Восхождение Золотого Орла

      Коул Джонсон — именно так звали пулемётчика из незабвенного разведотряда — пришёл в себя резким рывком, и сразу почувствовал некоторый дискомфорт. Вскоре, открыв глаза, он выяснил причину этого дискомфорта — гуляющий по ветхой, погружённой в землю избе ветер свободно продувал его тело в одном лишь нижнем белье. Он оказался не только без своего бронекостюма и пулемёта, но и без поддоспешника. Это означало лишь то, что неизвестный противник решил не добить его, а взять в плен, о чём ясно свидетельствовала натирающая его запястья и лодыжки грубая верёвка. Коул бы грязно выругался — за своё детство в гетто он успел набраться немало нецензурных эпитетов — но не хотел выдавать свое пробуждение на случай, если его импровизированную камеру кто-то охраняет.       Он попробовал на прочность путы, но верёвки не поддались ни на дюйм, из-за чего он пришёл к выводу, что тот, кто его связывал, знал своё дело. Но стул был деревянным, а это значит, что при случае Коул сможет разбить его. Не сейчас — это мало что даст, его конечности по прежнему были связаны между собой, а спокойно уйти ему вряд ли дадут. Поэтому он принялся ждать.       Всего через каких-то двадцать минут, когда он пытался хотя бы немного ослабить верёвки, чтобы они не так сильно натирали ему запястья, входная дверь тихо заскрипела. Коул быстро постарался принять бессознательное положение и закрыл глаза.       — Хм. Ты проснулся. Сейчас я позову босса. Жди здесь. — Голос, сказавший это, был явно женским, если не девичьим.       — Чёрт! — Раздосадовался Коул, когда дверь захлопнулась и он остался один.       Актёрская игра явно не была его сильной стороной — он всё же предпочитал стрелять в людей, а не пытаться их обмануть. Раз уж эта неизвестная раскусила его попытку притвориться спящим так просто, скорее всего Коул не сможет отбрехаться от этого «босса» какими-нибудь сказками, и вместо этого ему придётся отмалчиваться. И терпеть боль от пыток. В их применении он не сомневался — Женевская конвенция стала фиговым листочком ещё в начале тибериевой войны, что уж говорить о жестоком, средневековом мире?       Снова заскрипела входная дверь — в помещение зашли двое. Обе — девушки. Одна — высокая, широкоплечая, в мужском парадном костюме, с повязкой на одном глазу и окрашенным в зелёный протезом правой руки. В ответ на то, как он осматривал прибывшую, она уставилась на него своим единственным фиолетовым глазом. Вторая «гостья» тоже обладала специфичным внешним видом — миниатюрная, с длинной шевелюрой смолистого цвета, в коротком чёрном платье, шёлковых перчатках. Её красные глаза казались пустыми и лишёнными любой эмоции. Из-за пояса виднелись ножны с изогнутым клинком.       «Катана» — вспомнил Коул название таких клинков, услышанное в каком-то древнем документальном фильме о средневековой Японии. Они выглядели искусно выполненными — на ножнах и на рукояти самого клинка были аккуратно выгравированы неизвестные иероглифы.       Высокая женщина схватила стул, находящийся рядом, разместила его спинкой в сторону Коула и села, сложив руки на спинке.       — Думаю, ты догадываешься, зачем ты здесь, а не лежишь в канаве с перерезанной глоткой? — Пробасила она уверенным голосом.       — Вполне. — Коротко ответил Коул, сопроводив свой ответ кивком.       — Отлично. — Вернула она ему кивок. — Тогда можешь начинать.       — Начинать что? — С лёгкой усмешкой ответил Коул.       Его собеседница раздражённо вздохнула и помассировала виски ладонями.       — Не строй из себя идиота. Полагаю, это твоё? — Она потянулась к небольшой тумбе у стены и вытащила оттуда его шлем. — Не похоже на имперскую разработку. Куча сложной электроники, неизвестные мне материалы... Это не говоря уже о найденном у вашего отряда огнестреле с явными признаками серийного производства. Поэтому я спрашиваю первый и последний раз — кто вы такие и откуда взялись?       Коул нахмурился — он не ожидал от местных столь глубоких научных познаний. Он постарался придать себе уверенный вид и с ухмылкой ответил:       — А не много ли вы хотите, дамочка?       — Всё ещё храбришься? Может, ты ещё не понял всей ситуации? Это место, — она обвела рукой землянку, — строго засекречено. О его расположении знает только семь человек. Никто не найдёт тебя здесь. И, поверь — ты попал отнюдь не на тропический курорт. – Словно в подтверждение своих слов седовласая повернулась к миниатюрной девушке возле себя. — Акаме, давай попробуем развязать язык нашему «гостю»? Может, начнём с чего попроще? Как насчёт ногтей, м?       