Воды с лимоном, Серкан Болат?

*** Я смотрю на эти мониторы уже битые сутки. Тоненькая полоска, противный писк, куча трубок и сотни лучших врачей Турции — вот, что отделяет ее от смерти. Я до сих пор держусь только благодаря всему этому, благодаря крохотной надежде, что вот сейчас, в эту секунду она откроет глаза, улыбнется, на ее щеках появится румянец… Произойдет хоть что-то, хоть какое-то изменение! Мне будет достаточно даже легкого шевеления ее пальчиков, трепетания ресниц, ну хоть что-то, пожалуйста, Эда! Но нет. Ничего. Она все также неподвижна, серьезна. На ней тонны какой-то медицинской аппаратуры, повязок, швов. Она не просыпается уже две недели. Две недели прошло с того момента, а я закрывая глаза, каждый раз прокручиваю в голове, что я мог сделать, как повлиять. Почему я отпустил ее одну тогда? Почему не настоял на своем, как делал это обычно? Почему именно в ту секунду позвонил ей, отвлек от дороги? Ведь сам столько раз просил не разговаривать по телефону за рулем! Почему этот придурок вообще сел в машину пьяный? Почему? За что? Но ничего не поменяешь, Серкан. Ты никак не мог ей помочь в тот момент. Тебя не было рядом, ты не оказался там, где должен был. Ты не спас ее. Из-за тебя, из-за этой работы, которая всегда была для тебя приоритетом, она сейчас лежит тут и в любой момент может уйти. Это ты, бесчувственный робот, научил ее ставить работу выше всех благ! Вот теперь сиди и смотри на то, как твоя жена лежит неподвижная, словно уже мертва, а все, что ты можешь, это молить Аллаха не забирать ее! *** — Серкан, не поступай так со мной! — выкрикивает она, а в ее карих глазах играет настоящая буря. — Нет, Эда. Этот проект… Он слишком большой, ответственный. Как ты собираешься практически одна из пыли и грязи сделать сад? Это нереально. Ты должна отказаться, — эта девушка сведет меня в могилу. Зачем ставить перед собой цель, которая точно не по зубам? — Кто тебе сказал, что я буду одна? Госпожа Айгуль обещала мне лучшую команду, я так долго вела с ней переговоры. Она в восторге от моей презентации, и ты не посмеешь забрать у меня этот проект, ясно? — почему она такая упертая? Я же для ее же блага действую! — Эда, послушай… — Нет, это ты послушай, Серкан Болат. То, что мы поженились, не дает тебе никакого права решать за меня с чем, с кем и над чем работать. Мы договаривались о моей полной карьерной независимости. Я закончила институт в Италии, я — дипломированный специалист, а госпожа Айгуль — самая известная бизнес-вуман в Турции на данный момент. Если я завершу этот сад, моя карьера станет по-настоящему карьерой, а не красивым аксессуаром к твоей фирме! — мы уже который раз возвращаемся к этой теме. Какая же она упертая. — С чего ты вообще вбила себе в голову, что ты — какой-то там аксессуар в «Art life»? Я тебе напомню, ты владеешь пятьюдесятью процентами компании, как и я. Если так подумать, то слишком много для обычного украшения фирмы. Это во-первых. Во-вторых, ты и правда моя жена вот уже полгода, и я ни разу не замечал, чтобы ты «выезжала» за этот счет. Люди работают с тобой, потому что ты талантлива, способна и профессиональна. Тебе не нужно брать такую непосильную ношу, чтобы кому-то что-то доказывать. Ты за все время работы в фирме сделала огромное количество классных проектов с уважаемыми людьми Турции и не только. А эта госпожа Айгуль… Она не вызывает во мне доверия. Слишком легкомысленная, мечтательная. Та земля с сорняками ей досталась в наследство от богатого отца, она не знает, что с ней делать, поэтому и занимается такой ерундой, — Эда внимательно слушала и не перебивала меня, что удивительно. Неужели мне впервые удастся ее убедить? — Дорогая, поверь моему опыту. Я видел тот участок. Даже твои прекрасные руки не превратят его в райский уголок. Да и тем более за те сроки, которые она просит… — тут девушка встрепенулась, словно ото сна. — Как ты сказал? «Брать такую непосильную ношу»? Ты правда думаешь, что мне это не по силам? — с каждым словом громкость ее голоса увеличивалась. Ох, да что ж за женщина такая. — Ты из всей моей речи услышала только это, Эда? — не выдерживаю и прикрикиваю я. Она подходит максимально близко ко мне, как делает это всегда, чтобы поставить точку в нашем споре. — Этот проект мой. И я сделаю все в лучшем виде. Вот посмотрим, ты еще будешь гулять по этому саду, Серкан Болат! — не дав мне даже хоть слово вставить, она встает и, не задвинув стул, выходит из кабинета. Еле сдерживая свой гнев на эту брюнетку, я поднимаюсь и ставлю стул ровно. Она же знает, как меня это раздражает и нарочно его не поправила. И как я вообще на ней