Ян

      Ян говорит пану Радцигу, что одолжить свой замок — это честь для него, и он действительно имеет это ввиду. Пан Радциг — благородный муж с бесчисленным количеством талантов, в том числе — в военном деле. Пан утверждает, что уже многие годы не имеет практики, но, в сравнении с дядей Яна, паном Ганушем, он строен как кобыла.       Затем этот крестьянский мальчишка прерывает обмен любезностями, и никто не прерывает сие безумие. Парень посмел нарушить прямой приказ своего господина, потому что ему «нужно было похоронить своих родителей», и, конечно, провалил дело из-за нападения бандитов. В завершение всего, его жизнь спасла девушка.       Ян не в восторге от мальчишки, когда тот продолжает болтать о каком-то потерянном мече, будто ему совершенно нет дела до того, что Радциг потерял свою землю, замок и добрую половину своих подданных. Гануш замечает, что парня спасла девчонка и он просто глупец, если хочет отомстить.       Кровь Яна вскипает, когда Радциг защищает мальчишку и заявляет, что Индржих не дурак, а «храбрый» парень. Но в абсолютную ярость Ян приходит, когда мальчишка, Индржих, просит пана Радцига взять его на службу.       — Какова наглость! — Ян отталкивается от стола, вставая; его стул скрипит по полу. — Бежал от врагов, не выполнил приказ, надул пана Дивиша, меч потерял, подверг опасности своими действиями пана Борека — а теперь на службу захотел?       Его голос в конце обрывается на высокой ноте, не скрывая негодования панича.       Ян рад, когда пан Бернард сразу поддерживает его, но это чувство длится лишь до тех пор, пока Радциг не осаждает его:       — Вы бы тоже сбежали, поверьте.       Само собой, он бы этого не сделал. Ян готовится к сражениям с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы поднять деревянный меч, с чего же он должен бежать? Ему неприятно признавать это, но слышать, что пан не верит в него, ранит сильнее, чем следовало бы.       И, наконец, Ян чувствует, как пылают от гнева его щеки, когда пан Радциг принимает просьбу Индржиха, а пан Гануш наказывает сотнику Бернарду проследить за обучением кузнечьего сына.

