КАЛЕРИ. Somebody's Me (Часть 1)

Чикаго, январь 2005

      ШОН: Разум и чувства. Кто они как не соперники? Лишь только твой разум убеждает тебя, что любви не существует, как чувства начинают повелевать тобой. Поначалу екает в груди, разливаясь теплом по каждой клеточке тела, будто сердце и есть поршень, средоточие той спящей в тебе чувственности. Потом ты привыкаешь к этим новым ощущениям, испытывая легкую эйфорию оттого, что ловишь на себе ее заинтересованный взгляд, ее улыбка обращается к тебе, да она вся словно создана для тебя, и с каждым днем это становится очевиднее. А затем наступает принятие, то самое принятие, когда ты не мыслишь себя уже без вот этой самой палитры чувств, вперемешку с вожделением, огнем блуждающим по венам в попытке найти выход. И в ту же минуту чувства – те, что извечно соперничали с твоим разумом, – наконец, триумфально победили.        Я пытался руководствоваться разумом. Именно он наставлял меня, что не стоит отдаваться влечению до такой степени, чтобы потерять себя. Разум контролировал меня, когда Джейн пробивала его броню раз за разом просто будучи рядом. Мы удерживали эту крепость, пока однажды оба не уследили, как ловко ее нежная страсть просочилась сквозь оборонительные стены и подобралась к заветной двери, где хранились под замком те самые мои эмоции. Я тогда уступил и позволил им выйти наружу, а разум убеждал меня, что все в порядке, что сможет их своевременно сдержать, проконтролирует и не допустит падения. Но вскоре я обнаружил, что усиливающееся влечение победно затмевает разум своим обжигающим пламенем. Но даже тогда разум заверял меня, что будет лучше, если он сможет и дальше руководить чувствами. Извечная борьба. Агония. Терзания. Я практически уступил ее навалившейся на меня страсти, когда вовремя спохватился и смог остановиться. Это было чрезвычайно трудно. Словно остановить гоночную машину на трассе перед поворотом, поскольку твой пассажир намеревается выпрыгнуть из кабины просто на полпути. Да, я хотел ее не меньше, чем того хотела она. Но я дал себе обещание, что с Джейн все будет иначе.       Идиот.       Я в нарастающей панике следил за тем, как она в спешке перевязывает волосы, быстро обувается и выбегает из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. На секунду закрыв глаза ладонями, я неожиданно подскочил и, схватив первый попавшийся предмет, с размаху швырнул, не глядя куда целюсь. Томас едва успел вжаться в дверь, когда светильник у кровати полетел прямиком в шкаф на его половине комнаты.        – Черт! – рычанием вырвалось из меня, когда я развернулся и отталкивая друга у себя на пути, выскочил за дверь. Я внезапно захотел догнать ее, остановить.        Я. Не. Хотел. Отпускать. Ее. Вот. Так.       – Шон, стой! – Томас схватил меня, едва я дошел до поворота, не позволяя двинуться дальше по коридору. – Дружище, остынь!        Он затащил меня обратно в комнату и, едва оказавшись в ее стенах, я снова оттолкнул его и стал расхаживать из угла в угол.       – Что здесь у вас произошло? – повышая голос, спросил Томас, закрывая за собой дверь и стоя на проходе, готовый к тому, что я снова помчусь за Джейн.       – Иди ты к черту!        – Я пойду, когда ты успокоишься!       Не желая никого видеть, я скрылся в ванной комнате, хлопнув дверью. Вытяжка автоматически включилась вместе со светом и назойливо жужжала над головой, когда я смотрел на себя в зеркало. Всклокоченные волосы, сбитое дыхание, сдвинутые брови, напряженная челюсть – я внезапно вспомнил как Джейн ловко сняла с меня футболку, ее губы и нежные прикосновения тонких пальцев к коже, блуждающие вниз, изучающие и такие требовательные… Бить керамическую плитку, стекла и зеркало я не планировал даже в порыве ярости, но одним ловким неистовым движением смел с умывальной раковины мыло, зубные щетки, бритвенные станки и пару флакончиков с кремами.       