Излом

Первым делом стоит отметить, что обещание касательно сказок лейтенант безоговорочно выполняет. Он набирает Вэй Ину ближе к ночи, и, пока тот пытается сообразить горячие бутерброды из остатков еды в холодильнике, они неспешно обсуждают дело, перебрасываясь короткими фразами. А неспешно потому, что Вэй Ина, слушающего чужой голос и не способного сдержать лёгкую улыбку, безжалостно клонит в сон. Да и информация совсем не тянет на важную: отпечатков нет, а следы ДНК пока без совпадений. Но это лишь предварительные отчёты — настоящие, более полные, появятся в лучшем случае завтра или даже через пару дней. Поэтому вскоре Вэй Ин, опуская голову на подушку, желает Цзян Чэну спокойной ночи и моментально вырубается. Кажется, едва он проваливается в глухую черноту крепкого сна, как утро уже встречает его солнцем, заливающим комнату, и мелодией звонка где-то у уха. Открыв один глаз и щурясь от ярких лучей, Вэй Ин убеждается, что лейтенант, не изменяя себе, выполняет и вторую часть уговора. Вновь хочется улыбаться. — Доброе утро, — собственный голос звучит немного хрипло, когда пальцы наконец пробегают по экрану. — Ты проснулся? — звучит ровное на той стороне. — Почти… Дай мне ещё минутку, — Вэй Ин блаженно прикрывает глаза и потягивается под одеялом, отмечая, что отдохнувшее тело полно сил и требует своё. — Поднимайся с кровати, иначе опоздаешь. — Сейчас, лейтенант, я уже почти… — но одеяло такое мягкое и удобное, что до «почти» ещё далековато. — Чем занят? Завтракаешь? — спрашивает он, чтобы поддержать хоть какое-то подобие беседы и заодно не провалиться обратно в сон. — Нет, только из душа вышел. — Твою мать… — выдохом вырывается у Вэй Ина. Но, слава богу, достаточно тихим. — Чего ты там бормочешь? «Ты в одном полотенце, что ли?» — чуть было не слетает с языка. Но вовремя опомнившись, Вэй Ин быстро сдаёт назад: — Ничего, лейтенант. Я пойду собираться. Спасибо, что позвонил, — он сбрасывает звонок и негодующе смотрит на телефон, а затем возмущённо спрашивает, будто тот может ответить: — Ты это специально, да? Я ведь чувствую, что специально… Что же ты за человек-то такой..? — Цзян Чэн, который только вышел из душа, заполняет его сознание, заставляя зажмуриться и уткнуться носом в подушку. Капли воды, возможно, ещё не высохли на коже… — Блин… Утреннее возбуждение становится всё ощутимее, и невольно хочется сильнее вжаться бёдрами в постель. Вэй Ин почти готов тихо застонать, но, вместо того чтобы пойти на поводу инстинктов, он резко вскидывает голову и, всё так же обращаясь к телефону, выдаёт: — Нет. Знаешь что? Иди ты к черту, лейтенант. Провокатор хренов. Я не стану этого делать. У меня вообще-то гордость есть. Решительно выдохнув и собравшись с силами, Вэй Ин сползает с кровати и направляется в сторону ванны. Но как бы уверен он в себе ни был и чего бы ни предполагал, складывается всё диаметрально противоположно: какими-то уж слишком ласковыми оказываются тёплые струи душа, а маячащий перед глазами Цзян Чэн со стекающей по распущенным волосам водой всё сильнее бередит воображение. Будто рядом стоит. Провести бы по его влажной груди ладонями. Коснуться бы губами впадинки между ключицами, где собрались капли… — Ладно… Ладно! — выкрикивает Вэй Ин в пустоту. — У меня нет гордости! — рука сама опускается вниз, а фантомный лейтенант уже целует его в шею. — Будь ты неладен, — беззлобно шипит он, а следом с губ срывается стон, заглушённый шумом воды.

