Лекарство для суперсолдата

      В грязном подвале, освещённом только тусклой лампочкой под потолком и дневным светом, падающим из узкого запыленного окошка, в самом его центре стоял массивный деревянный стул с крепкими подлокотниками. На стуле сидел мужчина с измученным лицом, его руки были пристёгнуты к подлокотникам широкими кожаными ремнями. Он тяжело дышал, откинувшись на спинку, а по осунувшемуся лицу все ещё пробегала гримаса боли. Но тут он вздрогнул всем телом и заговорил срывающимся голосом, все повышая и повышая его тон, глядя остановившимся взглядом, как его мучитель подходит ближе, задумчиво пощелкивая своим страшным инструментом:       — Нет, прошу вас, нет!!! Я же всё вам рассказал! Всё, клянусь! Я больше ничего не знаю! Прошу, не надо…       — Конечно, ты всё мне рассказал, — раздался насмешливый мужской голос, — но посмотри, у тебя ещё три целых ногтя осталось. Надо бы подправить, а то как-то несимметрично…       Острые челюсти инструмента клацнули, приближаясь к дрожащим, силящимся вырваться из оков, рукам. Щелчок и подвал огласил долгий мучительный крик, переходящий жалобный вой. Палач поднял голову и на его лицо упал луч света лампочки. Худощавое лицо с квадратным подбородком, светлые глаза под широкими бровями, тонкие губы. Когда он улыбнулся довольной улыбкой, приподнялся только правый уголок губ, левый остался опущен. Он бросил брезгливый взгляд на потерявшего сознание пленника и положил пыточные клещи на небольшой столик, где в строгом порядке лежали другие кошмарные приспособления для развязывания упрямых языков.       — Наигрался? — в тёмном дверном проёме шевельнулась ещё одна фигура.       Палач резко обернулся, но тут же расслабился, узнав своего гостя. Кривая усмешка снова изогнула его губы.       — Почти, — со смешком произнёс он. — Зачем ты здесь?       — Принесла твою долю, как ты и просил, — из тени появилась узкая женская рука, в которой блеснули какие-то ампулы, — одна сыворотка суперсолдата и два антидота.       — Быстро вы, — мужчина шагнул вперёд и бережно принял в ладони драгоценные склянки.       — Ну не зря же мы платим нашим химикам, — с оттенком насмешки произнесла женщина.       — Не знал, что вы им платите, — оскалился мужчина.       Женщина рассмеялась коротким резким смехом:       — Ну смотря что именно считать платой…       Мужчина внимательно разглядел каждую ампулу на свет. Одна была заполнена прозрачной, чуть фосфоресцирующей жидкостью, две другие содержали в себе ярко-красную субстанцию.       — Протестили? — негромко спросил он.       — Конечно, — в голосе женщины послышалось лёгкое возмущение, — за кого ты нас принимаешь?       Он оглядел её чуть насмешливым взглядом, но, по-видимому, не нашел, к чему придраться. Его лицо вернуло себе сосредоточенное выражение.       — И каковы результаты после введения антидота?       — Подопытный выжил, если ты об этом.       Мужчина хмыкнул и словно взвесил ампулы в руке. А женщина после паузы продолжила:       — Но после повторного введения сыворотки умер.       Мужчина на секунду замер, затем решительно спрятал ампулы в небольшую плоскую коробку и убрал в нагрудный карман. Пленник, привязанный к стулу, пошевелился, приходя в себя.       — Ладно, иди, — сказал мужчина, снова берясь за инструменты, — я тут ещё не закончил.       Женщина отступила назад, повернулась и неторопливо покинула подвал под громкие мучительные крики пленника…

***

      Пятью часами позже тот же мужчина стоял в задумчивости в своей небольшой спальне, расстегивая пуговицы рубашки. Перед ним на столе лежал пистолет для инъекций, заряженный ампулой с сывороткой. Он задумчиво взял пистолет, затем провел пальцами левой руки по шее, приставил к ней остриё иглы и нажал на поршень. Содержимое ампулы медленно ввелось в организм. Несколько минут мужчина стоял в напряжённой позе, затем пистолет выпал из ослабевшей руки и с глухим стуком отлетел под стол. Тело человека выгнулось, из судорожно сжатых челюстей прорвался глухой звериный рык. Мужчина упал на пол, корчась от боли. Это продолжалось долгих и мучительных полчаса, а затем фигура замерла, скрючившись на боку, подобрав под себя согнутые ноги и затихла в нахлынувшем забытии. Только слабо бьющаяся жилка на виске указывала на то, что человек всё ещё жив…