Прикрыв глаза, я приник спиной к двери и постарался восстановить дыхание. Я налажал. Сильно. И я хотел наказать того, кто мне в этом подсобил. Но что, если таким образом я должен был нанести удар самому себе? Перед глазами все еще мерещилась такая растерянная, обескураженная и взбешенная Джейн. Мозг непрерывно подбрасывал картинки абсолютно свежих ошеломляющих ласк и манящих поцелуев. Я впервые в жизни чертовски ненавидел самого себя. Я похлопал по карманам в поиске сигаретной пачки, когда наконец сообразил, что стою в одних спортивных штанах на холодном кафеле ванной. Выйдя из комнаты, я не уклонялся от взгляда Томаса, но успел заметить, что друг уже сидел на краю своей кровати, дожидаясь меня. Я молча подошел к окну, распахнул его, достал сигарету из припрятанной в столике пачки и затянулся. Тишину в комнате нарушали лишь тиканье часов с будильником у кровати Томаса и шумные обрывки фраз проходивших под окнами студентов. Выкурив две сигареты подряд, я успокоился и бросил беглый взгляд на друга. Он молча наблюдал за мной все это время, держа в руках уже открытую бутылку некогда начатого нами «Jack Daniel’s»[1].       – Держи, – он протянул мне виски, а я молча поблагодарил его, наполняя напитком первую попавшуюся на столе чашку, предварительно выплеснув остатки воды за окно.        Алкоголь раскрепощает и придает уверенности. А еще алкоголь сближает и развязывает язык. Выпив пару глотков, я снова втянул в себя сигаретный дым и рассказал Томасу о произошедшем. Он признался, что понял практически сразу, что всему виной несостоявшийся секс, поскольку «комната искрилась феромонами и знакомым запахом искушения», однако ему было невдомек, почему Джейн выскочила из комнаты словно ураган.        – Я не видел знак, о котором мы договаривались, если мне запрещено входить в комнату, – начал оправдываться мой друг, отливая и себе виски из бутылки.        – Не было никакого знака, потому что я не планировал спать с ней здесь, – я надел поднятую с пола футболку и развалился на кровати, закидывая ногу на ногу.        – Что-то я запутался. Она хочет тебя, ты хочешь ее – в чем проблема-то? Только не говори мне, что ты собираешься хранить целомудрие с Джейн. Это абсурдно! Ты давно не девственник.        – Очень смешно и спасибо, что напомнил.       – Получается, Джейн пришла к тебе за сексом, а ты ей отказал? – он перехватил мой молчаливый взгляд и расхохотался. – Черт! Кейн, ты ли это? Да вы с ума сходите друг по другу! Я удивлюсь, если еще не все в колледже заметили это, либо им не успела растрепать Астрид, так сильно обиженная тем, что ты отверг ее ради третьекурсницы, тогда как ты даже не собираешься спать с Джейн.       – Заткнись.       – Да, нам понадобится не один «Джек» сегодня вечером.        – Я должен поговорить с ней, – выпалил я в затянувшемся молчании, хватаясь за телефон.       – А вот это нет. Точно нет. Если она решила уйти, не выяснив сразу же, в чем твоя проблема, то ты облажался по полной. И пойти к ней сейчас будет очевидной ошибкой. Дай ей тоже время остыть. Вы обсудите все позже, когда оба перестанете метать молнии друг в друга, а иначе вы наговорите много лишнего.       Томас был прав. Сказать Джейн о том, что переспать с ней сейчас было не лучшим решением, накладывало на меня немалую вину за то, что потворствовал ее приставаниям. Это все равно что показать ребенку леденец, а затем сказать, что он получит его, только когда вырастет. Не сейчас, но потом. Мой друг точно подметил, что поговорить нам стоило спустя некоторое время, протрезвев от чувств, с головой накрывших нас двоих.       