В тени грехов, кровь была нашим наследием

      — Мать твою! — выкрикнул Джеффри и скривился, подавляя желание настучать себе по голове.       Беккер сидел, прислонившись спиной к стене. Его голова свисала на грудь. Руки бледные, с тонкими пальцами, поцарапанные и наверняка уже изрядно замёрзшие неподвижно лежали на грязной каменной кладке, кое-где забрызганной кровью. Одежда была измята, на серой рубашке виднелась тёмно-алая кровь, капавшая из разбитого носа, которая тут же пробудила в Джеффри отнюдь не те чувства, которые он хотел бы испытывать в данный момент.       Маккаллум несколько секунд рассматривал своего напарника, пока тот не начал медленно подниматься. Туман в голове Джеффри путал мысли и не давал полностью проанализировать ситуацию, однако увидев, как Беккер отчаянно пытается схватиться за голую стену в попытках встать, Маккаллум поспешил к нему, подставив своё плечо. Беккер все что-то пытался сказать, но язык его не слушался, и он лишь промямлил:       — От вас… перегаром несёт… — всё же сумел сказать тот и принял у Джеффри платок, которым прижал к носу, говоря слегка приглушённо и с каким-то странным булькающим звуком где-то между переносицей и горлом.       Джеффри разобрал его слова, разве что благодаря вампирскому слуху, который сейчас был особенно острым.       — Так заметно?       На вопрос Джеффри Беккер лишь кивнул. Он хотел что-то ещё добавить, но язык также не поддавался. К тому же переломанный нос делал его голос приглушённым и из-за этого неразборчивым.       — Тебя надо отвести в больницу, — сказал Маккаллум, посмотрев на перекошенный нос Беккера. — Я ни черта не понимаю из того, что ты пытаешься мне сказать.       Беккер лишь кивнул головой, и она снова чуть не повисла, ему было тяжело держать её прямо и смотреть перед собой. Поэтому его взгляд упирался в свои собственные ботинки и тяжёлые сапоги Маккаллума. Ноги, казалось, были наполнены свинцом, настолько тяжело ему было ходить. Однако он упрямо ставил одну ногу за другой.       Из-за скрывшегося солнца и наступления темноты, Джеффри стал чувствовать себя намного увереннее. Так ли наступление ночи влияет на него или просто алкоголь теряет свои дурманящие свойства, но туман в его голове начал понемногу исчезать, и он невольно стал задумываться о произошедшем. Стараясь выявить сходства между Беккером и Ридом, Маккаллум не заметил, как они довольно скоро дошли несмотря на то, что были на достаточном расстоянии от больницы.       Уже виднелся железный забор Пембрука. Невысокое, но не теряющее своей элегантности здание и белые палатки с красным крестом, которые словно обступали больницу. Медсестры, которые быстро двигались по уже, казалось, заученной траектории: больница-внутренний дворик-больница. Хотя, стоит отметить, что количество палаток резко снизилось. Видимо, из-за спада эпидемии в Лондоне, места в больнице стало куда больше и настолько же больше выздоровевших. Теперь в этих палатках, в основном, оказывали первую помощь, но всё же людей и, в особенности, врачей там было крайне мало.       Джеффри перевёл взгляд на Беккера. Синяк на его правой щеке стал заметно проявляться и, судя по всему, он будет внушительных размеров. Маккаллум недовольно скривился, вспомнив, что этот след оставил Беккеру именно он.       Джеффри не первый раз был в больнице, поэтому он уверенно направился в само здание. К счастью, рядом с регистрационной стойкой он заметил медбрата, который облокотившись на стол, заполнял какие-то документы. Он поднял большие серые глаза, быстро осмотрел новых пациентов, после чего громко скомандовал:       — Скорее сюда!       Маккаллум старался соответствовать этому быстрому темпу, с каким медбрат пронёсся по большой лестнице, ведущей на второй этаж, но алкоголь ещё тормозил поток нейронов, а заодно и всё тело. Подниматься вверх было тяжело, особенно Беккеру. Кровь из носа снова медленно потекла по верхней губе, он старался вытереть алую жидкость рукавом своего пальто, позабыв про платок, который, впрочем, уже давно был насквозь пропитан кровью, но из-за спешки, Беккеру этого не удавалось сделать. Медбрат скрылся за дверью какого-то кабинета, и Маккаллум решил, что им тоже нужно туда.       — Я помогу, — послышался голос с твёрдой интонацией. Джеффри увидел перед собой мужчину в медицинском халате, застёгнутом на одну пуговицу. На шее красовался аккуратно затянутый темно-серый галстук, из-под серой жилетки виднелась белая рубашка. Отличительной чертой этого доктора были очки в чёрной круглой оправе, которые приятно выделяли его миловидные черты.       Полностью передав Беккера в руки этого довольно знакомого врача, Маккаллум остановился возле двери. Он не знал, что он может сделать ещё, чтобы не видеть как его напарник вытирает всё подступающую кровь из носа своим рукавом.       Пока хирург подготавливал необходимые инструменты, а медбрат переставлял какие-то стеклянные баночки, Джеффри уловил спорящие голоса, доносящиеся из конца коридора. Он перевёл взгляд на самую дальнюю дверь, которая так неожиданно открылась.       На пороге стояла маленькая хрупкая девушка в белом халате. Тоже медсестра. Одной рукой она держалась за ручку двери, а другой активно жестикулировала и что-то яростно доказывала, почти что срываясь на крик, визгливый из-за её слишком тоненького голоска. Но это совершенно не портило её, более того, она совсем не выглядела несерьёзной, а даже наоборот. Даже несмотря на постоянное движение её руки, которая то и дело заслоняла собой всё то маленькое пространство между дверью и стеной, Джеффри не трудно было догадаться, что разговаривала она с Ридом. И на этот раз с настоящим.       — Вы должны понимать, доктор Рид, что я не просто так вам об этом говорю! — она раздражённо передёрнула плечиками. — Пациент давно готов. Ещё день промедления — и это может стоить ему жизни. Прошу, прислушайтесь!       Маккаллум до сих пор не полностью осознавал то, что он видел. Его глаза передавали изображение мозгу, но тот не хотел это воспринимать и анализировать. Джеффри лишь по какой-то уже выработанной привычке нахмурил брови и оскалился. Джонатан его не видел, он был увлечён доводами медсестры. А Маккаллум наоборот прожигал спокойное, даже в такой ситуации, бледное лицо Рида своим взглядом до тех пор, пока девушка всё же не закончила свой монолог и не ушла. Джеффри смог уловить тот мимолётный момент, когда медсестра закрывала дверь и взглянуть ещё раз на Джонатана.       Рид, казалось, не мог не поймать этот пронзающий взгляд Маккаллума. Это была их первая мимолётная встреча после столь длительного времени. Девушка не заметила нового лица в больнице и быстрым шагом прошла мимо Джеффри. Дверь вскоре сама собою захлопнулась, Джеффри успел увидеть лишь развернувшегося спиной Рида, так не узнав, заметил ли его доктор.       Он так бы стоял и смотрел на тот конец коридора, если бы Беккер не вскрикнул. Джеффри заглянул в кабинет.       На лице Беккера читалась гримаса истинной боли. На секунду Джеффри сам почувствовал жжение в районе переносицы и укол совести. Ему не стоило пить, как же сейчас он жалел об этом.       — Я могу чем-нибудь помочь? — поинтересовался Джеффри, искренне желая помочь, однако не совсем представляя каким образом он может это сделать.       — Нет, сэр, — покачал головой медбрат, обводя Маккаллума странным взглядом.       Джеффри собранно кивнул, но продолжил нервно заламывать руки. Всё же, если с Беккером что-то случится, то это будет полностью его вина. Да и что он скажет в Привене?       «Напился и избил своего же соратника, приняв его за экона» — это даже звучало не столько смешно, сколько безумно.       Доктор в очках принял у медбрата какой-то инструмент, выглядевший как средней толщины, короткая металлическая палочка. Размером, наверное, в расстояние от указательного до большого пальцев. Доктор вставил это в одну из ноздрей Беккера. Маккаллума передёрнуло, кажется, прутик вошёл в нос до самых бровей. А Беккер смотрел на Джеффри испуганными глазами. Кажется, у Маккаллума лицо было не лучше самого Беккера, потому что тот совсем не успокоился.       — Всё будет в порядке, — улыбнулся медбрат и крепко сжал плечо Беккера.       Доктор сильно надавил на нос к противоположной стороне от той, откуда торчал инструмент, послышался характерный звук вправляющихся костей. Беккер вздрогнул и громко застонал. Его руки повисли в воздухе, сильно напряжённые, пальцы растопыренные. Он хотел прижать руки к носу от невыносимой боли, но держался из последних сил.       — Молодому человеку стоит остаться на какое-то время в больнице. Мы присмотрим за ним, выпишем необходимые медикаменты, — доктор посмотрел на Маккаллума светлым взглядом. — Можете идти.       — Пришли мне записку или что-то вроде того, как только покинешь больницу, — Джеффри похлопал Беккера по плечу, ободряюще улыбнувшись. — Цветы не пришлю, но могу купить лекарства.       — Не стоит, мистер Маккаллум, — услышав из уст Беккера фамилию Джеффри, медбрат, прищурившись, внимательно осмотрел охотника. — Я справлюсь.       — Нет, это не обсуждается, — отрезал Джеффри и направился к лестнице. Там его нагнал медбрат.       Больница, по мнению Маккаллума, почти не изменилась. Всё то же освещение, красивая винтовая лестница и чудесная парадная. Тут разве что стало куда чище и опрятнее. Всё же, после эпидемии тут стало намного лучше.              — Кем вы приходитесь пациенту? — уточнил медбрат, когда они вместе подошли к стойке регистрации.       Джеффри задумался.       — Знакомый, — коротко ответил он. — Могу я оплатить его больничные счета?       Медбрат кивнул и зашёл за стойку, поправил белый халат и открыл большую тетрадь с длинными альбомными листами. Джеффри положил несколько шиллингов на стойку, дождавшись одобрительного кивка медбрата.       — Могу я узнать его имя, сэр? — деловито поинтересовался он.       — Его фамилия Беккер, — ответил Маккаллум и направился к выходу. — Это всё, что я знаю.       Когда он вышел из внутреннего дворика больницы, уже стояла глубокая ночь. Джеффри с сожалением отметил, что в Скотленд-Ярде уже наверняка никого нет, а оставшиеся дежурные храпят на посту.       Однако он всё равно решил заглянуть туда по пути домой. Эти убийства. С ними нужно что-то делать. Пока всё поутихло, но это не значит, что убийца перестал действовать. Если это действительно экон, то он вряд ли остановится, тем более, раз уж действует так осторожно.       Здание Скотленд-Ярда было неказистым и довольно небольшим. Это был не главный офис, а потому тут было всего лишь два этажа. Тёмный цвет стен и окна, с уже давно потушенным светом, совершенно не пробуждали каких-либо чувств. Вход был рядом с углом другого здания, плотно стоящего к офису.       Часовой мирно посапывал в коридоре, опираясь о стену и держа руки на груди. Джеффри легонько похлопал часового по плечу и тот, вздрогнув, положил руку на кобуру с выглядывавшим из неё револьвером.       — Спокойно, я по делу, — Джеффри внимательно осмотрел помещение.       — По какому такому делу? — прищурился часовой.       — Хочу глянуть кое-какие документы, — дежурный подозрительно прищурил глаза. — За небольшую награду, разумеется.       Часовой стушевался, но его глаза мигом заблестели, а сон тут же сошёл с лица.       — Какого рода документы, сэр? — всё ещё сомневаясь уточнил мужчина.       — Дела о недавних серийных убийствах.       Часовой засомневался больше прежнего.       — Я лишь посмотрю и уйду, — Маккаллум достал соверен из кармана и показал дежурному. — Что ж, — часовой помолчал, внимательно оценивая монету. — Три минуты.       Джеффри раздражённо повёл плечом. Какие же жадные эти полисмены. Достал из кармана ещё два шиллинга.       — Пять минут, не меньше, — Джеффри сунул в руки растерявшемуся часовому деньги и направился прямо в кабинет инспектора.       — Только прошу вас, сэр, будьте тише, — шептал часовой, догоняя Джеффри, идущего по коридору.       В кабинете всё оставалось по-прежнему. Тот же стол, на котором стояла большая массивная пепельница разве что не в две ладони размером, почти вся забитая пеплом, чёрно-коричневым и рыхлым. Рядом лежала пачка тех самых дешёвых сигар, которыми так отвратительно пахло в кабинете и до сих пор. Просиженное инспекторское кресло было едва различимым в темноте. Высокие полки до самого потолка возвышались по правую сторону от стола, но, порывшись там, рядом с табличкой «убийства», Джеффри ничего не нашёл. Пришлось идти к крупному дубовому столу. Открыв первый попавшийся ящик, потянув за уже выцветшую посеребрённую ручку, Маккаллум наткнулся на несколько чернильниц, металлических писчих перьев и какое-то автоматическое перо в небольшой коробке, видимо когда-то подаренное. В следующем ящике было несколько книг. Стоит ли говорить, что инспектор Аддерли читает какую-то откровенно-второсортную пошлятину неизвестных бульварных авторов? Рядом возвышалась стопка газет, в основном «Дайли Телеграф» и «Дайли Мэйл», а рядом — о боже — грязный носовой платок. Страшно только подумать в чём он. Джеффри скривился и поспешил закрыть ящик, переходя к третьему.       