Удерживая огонь

Фестиваль двигался, жил, кричал исполинским хором на множество голосов. Казалось, шума было больше, чем вышедших развлечься горожан, привлечённых скорыми фейерверками и заполонившими улицы аттракционами. В воздухе витал насыщенный аромат жареного мяса – неподалёку находилось барбекю, путь к которому ещё предстояло найти. Данте нравилась суета. Ловко лавируя в толпе – и это с виолончельным чехлом, служающим ножнами для Мятежника, за спиной, – он чувствовал себя рыбой, свободно рассекающей море праздных человеческих тел. Иногда замедлял шаг, чтобы глянуть на идущего чуть позади брата, коего долго донимал, уговаривая отправиться сюда. Кому понравится оставаться в одиночестве, далеко от города, да ещё и в четырёх стенах? Вергилию, возможно, но Данте-то знал, что старший братец не каменный, хоть и пытается таковым казаться, и простые желания ему не чужды. Впереди запестрили уставленные самой разной утварью ларьки. На одном прилавке продавали вручную разукрашенные бокастые чайники, начищенные настолько, что в них без труда можно было рассмотреть собственное отражение. На другом – воздушных змеев, возле которых он даже не замедлил шага. На третьем прилавке были маски в виде разных зверей и волшебных существ. Данте крайне впечатлился особенно большой, жёлтой, обшитой бахромой и, очевидно, изображающей оскаленную львиную морду. – Смотри какая жуткая, а! – Дракон страшнее. – Если только самую малость. У неё недостаточно большие зубы для действительно страшного дракона. Торгующая масками женщина их авторитетными мнениями не прониклась, так что пришлось отойти от ларька и отправиться дальше. Денег у них было немного, и находились они на хранении у Вергилия, берегущего небольшой “капитал” как зеницу ока. Данте не считал это честным, но с братом они к согласию так и не пришли. Гулять от этого, разглядывая и впитывая краски праздника, меньше не хотелось. Всё же задев кого-то чехлом (“смотри куда прёшь, музыкант” – прокричали вслед, и для себя он отметил, что “музыкант” звучит как неплохое прозвище) Данте просочился сквозь парочку совсем оживлённых мест, прежде чем выбраться в более-менее свободное. Там тоже происходило нечто интересное. Под единственным на всю улицу клёном столпилась кучка мальчишек примерно их возраста и чуть постарше. Над ними, привязанные к ветви длинными нитками, висели зелёные, явно недозревшие яблоки. Остальное младший сообразил быстро. – Подержи, я туда и обратно, – всучив брату Мятежник, он целенаправленно двинулся к детям. – Да сдалось оно тебе. – Если есть возможность заполучить что-то бесплатно, надо ею воспользоваться. Поделившись актуальной для их образа жизни мудростью, Данте пристроился к собравшейся под деревом компании – места как раз хватало. – Кто сумеет сорвать больше яблок – тот заполучит главный приз. Напоминаю, что руками пользоваться нельзя, – стоящая в стороне девчонка, розовое платье которой так и кричало о состоятельности её родителей, с королевским высокомерием дала отмашку. – Начали! О том, что зубы у него острые, Данте знал всегда. То, насколько удобно хватать ими предметы, в полной мере он понял только сейчас. Приноровившись, вцепился в то, что висело перед ним и дёрнул головой – вскоре сорванное с нити яблоко перекочевало в карман. Бо́льшая часть мальчишек пока не преуспела, к самым медлительным не было никакой жалости. Данте кружил между ними стервятником, у кого-то "выгрызая" яблоки прямо перед носом. Запоздало подумалось, что Верг, должно быть, побрезгует есть надкусанное, но вслед за этим пришла спокойная мысль, что фрукты можно будет нарезать. Зря у них столько острых предметов, что ли? Честно отвоевав с половину яблок, Данте понял, что карманы у него кончились, и часть добычи придётся держать в руках. Впрочем, всегда можно запихнуть их в чехол, который сам по себе штука