Affiliation

             Домой Хонджун после посещения Космо вернулся поникшим. Папа встретил сына в гостиной с книгой в руках, несмотря на поздний час. Отца дома не было, мэр очень занятый человек и свою семью видит редко. Джун не мог сказать, что это ему не нравится. Наоборот, когда отца нет дома, то как-то комфортнее там находиться, спокойнее что ли. Повесив верхнюю одежду в фойе, омега бросился на диван, утягивая папу в объятия.       — Солнце мое, почему ты один? Юнги остался у своего альфы? — поинтересовался Ёнсу, поглаживая сыночка по голове. Старший омега тяжело вздохнул, выслушав своего ребенка. — Мой старший сын чересчур упрям, но в этом его преимущество. Сообщу господину Чону о произошедшем, тогда и Юнги вернется домой.       Хонджун тихо переговаривался с папой, глядя на щелкающие в камине дрова. Дома так хорошо, так умиротворяюще. Омега слушал папин голос, положив голову на его плечо. И упрямо спрашивал у папы историю их знакомства с отцом. Омега тяжело вздохнул. Он старался не раскрывать подробности своей жизни никому, даже своим детям, раньше твердил, что они слишком маленькие, чтобы знать, а сейчас не хотел. Ему есть что сказать. И тяжесть этих слов лежит на его хрупких омежьих плечах. Он, как и любой любящий папа, хочет счастья и покоя для своей семьи, оттого и хранит эту тайну. Прошлое должно оставаться в прошлом.       Разморенный папиными объятиями, Хонджун заснул. Ему снились странные и не связанные между собой сны, но в них упрямо фигурировал один и тот же человек. Эти глаза омега не забудет никогда, когда тело охватывает такой трепет.

~`~

      Юнги заваливается в комнату уставшим и разбитым. Резко накатила сонливость, не ушедшая даже после душа. Алкоголь почти выветрился, оставив после себя грусть и неопределенность. Он был обижен на Хосока. Омега чувствовал, что эти отношения не приведут ни к чему хорошему. Падающий всегда утянет за собой на глубину и никогда не вознесет до небес. Кажется, так папа говорил когда-то сыну. Но Юнги было всё равно. У них с Хосоком давняя договоренность. Они всегда проводили время вместе и удовлетворяли свои физиологические потребности и желания, особенно, в течку и гон. Но любви меж ними не было, да и не нужна она. Куда больше парня напрягали зависимости альфы. Он знал о его тяге к алкоголю и наркотикам, знал и молчал. В этом городе все остается всё меньше независимых людей.

~`~

      Генерал Пак чувствовал, что с ним играют, как с мышкой, и начинал терять терпение. Если бы Ронове знал, как быстро может кончиться терпение Пак Сонхва, то не делал бы вещей, о которых можно пожалеть. Спустя сутки после смерти председателя госбанка, его место занял другой человек, назначенный мэром. Свято место пусто не бывает. Ронове затих, словно дожидаясь чего-то. Но генерал знал, что расслабляться нельзя. Ближе к вечеру в его кабинет зашел детектив, доложивший о найденном трупе в северном районе Скайрута. Беднейший район столицы имел дурную славу, смерть там дело привычное, полиция только успевает оформлять дела и выезжать на вызовы, но еще хуже то, что ситуация не меняется. Из года в год уровень жизни только падает, некогда спальный район плавно превращается в безжалостное гетто.       — Чем удивите, детектив Кон? — полюбопытствовал Сонхва, рассматривая из окна сменяющие друг друга панорамы улиц. Он бывал здесь нечасто, но то, что видел, ему не нравилось. Люди опускались на самое дно, а он был не в силах что-либо сделать.       — В целом ничего особенного, местная шпана наткнулась на свежий полураздетый труп, — ответил детектив, — очевидец, давший нам наводку, уверен, что здесь замешаны твари. Полиция уже должна быть на месте.       Подъехав к нужному адресу, генерал столкнулся с оформляющими дело полицейскими и собирающими улики криминалистами. Специалистов из SOW там встретили не менее холодно, чем в центре, однако работать им не мешали. Сонхва опустился перед трупом на корточки, задирая разорванную одежду на верхней части туловища. Несмотря на то, что они прибыли достаточно быстро, тело начало сильно разлагаться, что подтверждало слова очевидца, это дело рук демона. Внимательно осмотрев тело, альфа наткнулся на надпись, нацарапанную чем-то острым чуть выше пупка: поймай меня, если сможешь. Генерал нахмурился, вмиг поднялся и сделал фото надписи. Закончив работу, специалисты SOW вернулись в центр столицы. Предстояло еще много работы.       — Детектив Кон, на тебе почерковедческая экспертиза, — распорядился Сонхва, направляясь в лабораторию. Ему необходимо сравнить все имеющиеся на руках материалы. Что-то точно должно вывести его на Ронове.