***

      Я устало вздохнула и потёрла глаза, отрываясь от виртуального монитора. В лаборатории царил полумрак, свет давали только две неяркие настенные лампы. Я откинулась на высокую спинку кресла и прикрыла утомленные глаза. Глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, перебирая в памяти всё, что прочитала за последние несколько часов. Где-то там мелькнула зацепка, но где?       По коже пробежал лёгкий озноб от движения прохладного воздуха. Я различила еле слышные шаги, но не двинула ни единым мускулом. Чуть приоткрыла глаза, глядя сквозь ресницы. Показался расплывчатый темный силуэт, на моё лицо упала тень, я ощутила тепло чужого тела и запах, такой знакомый, до боли под ложечкой. Я распахнула глаза и моё тело сделало стремительный выпад вперёд. С тихим шипящим звуком кинжал покинул ножны на предплечье и лезвие плашмя легло на шею Барнса, прямо над кадыком.       — Эффектно! — хрипло сказал Барнс, улыбаясь и облизывая нижнюю губу. — А я уж думал, что застану тебя врасплох.       — Может быть, это научит тебя не подкрадываться ко мне, — я криво усмехнулась и медленно убрала кинжал в ножны.       Барнс машинально потёр шею и снова усмехнулся.       — Чем занята? — спросил он, подходя сбоку и вглядываясь в монитор.       — Изучаю досье на Маркуса, — я с очередным вздохом потёрла лоб, — оно у него размером с «Войну и мир». Как раз сейчас мне показалось, что я что-то такое увидела, — я провела пальцем по воздуху, перелистывая страницы, — где-то в начале. Здесь? — я пробегала по диагонали текст страница за страницей, пока наконец глаза не выхватили нужную строчку: — А, вот оно! Воспитывался с девяти лет в семье Беллов.       Баки вздрогнул и уставился на экран, а я продолжала бормотать про себя:       — Надо проверить, те ли это Беллы, — я открывала и закрывала дополнительные справочные страницы в поисках точной информации. Наконец нашла и открыла документ во весь экран.       Барнс сжал челюсти, мрачно уставясь на документ об опекунстве. Потом шумно выдохнул и протер лицо рукой, словно снимая с него паутину неприятных воспоминаний.       — Да, — произнёс он, — это те самые Беллы. Надо сказать Тони.       Повинуясь минутному порыву, я положила руку на его плечо.       — Ты в порядке? — спросила я.       Лицо Барнса исказила болезненная гримаса. Он поднял на меня больные глаза.       — Нет, — просто ответил он, — только что это меняет?       Я ухватила его за рукав куртки и потянула к себе.       — Иди сюда, — негромко сказала я, вставая с кресла.       Он шагнул ко мне и я обняла его, прижимая к себе. Баки шумно выдохнул в моё плечо и вжался в него лицом. Мы простояли так несчётное количество секунд, пока Барнс не пошевелился и не отстранился от меня.       — Спасибо, — глухо сказал он. — Пойдем к Тони, он ещё не спит.       Я выключила компьютер и мы вышли из темной лаборатории.       Тони нашелся в конференц-зале, вместе с Брюсом и Стивом. При виде нас он энергично замахал рукой.       — Джен, есть новости? Выкладывай, мы как раз обсуждаем план действий.       Я села напротив и попросила Пятницу открыть досье Маркуса. Над столом развернулся большой виртуальный монитор, открыв досье на той странице, на которой я остановилась. Барнс присел сбоку и положил перед собой сжатые в кулаки руки.       — Если вкратце, то наш объект успел изрядно отличиться за свою жизнь, — начала я, — бывший военный, наемник, многими характеризуется как умный, жестокий и хладнокровный человек. В детстве проявлял повышенную агрессию, что неудивительно, так как он до девяти лет воспитывался в детском доме. После его усыновила семья, в которой он воспитывался до восемнадцати лет. Сложный подростковый период, опасные шалости, хулиганство, проблемы с дисциплиной, пару раз попадал в полицию, но каждый раз семья его покрывала. А теперь самое важное, что мне удалось найти! Его воспитывали Беллы. Те самые, которые… — я запнулась и перевела взгляд на Баки.       — Которые погибли по заданию Гидры от моей руки, — глухо закончил тот.       