Бессонная, оттого казавшаяся бесконечной, ночь терзала меня, не смотря на еще полбутылки виски, организованные Томасом с целью поддержать меня и проконтролировать, что я не натворю еще больше глупостей. Ворочаясь в постели, я все думал о том, что скажу Джейн, когда увижу ее утром. Я должен был поговорить с ней, даже если она захочет игнорировать случившееся, а это, по словам Тома, также нельзя было исключать. Я мучил себя тем, что вертел в руках телефон, многократно намереваясь написать ей или позвонить, просто узнать ответит ли она на мой внезапный ночной звонок, но каждый раз я себя останавливал, то и дело стирая текст сообщения.        Окончательно сон одолел меня где-то перед рассветом. Я подремал всего пару часов, когда стук в двери прорвался сквозь туман поверхностных сновидений. Сначала подумалось, что это пришла Джейн. Я вскочил, запутавшись ногами в простыне и чуть было не споткнувшись прямо у порога, когда поспешил открыть, не заботясь о том, что в конечном итоге предстал перед Астрид в одних боксерах.        – Чего тебе? – сонно потирая переносицу пробормотал я, оглядываясь в комнату, поскольку боялся, что мог разбудить Томаса.       – Давненько ты не встречал меня вот так, – произнесла блондинка, похотливо разглядывая меня с головы до пят. Она закусила губу и шагнула ко мне. Я отступил, нехотя впуская ее в комнату, сложив руки на груди и неосознанно пытаясь отстраниться.        – Астрид, сейчас ранее утро. Чего тебе нужно?       – Тебя не было на предыдущей лекции по фоторепортажу. И я подумала, что ты будешь рад, если я подстрахую тебя и принесу свои конспекты с заметками.       – Твою же, Астрид, в такую рань?       – У меня сегодня фотосьемка за городом. Я не смогла бы передать их тебе позже. Уезжаю через час.        Астрид коснулась моего торса ладонью, приближаясь, я же перехватил ее руку, пресекая непрошенные прикосновения.        – Я соскучилась, – соблазнительно прижимаясь ко мне всем телом, прошептала Астрид мне на ухо. Эту девушку не смущало даже присутствие спящего в своей постели Томаса.       – Спасибо за заботу и за конспекты, – произнес я, выхватывая у нее из рук тетрадь и отступая еще на шаг. – Я жутко не выспался. Если ты позволишь, я бы хотел пойти спать. Один.       Астрид нахмурилась, поглядывая на меня из-под опущенных ресниц. Я не испытывал желания вновь убеждать ее в том, что наши бурные ночи остались в прошлом и что секс больше никогда не повторится.        – Дверь закроешь сама, – буркнул я, поплелся к кровати, бросив ее тетрадь на стол, и рухнул в постель лицом вниз, зарываясь руками под подушку. Мягкий щелчок осторожно закрытой двери, не заставил себя долго ждать. Астрид ушла, оставляя меня наедине с мыслями, звуками сопения моего лучшего друга с соседней кровати и тиканьем его будильника.       Несложно догадаться, что уснуть снова мне так и не удалось. А день предстоял непростой – нужно было поговорить с Джейн и вечером я должен был обязательно присутствовать на репетиции спектакля. Однако пересечься с Джейн мне так и не удалось. Я не застал ее в комнате рано утром до завтрака, ни в столовой, ни на переменах. Она словно растворилась, исчезла. В обед меня все же догнала сильная головная боль от недосыпа и незапланированного алкогольного запоя, и я запретил себе до конца дня искать Джейн, стараясь просто как-то дожить до вечера с мучившей меня мигренью.       