удобная – меч помещается и свободное место остаётся в придачу. Чуть позже заметил он и кое-что другое – практически все мальчишки смотрели на него уж очень недобро, а девчонка в розовом платье хихикала, манерно наматывая длинные локоны на пальцы. – У нас есть победитель! – откинув волосы за спину, она прошелестела пышной юбкой прямо к Данте. – Пришло время получить главный приз. Потом она зачем-то положила обе ладони ему на плечи, встала на носочки, и тут-то Данте заподозрил неладное. Девчонка знала, что делает. Лицо её вдруг оказалось близко-близко, а губы со вкусом вишнёвой помады вжались в его приоткрывшийся от недоумения рот; в какой-то момент он даже почувствовал, как по кромке его зубов проскользило что-то влажное и тёплое. Яблоки, бывшие в руках, покатились по земле. Вот и достал бесплатных фруктов. Отстранившись прежде чем он успел хоть что-то сообразить, девчонка довольно сверкнула глазами и развернулась, с видом победительницы уходя в сторону ларьков. Данте медленно повернулся к Вергилию, глуповато хихикнул то ли от абсолютно постного выражения братового лица, то ли осознавая случившееся, а затем с чистой совестью выдал: – Она пыталась засунуть язык мне в рот, прикинь? Покуда невыразительность Верга плавно переходила в лёгкую брезгливость, компания недовольно перешёптывающихся позади мальчишек решила вновь дать о себе знать: – Слышь, мастер на все зубы, – набычившись, бросил один из парней. – Шёл бы ты отсюда, пока хуже не стало. Данте фыркнул, а затем глянул на говорившего снисходительно – по всем законам убийственных взоров Вергилия, коллекция которых пополнялась ежечасно. – А то что, побить меня попытаетесь? Успехов. Раз уж у вас не было шансов в простой игре, то и в драке не будет. Набычившийся парень вдобавок помрачнел и двинулся к Данте, но кто-то из компании удержал его за плечо и кивнул в сторону. Младший покосился туда же – на другой стороне улицы, пристально за ними наблюдая, стоял человек. Кобура с пушкой на его бедре служили увесистым поводом не нарываться на проблемы. Во всяком случае, таким, как обиженные ребятки, не умеющие даже сломанную кость за двадцать минут срастить. – Нам пора, – голос Вергилия прозвучал над самым ухом; брат успел подойти и бесцеремонно впихнуть Мятежник в руки владельцу. Собранные яблоки отправились в чехол, соседствовать с мечом. Лишь отойдя достаточно далеко, Верг замедлил шаг. – Не нужно привлекать внимание, – проговорил он сухо, – если только не хочешь, чтобы нам не пришлось по какой-то из многочисленных причин спешно скрываться. – Знаю я, знаю, – моментально огрызнулся Данте, – не гаси дух праздника, ладно? Вергилий пополнил коллекцию убийственных взглядов очередным – на сей раз, с примесью осуждения. Между ними что-то было не так. Снова. Данте привык к конфликтам – они цапались с Вергом регулярно, по мелочам и без, бесили друг друга, но не считали это настоящими ссорами, так что причин обижаться пока не появилось. Нынешний брат вёл себя как обычно, вот только пресловутое что-то не то москитом зудело в мозгу. Он держался на расстоянии, неохотно касался или давал коснуться себя. Данте это ничерта не нравилось. Может, Верг всё-таки обиделся на то, что он много места в кровати занимает или что слишком много разговаривает? Впрочем, если так, то брат оглох бы давным давно – или хотя бы раз попытался отрезать ему язык, чего пока не случалось. Предположения переполняли голову, определённости как таковой не существовало, подозрительность Данте росла. – Ты заметил? – вдруг спросил старший. – Количество вооружённых людей на этом празднике жизни? Ага. – Наёмники. Почему столько наёмников разгуливают на обыкновенном фестивале? – Потому что хотят отдохнуть? Не знаю, сегодня всемирный наёмничий выходной. – Прекрати паясничать. Они все вооружены до зубов, а значит, чего-то ждут. – Либо