знали, что это был всего лишь эпизод в их извечной игре, где каждый шаг был просчитан, а каждый жест - нацелен на скрытую цель. Дилюк, не сказав ни слова, лишь коротко кивнул в ответ на реплику Кэйи. Его глаза сузились, словно он пытался прочесть на лице брата истинные мотивы. Но прежде чем напряжение между ними успело перерасти в очередной словесный поединок, в тишину вмешался Аль-Хайтам. Он встал из-за стола с такой уверенностью, что остальные невольно отвели на него взгляды. - Прошу прощения, господа, - сказал Аль-Хайтам, его голос был тих, но каждый из присутствующих услышал его. - Мне нужно на минуту отлучиться. Он неспешно прошёл мимо Кэйи, бросив на него короткий, но многозначительный взгляд. В его глазах не было ни гнева, ни осуждения, только плясали черти-огоньки, словно он уже всё понял и теперь собирался сделать свой ход. Аль-Хайтам, в своём характерном спокойствии, будто прочитал всю сцену как открытую книгу и теперь собирался проверить, что произойдёт дальше. Выйдя из обеденного зала, он двинулся по коридору, направляясь в сторону уборной. Шаги его были размеренными, но внутри кипело беспокойство. Он знал Кавеха слишком хорошо, чтобы не понять, как его задел этот инцидент. Тот всегда был более чувствительным, чем пытался казаться, и Аль-Хайтам предчувствовал, что в этот раз могло всё зайти слишком далеко. - Доволен? - осведомился Дилюк тоном, не сулившим ничего хорошего. Кэйа поднял взгляд на брата. Это было ошибкой. Они уставились друг на друга. - Думаешь, он расплакался? - предположил Кэйа. Не сводя с Кэйи кроваво-алых глаз, Дилюк повторил вопрос чуть иначе: - Зачем испортил ужин? - спросил он, сдерживая нарастающее раздражение. - Ты ко всем гостям такой несдержанный? Кэйа, сидевший напротив, уже знал, что этот вопрос неизбежен. Но даже зная это, он почувствовал, как внутри всё сжалось. - Нет, только к этому. Он ведь… - Кэйа замолчал, словно борясь с самим собой, прежде чем продолжить. - Он ведь что? - Дилюк не стал скрывать своего нетерпения. - Он самовлюбленный эгоист с завышенным самомнением, позволяющий себе высказывать то, что не следовало. Испорченный баловень, - выпалил Кэйа, чувствуя, как его сердце заколотилось ещё быстрее, выдавая ту бурю, которая происходила у него внутри. Дилюк нахмурился, стараясь понять, что именно скрывается за словами брата. Он снова посмотрел на Кэйю, но не позволил себе поддаться эмоциям. Слишком хорошо он знал его, чтобы просто поверить в это оправдание. Неужели такая поверхностная причина могла вызвать столь резкую реакцию? Он чувствовал, что ответ лежит гораздо глубже, чем Кэйа был готов признать. Воспоминания нахлынули на Дилюка. Он прекрасно помнил, как даже в лучшие времена Кэйя был закрыт и насторожен. Его чувства никогда не были тёплыми, а отношения с окружающими часто превращались в холодную дистанцию или даже скрытую агрессию. Вокруг Кэйи всегда была невидимая стена, которую он сам возводил, не позволяя никому приблизиться слишком близко. И те, кто пытались, неизбежно сталкивались с его жёстким отпором. Но Дилюк знал, что за этим фасадом скрывалось больше, чем Кэйа хотел показать. Защитная реакция, привычка скрывать свои истинные мотивы - всё это указывало на нечто глубже, на боль, которая была спрятана под слоями иронии и сарказма. Дилюк не мог просто игнорировать это. Внутреннее сомнение становилось всё сильнее. Конфликт, казалось, был лишь верхушкой айсберга, за которым прятались давние раны и недосказанности, которые продолжали тянуть их обоих в прошлое. И всё же, несмотря на всю эту напряжённость, Дилюк не мог избавиться от чувства ответственности за брата. В их жизни было слишком много потерь и предательств, чтобы позволить себе разорвать последнюю нить, связывающую их. Как бы они ни ссорились, ни пытались отдалиться друг от друга, связь между ними оставалась. И эта связь, как ни крути, была сильнее любой вражды. Тишина за столом была гнетущей, но её нарушил голос Кэйи, прорезавший эту