Тони сжал губы и нервным жестом снял очки. У него самого ещё свежи были воспоминания о том, что от руки Барнса погибли и его родители. Однако Тони удалось понять то, что Барнс в своем тогдашнем состоянии был не более чем орудием в чужих руках. И ярость Тони была направлена на заказчиков убийства, а не на безвольного исполнителя. Учитывая то, что заказчики были найдены и понесли заслуженную кару, Тони и Баки удалось наладить отношения, близкие к дружеским. Но иногда боль Тони снова прорывалась, и это можно было понять. Барнс понимал и не винил его за вспышки агрессии, тем более, что Тони всегда держал себя в руках.       Стив, чутко реагирующий на смену настроения присутствующих, поспешил заметить:       — Получается, мы знаем, почему этот Маркус вообще влез в лабораторию ЩИТа и зачем украл разработки по сыворотке и антидоту. Он хочет отомстить за своих опекунов?       — Возможно, — задумчиво сказал Тони, снова надевая очки, — но не стоит упускать вариант, что он туда пробрался, выполняя чей-то заказ.       — Или совмещая оба этих условия, — подал голос Брюс.       Тони согласно покивал головой. Потом перевёл взгляд на меня.       — Спасибо, Джен, за ценную информацию.       — Брось, Тони, — я смутилась, — я всего лишь прошерстила имеющееся досье.       — Учитывая его объем, это была чертовски нудная работа, — заметил Тони и ободряюще улыбнулся. Затем уточнил: — Есть какие-то зацепки по его местонахождению?       Я с сомнением покачала головой.       — Есть старый адрес, но сомневаюсь, чтобы он там появлялся. Хотя, конечно, надо проверить. И пара контактов, которые могут располагать какой-то информацией.       — Хорошо, — Тони задумчиво постучал пальцами по столу. — Отчёт сделала?       — Да, — кивнула я, — и отправила рассылкой по всем.       — Чудно! Завтра с утра распределим контакты для проверки. А сейчас идите отдыхать, подъем будет ранний.       Все поднялись с места и направились к выходу. Я задержалась возле Тони, ожидая, когда мы останемся одни. Он продолжал задумчиво постукивать пальцами по столешнице, словно не замечая моего присутствия.       — Тони! — позвала я и он вскинул на меня глаза.       — Что такое, Джен? — его голос звучал чуть удивлённо, с оттенком беспокойства.       — Скажи, а Локи… — я замялась, — он долго будет на своем задании?       По лицу Тони пробежала тень понимания.       — Должен управиться за пару дней, — с лёгкой извиняющейся улыбкой ответил он и я кивнула, стараясь скрыть своё огорчение.       Два дня. Ещё целых два дня. Я скучала, ужасно скучала и меня это не на шутку тревожило. Пожелав Тони спокойной ночи, я вышла в коридор и отправилась к себе.       Я наскоро приняла душ и накинула простую футболку, такую широкую и длинную, что она доходила мне до середины бёдер. Расчесала влажные волосы, раздумывая, высушить ли их феном или оставить сохнуть так. Тут в дверь негромко постучали. Сердце сбилось с ритма, вспыхнув надеждой, что это Локи вернулся, и я рывком распахнула дверь.       В коридоре стоял Барнс. Я не успела опомниться, как он переступил порог и закрыл за собой дверь.       — Что случилось… — начала я, но Барнс одним широким шагом преодолел расстояние между нами и впился губами в мои губы.       Матерь божья, какой это был знакомый поцелуй! Его губы, мягкие, горячие, требовательные, такие нежные, сводящие с ума. Его запах, несильный, обволакивающий сознание. Его чуткие пальцы слегка коснулись моей талии и словно прожгли ткань футболки насквозь. Мои глаза заволокло туманом, я со стоном выдохнула и поднялась на цыпочки, обвивая его шею руками, бросаясь в этот омут с головой. Снова…       Ладони Баки прошлись по моим бокам вниз, огладили бедра и снова вернулись, поднимая подол футболки. Я задохнулась очередным вдохом и с усилием оторвалась от этих ядовито-сладких губ. Упёрлась ладонями в грудь Барнса и оттолкнула от себя, выпутываясь из его рук. Он не сделал попытки снова притянуть меня к себе. Поднес руку к губам, осторожно дотронулся до них, словно пытаясь поймать ускользающее прикосновение. С усилием сглотнул, подняв на меня серые глаза.       — Прости меня, — его голос бы еле слышен.       