Тут уже его ждала удача. Стопка некоторых дел, которые инспектор, кажется, несколько раз просматривал. Особенно это было заметно по какому-то делу под номером сорок три. Папка этого дела была заляпана какими-то жирными пятнами, отпечатками пальцев и даже измазана в том самом пепле. К счастью, все дела по нужным Джеффри убийствам были новыми и ещё не осквернёнными инспектором Аддерли.       Как только Маккаллум открыл все дела и прошёлся по ним глазами, слегка удивился. Он-то думал совсем иначе. Оказывается, все жертвы были найдены в разных местах Лондона, а не только в Уайтчапеле. Что самое интересное, в Уайтчапеле нашли только один труп, а всех остальных в более приятных районах. Джеффри не за что было зацепиться. Разные районы Лондона, жертвы — мужчины и женщины, старые и молодые, богатые и из среднего класса. Они были обычными людьми и все разные. Либо преступник просто ищет себе пропитание и без разбору пьёт каждого, кто попадается ему на пути, либо Джеффри ещё не увидел между ними связь.       — У вас минута, сэр, — прошептал дежурный, нервно взглянув в карманные часы. Маккаллум достал из нагрудного кармана лист бумаги схватил со стола погрызанный Аддерли карандаш. Как бы он не брезговал, сейчас выбирать не приходится. Быстро начертив в листке имена жертв, их возраст, место жительства и места, где были обнаружены их тела, Маккаллум сунул листочек обратно в нагрудный карман и брезгливо бросил карандаш на стол.       Кивнув часовому, поспешил выйти из офиса Скотленд-Ярда.       Идя по мощёной дорожке к своему дому, Джеффри размышлял об этих убийствах. Теперь-то у него куда больше информации и он сможет узнать об этом сколько-нибудь больше. Всё же у него не укладывалось в голове, как может быть, что в этих серийных убийствах практически нет никакой связи? Да, все трупы были в одинаковом состоянии: обескровленные, с искажёнными физиономиями и разве что с несколькими царапинами на шее и руках. Для Джеффри оставалось загадкой, какой экон может так неразборчиво выбирать себе пищу? Все члены «Аскалона» в основном питаются представителями высшего класса в Вест-Энде и других хороших районах Лондона. Рид приехал совсем недавно. А больше эконов Джеффри и не знал. Разве что этот иностранец всё время возвращался в его мысли, но он тоже приехал уже после совершённых убийств. Есть ли тогда во всём этом какой-либо здравый смысл? Если бы появился новорождённый упырь, Джеффри бы давно уже об этом знал. Они хоть и аккуратны в своих действиях, но всё же в первых жертвах достаточно небрежны. А о скалях не может быть и речи.       Темнота ночи скрывала многое, но Джеффри не мог не уловить запах приближающегося упыря. Возможно, еле уловимый, но всё же. Резко остановившись прямо посреди улицы, Маккаллум оглянулся и быстро оценил обстановку. Будет ли тут удобно драться? Можно ли использовать громкое оружие, например «брехуна»? Не разбудит ли он кого? Место получалось совсем не выгодным для схватки двух вампиров, жилым.       — Доброго вечера, мистер Маккаллум, — из тени вышел упырь. Честно говоря, Джеффри его видел впервые, но было не трудно догадаться, что он из «Аскалона». Вряд ли найдётся экон-англичанин, хорошо одетый и с самодовольно-уродской улыбкой на вечно надменном лице, не принадлежащий этому дурацкому клубу. Разве что Рид и он сам, Джеффри.       — Чего тебе? — Маккаллум выразительно положил руку на свой меч.       — Не нужно оружия, — экон снисходительно улыбнулся, будто упрашивая ребёнка не истерить в магазине со сладостями. — Я пришёл передать вам послание от лорда Рэдгрейва.       Джеффри не спешил верить этому напыщенному индюку и всё ещё крепко сжимал рукоятку меча. Экон протянул руку с конвертом.       — Лорд Рэдгрейв лишь хочет напомнить, что знает обо всех ваших грязных тайнах, — Джеффри принял конверт, осмотрел его и сунул в карман. — И если вы так упорно не желаете стать членом нашего клуба, то становитесь для нас… Скажем так, не самой удобной персоной в Лондоне.       — Приму во внимание, — кивнул Джеффри с отвращением разглядывая этого зазнавшегося откровенного дурака. По нему было видно, что он — дурак. И, да, Джеффри отчасти считал так, потому что он состоял в клубе «Аскалон», но были на то и другие причины. Он не взял абсолютно никакого оружия на встречу с охотником на вампиров. Факты говорят сами за себя.       Экон скрылся в тени и Маккаллум, от греха подальше, поспешил домой.       В старой квартирке было холодно. Камин давно потух, темнота поглотила каждую комнату. Разжигать камин не было ни сил, ни особого желания. Сев в кресло перед камином и сбросив меч на пол, Джеффри включил стоящую рядом лампу. Комната наполнилась ярким жёлтым светом.       Ему нужно поискать связь между убитыми. Хоть какую-то. Не может такого быть, что их ничего не связывает! Он ещё раз просмотрел записи: Марта Коллинз тридцати трёх лет — Вест-Энд, Джозеф Хопкинс пятидесяти шести — на краю Блумсбери, Чарльз Эдкинс двадцати восьми — в подворотне Брикстона, Джоанна Лив девятнадцати лет от роду — в Мэрилебон и, конечно, Беккер тридцати одного года — в Уайтчапеле. Все разного возраста. Кое-кто из них был из высшего класса, например, бизнесмен Хопкинкс. Марта имела хорошее состояние, доставшееся от состоятельного мужа. Эдкинс и Беккер были обычными рабочими, а Джоанна была гувернанткой. Но ни их возраст, ни имена, ни место работы и даже адрес их жилья не дали Маккаллуму ничего. Разве что…       Разве что они все были убиты в хороших районах Лондона, там, где не бывает бедняков. Кроме брата Беккера. А ещё все они не были замечены ни в каких преступлениях, за ними не водилось преступного прошлого. Все были обычными достойными людьми. Кое-кто из них прошёл войну. На таких людей зла не держат. Неужели ему было не жаль их убивать? Кажется, таким образом он и выбирает жертв: состоятельные и с хорошей репутацией. Но к чему это всё? Зачем? Это может быть слишком заметным. Чем больше пропадает граждан хотя бы сколько-нибудь влиятельных, тем известнее становится преступник. Тем больше людей узнаёт о преступлениях. Может, этого ему и надо? Зачем? Маккаллум не мог ответить на эти вопросы. Но пойти и расспросить этих людей должен был. Пожалуй, этим он и займётся следующей ночью.       Достав из кармана письмо, он вскрыл его ножом, лежащем на тумбе неподалёку и теперь внимательно просмотрел.       Джеффри усмехнулся, но тут же посерьёзнел. Наверное, это был истерический смех. И, нет, он не возмущён тем, что его приглашают вступить в «Аскалон». Такие предложения к нему поступали не раз. Его насторожило другое, кое-что очевидное и лежащее на поверхности: ему конец.       Если не принимать во внимание все эти вежливости, в которых рассыпался Рэдгрейв и слащавые словечки, которыми он зазывал Маккаллума в клуб, то можно выделить кое-что очень важное:       "…Я прекрасно понимаю ваше, Джеффри, нежелание вступать в наш клуб, однако прошу заметить, что вы — экон. Но вы продолжаете убивать моих соратников. Я настоятельно прошу вас прекратить это делать, вы создаёте мне и моим людям слишком много проблем. Я прекрасно знаю о ваших с доктором Ридом договорённостях, кроме того, прекрасно понимаю, чей именно вы потомок. Если вы не прекратите эту бессмысленную и вредящую нам обоим «игру в войнушку», то я буду вынужден принять меры. Могут ли мои люди вскользь упомянуть в пылу битвы о том, что лидер Привена на самом деле экон? Думаю, что во время драки всякое может вырваться. Правильно ли отреагируют ваши люди на такое заявление знать только вам, но я не думаю, что они примут вас… Таким. В любом случае, мистер Маккаллум, я вас предупредил. Надеюсь, мои слова не покажутся вам обидными и достойными пренебрежения…"       Его откровенно шантажируют. И Маккаллум не может быть уверен в том, что это не просто на словах. Рэдгрейв прав. Его люди могут наделать шума, отдай он им лишь один приказ. И в таком случае уже не будет так важно, есть ли у него договорённости с Ридом или их нет. Никого это не интересует, даже если он заявит, что это неправда, а оно так и есть, всем будет плевать. Ни один охотник из Привена не сможет терпеть экона в лидерах.       Его тут же посадят на кол…