Обещать не значит жениться

      Переволновался, переохладился, переутомился… Чего бы еще такого придумать, чтобы оправдать ЭТО? Да еще и в самом расцвете сил и лет. У него же явно не кризис среднего возраста. Рано еще. И тем более не кризис пубертата. Уже плавали, знаем. Так что же это? Почему при виде собственной невесты, красивой блондинки с идеальным телом, чувственными изгибами и фарфоровой, аристократической кожей, больше не просыпалось должного желания? В паху больше не разливалась приятная тяжесть, воображение не подкидывало жарких сцен с участием этой миниатюрной красавицы, сердце молчало. Он не чувствовал к Кире больше ничего — ни любви, ни желания, ни страсти. Что это? Импотенция на нервной почве или нервный срыв из-за интимных проблем? Жданов и так спать и есть почти перестал из-за кризиса в компании, а еще и эта напасть его настигла в самый неожиданный момент, когда на носу была свадьба и медовый месяц. Не будет же он плести Кире в их первую брачную ночь сказки про усталость и загруженность на работе. Сможет ли он расслабиться и исполнить свой мужской долг?       Мозг судорожно подкидывал варианты решения проблемы: заняться спортом, высыпаться, завязать с алкоголем, попробовать переспать с кем-нибудь другим. На последней мысли лицо Андрея скривилось. Одна лишь мысль о другой женщине вызывала отторжение. Хотя раньше подобного он никогда не испытывал. И до Киры, и во время их отношений у него всегда была толпа женщин и много секса. Куда же все это подевалось, Андрей Палыч, и как это вернуть? И хочется ли возвращать? Ведь снова все пойдёт по кругу: случайные встречи, алкоголь, секс, если очень понравился, то несколько раз, серый и чёрный списки, срочный «отъезд в Гонолулу» и новая жертва, а меж всем этим обязательная программа с Кирой.       В душе всколыхнулось чувство протеста. Нет, такой жизни больше не хотелось, а вот чего ему хотелось Андрей не понимал, не мог связать воедино все звенья мыслительной цепочки и четко ответить на свой вопрос.       А вот и Пушкарева, и Зорькин этот. Черт бы его побрал. Прилип к ней, как клещ, как спрут. Смотреть противно!       Жданов очнулся и устремил взгляд на парочку у подъезда. Они мило прощались, и вперемешку с гневом Андрей вдруг испытал щемящую радость оттого, что Николай отчаливает восвояси. Появилась надежда на разговор с Катей, но тут же накопившееся раздражение и обида замутнили рассудок и, дождавшись, пока Зорькин сядет в машину, Андрей выскочил из своего убежища к Кате наперерез и преградил ей путь.       — Андрей Палыч, что вы здесь делаете? — на ее лице было плохо сыграно удивление. Жданов знал, что она его видела. Заметила еще там, в Ришелье, и поэтому это ее напускное, невинное изумление неимоверно выводило из себя.       — Оденьтесь. На улице холодно, — Андрею хотелось рвать и метать, а вместо этого он заботливо натянул на Пушкареву пальто и бережно укутал шарфом. Убил бы ее такую непокорную, неверную, но при одной мысли, что она может простудиться, злость отступала, а руки аккуратно, с нежностью и трепетом облачали ее хрупкую фигурку в тёплые вещи.       И как бы он не пытался держать себя в руках, упрёки сами посыпались на ее бедную голову как из рога изобилия. А Катя не спешила уступать — язвила, колола, давила на больное и злобно усмехалась. Откуда в этой маленькой девочке столько яда? И почему она жалила именно его — человека, которому не так давно клялась в любви.       Ему бы остановиться, вдохнуть в грудь морозного воздуха, остыть и подумать — что произошло с Катей? Что-то глубоко внутри подсказывало, что это был ключ к разгадке, один ответ на все вопросы сразу. Но вместо этого он продолжал их хлесткую войну.       — Почему вы все время пытаетесь меня обмануть? — процедил сквозь зубы Жданов, нервно щурясь и едва сдерживая себя, чтобы не повысить на нее голос.       — С вас беру пример! У вас свадьба на носу, а вы здесь дежурите у моего подъезда! — воскликнула Катя. Голос дрожит, в глазах заблестели слезы. Переживает не иначе. Ревнует. Тогда почему отталкивает вновь и вновь? Зачем мучает?       — Сказал бы я вам… Андрей резко развернулся и пустился прочь по скользким ступенькам. Да как она смеет снова говорить о свадьбе? Ведь он же сказал, что отменит ее. Пообещал, значит сделает! Или это было в рамках плана Малиновского?       Черт, как же он запутался в этой лжи, как же устал биться о выдуманное, фантомное, все больше и больше теряя связь с реальностью.       Неужели она думает, что у него с Кирой все прекрасно? Неужели думает, что он каждую ночь нежится в ее тёплой постели? Да кроме нее, Кати Пушкарёвой, у него не было женщин за последний месяц. С Кирой всё замерло и пошло прахом гораздо раньше, но вот та тонкая расхристанная ниточка в виде постели еще держала. Теперь и этого не было.       — А, впрочем, что скрывать-то?! — он в два шага снова запрыгнул на крыльцо и навис над Катей. Та тут же сжалась в потерянный комок и отвела тревожный взгляд в сторону.       — Нет, не нужно, — выпалила с горькой обидой, но Андрей почувствовал — нужно.       — После наших с Вами встреч, у нас с Кирой ничего не было, — бросил ей в сердцах. Самому вдруг стало так постыло оттого, что запутался, оттого, что заврался. Только внутренний голос шептал несмело, что здесь-то он не лгал. Ведь действительно после тех двух ночей с Катей, у него ни с кем не было секса. Никакого: ни дежурного с невестой, ни случайного с очередными бабочками и рыбками.       — Ничего не хочу знать! Меня это не касается! — громко воскликнула она не сдержавшись и тут же устремилась в подъезд, проворно отыскав в кармане ключ. Но перед этим подарила Андрею пылкий, пробирающий до глубины души, взгляд. В нем было всё: от дикой ненависти до всепрощающей любви.       Несмотря на трескучий мороз, Жданова бросило в жар. Как же прекрасно и в то же время пугающе сияли ее глаза, щеки пылали, а губы искушающе манили поцелуем. По телу Андрея разлилась знакомая вибрация, сердце томительно сжалось, а приятный импульс, пронзив все тело, замер где-то внизу, разливаясь в паху такой понятной и естественной тяжестью. Как же он хотел эту женщину. Здесь и сейчас. Безумно.       Он сам не понял как развернул Катю к себе и накинулся с поцелуями, властно прижав ее. На задворках мозга ликующе металась мысль — никакой он не импотент, все в порядке. Просто хочет он только ее одну — Катю. Мысль эта исчезла так же быстро, как и появилась, а он продолжал целовать ее: сначала настойчиво и грубо, пока та сопротивлялась, а потом невесомо и нежно, лаская ее мягкие и влажные губы, когда она сдалась. Теперь она уже сама пылко отвечала и льнула к нему всем телом, а Жданов настолько отпустил себя, что забыл обо всем на свете: о невесте, залоге, Зорькине и идиотской инструкции Малиновского.       — Что здесь происходит? — взвыл чей-то возмущённый голос прямо над ними.       Жданову так не хотелось отстраняться, но Катя резко задрожала в его руках и неестественно вытянулась в струну, прекратив поцелуй. Чего она так испугалась?       Подняв голову, Андрей опешил от неожиданности, не веря собственным глазам. Перед ними стоял разъяренный отец Пушкарёв и готов был броситься на него с кулаками в любую минуту.       — Папочка, я сейчас всё объясню! Ты только не волнуйся! — промямлила Катя, заикаясь.       — Пускай он мне все объяснит! — пробасил полковник, сверля Андрея грозным взглядом. «Черт! Жданов, поздравляю тебя. Теперь у тебя на одну проблему стало больше. Да еще на какую!» — подумал про себя Андрей, судорожно подбирая слова.