охраняют всех этих людей. – Данте пожал плечами. – Если им всем заплатили – почему бы и нет? – Для охраны порядка существует полиция, насколько мне известно. – Слушай, Верг, мы сюда зачем пришли? Правильно – чтобы как минимум посмотреть, как куча живущего нормальной жизнью народа проводит время. Так как насчёт того, чтобы хотя бы сделать вид, что всё нормально и попробовать отвлечься, а? Впереди ещё аттракционы есть. Вергилий поджал губы, не разделяя его настрой. Любишь же ты всё усложнять, просто светя своей хмурой физиономией, – мрачно подумал младший, больше не давая намёков на собственное нарастающее раздражение. Вокруг царил праздник, возможность проветриться выдавалась замечательная, и никто не смог бы в этом ему помешать – ни настороженный, держащий дистанцию брат, ни вооружённые люди, безуспешно пытающиеся слиться с простыми горожанами. Он просто будет чуть более начеку, чем обычно, вот и всё. Длинный шатёр из ярко-зелёной парусины не беспокоили лёгкие порывы тёплого воздуха. Он стоял, неподвижный и тяжёлый, заманивая гуляющих висящей над входом вывеской, на которой твёрдая рука вывела слово "ТИР". Сбоку, шрифтом поменьше, подрисовали стоимость. Удовольствие, очевидно, было не из бесплатных. Однако стоило Данте увидеть заветное название, как все его мысли телепортировалась туда, за зелёную завесу. Почувствовать оружие в руках хотелось жутко – последний попавший к нему пистолет пришёл в негодность как только он начал активно им пользоваться. Оставалось миновать последний рубеж – сторожащего кошелёк Вергилия. Несколько мгновений, показавшихся Данте вечностью, они смотрели друг на друга в полном молчании. – Пожалуйста? – Мы не потратим на это все наши деньги. – Все не потратим, но хотя бы по разочку возьмём в руки ствол… – надежда в его глазах была настолько концентрированной, что брат даже не стал долго ломаться. Здорово иметь развитый навык убеждения. – А ты уверен, что нас вообще пустят? Мы не взрослые. – Уверен. Ничто не помешает нам сегодня развлечься, братишка. Данте ожидал, что внутри будет больше людей, но там, не считая хозяина, шаталась лишь парочка мужчин. Причём, шаталась буквально – один из них был пьян, второй – вполне трезвый, по мере возможности поддерживающий своего друга. Оба при собственном оружии, но оно их в данный момент не волновало – спор шёл более глобальный. Хозяин явно не желал доверять стрельбу подвыпившему, в то время как тот настаивал на своём, оставляя на прилавке всё больше купюр. – Ты ч-чт… думаешь, я не спрвлюсь? – Мистер, вам бы протрезветь, а потом за огнестрельное оружие браться. – Кларк, ну правда, пошли, – молодой и темноволосый спутник пьянчуги вздохнул. – Тебе и впрямь не помешает хотя бы отоспаться. Давай, давай. – Ни за что! Появление близнецов хозяин тира воспринял как манну небесную. Ему определённо не терпелось отдать ружьё в руки кого угодно, кроме подвыпившего посетителя. На прилаженном к сильно натянутой парусиновой стенке крючке висели призы – три обмотанных лентами цветных медведя. А Вергилий ни с того ни с сего выразил желание пострелять первым. – О, смотри… Мне, значит, нлзя… а этим пацанам можно? – пьяный Кларк громко выражал своё недовольство силящемуся его увести спутнику. Вырвавшись из хватки, он подошёл поближе к Вергу. – Ты хоть как держать эту ш… штуку знаешь? Вергилий не посчитал нужным отвечать словами. Прижав приклад к плечу, прицелился, прищурил один глаз. Громыхнул выстрел – одновременно задребезжала поражённая мишень, а вслед за ней со своих мест полетели и остальные. Неизвестно, за чем наблюдать было приятнее: за не знающим промаха братом или застигнутыми врасплох подобным успехом взрослыми. – Можешь выбрать приз, – хозяин тира почесал в седеющем темечке, а Вергилий указал в сторону самого крупного, насыщенно-красного медведя. – Дайте вон того. Забрав игрушку