Affiliation

             В полицейском участке было спокойно и прохладно. На улице снова начался дождь, а октябрьская свежесть пробирала порой до костей. Чон Чонгук завел в камеру альфу, еле держащегося на ногах, и вернулся на свое рабочее место. На столе опять лежала кипа бумаг и две грязные кружки из-под кофе. Джебом находился где-то рядом, совершая вечерний обход, а омега, о котором все словно забыли, присел на свободный стул рядом с офицером.       — Офицер Чон, — начал Юнги, взглянув на стоящую на столе табличку «Офицер Чон Чонгук», — вы же понимаете, что это бесполезно?       — Что именно? — поднял взгляд на говорящего альфа, многозначительно изогнул бровь. — Ловить и сажать за решетку правонарушителей?       — Нет, — обрубил Юнги, сложив руки на груди, и поджал губы. — Уже утром Хосока освободят, либо его отец, либо мой.       — И что же теперь? — Чонгук отзеркалил позу омеги. — Может мне его отпустить тогда?       — А можно? — удивился омега и, увидев недобрый блеск в глазах полицейского, закатил глаза. Юнги откинулся на спинку стула, понимая, что он ни черта не удобный, а ему здесь чалиться еще минимум шесть часов.       Чонгук продолжал составлять рапорт, уставившись в экран компьютера уставшим взглядом. Впереди еще несколько рабочих часов, за которые необходимо успеть доделать всю бумажную волокиту. Спустя полчаса захотелось перекусить. Альфа направился в служебку, чтобы заварить кофе и взять из холодильника сэндвич, оставив омегу в одиночестве. Быстро перекусив, Чонгук возвращается в комнату с еще одной кружкой кофе для омеги.       — Спасибо, — улыбнулся омега, аккуратно беря в руки горячую кружку кофе.       Офицер больше не отвлекался. За пару часов он успел составить рапорт и доделать некоторые отчеты, распечатав их и сложив в папку. Омега наблюдал за его работой, пару раз отвлекшись, чтобы написать папе сообщение и успокоить его, а затем пообщаться с братом. Им Джебом работал за своим столом на другом конце комнаты и не обращал на происходящее вокруг никакого внимания. Юнги скучал. Он уже и сам не понимал, зачем вызвался. Сам Хосок вырубился на кушетке в изоляторе. Для чего всё это? Он надеялся, что кто-нибудь их скоро освободит.       — Юнги, — чуть хрипло произнес Чонгук после часа молчания, массируя виски, — поезжай домой, нечего тебе здесь делать. Меня восхищает твоя преданность омеги, но раздражает твое личностное упрямство.       — Офицер Чон, вы совершенно не умеете делать комплименты, — усмехнулся в ответ омега. — На самом деле я и сам не знаю, зачем сижу. Хосок разгребётся и без меня, он всегда выходил сухим из воды.       — Я надеюсь, что уже скоро настанут времена, когда все преступники ответят за свои поступки, — заверил Чонгук омегу, который в ответ беззлобно улыбнулся. На его телефон пришло сообщение от отца.       — Да вы, Чонгук, оптимист. Надеюсь, всё будет так, как вы говорите.       Спустя полчаса они распрощались. Омега поехал домой, оставив в полицейском участке после себя тишину и легкий сладкий аромат.