───── ◉ ─────

Конкретно тем утром на работу Вэй Ин приходит не в лучшем расположении духа, но постепенно всё как-то устаканивается. И в этот день, и в последующие. Что бы его ни терзало и ни тревожило, жизнь продолжала идти своим чередом: люди не переставали убивать друг друга — отдел не прекращал работу. А Вэй Ин не мог не сохнуть по лейтенанту. Даже пробовать не пытался — знал, что вряд ли получится. Правда, теперь его вздохи перешли скорее в фоновый режим. Ведь нервировать лишний раз Цзян Чэна не хотелось: тот и так удивлял чудесами спокойствия и выдержки, проявляя все признаки обычного общения, не скованного чужими признаниями или чувствами. Но в то же время Вэй Ин понимал, что сам он долго в таком мирном положении не продержится. Не слишком-то легко вести себя разумно и сдержанно, когда объект твоих желаний находится в такой близости. Прогресса ждать пока бессмысленно, но мысль о том, что у них когда-нибудь что-то получится, Вэй Ина не отпускала. Ему казалось, что именно сейчас он очень близок к тому, чтобы действительно обрести человека, рядом с которым его буйное сердце наконец-то успокоится и познает простое человеческое счастье. Хотя головой он понимал, что идеальных сказок про влюблённых ни с кем не случается. Отношения — это не всегда просто. Пусть и с тем, кто не переставая грезился в мечтах. Но прежде чем вообще думать о каких-либо отношениях, стоило их как минимум начать. А с этим как раз была неувязочка. Такое затишье стало своеобразным временем, чтобы передохнуть от постоянных эмоциональных всплесков, но всё когда-нибудь заканчивается, и очередной накал страстей не заставляет себя долго ждать. И этот накал, кажется, случается у всего участка разом. — Что за..? — ошарашенно выдаёт Вэй Ин, распахивая дверь лаборатории и таращась на свой стол, заваленный кучей подарочных сладких наборов, конфет и ещё какой-то пестрящей розово-красным хренью. Он пару раз хлопает глазами, а потом взгляд падает на календарь, и до него внезапно доходит. Значит, вот почему женская половина коллектива сегодня в таком приподнятом и жизнерадостном настроении. С самого утра щебечут словно пташки. Но поначалу Вэй Ин не придал этому значения — не до того было. У него, откуда ни возьмись, набралась куча отчётов по анализу, которые требовали срочной сдачи, поэтому хихикающие по углам девицы его не особо волновали. А теперь всё встало на свои места. Даже чересчур мечтательный Синчэнь за обедом. Правда, если он надеется на море романтики со стороны одного из информаторов, то явно зря. Если романтика там и будет, то скорее другого толка… — Значит, День признаний? — бормочет Вэй Ин, подходя к столу и рассматривая гору сладостей. На некоторых коробках из-под лент торчат открытки. Он настороженно тянется к первой попавшейся. — Вот ведь засада… — да, по-другому и не скажешь. На пробу вытаскивается ещё пара посланий, и брови страдальчески заламываются. Ладно, если это просто какая-то сопливая чушь с приписанным внизу номером, так там и прямые предложения имеются. Видимо, от тех, кто посмелей. По-хорошему, будь Вэй Ин в другой ситуации, его бы уже переполняло чувство удовлетворения и собственной значимости. Но сейчас… Сейчас это все ему настолько ни к чему, что помимо досады он не испытывает практически ничего. Мило, конечно, но в случае с лейтенантом всеобщее внимание и любовь сыграли исключительно неудачную роль. И лучше будет, чтобы Цзян Чэн всего этого не увидел, а то так и продолжит считать его… Ментальной шлюхой. Что-то вроде того… Не теряя времени, Вэй Ин ногой подпинывает мусорку ближе и перво-наперво начинает скидывать туда открытки и записки. «Сломал ты меня, лейтенант, — попутно думает он. — Весь мой привычный образ жизни перевернул с ног на голову. Если бы не ты, договаривался бы я сейчас на пару-тройку свиданий. Но, знаешь, я не жалуюсь… Где я ещё такого найду? Тебя стоит подождать. Вдруг ты всё-таки предоставишь мне шанс..?» Теперь в ведро летит коробка. Негоже выкидывать и конфеты с пирожными, но есть он их точно не собирается. Может, отдал бы Вэнь Цин, да только она не фанат сладкого, и не Сюэ Яну же такой презент делать. Поэтому в мусорку, вместе с макулатурой, отправляется то, что больше похоже на домашнюю выпечку, и приготовлено явно с подачей: это было сделано специально для тебя. Кто-то, несомненно, старался, надеялся на взаимность, но никому из тех, кто сюда заходил во время обеда, не суждено получить