На следующий день все повторилось. Джейн ускользала от меня, едва я замечал ее рыжую макушку среди остальных студентов. Это продолжалось до конца недели. Пару раз мне посчастливилось столкнуться с ней, но она спешила на лекцию или на встречу с куратором. И каждый раз Джейн была не одна. Ее подруги явно знали о случившемся, отчего иглы их презрения летели в мою сторону, едва нам стоило заметить друг друга. В общей сложности, за неделю мы так и не поговорили. Джейн не отвечала ни на мои звонки, ни на сообщения, отказалась от семинара Оливии Вуд, чем та была сильно расстроена, ведь ей нравилось работать с Джейн в качестве помощника. Но я также узнал по своим каналам связи, спасибо двухлетнему тандему с Астрид, что на курс фотоискусства она так и не перевелась, поскольку вакантных мест до сих пор не было.       Я понимал, что обидел ее, что должно пройти время, прежде чем она сама захочет поговорить. А еще я искренне жалел, что не пошел за ней следом, когда она выскочила быстрее ветра из моей комнаты. Наверно, это хлопанье дверью будет преследовать меня во всех ночных кошмарах. Пускай даже Томас был полностью прав, но то, что происходило день за днем, и то, как Джейн сторонилась меня, все больше оттягивало наш разговор.       Тревожные звоночки беспокойства дали о себе знать, когда Джейн стала уклоняться от моего взгляда в коридорах колледжа, когда мы с Томасом присоединялись к их компании за обедом или ужином. Однажды, выходя из класса после лекции, я случайно заметил ее, идущей куда-то в компании сокурсниц. Я, не задумываясь, побрел за ними, желая не упустить возможность, пока Джейн была без своих подруг. Они свернули в библиотеку, и я вошел вслед за ними, в надежде, что смогу пристроиться рядом с ней и поговорить, пускай даже шепотом. Но Джейн совершенно неожиданно села за центральный стол – в самом эпицентре библиотечной жизни, где не было свободных мест. Нетипично. Но больше всего меня разозлило то, как Джейн, заметив меня, спрятала лицо за ладонями, с головой окунувшись в текст, а затем и вовсе проигнорировала мое сообщение, даже не удосужившись прочитать. Упорство и желание узнать, что означало все происходящее между нами, возобладало над моим намерением уйти и я остался ждать ее на выходе из библиотеки, впрочем, не рассчитывая на то, что она заговорит со мной.        Прошло чуть больше часа, когда Джейн замаячила в массивных дубовых дверях библиотечного зала и замерла, словно пойманная кошкой мышка, столкнувшись со мной взглядами. Я неосознанно потянулся к ней за объятием, но она отпрянула, не позволяя мне сделать это.       – Не думаю, что это хорошая идея.        На мой вопрос, что происходит, Джейн ловко прикрывалась подготовкой к сдаче экзаменационной работы, над которой корпела последнюю неделю с неприсущей ей ранее скрупулезностью.       – Ты избегаешь меня. Что происходит?       – Вовсе я тебя не избегаю.        Пока Джейн пыталась оправдаться в том, что уклоняется от встреч со мной, не отвечает на сообщения и звонки из-за того, что сильно загружена учебой, я читал язык ее тела. Она не позволила прикоснуться к ней уже не в первый раз на этой неделе. От меня не ускользнуло и то, что она резко отодвинулась, когда я намеренно коснулся коленом ее ноги под столом за обедом. И сейчас она также сохраняла дистанцию, закрывшись от меня прижатыми к груди папками и тетрадями.        – Мы можем поговорить о том, что случилось?       – А что случилось? Если ты о том, что мы чуть было не перешли опасную черту, то будет лучше если мы забудем.       От ее слов я едва ли смог сдержать свое удивление, мигом отразившееся на лице, поскольку Джейн тотчас продолжила свои объяснения.       – Лучше оставим все как есть, пока мы не сделали хуже.        На мои попытки договориться с ней о встрече для более продуктивного разговора, когда никто никуда не спешит и не отвлекается, она и словами, и жестами давала мне понять, что не готова. Мне искренне хотелось верить в ее занятость своей проектной работой, отчего она не находила времени на меня, но дело в том, что раньше она также занималась проектным романом и отлично училась, и все же мы проводили гораздо больше времени вместе. Она снова и снова извинялась за загруженность учебой, а все что я слышал это внезапный стук моего сердца, когда почувствовал ее ладонь выше локтя.        – Все хорошо, Шон. Мы друзья.        Как обухом по голове. О какого рода дружбе она говорила мне, когда всего неделю назад мы еще тонули в бесконечных поцелуях, забывая о том, какой фильм смотрим? О какой, мать вашу, дружбе она говорила, сообщая, что на Рождество едет к родителям, так и не поговорив со мной о случившемся? И какого черта она советовала мне пригласить в кино Астрид, если прекрасно знала, что я с ней порвал все связи?       Еще более странным было то, как она, поднявшись на цыпочки, словно бабочка легким прикосновением прошлась губами по моей щеке, а следом развернулась и поспешила прочь. Это был последний раз, когда я видел ее в уходящем году.  И почему я чувствовал себя так, словно мы расстались, хотя мы и не были вместе? Всего месяц назад у нас все так стремительно и естественно развивалось, что я был в замешательстве от того, как быстро все это закончилось. Мы никогда даже не обсуждали кто мы друг другу – друзья с привилегиями, несостоявшиеся любовники или парень с девушкой, и как нам дальше быть. Все проистекало непринужденно, в этом была какая-то своеобразная магия намечающихся отношений.       И вот, глядя в спину удаляющейся рыжеволосой девушке с длинными локонами, собранными в высокий хвост, я обратился к своему разуму, который клялся мне, что справится, если я поддамся этим новым вырвавшимся чувствам. Но ни черта он не справился, если не сказать, что все только испортил. Если бы я тогда послушал свои чувства, если бы наплевал на такое несвойственное мне желание поступить иначе и просто переспал с ней, пускай даже это не входило в пункты моего плана Быть с Джейн другим, но именно это глупое решение отравило мне все рождественские праздники. Я медлил с выбором и мне достались обстоятельства. Вот так просто.       Я чувствовал себя отвратительно, когда вернулся в родительский дом. Напиваясь практически каждый вечер, утопая в заслушанных песнях альбома «Songs about Jane» и выкуривая по полпачки сигарет, я пытался понять, где именно совершил ошибку, где оступился настолько, что сожалел об этом до сих пор.       В мои планы входило пригласить Джейн в один из после-рождественских дней и познакомить с моей любимой семьей. И вот сидя за столом в сочельник я без особого энтузиазма поедал приготовленную мамой традиционную ветчину и картофельное пюре, непрерывно возвращаясь мыслями в колледж и призрачно ощущая прикосновение руки Джейн на прощание у библиотеки. Я поздравил ее в сообщении, не будучи уверенным, что она ответит, но спустя всего минуту я все же решился набрать ее, однако линия была занята кем-то другим. Джейн так и не перезвонила, как и проигнорировала мое поздравление, словно удочка, закинутая в озеро ее безмолвия и отчуждения, осталась бесцельно плавать на зеркальной глади.       Тем не менее на новогоднюю вечеринку я решил пойти в основном из-за того, что ожидал там увидеть Джейн. Я знал от Томаса и Бенджи, что там будут все ее подруги, а оттого был убежден, что и она придет. Фиаско номер один. Или уже два?  Оказалось, что напиться в новогоднюю ночь не такая уж плохая идея, как и позволить совершенно незнакомой красотке, смутно напоминавшей копию Стейси Фергюсон[2], откровенно вешаться мне на шею на глазах у подруг Джейн, особенно если хочется забыться и отвлечься от ноющей тоски и тяжести на душе. Даже если на следующий день ты чувствуешь себя настолько хреново, что тебе самому мерзко смотреть на собственное отражение. Я в очередной раз поклялся себе, что больше никогда не пойду на поводу у разума. Запишем, как фиаско номер три.       