Обещать не значит жениться

      В кухне царила гробовая тишина. Катя отрешенно ковыряла пальчиком маленькую дырочку на накрахмаленной скатерти, Елена Александровна хмурилась, собирая на стол, а Жданов сидел поникший и обескураженный. Он просто молчал. Слова вдруг слились в одно бесформенное нечто и застряли в горле. Выносить строгий и неприязненный взгляд Пушкарёва больше не было сил. Тот почему-то тоже насупился и смолк, чем искусно доводил всех присутствующих до белого каления.       — Вот что, Андрей Палыч. Давай-ка начистоту. Заморочил голову Катерине?       — Папа, давай мы все тебе объясним, — Катя снова испуганно засуетилась, но отец негромко ударил кулаком по столу, чем перебил ее желание продолжать.       — Катерина, с тобой позже поговорим. Зря я тебя не порол в свое время! Хоть и нужно было, как я погляжу.       Видно было, как полковник заводился всё больше и больше, Катина мама уже начала креститься и хаотично капать в стакан сердечные капли. Катины глаза наполнились слезами, и тогда уже у Андрея сдали нервы.       — Валерий Сергеевич, не нужно ни с кем разбираться! Я, конечно, понимаю, что Катя ваша дочь, но она уже выросла и может встречаться с кем пожелает! — на одном дыхании отрапортовал Жданов. — У нас с Катей…чувства, — добавил он, но уже не так смело. В самый ответственный момент всё-таки запнулся, не смог произнести слово любовь. Что-то мешало. Одно дело врать Кате наедине в машине или в пафосных открытках и совсем другое — сидеть в ее доме, перед ее родителями и вещать о любви до гроба.       — А с невестой, с невестой вашей? С ней тоже чувства? — выпалил Пушкарев. Он тотчас же изменился в лице и резко подскочил со стула, захлебываясь от возмущения.       — С Кирой мы расстались, — без доли сомнения соврал Андрей.       Тут уже вспыхнули щеки Кати. Она посмотрела на него с издевкой и покачала головой. Жданова этот жест смутил. Да, безусловно, он врал сейчас, но ведь делал это ради ее же блага. И ради своего, конечно же.       — И теперь что? — произнес с особым нажимом глава семейства и уставился на Андрея как прокурор.       — Я хотел бы встречаться с Катей.       Пушкарев снисходительно покачал головой, но тон сбавил.       — Лена, собери-ка нам на стол чего-нибудь и наливку достань. А сами с Катюшкой идите пока посмотрите сериал какой-нибудь.       Он еще раз окинул новоявленного ухажёра дочери оценивающим взглядом и похлопал по плечу. Получилось не слишком вежливо. Скорее требовательно. Андрей смутился, но виду не подал. Еще с Катиного дня рождения он помнил, что против наливки возражать смысла не было, да и выпить действительно хотелось, ведь нервы были натянуты как гитарные струны, а по телу гулял неприятный озноб.

***

      — А вот это Катюня в пионерском лагере! — добродушно посмеиваясь, Валерий Сергеевич показывал Андрею Катины детские фотографии.       После бутылки фирменной настойки стало невыносимо жарко, но очень спокойно. Уже вся эта ситуация не казалась ужасной, а ложь давалась легко.       Андрей снял пиджак, закатал рукава рубашки и, по-свойски откинувшись на стуле, обстоятельно, с интересом рассматривал каждое фото.       — Пап, Андрею Палычу… Андрею уже пора. Завтра много дел на работе, — Катя просунула голову в кухню и, намереваясь освободить горе-начальника от внезапно обнаружившихся родственных уз, попыталась повлиять на отца, который, как обычно, вошел во вкус.       — А сколько времени? Ох, и правда, поздно уже. Ладно, Андрей Палыч, давай на посошок да и будем расходиться, — полковник снова наполнил рюмки ярко-красной наливкой и протянул Андрею.       Тот же не мог отвести глаз от Кати. В кои-то веки она сняла свои бесформенные балахоны, переодевшись в тёплый пушистый халат ярко-жёлтого цвета. Косички были расплетены и лежали на плечах русыми завитками. Она была такой удивительно тёплой, уютной и домашней, что Жданов невольно залюбовался.       У двери Андрей получил от Валерия Сергеевича вагон всевозможных напутствий, распоряжений и пожеланий, а когда тот скрылся на кухне в сопровождении супруги, все-таки улучил момент и, приобняв Катю за талию, потянулся за поцелуем. Она ожидаемо отвернулась, что-то фыркнула себе под нос и поспешила отойти от него на безопасное расстояние.       — Ты пьяный, — произнесла она с мягким укором.       — Прости, Катюш. Просто наливка твоего папы сильнее меня.       — Что делать будем? — спросила она, тяжело вздохнув.       Жданов неопределённо пожал плечами. Своим страстным порывом у подъезда он подкинул Кате проблем с родителями, и как эти проблемы разрешить пока в голову не приходило. И нужно ли. Ведь все же складывается неплохо. Пушкаревы — люди прекрасные, ему здесь комфортно, уютно и спокойно. Нет, это просто пьяный сюр! Да и Катю нужно было успокоить.       — Кать, мы обязательно что-нибудь придумаем, — нежно промурлыкал Жданов, коснувшись ладонью ее щеки. Катя закрыла глаза, и он почувствовал, как по ее коже побежали мурашки. С большим трудом ему удалось побороть нестерпимое желание ее поцеловать, поймав себя на мысли, что теперь это желание возникало само собой и с завидной регулярностью, превращаясь в потребность.       Ехать к Кире в таком виде было подобно самоубийству. Она и так в последнее время пилила его с особым усердием, мучила ревностью и каждодневными истериками. Она то отходила и начинала томить его разговорами о свадьбе, то, как фурия, приходила в неистовство, обрушивая на Жданова новые подозрения об его изменах. Самое дурацкое, что он ей уже давно не изменял. Ну… если только с Катей. Но это же просто план такой.       И снова мысль об их с Малиновским подлом обмане отозвалась в сердце чувством мучительного стыда. И ведь главное, вместо того, чтобы сводить ситуацию на нет, получить от Кати отчёт, продлить президентский срок и спокойно расплатиться с долгами, а потом благородно расстаться, Андрей увязал в этой истории все больше. А уж теперь, когда Катины родители были в курсе всего, казалось, вообще выбраться было невозможно.       Он опустился на обледенелую скамейку и обреченно схватился за голову.       «Выходит, Андрюша, у тебя теперь две невесты!» — подумал он с горькой усмешкой. «Господи, ну за что?!»