ответ. И впредь лучше запирать лабораторию в своё отсутствие на ключ. Не отдел, а проходной двор… — Я смотрю, тебе есть чем заняться? «Бля, ну кто бы сомневался…» На пороге стоит Цзян Чэн и, сложив руки на груди, иронично наблюдает за Вэй Ином, который пытается запихать в мусорный мешок то, что туда уже явно не помещается. — Да, у меня утилизация отходов, — уверенно кивает тот, не прекращая своих действий и сдувая прядь, упавшую на глаза. — Мне даже стало любопытно, а такое случается крайне редко, — лейтенант, прикрыв дверь, подходит ближе и, прежде чем Вэй Ин успевает что-то сделать или сказать, тянется за смятой открыткой, которая лежит прямо на верху кучи. Если бы существовал чемпионат по уровню иронии на лице, Цзян Чэн точно бы стал победителем. — Блин, это просто… — Мне в школе говорили, что я стихи хорошо читаю. — Может, не надо..? — с надеждой почти скулит Вэй Ин. — Надо-надо. Это настоящая поэзия. Слушай внимательно… — Цзян Чэн выразительно откашливается. — От чувств мне некуда деваться, хочу тебе в ночи отдаться, но я и днём к любви готова, пойму тебя я с полуслова… Потрясающе. — Да уж… — неприязненно тянет Вэй Ин. — Но вообще-то… — продолжает он тише. — Я и сам не прочь кое-кому из присутствующих отдаться. Ночи можно не ждать… — Что? — вопросительно приподнимает брови Цзян Чэн. — Ничего. Тебе показалось, — раздаётся бурканье под нос. — Давай-ка ты лучше не стихи зачитывай, а дверь мне открой — рук не хватает… Вэй Ин подхватывает за раз все оставшиеся магазинные коробки и шагает к выходу. Верхняя так и норовит съехать в сторону, но он упорно придерживает её подбородком. — Что ты собираешься с этим делать? — спрашивает Цзян Чэн, приоткрывая ему дверь. — Займусь благотворительностью, — глухо отзывается Вэй Ин. Лейтенанта из вида он вынужденно теряет, но хорошо, что до кухонного закутка идти совсем недалеко. Сладкая снедь тут же перекочёвывает на стол, а на весь отдел раздаётся громкий крик: — Господа, кому не хватает сахара в крови — разбираем или передариваем! Оно не вскрытое! А если, пока меня не будет, пустите в лабораторию ещё кого-нибудь… Вот с таким вот..! Я сигнализацию повешу, клянусь! — Подумать только, ему такое количество халявы натащили, а он ещё и недоволен! — слышится сбоку насмешливый голос одного из офицеров. — Ты не завидуй, а лучше забирай. Тут вроде твои любимые с имбирём были… — Вэй Ин сует пачку в подставленные с готовностью руки. Остальное тоже исчезает со стола буквально со скоростью света. И это немного удивительно, потому что с обеда вернулись далеко не все — отдел сейчас полупустой. Но, с другой стороны, это удачно, ведь часть подарков скорее всего от кого-то из своих, и лучше бы им не видеть, как старания пропадают впустую, да ещё и оказываются в чужих руках. — И как у тебя хватает духу разбивать столько сердец одним махом? — спрашивает все тот же офицер, хрумкая рядом имбирным печеньем. — У меня личностный кризис, — припечатывает Вэй Ин. — Надолго. Передай, если будут спрашивать, — в этот же момент он краем глаза замечает Цзян Чэна, проходящего мимо. И, скорее всего, тот слышал произнесенную фразу. Вот и хорошо. Ему в любом случае должно быть хоть немного лестно, что из-за него, Вэй Ин тут готов всеми предложениями за раз пожертвовать. — Стой, Цзян Чэн..! — восклицает он вслед лейтенанту и через пару секунд оказывается рядом. — Ты чего заходил-то? — К безголовому делу наконец подшили все материалы, — Цзян Чэн кивает на толстую папку, лежащую на краю его стола. — Эти данные есть и в базе, но подвижек пока никаких. Подумал, вдруг ты захочешь пересмотреть в бумажном варианте. Иногда так картина более полная складывается. Я бы и сам занялся, но на мне и так куча всего висит. Хотя, как я понял, у тебя появились занятия поинтереснее… — Я хочу-хочу, — яро кивает Вэй Ин, утягивая папку со стола. — И ты прекрасно видел, что все мои занятия отправились в мусорку. Теперь я полностью твой, лейтенант. Пожалуй, собственное вольное поведение, к которому все давно привыкли, сейчас играет Вэй Ину хорошую службу. На подобные слова никто и внимания не обратит, посчитав их очередной болтливой дурью. И никто никогда не узнает насколько двояким это утверждение является на самом деле. Но Цзян Чэн лишь внимательно смотрит чуть дольше положенного, и бросает: «иди», а Вэй Ину кажется, что в чужом взгляде мелькает едва заметная тень триумфа. Правда, он не может сказать точно, почудилось ему или нет.