он развернулся и в абсолютном молчании вручил свой выигрыш близнецу. – Ты чего? – Это тебе. Данте потребовалась несколько секунд, чтобы обработать три со скрипом укладывающихся в его мозгу факта. Факт первый: Вергилий выиграл этого медведя для него. Факт второй: лицо у него было настолько суровым, что имей его мимика способность убивать, все в шатре мгновенно скончались бы от сердечного приступа. Факт третий: Данте знал брата достаточно хорошо, чтобы понимать одно – если он делает такое лицо, то либо злится, либо страшно смущается. Первое случалось чаще, второе – раз в тысячелетие, и, видимо, сейчас сошлись звёзды и случилось именно это. Вергилий смутился. Это маленькое открытие всколыхнуло в Данте волну болезненной нежности. Он понятия не имел, что делать с красным медведем, совершенно не знал, из-за чего между ними порой словно появляется невидимый барьер, но не так это было и важно. Захотелось обнять Вергилия до хруста в рёбрах. И всё же, вместо этого Данте позволил себе лёгкую усмешку – маску для них обоих; чтобы не сконфузить и не обвинить в сентиментальности гордого старшего брата, чтобы не показать, насколько тронул неуклюжий жест привязанности его самого. – Какой ты заботливый. – Иди стреляй сам, пока моё терпение не истощилось. Дважды предлагать Данте не нужно было. Количество нестреляных мишеней стремительно уменьшалось, вид только вернувших их на позиции хозяина тира ясно говорил о том, что чего-то такого он и ожидал, лица задержавшихся наёмников презабавно менялись, преодолевая путь от удивления до озорного воодушевления у того, что помладше, и детской обиды у подвыпившего. – В вас, малолетние ще…щенки слишком много г-гонору. Щас покажу настоящий класс, – и, к ужасу напарника, Кларк потянулся за собственным пистолетом. Потом на улице закричали. Человеческие вопли пронзали тёплый летний день как пронзает радиовещание улавливаемый поток с другой волны, и радости в них не было никакой. Только настоящая паника. Наёмники встрепенулись, даже пьянчуга слегка протрезвел, забыв про намерение самоутвердиться. Из шатра выскочили вчетвером – Данте схватил зачехлённый Мятежник, настроенный на бой раздавшейся вслед за криками стрельбой. Сметая ларьки со своего пути тяжёлыми косами, пустившихся в бегство горожан преследовало несколько замотанных в чёрные плащи фигур. Прямо за ними, припав к земле бронированным брюхом, ползла крупная ящероподобная тварь. Данте собрался броситься к ним, однако Вергилий удержал его за локоть. – Давай посмотрим. Помимо парочки из тира, на улицу сбежалось несколько уже схлестнувшихся с демонами наёмников. Несмотря на количество спиртного в крови, Кларк живо присоединился к более расторопному напарнику. Порывшись в небольшой набедренной сумке, он достал какую-то склянку, размахнулся и удивительно метко запустил в поднявшую косу тварь. Стекло разлетелось на мелкие осколки, прозрачное содержимое разбрызгалось, попав на костлявые лапы, и тут тварь зашлась страшным, агонией бьющим по барабанным перепонкам рёвом. Графитово-серая кожа запузырилась, слезая клочьями, к витающему в воздухе запаху барбекю добавился сладковато-разлагающийся. Данте замутило. Он вдруг понял, что произошло, как понял и то, что никогда ни с чем не перепутает и не забудет выпаливающую рот и внутренности боль, не избавится до конца от склизской тяжести ошмётков собственной плоти, валящихся прямо на обожжённый язык. Он никогда не избавится от глубинного, заложенного в саму его природу страха освящённой воды. Вергу, впрочем, он сказал не об этом. – Эти парни, похоже, знают что делают. Постепенно демонов сильнее и сильнее оттесняли. Овеянные потусторонним мраком фигуры уходили всё дальше. Благо, их и так было в меньшинстве. – Куда делась ящерица? – вдруг спросил брат. И впрямь – куда? Ловкий демон-ящер вынырнул из-за ближайшего