Не ожидая ответа, Барнс развернулся и вышел. Дверь со щелчком закрылась за его спиной. Я выдохнула со стоном и без сил опустилась на пол, цепляясь руками за мебель. Ноги отказывались меня держать.       Черт тебя дери, Барнс, что же ты делаешь?       Я пыталась собрать мысли в какой-то связный поток, но тут безотчетное беспокойство заполнило меня, заставило вскочить с пола и заметаться по комнате в поисках одежды. Я натянула на себя первые попавшиеся штаны, влезла в кроссовки и рванула к комнате Барнса.       Успела. Дверь открылась и из нее вышел Барнс в уличной одежде. Мы столкнулись нос к носу. Я нервно провела языком по сухим губам. Барнс сглотнул и уставился на меня, как на привидение.       — Собрался прогуляться? — мой голос был полон скрытого яда.       Он молча потупил взгляд.       — Идёшь в бар, чтобы напиться и подцепить там очередную девушку? — мой голос словно потерял всю свою силу, звучал глухо и шелестел как песок на ветру.       Он вскинул на меня глаза и криво ухмыльнулся, вздергивая подбородок вверх.       — Ревнуешь? — кошачья мягкая интонация заставила меня зябко передёрнуть плечами.       — Тебе нужно именно это? — не отвечая на провокацию, спросила я.       Выражение его лица мгновенно изменилось, глаза словно подернулись тонким слоем льда. Он шагнул ко мне вплотную, глядя на меня сверху вниз. Мне пришлось поднять голову, чтобы ответить на его взгляд.       — Ты знаешь, что мне нужно, — хрипло сказал он.       — Что именно? — я сжала губы и чуть покачала головой. — Разрушать всё вокруг себя? Ладно, ты таким способом наказываешь себя. Но я-то чем перед тобой провинилась?       Барнс отвёл взгляд и тяжело выдохнул.       — Ты… — начал он, но я уже закусила удила и меня было не остановить.       — Какого черта, Барнс? Какого черта ты творишь? Почему, за что ты так со мной? Я была рядом. Я всё время была рядом. Черт, я любила тебя, так любила… Как ты можешь?       Я почувствовала, что меня несёт и замолчала, прижав ладонь ко рту. Горячие слёзы заливали моё лицо. Не удержавшись, я всхлипнула и повернулась, стремясь уйти от своего позора. Барнс поймал меня на втором шаге. Обхватил руками и поднял над полом. Я слабо пыталась освободиться, но безуспешно — он просто внёс меня внутрь своей комнаты и посадил на кровать. Присел на полу у моих ног и молча вытирал ладонями катящиеся по моим щекам слёзы. А я не могла успокоиться, меня трясло от рыданий, и от стыда, и от злости, на себя, на него, на свою глупость.       Как же стыдно, Господи, как же невыносимо тяжело!       Баки привстал на коленях передо мной и коснулся губами мокрой щеки. Его пальцы нежно провели по виску, убирая прядь волос за ухо. Его губы снова тронули щеку, потом ещё раз, медленно приближаясь к губам. Я подавила вздох, глотая слёзы. В груди горело, сердце отзывалось глухой болью, голова кружилась, слёзы текли нескончаемым потоком. Барнс поцеловал краешек моих губ и отстранился, глядя на меня с грустной нежностью.       — Кажется, я специально всё порчу, — глухо сказал он, — потому что считаю себя дерьмом. И делаю всё, чтобы никто в этом не сомневался. Джен! — он снова заглянул в мое лицо и провел пальцами по щеке. — Я причинил тебе столько боли. Я подвёл тебя. Не знаю, что мне делать дальше. Поэтому творю что попало.       Я судорожно вздохнула и отвернулась, вытирая лицо ладонью. Губы всё ещё дрожали, но рыдания сошли на нет.       — Я не знаю, что сказать, — в моей голове и правда был такой сумбур, что я с трудом могла составить связное предложение.       — Я тоже, — Баки привалился плечом к краю кровати и перевел взгляд в сторону. — Понимаю, что просрал все шансы. И что мне не хватит слов, чтобы получить твое прощение. Но все равно — прости меня, пожалуйста. За всё, что я натворил. Сегодня и вообще.       Мы посидели в молчании минут пять. Я старалась размеренно дышать, успокаиваясь вместе с дыханием. Барнс замер рядом в неподвижности, оперев руки на согнутые колени.       — Скажи, — подал он голос, — Локи… Он делает тебя счастливой?       — Да, — просто ответила я.       — А вдруг… — начал Барнс, но я его перебила:       — Я не знаю. Понятия не имею, выйдет ли из этого хоть что-то. Но пока я не хочу ни о чем таком думать. Мне просто хорошо рядом с ним. И этого сейчас достаточно.       Баки тяжело вздохнул.       — Я понимаю, — сказал он. — Надеюсь, всё будет хорошо.       Я коснулась рукой его плеча.       — Ты пойдешь в бар, как собирался? Просто мне кажется, что это небезопасно.       Барнс покачал головой.       — Нет. Это была глупая идея. Зайду к Сэму, посидим с ним за пивом пару часов.       Я встала и Баки поднялся вместе со мной. Он неловко потоптался на месте, а потом раскрыл руки в стороны, предлагая обняться. Я прижалась щекой к его груди и закрыла глаза, впитывая тепло его тела и забытое ощущение защищённости, которое почти всегда испытывала в его объятиях. Он уткнулся носом мне в макушку и прошептал:       — Прости меня, если сможешь.       — Я попробую, — я грустно улыбнулась и отстранилась. — Спокойной ночи, Баки.       — Спокойной…       Мы вышли из комнаты и разошлись в разные стороны.       В сон я провалилась мгновенно, чуть только голова коснулась подушки. Разбудила меня Пятница.       — Доброе утро, Джен, — её негромкий голос прозвучал как будто внутри моей головы, — уже семь утра, ты просила себя разбудить.       — Да-да, спасибо, Пятница, — я села в постели, зевая и потягиваясь, не поддаваясь на лукавые нашептывания организма про ещё пять минуточек.       Когда я, полностью готовая к выходу, появилась в столовой, меня встретил негромкий гул голосов. За столом собрались почти все — не было только Локи и Брюса. Я села на свое место и придвинула тарелку с завтраком. Наташа наклонилась в мою сторону и придвинула чашку с кофе. Я благодарно кивнула и взялась за вилку.       — Выглядишь измученной, — негромко сказала Наташа.       Я неопределенно махнула рукой и пожала плечами. Я знала, как выгляжу, у меня же есть глаза. Бледное лицо, припухшие глаза меня определенно не красили. Баки бросил на меня быстрый взгляд и вздохнул. Он сам выглядел смурным и не выспавшимся. Я усмехнулась. Похоже, у кого-то был слишком насыщенный вечер. И Сэм сидел какой-то помятый, но улыбка его была такой же безмятежной, как и всегда.       — Что-то случилось? — спросила Нат.       — Да ничего такого, с чем я бы не справилась, — ответила я, делая большой глоток кофе.       Она внимательно посмотрела на меня, но в этот момент Тони повысил голос и привлёк наше внимание.       — Так как все в сборе, не будем тратить время и сразу распределим адреса для проверки. У нас их четыре — последний адрес Маркуса и трое его друзей. Можете сами выбрать себе напарника. Кэп?       — Мы как обычно, с Нат, — ответил Стив, а Наташа кивнула головой, рассыпав светлые локоны по плечам.       — Тор?       — Не, я один, — пробасил Тор.       — Ладно, как знаешь. Джен?       — Я с Клинтом, — откликнулась я, вопросительно взглянув на Бартона. Тот согласно кивнул и поднял вверх большой палец.       — Сэм? Баки? Вы вместе? Отлично. Адреса выбирайте сами, можете хоть жребий тянуть. Отправляйтесь сразу после завтрака, связь как обычно, раз в час.       — А ты, Тони? — подал голос Стив.       — У нас с Брюсом снова свидание с Ником Фьюри, — Тони допил кофе и встал из-за стола. — И на этот раз мы надеемся его дожать.       Я отставила пустую посуду и тоже встала. Клинт поднялся сразу же после меня. Все задвигали стульями и заторопились на выход. Нат остановилась и, повернувшись к нам, сказала:       — А давайте правда жребий? Пятница, выведи четыре карточки с адресами, только так, чтобы мы их не видели.       Пятница отчётливо хмыкнула, но послушалась. В воздухе над рабочей панелью высветилось четыре квадрата. Нат наугад ткнула один из них. Квадрат перевернулся, открывая адрес.       — Отлично, — Нат вбила координаты в наладонник и они с Кэпом отправились по своему адресу.       Остальные сделали то же самое. Нам с Клиентом достался адрес одного из приятелей Маркуса. Адрес самого Маркуса получили Сэм и Баки.       — Можем поехать в одной машине, — сказал Сэм, — адреса совсем рядом.       Барнс вопросительно посмотрел на меня.       — Конечно, — сказала я, — поедем все вместе.       Мы проверили снаряжение и вчетвером отправились в подземный гараж.