тишину, как нож: - Дилюк, нам нужно поговорить об отце. Кэйа поднялся и сделал шаг вперёд, но его слова повисли в воздухе, наткнувшись на холодное равнодушие брата. Дилюк даже не шелохнулся с места, его голос прозвучал резко и отстранённо: - Мы уже всё обсудили. - Он говорил так, будто хотел поставить точку в разговоре, прежде чем тот начался. - Все знают, кто это сделал. Но шансов поймать их за хвост - увы, нет. Ты либо играешь по их правилам, либо сдохнешь. Поэтому давай прекратим это бессмысленное расследование до того, как кто-нибудь снова пострадает. Кэйа прикусил губу, сдерживая волну эмоций. Он знал, что сейчас нельзя отступать, что это, возможно, его последний шанс достучаться до брата. - Я знаю, что ты меня винишь в том, что произошло с отцом, - начал он, стараясь держать голос ровным, хотя в груди всё сжалось от боли. - Но у меня есть новости. Я уже подмечал ранее, на службу в Нефритовый дворец поступил новенький из Мондштадта, и он видел убийцу. Слова Кэйи прозвучали как вызов, но Дилюк даже не дрогнул. Его голос оставался холоден. - И что с того? Ты думаешь, это что-то изменит? Отец всё равно мёртв, Кэйа. Эти слова, как ледяные иглы, пронзили сердце Кэйи. Он почувствовал, как его охватывает отчаяние, но он заставил себя не поддаваться ему. - Не будь упрямцем! - срывающимся голосом выпалил он, делая шаг ближе к брату. - Это может помочь найти тех, кто это сделал. Мы можем добиться справедливости. Разве это не то, чего ты хотел? Внезапно Дилюк развернулся, и его движение было подобно вспышке молнии. Гнев, который он долго сдерживал, вырвался наружу, и его глаза, обычно такие спокойные, теперь пылали яростью: - А зачем тебе это? - бросил он, почти выкрикивая слова. По холлу прокатился изумлённый шёпот прислуги. Обстановка, и без того напряжённая, накалилась до предела. - Чтобы очистить свою совесть? Ты же сам говорил, что тебе следовало быть там, но тебя не было! Он звонил тебе весь вечер, а ты… - Дилюк замолчал на мгновение, голос его задрожал от злости. - Веселился в баре, отмечая повышение. Эти слова были подобны ударам, каждый из которых причинял Кэйе невыносимую боль. Он еле сдержал слёзы, но не отступил: - Я знаю, что сделал ошибку, - произнёс он, и его голос теперь был тихим, но полным отчаяния. - Но это не значит, что я не хочу её исправить. Я хочу, чтобы отец получил справедливость, так же, как и ты. Дилюк молчал, его взгляд устремился в окно, как будто он искал там ответ на предложение брата. Между ними вновь воцарилась напряжённая тишина, в которой, казалось, билось только их общее горе. Наконец, Дилюк повернулся к Кэйе, и его глаза, хотя и оставались холодными, чуть смягчились: - И что ты планируешь делать дальше? Кэйа сделал глубокий вдох, собираясь с силами перед решающим шагом: - Я хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь. Даже мелочи могут быть важны. Если этот новенький действительно видел убийцу, нам нужна вся информация, которую мы можем получить. На мгновение враждебность в глазах Дилюка угасла, и сквозь неё проглянуло нечто похожее на понимание. Хотя гнев и боль всё ещё тлели в его душе, он осознал, что перед ним стоял не просто брат, а человек, который так же, как и он сам, хотел справедливости. - Ладно, Кэйа, - наконец произнёс он, голос его был тихим, но твёрдым. - Я выслушаю того парня, но только потому, что отец заслуживает справедливости. Не ради тебя. Кэйа кивнул, чувствуя, как напряжение немного отпускает его. Он знал, что это было больше, чем мог ожидать. И, хотя слова Дилюка резанули по сердцу, он был благодарен за этот шаг навстречу. - Спасибо, - прошептал он. - Это всё, что я прошу. Они встретились взглядом, и в этот момент между ними пробежала тень прошлого - та, которая разделяла их на протяжении стольких лет. Но вместе с тем была и надежда - слабая, но всё же реальная. Надежда на то, что, пройдя этот путь вместе, они смогут найти не только убийцу, но и примирение, которого так долго избегали.