ларька, хвостом ударив одного поздно спохватившегося наёмника по ногам так, что выломал ему колени в обратную сторону; по нему сразу же открыли стрельбу – однако пули не брали бронированную шкуру. А ещё он, проворный и быстрый, успешно избежал столкновения со святой водой. Казалось, преград для него вовсе не существовало – несущий гибель на кончиках когтей монстр собирался исполнить своё предназначение. Пистолет в руках у напарника Кларка щёлкнул спущенным курком, но не больше. Не случилось выстрела, не вылетела из дула пуля. Словно в замедленной съёмке Данте видел, как хватается мужчина за подвешенный у пояса стилет. Не поможет, – понял Данте, бездумно сунув ладонь в чехол. Пальцы наткнулись на гладкий яблочный бок. Реакция и рефлексы включились быстрее сознательной части; вытащив фрукт, он прицельно запустил его прямо в вытянутую морду. Яблоко шмякнулось о то место, где у обычных ящериц находился нос, и ничего демону не сделало, только слегка с толку сбило своей внезапностью. Но этого хватило – Вергилий сделал всё остальное, настигнув демона в пару прыжков. С единственным взмахом катаны голова ящера отделилась от туловища и покатилась по земле. Прочная шкура распадалась пеплом. Верг с мягким щелчком скрыл катану в ножнах и стряхнул осевшие на рубашку хлопья. А после началось что-то невообразимое. Их вмешательство произвело эффект разорвавшейся бомбы – новость о прикончивших злобную тварь мальчишках мигом разнеслась среди наёмников и не успевших сбежать с праздника горожан. За несколько минут они стали местными знаменитостями. Вернее, бо́льшая часть славы досталась совершенно опешившему Вергилию. – Мы не привлекаем внимания, да, бро? – едко протянул Данте, когда обступившая близнеца толпа слегка рассеялась. У Верга хватило совести отвести взгляд. Белая машина медицинской помощи увезла бедолагу со сломанными коленями, люди постепенно расходились. Некоторые торговцы вернулись к своим ларькам, точно ничего из ряда вон и не случилось. Братья, ошеломлённые количеством похлопываний по плечам, восторгов и попыток затащить их отпраздновать успешное избавление от демона, старались как можно незаметнее сбежать, но куда там. Стоило высвободиться из удушливого хвата внимания горожан, как перед ними вырос тот самый, сопровождающий Кларка и едва не погибший в когтях чудовища наёмник. Сейчас он был один. – Думал, уже не разыщу вас. К сожалению, разыскал, – Данте нравилось, когда его хвалили, а вот когда пялились как на седьмое чудо света – не очень. Перспектива сбежать куда подальше сильнее и сильнее приобретала в своей заманчивости. – Мы как раз уходим. – Я хотел поблагодарить за спасение, – выпалил парень, – очень ловко сработано. Если б не вы, та тварь давно бы пустила меня на стейки. Близнецы переглянулись, и Данте пожал плечами. – Всегда пожалуйста. Вам всем, кажется, не впервой сталкиваться с д-.. такими существами, – о да, со святой водой они управлялись прекрасно. – Вам двоим тоже. Никогда не видел, чтобы кто-то так работал холодным оружием. – Никогда не видел, чтобы наёмники убивали чудищ из ночных кошмаров. – А ты хорош, – рассмеялся убийца чудищ из ночных кошмаров. – Меня зовут Йозеф, и я не совсем наёмник. Как и вы не простые дети, верно? – Кто ты тогда, раз не наёмник? – пропустивший второй вопрос мимо ушей Данте почувствовал, как Вергилий настойчиво дёрнул его за край футболки. И впрямь следовало уходить, но любопытство завязалось внутри хитрым узлом. – Внештатный охотник на демонов. И все эти ребята, защитившие гражданских – тоже, но они уже состоят в гильдии. – Йозеф заметил искреннее удивление на мальчишеских лицах, и от того сам удивился не меньше. – Вы, ребята, совсем ничего про нас не слышали, что ли? Данте и Вергилий отрицательно мотнули головами. Охотник неуверенно улыбнулся. – Сегодняшний день принесёт вам много открытий.

