Посланная небесами

Всё начинается ещё в подземельях Кенабреса. Уже при подходе к импровизированному музею монгрелов её начинает будто тянуть вперёд. И чем ближе они подходят к мечу Лариэля, тем сильнее становится эта тяга. Едва её рука касается будто сотканного из света ангельского меча, как её тут же окутывает сила, показавшаяся безумно знакомой и будто родной, словно ангел, что владел этим мечом, был для неё членом семьи. А когда в видении рядом с ангелом появляется девушка, Эва едва не задыхается от удивления, потому что это лицо ей безумно знакомым. Именно её портрет, по словам матери, висел в доме её бабушки и дедушки. Именно его собственноручно нарисованную копию ей показывала мама, первый раз рассказывая о женщине из их семьи, что участвовала в одном из Крестовых походов. И именно её она сейчас видела в этом видении. Паулу Сену, свою прабабушку. Ту, которая с самого детства была для неё ориентиром и примером для подражания. Эва не дыша смотрит, как изрядно потрёпанный ангел склоняется над Паулой, как с его ладоней начинает мягко стекать золотистый свет и её рана начинает затягиваться. Слушает произносимые сбивчивым шёпотом просьбы не тратить силы на неё и беречься от неведомой опасности. Поборов внезапно накатившую головную боль она наблюдает, как неизвестная тварь, очень напоминающая Дескари, за горло поднимает Лариэля над собой. Как ангел вонзает в тело твари меч и под чужой вопль боли падает на землю. С замиранием сердца смотрит, как он вонзает меч в камень и слушает его последние слова: «Ты можешь убить меня, чудовище. Можешь! Но когда-нибудь сюда придёт тот или та, кто поднимет мой меч. Поднимет, чтобы...» – ...спасти и защитить невинных, – эхом срывается с губ Эвы. Видение прекращается и сияния, исходящее от меча окутывает её тело. В душе кипит целая буря эмоций и она чувствует, как по щекам начинают течь слёзы, которые не прекращают катиться даже когда она поворачивается к своим нечаянным спутникам и начинает рассказывать о том, что видела. Едва закончив рассказ Эва встречается глазам с Сиилой и в ответ на молчаливый вопрос в её взгляде коротко мотает головой и одними губами шепчет «не сейчас». Сжимает ладонь, которая ещё хранит тепло, исходившее от ангельского меча, поворачивается к монгрелам и твердо говорит: – Отведите нас к вождю, и я решу, помогать вам или нет.