Девушка кивнула и медленно подошла к деревянному столу, на котором разместился пыточный набор. Она взяла небольшой коробок, из которого торчали головки булавок и нарочито медленно вытянула одну из них и внимательно рассмотрела, будто примериваясь.       — Классика. — С расслабленным выражением лица ответил Коул, наблюдая за той, кого назвали «Акаме». — Неужели не смогли придумать чего поинтереснее? — Добавил он таким тоном, словно не из него собирались жестоко выпытывать секретную информацию.       — Ха-ха-ха! — Рассмеялась седовласая. — А ты мне нравишься! Даже жаль, что мы по разные стороны баррикад...       Тем временем «Акаме» уже достала из какого-то подобия камина раскалённую булавку и подошла к нему. Не успел он опомниться, как её ярко-красная головка уже торчала из-под ногтевой пластины на его указательным пальце. Коул поморщился от боли, но не проронил ни единого ругательства, которые так и вертелись на его языке.       — Какой, однако, терпеливый... — задумчиво почесала подбородок седовласая. — Ладно, я думаю, пора перейти к чему-нибудь серьезному. Акаме?       Черноволосая кивнула и снова двинулась к столу за другим инструментом.       — У нас с тобой ещё много времени, друг мой... — усмехнувшись, она наклонилась к нему и скорчила серьезную мину.       Что она хотела сказать, Коул не узнал, потому что не преминул воспользоваться подвернувшейся возможности и боднул женщину лбом. Она отшатнувшись, схватившись рукой за пострадавшее место, но этого он уже не видел, потому что подскочил на ноги и заблокировал всё ещё привязанным к его рукам стулом брошенный Акаме клинок, которым она собиралась его допрашивать. Не вышло — кинжал погрузился в сиденье по самую гарду, но цели своей не достиг, а Коул резко, не прекращая движения, с разворота ударил стулом рванувшую на него девушку, которая уже положила ладонь на рукоять клинка на бедре. От удара она отлетела в сторону, а стул разлетелся в клочья, оставив всё еще привязанные к Коулу подлокотники. Не успев обрадоваться победе, он резко увернулся от удара металлическим протезом, направленного ему в затылок, и рванулся в сторону выхода, который перекрывала собой седовласая. Она не остановила его — он врезался плечом в женщину, и протащив её пару метров, протаранил дверь её телом. Дверь вместе с женщиной вылетели на улицу, упав на землю.       Коул же, удержавшись на ногах, без оглядки рванулся в сторону видневшейся лесной опушки. Но, к сожалению, он не успел — к своему удивлению, после странного звука работающей пневматики, он почувствовал удар в области икры, а затем леденящую хватку металлической конечности. Через секунду он упал лицом в грязь из-за потянувшей его ногу силы. В движении он перевернулся на спину и увидел, что ладонь протеза, привязанная к обладательнице толстым тросом, медленно притягивала его к очень озлобленной седовласой. Коул всеми свободными конечностями вцепился в землю, но тяга троса была неумолима. А затем из выбитой двери еще и показалась черноволосая с исцарапанным обломками стула костюмом и рванула ему навстречу.       Не успел Коул проститься с жизнью, как из леса внезапно грохнул выстрел, и ровно между ним и седовласой приземлилась пуля, перебив стальной трос. Это словно послужило сигналом — следом за этим над его головой загрохотал целый град пуль, отрезая его от преследователей. Опасаясь попасть под огонь, он пополз навстречу стрелкам, не сомневаясь, что это спасательная группа ГСБ, нашедшяя его с помощью подкожного трекера.       Обе девушки уже давно укрылись за стенами землянки от пуль, и подавляющий огонь остановился, позволив Коулу спокойно рвануть навстречу спасителям. Из-под листвы показались бойцы в камуфляже, протягивающие ему руки в пригласительном жесте. И он с радостью заскочил в лесную чащу, рухнув на спину в окружении солдат. Рассмотрев их поподробнее, он, сбиваясь на дыхание, воскликнул:       — Твою мать... За мной прислали... целую роту... рейнджеров...       — Вот именно. — Ухмыльнулся из-под шлема один из встречающих его людей, протянув ему руку. — Видимо, тебя Бог бережёт.       Коул принял протянутую ладонь, и в процессе подъёма разглядев поподробнее нагрудную пластину, он увидел капитанский значок.       — Слушайте, капитан, я, конечно, ценю заслуги генерала, но не настолько же... — Ответил Коул.       — Ладно, кончай халявить, «принцесса», — капитан потянулся к поясу и протянул ему пистолет рукоятью вперёд, — нам ещё твоих «драконов» из «замка» выкуривать.       — Та-ак точно, сэр! — Злорадно ухмыльнувшись, козырнул Коул и рванул вслед за медленно окружающими землянку бойцами.       Настало время возмездия.