***

– Не знал, что такая профессия – охотник на демонов, – существует официально. – Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Данте покрутил в руках ложку, зачерпнул ею лежащее в стеклянной вазочке мороженое и отправил в рот. Разговаривать о себе или, тем более, проникаться к наёмнику-охотнику симпатией он не планировал, но когда тот вознамерился в качестве благодарности их угостить, младший близнец не устоял. Кто в здравом уме откажется от мороженого, тем более, совершенно бесплатного? Более того, он никогда ещё не встречал охотников на демонов. Интерес к ним почти перекрывал интерес к еде. Перед Вергом тоже стояла вазочка – в отличие от клубничного взрыва Данте, он выбрал мягкий черничный десерт. Сладкое повышало его настроение что в восемь, что в десять, что в тринадцать лет. Подмечая и впитывая в себя неизменные братовы привычки, проще было удержаться на спине так и норовящей встать на дыбы жизни. – Шекспир, – констатировал брат, не отвлекаясь. Йозеф кивнул. – "Гамлет". В старших классах мне даже роль принца датского в театральном кружке поручили. Но я уже весь текст забыл… ну, кроме, "быть или не быть". – Почему внештатный? – А? – Почему внештатный охотник на демонов? – переспросил Данте терпеливо, смакуя кусочки ягод во рту. Он не ел ничего вкуснее последние несколько лет. – Не убил пока достаточно демонов для того, чтобы меня официально в гильдию приняли. Но всё ещё впереди! – Мне казалось, что люди не очень склонны верить в то, что демоны вообще существуют. – Охотники-то есть, значит очень даже склонны. – Йозеф весь разулыбался, когда милая официантка поставила перед ним большой стакан пенящегося пива. – Думаю я, властям просто невыгодно признавать демонов как угрозу, а так-то все всё понимают. Данте поморщился. Какое же странное место этот мир – что-то опасное реально существовало, а большие шишки закрывали на это глаза. Было ли так две тысячи лет назад, когда Спарда только-только пришёл к людям? Нет, о таком думать ему не нравилось. Гораздо лучше переключиться на что-то более приятное – например, на содержимое десертницы. – Вы были готовы к появлению демонов, – вдруг вкрадчиво начал Вергилий, – они не в первый раз здесь появляются. Но почему? – А вот этого я вам, ребята, говорить точно не обязан. Вы не охотники. – Не понимаю, с чего ты это взял. – Твоё удивление насчёт гильдий было очень искренним. Но я ведь не полный идиот и могу отличить имеющих боевую подготовку людей от, скажем, простых подростков, – выдохнув лёгкую насмешку, Йозеф приложился к стакану, а когда оторвался, над верхней губой у него остались пенные “усы”, – поэтому ставлю на то, что истреблять демонов вас учил кто-то из членов семьи, особо не затрагивающий, как всё устроено в большом мире. Другое дело, что вы оба действительно ещё совсем дети. – Ты нас совсем не знаешь, – Вергилий ожесточённо стиснул челюсти. – Мы повидали столько демонов, сколько тебе и не снилось. – Значит, это не было вашим выбором? Я… сочувствую, – в голос охотника просочились извиняющиеся нотки, а Данте вдруг с удивлением заметил, что этот парень вытащил из Верга гораздо больше, чем тот хотел говорить. Брат это тоже понял и, судя по тому, как резко отодвинул от себя ни в чём не повинную вазочку, собирался уходить. Пришлось придержать его за запястье и немного смешать правду с ложью. – Ладно-ладно, ты нас раскусил. Нас отец всему этому учил, так что мы тоже своего рода внештатные охотники, – с самым непринуждённым видом Данте пожал плечами. – Теперь расскажешь больше о том, что здесь происходит? Он бегло покосился на Вергилия, побаиваясь, что тот неумолим в желании слинять, но уходить брат передумал и не стал противоречить свежевыдуманной легенде. – Если здесь есть угроза, к ней нужно быть готовым. Йозеф немного помолчал, договариваясь сам с собой, а затем подался вперёд, уперевшись локтями в стол. – Если выезжать из города в южном направлении, можно добраться до замковых руин. Когда-то они были здешней достопримечательностью, уж не знаю, какого века, но финансирования на реставрацию не подвезли и там всё окончательно поразваливалось. Есть подозрения, что именно там твари устроили себе логово. А в город ходят, чтобы, ну, охотиться. – Местных это не то чтобы пугает. – Демоны демонами, а праздник по расписанию. Если вздумали туда лезть, то можете забыть об этом. Гильдия вот-вот устроит крупную