женился? *** Наверно, в тысячный раз за эту неделю мы приехали на этот участок. Эда пропадает на нем круглые сутки буквально. Днем — она здесь: управляет рабочими, рисует чертежи, строит планы, где посадить, а главное, что посадить на том или ином квадратном метре. Ночью же, ее не оторвать от ноутбука и других документов. Хорошо, что от моей помощи она не отказалась. Так что раньше был один робот, погруженный в работу, теперь их в нашей семье два. И вот с самого утра Эда снова здесь. Я наблюдаю за ней издалека, стараясь не отвлекать. Должен сказать, что за неделю эта земля неплохо преобразилась: все сорняки были убраны, площадь почти полностью готова к посеву, часть семян цветов и растений уже были закуплены, а какие-то уже даже лежали в почве. Но работы тут еще очень много. Я знаю, что сроки поджимают, и каждый раз стараюсь не думать о том, что будет, когда время иссякнет, а работа, увы, нет. Эда полна детского энтузиазма. В ее работе еще не было крупных ошибок, провалов. Она, как своеобразный отличник, у которого все без единой помарочки. Но я не хочу ограждать ее от трудностей и неудач. Пусть этот проект будет для нее уроком, что не все в этом мире получается так, как хочется. Я продолжал ходить по территории, давал различные указания архитекторам, которые занимаются планировкой сада с точки зрения построек. Не одни же деревья да цветы здесь будут. Госпожа Айгуль хочет и правда что-то вроде королевских лабиринтов: огромные беседки, качели, тропинки из определенного вида камня и еще тысяча тонкостей. Единственное, что меня удивляет и в Эде, и в этой заказчице: работа кипит уже неделю, проект согласован, а подписи в главном договоре еще не поставлены. Его все время переделывают. То с нашей стороны что-то не устраивает Эду в материалах, то госпоже Айгуль не нравится заявленная сумма. В общем, завтра моя звезда наконец-то едет на финальную подпись, и этот изначально не самый успешный проект, полноправно и полностью будет принадлежать моей жене. *** — Эда, тебе не обязательно ехать туда, это дело пары часов, я могу дистанционно все подтвердить. — Нет, Серкан. Это мой первый такой крупный проект, я не хочу, чтобы ты вмешивался. Я скоро вернусь. Там всего пару подписей поставить. И я же не в другую страну еду, тут пару кварталов, — сегодня она выглядела как-то по-особенному. Всем своим телом я ощущал ее радость, гордость, уверенность. Может быть, я правда зря в ней сомневаюсь? Может и правда она прогремит с этим участком и прославится и за пределами Турции? Не выдерживаю и крепко обнимаю ее. — Ох, Эда Болат. Ты же знаешь, что я очень люблю тебя? — девушка растаяла в моих объятиях. — Конечно, знаю, я тоже тебя очень люблю. И прошу об одном: доверься мне. Чуть-чуть. Много не нужно, а то слишком задеру голову, падать будет больно, — ее смешок заставил меня улыбаться во все тридцать два. Только с ней я улыбаюсь. Выпускаю свою жену из объятий и окидываю взглядом с ног до головы. На ней черные джинсы с высокой талией и белая блуза без рукавов. Официально, строго, статно. И эта девушка — полностью моя. Эда замечает мой оценивающий взгляд и будто еще сильнее наполняется уверенностью и энергией. Она знает, что прекрасна, и не смущается при виде восхищений на каждый ее образ. Повернувшись вокруг своей оси несколько раз, моя звезда вновь оказывается вплотную рядом со мной и шепчет: — Пожелай мне удачи, чтобы в этот раз договор был подписан, — я обреченно вздыхаю, понимая, что снова повержен в этом бою с женой. — Уверен, через несколько часов передо мной будет стоять полноправный начальник этого проекта, — Эда улыбается так по-детски прекрасно, чмокает в щеку и убегает к выходу. А в моем носу до сих пор стоит ее аромат. Как же она так вскружила мне голову? Пока моя жена занимается своими делами, у меня также работа кипит. Сегодня я решил поработать из дома. Хочу, чтобы по приезде Эды, мы наконец-то вдвоем нормально поужинали, как настоящая семья. Хах, семья. Кто бы мог подумать, что я когда-либо женюсь, да еще и на такой неуловимой, восхитительной и до жути упрямой девушке. Про наши отношения можно снимать сериал. Но она все выдержала. Только благодаря ее любви и вере в меня, в нас, на моем и на ее пальцах блестят кольца с нашими инициалами. Она была рядом всегда, даже когда я творил ужасные вещи. Эда не оставила меня после потери памяти, помогла выкарабкаться при борьбе с моей опухолью мозга. Она не ушла даже тогда, когда врач прямым текстом сказал, что возможность иметь детей у меня, вследствие химиотерапии, крайне мала. Она и правда моя путеводная звезда — выводит каждый раз из непроглядной темноты. И