После довольно странно прошедших каникул, вернувшись в колледж, я первым делом отправился в комнату Джейн. Я был настроен поговорить с ней. Мне не хотелось, чтобы все так внезапно закончилось, особенно не с ней. Я стремился сохранить все то хорошее, что происходило со мной, когда Джейн была в моей жизни. И мне вовсе не хотелось возвращаться к тому, кем я был до знакомства с ней.        Я стучался в двери Саммер и Джейн несколько раз, прежде чем из соседствующей с ними комнаты не выглянула Кендис.       – Ну надо же! Шон Кейн собственной персоной обивает наши пороги, – саркастически произнесла Кендис, сцепляя руки на груди и облокотившись головой о дверной косяк.       Я улыбнулся, обернувшись к ней.       – И тебе привет, Айк.       – Ох, забудь уже, Кейн! На меня твои чары не действуют.        – Очень жаль. Я хотел бы узнать, когда вернется Джейн.       – Стало быть она тебя динамит до сих пор? Умница девочка! – Кендис усмехнулась, подняв кулаки над головой в победном триумфе.       – Твоя идея?       – Ни коим образом. Я быть может и была обижена на тебя за то, что ты продинамил меня на первом курсе, но, поверь, отболело так быстро и незаметно, что не хочу напрягать мозг, чтобы что-то вспоминать.        Я устало посмотрел на эту девушку с волнистой копной пшеничных волос. Кендис была первой, с кем я целовался, едва попав в университет. Мы замутили на одной из вечеринок, но она всегда мечтала о большем, тогда как я планировал оторваться в колледже по полной, и посему мне пришлось прекратить общение, стоило лишь понять, что в планы Кендис никогда не входило быть девушкой на одну ночь.             Признаться, я боялся, что на наши с Джейн отношения повлияет их тесная дружба, но я ошибался. Мы оставили все в прошлом, и оба двигались дальше. Кендис встретила свой идеал в лице голубоглазого Бенджамина Бейли, а я познакомился с Астрид, которую мой предыдущий план (до встречи с Джейн Фостер) вполне устраивал.       – Ты знаешь?        Кендис кивнула, поджав губы и удрученно качнув головой. Конечно, Джейн им рассказала. Именно подруги помогали ей избегать встреч со мной всю первую неделю после нашей размолвки.       – Стало быть, это наказание? Не слишком ли затянулось?       – Послушай, Кейн, эта девочка стоит всех твоих прожитых жизней и еще нескольких наперед, но сердцу не прикажешь, потому я не смела ее изначально отговаривать. Да и кто бы смог! Вы же буквально плавите друг друга взглядами. Ты ни на кого так не смотрел. Никогда.       – А ты наблюдательная.       – Когда дело касается моих подруг, – она глянула на экран пиликнувшего телефона в руках. – Ты не изменился, Кейн. Об этом я ее предупреждала.        – Мне просто нужно с ней поговорить.       – Поступки красноречивее слов. Я бы выцарапала вам двоим глаза, если бы со мной так поступили…       – О чем ты?       – О, привет! – Саммер неожиданно предстала перед нами в фойе, соединявшем их комнаты и общую душевую. Она спустила загруженную вещами сумку с плеча на пол, и та рухнула прямо мне на ноги всем своим весом. – Ой, извини, я тебя не заметила, – произнесла кареглазая соседка Джейн, радушно обняв Кендис и, приставив электронный ключ к двери, практически вошла в свою комнату. – Ты, судя по всему, ищешь Джейн?       – Да. Хотел узнать, когда она возвращается.       – Как мило. И ты, стало быть, думаешь, что кто-то из нас тебе скажет, да?        Я собирался ответить, но по саркастическому выражению лица Саммер мне стало понятно, что та просто играет со мной и не планирует ничего рассказывать. Я облизнул зубы, сжав челюсти, и выпрямился. Кендис все также заинтересованно следила за нашей с Саммер словесной перепалкой.        – Вынужден откланяться. Дамы, – преувеличенно театрально поклонившись девушкам, прекрасно понимая, что мне ничего не выведать у них о Джейн, я поспешно покинул их комнаты.       – Астрид живет этажом ниже, если ты вдруг не знаешь! – бросила мне в спину Саммер.        Мне не хотелось, чтобы это был еще один день, в котором было все, кроме тебя, а потому я спустился к себе в комнату за курткой и поспешил на улицу, вознамерившись любой ценой поговорить с тобой, даже если мне придется прождать тебя на холоде до поздней ночи.       Я закуривал, делал пару затяжек, смотрел как пепел осыпался в горящего фитиля, выбрасывал окурок и снова лез в карман за злополучной пачкой. Я променял бы все сигареты мира на твои губы, но и разум, и сердце подсказывали мне, что я потерял это право еще в прошлом году. Громко звучит, однако, минувший год закончился всего несколько дней назад. Так всегда происходит с прошлым? Ты шагаешь вперед, продолжаешь жить, а когда оборачиваешься, то все, что было в тех давно забытых днях, уже далеко от того, где ты, кто ты и с кем ты сейчас.        Мимо сновали студенты и первокурсники, возвращавшиеся из родительских домов после продолжительных праздничных каникул. Знакомые лица останавливались пожать мне руку, перекинуться парочкой слов, прикурить сигаретку, тогда как я ежеминутно вглядывался в мощеную дорожку, ведущую к воротам кампуса через внутренний парк.       Джейн выбивалась из всей толпы прибывших яркой вспышкой огненно-рыжих волос, развеваемых холодным ветром, на фоне снежной зимней палитры. И снова с ней был ее любимый оранжевый чемодан, плетущийся за ней по брусчатке. Наверно с минуту я стоял и пялился на нее будто привороженный, испытав облегчение оттого, что снова вижу ее.        Пепел очередной недавно зажженной сигареты опадал на истоптанный под ногами снег. Я отвлекся от разговора с парнями, а они, лишь заметив куда был направлен мой взгляд, сразу поняли, кого я ждал все это время, и вошли в здание общежития, похлопав меня по плечу. Я кивнул им, на секунду отводя взгляд от Джейн, а когда вновь посмотрел на нее, то словно очнулся – она заметила меня и помахала рукой, привлекая внимание, как если бы это не я ждал ее несколько часов, не чувствуя уже своих замерзших пальцев.       – Привет, – произнесла она, останавливаясь в нескольких шагах от меня.  Я вновь затянулся, не отводя взгляда от ее раскрасневшихся щек, скромно усыпанных веснушками, и таких желанных для меня губ. Ее невероятно зеленые глаза осуждающе проследили за сигаретой, когда я привычным щелчком пальца струхнул пепел себе под ноги.       – Снова куришь?       – А ты снова со мной разговариваешь?       Сам не знаю отчего, но мне хотелось парировать ей в ответ. Джейн тряхнула головой, решительно повернулась и шагнула к общежитию, но я резко схватил ее за куртку чуть выше локтя и притянул к себе.       – Не уходи, – тихо попросил я.       – Что? – раздраженно вторила она мне.       – Поговори со мной, наконец.       Я как сейчас помню, когда отбросил сигарету и прижал ее к своей груди, она очень мягко и практически мгновенно высвободилась из моих объятий. Ее тяжелый вздох и опущенный взгляд тугим комом встали поперек горла, когда я осознавал, что она не позволит мне больше прикасаться к ней. Сердце сжалось и с очередным ударом выплеснуло в кровь порцию отравленного сожаления.       – Как прошли твои праздники? – Джейн отстранилась на шаг, другой.       Замечательно. Великолепно. Исключительно.       – Не так, как я планировал, – тотчас выдал я, пряча ладони глубоко в карманы брюк.       – Это плохо?       – Для меня да.       – Мои праздники тоже сложились не по плану…       – Ты не была на новогодней вечеринке.       – А я не говорила, что там буду, – при этих словах Джейн оглянулась, беспричинно осматривая шастающих мимо нас студентов. – Ты давно тут? Вижу, что ты замерз. Можем зайти внутрь.       – Я в норме.        Джейн непримиримо прищурилась и закатила глаза. Как же хорошо она меня знала, если предложила войти в тепло.        – Прости меня, – тихо произнес я, делая шаг к ней навстречу, но Джейн вновь подалась назад, избегая сближения. Она молчала. – Эти дни без тебя были ужасными, Калери. Мне так не хватало твоей улыбки. Господибоже, мне так не хватало тебя!       – Шон, остановись!       – Подожди. На счет того, что произошло…       – Я встречаюсь кое с кем.       После ее слов я замер и нахмурился, пытаясь до конца понять брошенные ею слова. Все идеи и фразы, заготовленные за все время ожидания, исчезли бесследно, стоило ей произнести те страшно тяжелые пять слов. Я выдержал ее решительный взгляд. На миг мне показалось, будто в глазах ее мелькнула печаль и намек на слезы, но она тотчас моргнула и поджав губы заинтересовалась растоптанным снегом под своими ногами.        – Ты его не знаешь. Он не из колледжа. Мы познакомились еще осенью.  Просто общались, а потом на каникулах все как-то завертелось. Я недоверчиво отшатнулся от нее. Разговор, так много раз прокручиваемый в моей голове, отклонился от курса.       – Ты сейчас говоришь мне, что у тебя есть парень? Я тебя правильно расслышал?       – Также, как и у тебя есть девушка.       – Калери, ты прекрасно знаешь, что у меня нет девушки.        – Возможно именно в этом и есть твоя проблема. Астрид была бы не против, я уверена.       – Черт, да вы сговорились сегодня что ли? Калери, Астрид никогда не была моей девушкой. Ты это прекрасно знаешь. И никогда не будет.       – Зачем ты так?       – Я устал тебе повторять!       – Как скажешь. Это твой выбор.        Я потянулся в карман куртки за пачкой и закурил очередную сигарету, вдыхая терпкий горький дым, задерживая его внутри, чувствуя, как он заполняет мои легкие, все также не глядя на Джейн. Ей очень не нравилось, когда я курил в ее присутствии, но я должен был выдержать удар от ее внезапного признания. Пытаясь заглянуть в ее опущенные глаза, я хотел найти в них опровержение сказанному, хотел убедиться, что это ее очередная дамская уловка – заставить меня ревновать, отфутболить меня к «бывшей подружке», тогда как Астрид была лишь сделкой на качественный секс и повод для отказа другим. Джейн мне определенно не верила.        – Мне ничего не понятно в ваших с ней отношениях, но я точно не хочу быть пятым колесом в телеге. Я хочу, чтобы ты знал, что я встречаюсь с другим. Так что давай останемся друзьями. Забудем все, что было. И просто… и просто мы же можем попробовать дружить дальше?       Я сделал очередную затяжку, выпрямился и удивленно вскинул бровь, продолжая пронзать ее взглядом. В горле пересохло.        – Дружить значит?       Она кивнула, робко глядя на меня, стараясь увернуться от сигаретного дыма, окутавшего нас едва заметным облаком, когда я заговорил.        – Ты хочешь, чтобы мы с тобой остались друзьями?       – Я именно это сказала, Шон.       Тогда мне показалось, что Джейн блефует, что она выдумала себе оправдание в виде таинственного нового парня, дабы прочно установить вот это внезапно возникшее расстояние между нами. Не скрою, мне хотелось, чтобы Джейн осознанно шла на этот обман. Я готов был принять вызов и доказать ей, что с Астрид она ошибается, хотя я также приходил к пониманию, что от призраков прошлого будет не так просто избавиться. Будучи убежден, что вскоре Джейн сама поймет, что мы не можем быть просто друзьями, я также нехотя допускал мысль о том, что она говорила мне правду.