~`~

      Следующее утро в SOW началось для генерала тревожно-предвкушающе. Ему не терпелось проверить наводку господина мэра. Разумом он понимал, что, даже если Ли Докхён окажется демоном, Ронове ему не поймать. Это существо всемогуще, его не так-то просто выследить. Пак Сонхва злился каждый раз, когда ниточка, приводящая его к этой твари, ускользала из рук. Но он не сдавался, не мог. Он казнил вчера двоих. Они играли с ним, обещая рассказать ему тайну взамен на эмоции, но по факту ничего не знали о Ронове, и это злило еще больше. Пыточную от крови уже не отмыть.       Ким Убин ранее согласовал с генералом план по проверке и захвату очередного демона, сидящего в кресле председателя госбанка. Мэр настаивал на своем, утверждая, что тот — демон, и это вызывало у альфы сомнения и вопросы. И откуда же мэр знает это?       В кабинет главы города Пак Сонхва зашел последним. За столом его уже ждали альфы, сверлящие друг друга многозначительными взглядами, обстановка словно начала накаляться.       — О, генерал Пак, приветствую! — подскочил с месте Ли Докхён, альфа лет около сорока пяти, и с улыбкой протянул руку для пожатия.       Прислуживается. Понимает, зачем пригласили карателя? Оттягивает время?       — Очень приятно находиться в такой приятной компании, — уверял присутствующих председатель, — только вот никак не возьму в толк: зачем мы собрались, Убин?       — Понимаешь, дружище, — начал господин мэр, — у генерала Пака есть к тебе дело.       — Я не понимаю, какое дело у нас может быть, но я помогу, чем смогу, генерал, — уверял всех Докхён, всем видом показывая свою невинность и невиновность перед карателем.       Сонхва был уверен в своём чутье, то, что перед ним сидел демон, он мог дать гарантию. Докхён чувствовал неладное, суетился, ерзал на месте, бегая глазами от одного человека к другому. Он был на перепутье и не знал, что делать, вся эта ситуация его напрягала. Он прекрасно понимал, что жить ему осталось недолго — взгляд генерала был острее его кинжала. Ким Убин испытывал не меньшее душевное терзание. Он отдал товарища на растерзание лучшему из охотников, но по-другому не мог — обстоятельства складывались не в его пользу. И он использовал свой козырь.       — Ли Докхён, я знаю, кто вы такой, — заявил мужчина, держа руку под столом на эфесе кинжала, пропитанного ядом. — У вас есть что сказать перед своей смертью?       — Есть, — вмиг вспыхнул, поднимаясь с места. Некогда услужливый руководитель банка вмиг поменялся в лице, обнажив свою личину. Докхён обидчиво косился на мэра, но не спускал глаз с опасности перед собой. — Я знаю, кого вы ищите…       — Генерал, не медлите! — испуганно воскликнул мэр, всем видом показывая страх перед обнажившейся перед ним сущностью. Пак Сонхва замер с некой надеждой в глубине своей глубокой как темная пропасть души.       — Но не скажу, — оскалился Докхён и навечно замолк, уставившись на кинжал, проткнувший его грудь. Яд мигом начал распространяться по телу. Он не собирался рассказывать то, что знал, предательство с одной стороны и безвыходность с другой вынудили демона забрать чужой секрет с собой. Тело рухнуло на пол, словно полнехонький мешок, а демонская сущность растворилась, покидая людской мир навсегда.       Генерал спрятал кинжал обратно в ножны, переводя взгляд на господина мэра, пригвоздившегося к своему месту и помахивающего папкой с документами. Накаленные эмоции сходили на нет, Убин пришел в себя, боясь раскрыть причину страхов. Ли Докхёна он не боялся, знал его уже достаточно давно, однако, у каждого есть скелеты в шкафу и никому не хотелось, чтобы в этот шкаф кто-то заглянул.       — Благодарю вас, господин мэр, за помощь, — сдержанно поблагодарил мужчину Сонхва, протянув руку для рукопожатия.       — Теперь мы квиты, — отмахнулся Убин, пожимая руку в ответ. Он чувствовал силу и уверенность, исходящие от человека перед ним. Друзей держи близко, а врагов еще ближе. — Я всё еще тебе благодарен за своевременную помощь, боюсь, представить, что случилось бы с моим сыном…       Сонхва вдруг вспомнил последнюю встречу с этим пареньком на парковке одного частного ночного клуба, когда тот совсем потерял страх, отвечая на его долгий взгляд. Забавный малый, не боится зверя. Или делает вид? А стоило бы бояться, ведь страшнее чудовища в городе вряд ли можно встретить.       Генерал вскоре покинул кабинет мэра в мрачном настроении. Демон оказался обыкновенным и практически сам сдался ему в руки. Ронове снова ускользал из его рук. Но ничего, всему приходит конец. И жизни и злодеяниям Ронове тоже.