облаву и сотрёт всю эту живность с лица земли. Данте очень-очень хотелось узнать подробности. Вергу тоже – не зря же спрашивал, но оба больше не стали задавать наводящих вопросов. Вряд ли охотник и так верил в полную их незаинтересованность. Мороженое доели в тишине – относительной. Йозеф попытался узнать больше про оружие Вергилия, но получил крайне расплывчатое "оно фамильное". Кого ещё Данте заметил, так это Кларка – тот сидел в самом углу кафе, и его теперь уже не затянутый хмельной дымкой взгляд сверлом вкручивался в висок. Следить за ними – во всяком случае, слишком откровенно, – не стали. Данте, конечно, то и дело оглядывался, стараясь разглядеть преследующие их знакомые лица, пока острый локоть Верга не врезался между рёбер. – Ещё очевиднее слежку высматривать не собираешься? – У меня не выросли дополнительные глаза на затылке, а вот у тебя они, кажется, появились. – Да ты бы и с двумя парами глаз не сумел бы в нормальную скрытность, – по обыкновению фыркнул на него брат, но, выдержав небольшую паузу, добавил мягче: – Неплохо придумал с охотником там в кафе. Поверил он нам или нет, но сговорчивее стал. – Уши обманывают меня или непоколебимый Верг только что на самом деле снизошёл до похвалы? – Какой же ты всё-таки ребёнок, Данте. Младший рассмеялся; если не стесняться вести себя свободно – значит, быть ребёнком, то пускай так. Тем более, они с Вергом до сих пор считались детьми, пускай порой казалось, что они пережили столько, что хватит на несколько жизней. Веры в то, что те же самые охотники могут понять, каково это – постоянно преследоваться кровожадными, пугающими созданиями из другого мира, – не было. Зато были мысли, которые он от себя успешно гнал. Знал, как это работает, знал, как быстро вьются связывающие людей нити, и не желал снова это прочувствовать. У него есть Верг, есть в какой-то мере Модеус. Этого достаточно. После нападения демонов, людей на ярмарке заметно поубавилось, но по-прежнему работали многочисленные ларьки, перед небольшой толпой самых смелых горожан танцевали укротители огня, а вечерние фейерверки отменять никто не собирался. Оттуда, где они жили, их было не увидеть. В Данте заскреблось сожаление – если они хотели провести ночь на диване, то из города следовало убраться на последнем автобусе, уходящем раньше запланированного салюта. Пришлось упорно повторять себе, что на сегодняшний день впечатлений он получил достаточно.

***

Выйдя из трясущегося, пропахшего бензином автобуса, Данте с неописуемым блаженством набрал полную грудь свежего воздуха. Город накрывало летнее, впитывающееся в бетон марево, здесь же стояла приятная прохлада, на льнущей к узкой ленте трассы траве оседала роса. Ему нравилось как там, среди многоэтажных домов, так и здесь, в мокрой траве по колено. Город был шумным, бурлящим и полным того, что не найти в уединённых местечках на природе, но и здесь тоже было неплохо. Главное, чтобы Вергилий находился поблизости, давая понять, что он здесь не сойдёт с ума от скуки и одиночества. Домишко повстречал их пустотой – Модеус, куда бы его не унесло, пока не вернулся. Данте слишком давно привык к этому, чтобы удивляться, но кое-чего не заметить он не мог – последний год наставник стал уходить реже, они же задерживались на одних местах дольше. Связано это было с тем, что теперь они могли лучше за себя постоять, или с чем-то другим, понять не получалось, да и Данте очень не хотелось занимать себя лишними размышлениями. Сгрузив Мятежник, из чехла коего задорно торчала медвежья лапа, подле дивана, он встал за спиной у задержавшегося возле камина Вергилия. На верхнюю часть каменного портала они поставили мамину фотографию, предварительно заботливо поместив её в рамку – хорошую, со стеклом, и не краденую. Для этого, конечно, пришлось подпоясаться потуже, однако оно того стоило. – Ночью надо будет дежурить, – он бесцеремонно уложил подбородок брату на плечо, ощущая напряжение чужих мышц. – В последний раз это делал я, так что сегодня твой черёд. – Знаю, – ответил Вергилий, не оборачиваясь. – Можешь ложиться. – Эй. – М-м? – Сходим к руинам? – Зачем? – Не просто так же ты об этом спрашивал. Брат издал вздох, который Данте интерпретировал как "от тебя слишком много шума, но в общем-то ты прав". – Поначалу я думал, что демоны снова явились за нами, а потом эти люди дали им отпор. Не говори, что тебя это ни