***

Выйдя к двери уборной, Аль-Хайтам постучал, но не получил ответа. Слушая приглушенные звуки изнутри, он, не дождавшись ответа, решительно толкнул дверь. Внутри, наклонившись над раковиной, стоял Кавех. Он поднял голову, и в зеркале отразилось его лицо, искажённое гневом и унижением. - Ты плачешь? - Очень смешно!.. Что ты здесь делаешь? - резко спросил Кавех, его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. Аль-Хайтам, как всегда, оставался невозмутимым. Он тихо прикрыл за собой дверь и приблизился к Кавеху. - Я пришёл, чтобы убедиться, что ты в порядке, - ответил он, его слова были просты, но в них звучала искренняя забота, которую он обычно тщательно скрывал. Кавех вытер лицо рукавом, но пятно от вина на его рубашке стало ещё более заметным. Он сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. - В порядке? - переспросил он с горьким смехом. - Ты думаешь, что после этого я в порядке? - Этот инцидент не имеет значения, - твёрдо сказал Аль-Хайтам. - Ты не должен позволять таким мелочам выбивать тебя из колеи. Кавех отвернулся от зеркала, его глаза сверкнули в сторону Аль-Хайтама. - Это не просто мелочь, и ты это знаешь. - Он говорил с отчаянием, будто хотел, чтобы его наконец поняли. - Это не просто случайность, Аль-Хайтам. Кэйа сделал это нарочно, и ты знаешь, почему. Он нашёл идеальный способ унизить меня в глазах Дилюка. Аль-Хайтам некоторое время молчал, обдумывая слова Кавеха. Он знал, что конфликт между Кэйей и Кавехом был более глубоким, чем можно было бы предположить, но никто не думал, что мелкая стычка при знакомстве настолько усугубит ситуацию. - Может быть, - наконец признал Аль-Хайтам, его голос был ровным, как всегда. - Но позволять ему контролировать твои эмоции - это то, чего он добивается. Не играй по его правилам. Кавех глубоко вздохнул, пытаясь унять бурю внутри себя. Он знал, что Аль-Хайтам прав, но сейчас, когда унижение и ярость смешались воедино, это было труднее, чем когда-либо. - Легко тебе говорить, - тихо пробормотал он, отвернувшись. - Ты всегда всё контролируешь. А я… Аль-Хайтам сделал шаг ближе и, положив руку на плечо Кавеха, мягко, но твёрдо сказал: - Тебе не нужно ничего доказывать, Кавех. Ты уже доказал свою ценность. Им всем. И мне тоже. Кавех посмотрел на Аль-Хайтама, в его глазах ещё тлел гнев, но в них появилась и искра благодарности. - Ты прав… - выдохнул он, едва слышно, словно сам с трудом верил в это. - Но всё равно это тяжело. Аль-Хайтам кивнул, понимая, что слова здесь больше не помогут. Вместо этого он протянул Кавеху платок и сдержанно добавил: - Пойдём. Не позволяй этому инциденту испортить вечер. Ты должен вернуться за стол с высоко поднятой головой. Пусть видят, что тебя это не задело. Кавех взял платок, на секунду задержав взгляд на Аль-Хайтаме, прежде чем снова взглянуть на своё отражение в зеркале. Он понимал, что его друг прав, но сделать это было всё так же непросто. - Ладно, - наконец произнёс он, с трудом отводя глаза от зеркала. - Ты прав. Пора вернуться. Они вышли из уборной вместе, и шаги их снова замерли на пути в обеденный зал, где их ждали остальные. Аль-Хайтам шёл рядом с Кавехом, и хотя он не произнёс больше ни слова, его молчаливое присутствие поддерживало Кавеха, помогая ему собраться с силами для того, чтобы снова взглянуть своим противникам в лицо. Когда Аль-Хайтам и Кавех вернулись в обеденный зал, атмосфера заметно изменилась. Взгляды гостей невольно скользили по лицам, словно каждый пытался понять, что произошло в их отсутствие. Кавех, хоть и старался выглядеть спокойным, всё же не смог полностью скрыть лёгкое раздражение, что привлекло к нему внимание остальных. Аль-Хайтам, напротив, остался невозмутимым, его взгляд был сосредоточен, как будто он полностью контролировал происходящее. Дилюк, сидевший во главе стола, заметил возвращение Кавеха и Аль-Хайтама. Он встретил их приветственным взглядом и, как только они сели, обратился к Кавеху: - Всё в порядке, Кавех? - в голосе Дилюка скользнуло что-то большее, чем простая вежливость, но его тон был ровным, даже сочувственным. Кавех, который всё ещё ощущал внутри себя тлеющий гнев, сумел улыбнуться и, покачав головой, ответил: - Да, всё хорошо. Просто небольшое недоразумение, - его голос был спокойным, но в глубине глаз мелькнуло нечто большее, чем он хотел бы