~`~

      Красное закатное солнце окрасило улицы столицы в цвет крови, такой привычный в последнее время для Скайрута. Вот только в пыточной окон нет, свет туда не попадает, ему там места нет. Надежды тоже нет. Демон, вводимый в небольшое провонявшее чужой смертью помещение, казалось, был спокоен и уверен в себе. Он сел на любезно предоставленный стул и стал ждать своей участи. Каратель не заставил себя ждать. С приходом генерала Пака в помещении стало душно, словно весь кислород выкачали, оставив дожидаться естественной смерти бренного тела. Но ничего не изменилось. Или так кажется только демону? Он понимал, что от этого человека не спрятаться и не скрыться, но не мог смириться со своей участью. Генерал ходил около своей добычи словно зверь, выжидавший лучший момент для нападения. Демон не мог отвечать на задаваемые вопросы и платил за это. Тело, исполосованное глубокими порезами, страшно кровоточило.       — Человеческие тела так хрупки, не правда ли? — почти безумно улыбался генерал Пак, вцепившись пальцами в шею и крепко ее сжав. Тот молчал, выжидая дальнейших действий, только глаза его выдавали страх. Пак Сонхва начинала надоедать эта игра в молчанку. Крепко вцепившись за шею демона, альфа со всей силы приложил его затылком о стену, повторяя это действие много раз, пока голова твари не раскрошилась на куски. Последний удар ядовитым кинжалом в сердце был смертельным. Злой дух растворился, оставив после себя человеческое тело. Труп перед генералом теперь ничем не отличалось от других. Его руки снова измазаны вонючей красной жидкостью, что всё тяжелее смывать с кожи, она въедается словно агрессивная химия. Смотреть на тело становилось невыносимым, оно было обычным, словно ранее перед альфой сидел не демон, а человек. Генерал пулей выскочил из пыточной, жадно вдыхая кислород. Всё нормально. Так и должно быть.

~`~

      Хонджун без особого интереса листал ленту скайграма, мельком рассматривая выложенные друзьями фотографии. За окном автомобиля проносились вывески заведений, освещая ночные улицы ярким светом. Но вся эта красота не привлекала внимание омеги. Он желал быстрее оказаться в родительском особняке, но еще больше хотел, чтобы отца дома не было или, на крайний случай, не пересекаться с ним. Хонджун давно понял, что не нравится отцу из-за того, что не оправдывал его надежд: тот требовал от всех больше необходимого. К старшему сыну отец был более лоялен, но только по причине идеальной репутации и в меру покладистого характера. Чего не было у младшего омеги. Хон был рад, что отец редко придирался к Юнги — он очень любил своего брата, который был ему самым близким человеком после папы. Младший часто брал на себя гнев мэра, который, возвращаясь с работы, словно переключался на вторую свою личность, менее спокойную и более жестокую.       Он не мог сказать, что совсем не любил отца, несмотря ни на что, от привязанности никуда не деться, но не испытывал особой любви и сплочённости с ним, как с папой. Их отношения строились на необходимости. Джун не понимал, как папа мог полюбить такого человека, и всегда надеялся, чтобы тот не причинил ему боль. Дома было слишком тихо и спокойно, будто все обитатели особняка разъехались по делам. Хонджун поднялся на второй этаж, переоделся и без стука заглянул в комнату хёна. Юнги лежал на своей постели и отстранено рассматривал потолок.       — Ты виделся с Хосоком? — Хонджун лег на живот, прижавшись боком к брату. — И как всё прошло? Он вообще хоть объяснился? Будь он моим альфой, я бы сразу расстался!       — Какое счастье, что он не твой альфа, — вздохнул Юнги, нашарив рукой телефон, отброшенный ранее в сторону, — для него. Тем более, что это не первый случай, Джун-а.       — Этого я и боялся, — опечалился младший, сжав ладонь в кулак. — Еще Коэльо говорил: что случилось однажды, может никогда не повториться снова, но то, что случилось два раза, непременно случится в третий. Расставайся с ним, эти отношения тебя потянут на дно.       — Да какая разница вообще, опустит он меня на дно или вознесет, — упрекнул брата старший омега. — Наши отношения основаны на выгоде, а не на любви, и пока мне будет выгодно, я буду с ним.       — Встречаться с наркоманом, это выгода? — вспыхнул как спичка Джун, чуть не подорвавшись с постели. Его задевало такое попустительское отношение брата к себе. — В нашем городе и так хренова туча наркоманов, хён, хочешь пополнить их ряды?       Юнги скривился, словно от головной боли, и повернулся к брату спиной. Между ними никогда не было недомолвок и непонимания, Хонджуна ранило желание брата закрыться от него. Младший омега никогда не понимал выгоды в отношениях, а с наркоманами или пьяницами тем более. Джун вышел из спальни брата, оставив его наедине с собой и своими мыслями. Юнги и сам не понимал, зачем терпел и продолжал эти отношения. Возможно, подсознательно, ждет принца на белом коне. Но таких не бывает. А Хосок есть.       Уже лежа в своей кровати, Хонджун листал ленту скайграма и наткнулся на новостную сводку посвящённую очередному подвигу генерала Пака, разоблачившего демона, сидевшего в кресле председателя госбанка. Омега рассматривал фотографию, на которой альфа жал руку улыбающемуся господину мэру и скрывался за своей маской равнодушия, словно не сделал ничего хорошего, не спас столицу от очередной твари, занявшей столь высокий пост. Пальцы сами потянулись к кнопкам и сделали скриншот. Омега и сам не понимал зачем. И все же продолжал разглядывать стоящего боком взрослого мужчину. Что-то в нем чертовски притягивало и отталкивало одновременно. Он разное слышал в адрес руководителя SOW, в том числе, и от отца. Тот опасался его, от своей семьи мэр этого не скрывал и всегда просил родных быть осторожнее. Но Хонджун не из трусливых и незаинтересованных. Ему любопытно. Запретный плод всегда сладок.       Да корень его горек.