ɸ

      Ян облокачивается на ограждение тренировочного ристалища, наблюдая, как кузнец с треском проваливается на фехтовании, хотя Бернард обходится с ним еще нежно. Индро пыхтит, задыхается, кряхтит и отдувается, с трудом удерживая поднятый с земли деревянный меч, в то время как Бернард даже не вспотел. К сожалению, сотник прерывает тренировку (если это в принципе так можно назвать) и подходит спросить, может ли быть чем-то полезен.       Ян оправдывает свое присутствие первым, что приходит на ум: ему необходим тир для стрельбы из лука, ибо теряет сноровку. Ложь, но он в жизни не признал бы, что находится здесь из-за любопытства глянуть, как крестьянин управляется с мечом. Он замечает, как Бернард выгибает бровь, глядя на него — Ян никогда не спрашивал и не обязан был спрашивать разрешения пользоваться стрельбищем, — но, тем не менее, Бернард дает его.       И хотя было занимательно наблюдать, как кузнечий сын с трудом овладевает основами, Ян увидел достаточно, чтобы понять, что сам он значительно превосходит Индро (само собой, так и есть). Он разворачивается на пятках и направляется к стрельбищу.       — Это не то же самое, что держать молоток, не так ли, кузнечий сын? — кидает Ян через плечо, напоминая Индро о его законном месте.       Выпуская стрелу за стрелой, Ян не может стереть с лица ухмылку, думая о гневном выражении на лице Индро. Но помяни черта (или только подумай о нем) — он тут как тут: Ян не успевает опомниться, как Индро уже стоит рядом и с треском проваливает стрельбу из лука, хотя это уже и не так плохо, как его навыки фехтования. Возможно, когда-то кузнец разок подстрелил зайца — старого и больного.       Чуть позже, когда он абсолютно уверен в исходе, Ян вскользь предлагает немного посоревноваться. Быть может, он действительно подталкивает кузнеца к согласию, намекнув на его трусоватость, из-за чего Индро угрожает Яну в ответ. Бернард грозится заковать Индро в колодки, и соревнование становится способом разрешить спор.       Ян натягивает лук, задерживает дыхание, быстро прицеливается и стреляет. Процесс повторяется. Он даже не смотрит на мишень Индро (с чего бы ему), но, хотя он изо всех сил старается сосредоточиться, слова, вырывающиеся из уст мальчишки, мешают ему прицелиться безукоризненно.       — Хвастун, родившийся с серебряной ложкой во рту.       Никто — абсолютно никто — никогда не разговаривал с Яном в подобном тоне.       Ему следовало бы разозлиться на Индро, возможно, даже потребовать наказание для него. Но, к своему удивлению, он всего лишь хочет превзойти его. Показать ему, что он лучше. И вот, когда он выпускает свою последнюю стрелу — совершенно не довольный результатом, — Ян поворачивается посмотреть на кузнеца, черт возьми, мальчишка стоит, идеально расставив ноги, и пускает стрелы так, словно всю жизнь ничем другим не занимался.       Челюсть Яна отвисает, а глаза расширяются, когда он смотрит на Индро, внезапно ставшим таким чинным и безукоризненным, с решительно нахмуренными бровями и — неужели это? — ухмылкой на губах. Ян неохотно поворачивает голову, чтобы глянуть на мишень Индро: конечно же, каждая стрела попала в цель, а большинство из них — в центр.       Либо Индро быстро учится, либо этот ублюдок просто притворялся, что не умеет стрелять из лука, вводя Яна в заблуждение. В любом случае, кузнец произвел на него неизгладимое впечатление. И пока он стоит, расправив широкие плечи, выпятив вперед грудь и выглядя таким… впечатляющим, Ян не в силах обманываться, крестя юношу непривлекательным.       Когда Индро выпускает последнюю стрелу, капитан Бернард обреченно объявляет победителя, и юноши поворачиваются лицом друг к другу. Индржих скрещивает руки, на его губах играет самодовольная, раздражающе обаятельная ухмылка, а Ян понимает, что все еще стоит разинув рот, и крепко сжимает челюсть. К сожалению, он поставил свой любимый лук в качестве платы за победу в соревновании, но со своей хитростью он быстро выкручивается.       — Чего улыбаешься, парень? Сдается мне, надо бы отыграться. Как насчет боя на мечах? — предлагает Ян.       — Как вам угодно, — неохотно отвечает мальчишка, и его самодовольное выражение лица исчезает. Что ж, это должно быть достаточно легко.       Ян берет за правило не недооценивать Индро и наносит быстрые удары со всех сторон. Индржих парирует, как может, ловя каждый третий удар своим клинком. Он крепкий орешек, и от ударов, которые все-таки попадают, он отмахивается с бормотанием. Только раз Индро попадает по Яну, и то, когда они оказываются в клинче, мечи скрещены, а головы их достаточно близко, чтобы Индро ударил его головой в переносицу. Ян пошатывается, отступая назад, и Индржих успевает нанести удар ему в плечо.       У кузнеца гораздо больше силы, чем у Яна, но ему и близко не хватает ловкости. Так что всякий раз, когда Индро пытается ударить его, Ян уворачивается в сторону. И когда Индро потеет и тяжело дышит, Ян отдает все, что у него осталось, заставляя мальчишку упасть, как мешок с картошкой.       Несмотря на то, что к Яну быстро возвращается уверенность в себе, он не настолько горд, чтобы схватить Индржиха за запястье и поставить его на ноги. Так что он хлопает Индро по спине, объявляя, что теперь они квиты, и — уходит.