давно ты стал таким романтиком, Болат? От мыслей отвлекает телефонный звонок. — Слушаю, Энгин, — слишком расслабленно и спокойно произнес я. Гхм, соберись. — Оу, брат, я не вовремя? — на том конце провода весьма двусмысленный голос лучшего друга. — Нет, как раз вовремя. Я только хотел уточнить насчет проекта в Шиле. Ты же сейчас там? — уже достаточно серьезно говорю. — Да тут все пучком, не переживай. Я не по этому поводу звоню. Со мной сейчас связывалась Пырыл, говорит, не может дозвониться до Эды. Там опять какие-то изменения в договоре с Айгуль, — ох, да что не так с этой женщиной? — Да хорошо, я сейчас наберу ее и предупрежу. Что-то серьезное? — не хотелось бы, чтобы моя фея промоталась туда-сюда просто так. Может я смогу уладить это по телефону, а Эда как раз приедет и только поставит подпись. — Насколько я понял, госпожу Айгуль не устраивают какие-то виды цветов, вроде у нее аллергия. Но лучше пусть Эда позвонит Пырыл и узнает точную информацию, — у этой женщины на все цветы мира аллергия похоже. Выхожу из своего кабинета на террасу. — Понял тебя, сейчас передам, — отвечаю и кладу трубку. На улице впервые так прохладно, хотя середина лета. Поднимаю глаза вверх и вижу надвигающиеся тучи. Дождь? Неужели и правда наконец-то пойдет дождь? Так, надо срочно набрать Эде. Хотя… Она же наверняка сейчас за рулем. Нельзя отвлекать ее от дороги. Напишу смс, прочтет, как сможет перезвонить. Отправляю короткое сообщение: «Есть неполадки с договором Айгуль. Перезвони», и захожу обратно в дом. Как только Эда переехала сюда окончательно, эта квартира стала по-настоящему живой. Теперь нет в ней той серости, отчужденности. Она уютна и полна мелких, но важных деталей. Почти в каждой комнате стоят цветы, много цветов. В гостиной на диване много разноцветных подушек, мягкий ковер. На кухне маленькие полотенца, разноцветные кружки, формочки для запекания. Кстати, ни разу не видел, чтобы Эда ими пользовалась. В спальне полно ее вещей, безделушек. И если раньше я всегда ценил минимализм и однотонность, то сейчас все эти мелочи складываются в очень домашнюю атмосферу. Атмосферу семьи Болат. И снова от мыслей о прекрасном отрывает звонок. — Ты уже доехала? — удивленно спрашиваю я. По моим подсчетам до усадьбы госпожи Айгуль еще ехать минут двадцать. — Нет. Что с договором? — абсолютно без настроения спросила моя жена. — Энгин сказал, что Пырыл не могла до тебя дозвониться, перезвони ей, она все объяснит, — и тут на заднем фоне я слышу достаточно резвый звук двигателя, — Эда? — Я не понимаю эту женщину, Серкан! Может она просто не хочет со мной работать? Может она меня совсем за дуру держит? Почему она звонит Пырыл, а не мне напрямую? Что она вообще себе позволяет? — двигатель был все громче. Она что там под двести едет? — Эда, останови машину, пожалуйста, и успокойся. Давай я подъеду, и мы вместе решим эту проблему, хорошо? — мне не нравилось то, что сейчас происходит на дороге на том конце линии. — Кто она такая? Я иду ей навстречу, уступаю во многих моментах, а она снова что-то меняет в договоре и не предупреждает меня? Я покажу ей, что значит не уважать меня и мое личное время! — она зла, очень зла. Я уже выходил из дома и шел к гаражу. — Эда, сбавь скорость, куда ты так несешься? Останови машину, я уже выезжаю. Не делай глупостей, успокойся. — Не надо никуда выезжать! Это мой проект, и я сама решу все проблемы! Она узнает, что значит работать с Эдой Бол… — и тут я слышу в трубке звук, который навсегда отпечатался в моей голове. Удар, удар, еще удар. Женский короткий вскрик и звук битого стекла, будто все зеркала мира разбились в этот момент. Дальше я помню все очень плохо. Мои беспомощные выкрики имени любимой, газ в пол, дрожащие руки. Сплющенная в гармошку машина моей жены и перевернутый грузовик. И она… Та самая белая блуза без рукавов. Белая блуза, которая стала бордово-красной. Ее прекрасное личико, каштановые волосы изуродованы и покрыты множественными порезами, ранами. Она не открывает глаза! Я не чувствую ее пульса! Больница, врачи. Все как в тумане. Час. Два. Три. Пять. Вокруг все бегают, мельтешат, а у меня нет сил поднять голову с колен. Эда, моя милая. Луч света в этом темном царстве. Ты не можешь меня оставить, не можешь вот так вот бросить! О Аллах, забери все! Забери к черту этот бизнес, договоры! Забери все мои деньги, но не забирай ее! Умоляю, не забирай ее! Кома. Каждый день похож на другой. День. Два. Неделя. Она не приходит в себя. Я смотрю на эти мониторы уже битые сутки. Тоненькая полоска, противный писк, куча трубок и сотни лучших врачей Турции — вот, что отделяет ее от смерти…