показать. - Рад слышать, - кивнул Дилюк, хотя и понимал, что ситуация была куда более сложной. - Если что-то потребуется, просто скажи. Кавех кивнул в знак благодарности, но его мысли были заняты чем-то другим. Он собирался снова погрузиться в разговор, как вдруг в зале раздался телефонный звонок. Все взгляды обратились к Кэйи, когда он посмотрел на экран своего коммуникатора, и лицо его мгновенно стало серьёзным. - Прошу прощения, - сказал Кэйа, поднимаясь из-за стола. Его голос был на удивление спокойным, но те, кто его знал, могли заметить напряжение в его движениях. - Меня вызывают по срочному делу. Боюсь, мне придётся покинуть вас. - Всё в порядке, Кэйа, - сдержанно ответил Дилюк, внимательно наблюдая за братом. - Мы понимаем. Кэйа коротко кивнул, бросив последний взгляд на Дилюка, затем быстро направился к выходу. На мгновение в его глазах промелькнуло что-то вроде извинения или, возможно, сожаления, но он не произнёс ни слова больше. Как только двери за ним закрылись, Дилюк позволил себе вздохнуть с облегчением. Воздух в зале стал немного легче, напряжение, вызванное присутствием Кэйи, начало рассеиваться. - Надеюсь, что всё, что произошло, не испортило вечер? - обратился он к гостям, снова возвращая себе роль гостеприимного хозяина. Кавех, слегка удивлённый вопросом, пожал плечами и ответил с ноткой иронии: - Бывали и хуже вечера, Ди. Но, скажу честно, я не ожидал такого поворота событий. Кэйа явно не в духе. Дилюк горько усмехнулся, будто пытаясь скрыть то, что на самом деле чувствовал. - Кэйа редко бывает в духе, - признался он, слегка помрачнев. - Ему не всегда удаётся держать свои эмоции под контролем, особенно когда рядом люди, которые вызывают у него… особенные чувства. Кавех кивнул, осознавая, что Дилюк, возможно, знает больше, чем говорит. - Знаете, - начал он, осторожно подбирая слова, - я сперва подумал, что он просто… сложно уживается с другими. Но теперь начинаю думать, что дело в чём-то более глубоком. Дилюк задумчиво посмотрел на Кавеха, его глаза слегка сузились, как будто он обдумывал, стоит ли говорить правду. - У Кэйи свои демоны, - наконец произнёс он. - И они иногда заставляют его делать то, о чём он потом жалеет. Но несмотря на это, он хороший человек. В большинстве случаев. Кавех посмотрел на Дилюка с пониманием, но и с ноткой недоверия. Он знал, что Дилюк искренен, но всё же было ощущение, что он не договаривает. - Мне кажется, мы все не без своих демонов, - заметил Кавех. - Вопрос только в том, как мы с ними справляемся. Дилюк кивнул, признавая правоту слов Кавеха. - Верно, - тихо сказал он. - Возможно, в этом мы с Кэйей больше похожи, чем хотелось бы. Между ними повисла короткая пауза, наполненная скрытыми смыслами. Аль-Хайтам, наблюдавший за их разговором со стороны, не вмешивался, но его взгляд ясно показывал, что он уловил тонкую нить беседы. В воздухе зала постепенно начинала возвращаться лёгкость. Гости снова начали обмениваться любезностями, продолжая вечер. Но Кавех, хотя и попытался вовлечься в разговор, всё равно чувствовал себя оторванным от происходящего. Вся ситуация оставила в его душе осадок, который не так-то легко было смыть. Тем временем, Кэйа быстрым шагом вышел из рестобара. Свежий осенний воздух, напоенный ароматом растущих вокруг виноградников, ударил ему в лицо, освежая мысли. Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоить стучащее сердце. Внутри его всё ещё кипела злость, но он знал, что должен взять себя в руки. Коммуникатор снова завибрировал в его кармане. Кэйа быстро проверил сообщение: вызов был настоящим. Один из его подчинённых сообщил о странном инциденте в городе, который требовал его немедленного вмешательства. Похоже, кто-то решил воспользоваться суматохой, чтобы устроить беспорядки. - Прекрасно, - пробормотал Кэйа себе под нос, направляясь к своей машине, припаркованной неподалёку. - Как будто одного напряжённого вечера было недостаточно. Он завёл мотор и, не теряя времени, устремился в сторону города. Ему нужно было срочно переключиться на работу, чтобы отвлечься от всей этой ситуации, хотя бы на время. Оставив позади «Доля Ангелов» и его обитателей, Кэйа позволил себе сосредоточиться на том, что у него всегда получалось лучше всего: на расследовании и наведении порядка, даже если внутри него самого был полный хаос.