капли не удивило. – Не говорю. Предлагаешь перестраховаться и избавиться от демонов до того, как они решат, что иметь цель – круто, и придут избавляться от нас? – Данте не сдержался и ткнулся в братову шею носом. Вергилий, конечно, не пах фиалками и розами, но иногда казалось, будто от его кожи исходит тонкий дух озона. Как от Ямато, режущей пространство так же легко, как бумагу. Как от силы, к которой брат так стремился. – Это называется "нанести упреждающий удар". – Верг странно вздрогнул, плечи его приподнялись, а сам он резко отодвинулся в сторону. – Что ты делаешь? – Как скажешь, мистер умник, – от резкого движения Данте едва не уронил подбородок на грудь. – Принюхиваюсь. Должен же кто-то заботливо сказать, нужно ли тебе в душ. – Держи-ка свой нос подальше. – Данте показалось, что тот украдкой понюхал свою рубашку. – Не помню, чтобы раньше тебя это смущало. Всё в порядке? Выражение лица Вергилия становилось всё напряжённее. Он словно мучительно о чём-то думал, и хода мыслей его было не понять. – Личное пространство. Мне всегда нужно было его больше, и ты это знаешь. – Можно подумать, я лезу к тебе без продыху, – оскорбился Данте. Ему всегда хотелось быть ближе к Вергилию. В конце концов, именно из-за этого он следовал за ним и мирился с нарастающим присутствием собственной демонической стороны, а брат взъелся из-за всяких пространств будто он с его шеи не слазил вовсе. – Поэтому, – продолжил близнец, пропуская возмущение мимо ушей, – теперь я собираюсь спать отдельно. Значит, дело всё-таки в кровати, – досада врезалась в голову целым гейзером. Сузив глаза, Данте двинулся к брату, но тот встал за выполняющий роль баррикады стол. – Ага, разбежался, любитель личного пространства, всё время подсовывающий под меня холодные ноги и руки. – Сказал тот, кто на меня свои конечности всегда укладывает. – Прежде ты не возмущался. – Данте попытался обойти стол, но Вергилий живо переместился на другую его сторону, шипя похлеще загнанного в тупик кота. – Теперь возмущаюсь. Мы давно уже прошли возраст, когда это не становилось бы неловко. – Да что в этом такого? Мы родились вместе, какая там неловкость? – он вдруг сбился, резко понимая, к чему ведёт Вергилий. Неловкость, личное пространство, одна кровать. Ну конечно. Захотелось в лучших традициях затянуть долгое, красноречивое "о-о-о". – Так бы и сказал, что у тебя по утрам встаёт. Ноздри Верга затрепетали на разгневанном вздохе, но, вопреки ожиданиям, он не стал ни взрываться, ни обижаться, а просто сильно вздёрнул подбородок. Данте заметил, как заалели кончики его ушей (второе смущение за один день!), и самую малость устыдился. Чёрт, это же гордый, жаждущий возвыситься над простыми смертными Вергилий. Наверное, не стоило так напирать. – Иногда я тебя ненавижу. – Да не ври, – он неловко переступил с ноги на ногу. – Извини. Ты меня стесняешься? – Нежелание выставлять эту проблему на обозрение не равняется стеснению, – резко ответил брат. – Не такая уж это и проблема. Смущаться смысла никакого вообще нет, ты ж не с девчонкой взаимодействуешь, а со старым-добрым мной! – Сказал же, что не смущаюсь! Более того, единственный, кто здесь "взаимодействует" с девчонками – это ты. – Завидуешь? – Было бы чему. Данте примирительно поднял ладони, демонстрируя свою полную капитуляцию. – Ладно, нечему. Я, честно говоря, так и не понял фишки поцелуев. Можно было ожидать, что Вергилий весь изойдёт отвращением, но тот замолк, и лишь глаза его выдавали лёгкую заинтригованность. Поэтому младший продолжил болтать, желая как подольше удержать интерес и внимание на себе, так и увести разговор в безопасное русло. – Это было влажно и тепло, а ещё неожиданно и неуклюже. Не знаю, что в этом взрослые находят. Может, им нравится чувствовать себя глупо. – Значит, тебе не понравилось? – Да это самая странная фигня в моей жизни. Что-то появилось на самом дне вергилиевых глаз – что-то особенно цепкое и задумчивое, из-за чего Данте вдруг ощутил себя наколотым на булавку насекомым, уязвимым и доступным для изучения. Наверное, для Верга он был как открытая книга. Чуть позже, лёжа на диване и всматриваясь в затопленную темнотой комнату, он думал о фейерверках, плюшевом медведе, охотниках, выжигающей всё демоническое святой воде и внимательных глазах Верга, под взором которых, на самом деле, не так уж и плохо было быть разложенным на мельчайшие части.