PrimeCrime \ ПраймКрайм

***

Тепло в Батгейте было редким явлением, словно сама природа боялась раскрываться перед его жителями. Но в тот день весна казалась особенно щедрой: солнце, едва пробившееся сквозь облака, ласкало своими лучами обветшалые крыши, а в воздухе витал аромат свежескошенной травы. Весна всегда приходила неожиданно, как гость, не предупредивший о своём визите. Тот день, казалось, был одним из таких редких мгновений. Старое радио на кухонном столе трещало и шипело, разнося голоса ведущих местных новостей: — В Батгейте сегодня, на удивление, тепло. Даже птицы будто оживают! — Неужели весна решила прийти пораньше? — подхватила второй голос, внося в эфир нотку дружелюбной иронии. Грэйс повернула ползунок, чтобы сделать звук тише. Она, безусловно, любила местные новости, но старое радио уже явно отжило свои дни, потрескивая и искажая голоса до жути-жуткой. Кажется, можно было бы взять диктофон, записать звуки, доносящиеся из бабушкиной коробки, и продать кинокомпаниям, которые то и дело, что снимают низкопробные ужасы. Карьерный рост явно не гарантирован, но прожить на те деньги можно было бы. А впрочем, почему «было бы»? Так и есть. Старая техника уже едва справлялась со своей задачей, но заменить её не было ни времени, ни денег. Вся семья жила на заработок мужа, Дугласа, а сама Грэйс уже давно оставила работу. Беременность диктовала свои правила, заставляя её подолгу отдыхать и мечтать о будущем. И когда будущее, завернутое в мягкое одеяло, появилось на свет, оно оказалось ангельским. Девочка с удивительными серебристыми волосами и голубыми глазами очаровала всех, кто её видел. Её назвали Спэйс. Спэйс Блудворс – имя, звучащее как эхо бесконечности, драматичное и утонченное. – Чудо генетики, – выдохнул один из врачей, осторожно передавая малышку на руки матери. Но с этим «чудом» пришла и ответственность. Грэйс, будучи женщиной строгих принципов, поставила перед собой цель вырастить Спэйс сильной, талантливой и независимой. Потому девочку с ранних лет водили по кружкам, секциям и даже к местной провидице, которая каждый год на день рождения дарила ей пророчество. — Видишь ли, облачко моё ясное, — однажды сказала старуха, глядя в глубокие глаза девочки. — Тебя ожидают трудности и испытания. Но не бойся — великие испытания приносят великие награды. Только запомни: не всё, что светится, — добро, а не всё мрачное — зло. С годами слова пророчества становились всё более ясными. Спэйс росла и училась в обычной школе, пока её жизнь не изменилась раз и навсегда, а история не обрела новый заголовок «как юный ангел познал страх, боль, безысходность, нарастающее желание возмездия, теряя своё оперение на века». Это случилось летом 20ХХ года. Конфликт в Венеции стал поворотным моментом не только для неё, но и для всего мира. В новостях твердили о разрушении, о жертвах и… о том, что «они среди нас». Но о главном, как это обычно бывает, можно услышать лишь в узких кругах... Спэйс узнала об этом слишком близко — её отец стал одной из множества жертв. Семья, разорванная горем, начала разрушаться. Грэйс, некогда сильная и оптимистичная женщина, погрузилась в печаль. Но Спэйс не могла позволить себе того же. Гнев и жажда справедливости вели её вперёд. Однако говорят, что нужное событие в не менее нужное время исправляет что угодно, верно? И это событие имело имя — Локи.

***

Переезд в мегаполис стал очередным вызовом. Шумный, пульсирующий жизнью Нью-Йорк был полной противоположностью тихого Батгейта. Здесь Спэйс познакомилась с Питером Паркером, который стал её первым другом в чужом городе. С ним она могла говорить обо всём — о потере, о боли, о мире, который не давал ответов. Она впервые за долгое время почувствовала себя понятой… — Питер? — Грэйс, как всегда, не упустила возможности вставить своё слово. Голос матери в трубке звучал слишком радостно, как будто сама идея о новом знакомом дочери её невероятно забавляла. — Это твой новый бойфренд? — Нет, мам, Питер — просто друг, — Спэйс старательно говорила как можно тише, прикрывая микрофон ладонью. Её щеки уже пылали от стыда, особенно учитывая, что сам Питер стоял совсем рядом. Очередь в регистратуру, конечно же, как назло не двигалась, а становилась только длиннее. — Скажи спасибо, — добавила она, уже немного раздражённо. — Он экономит тебе деньги на репетиторов — Да ладно тебе, милая, — мама явно наслаждалась разговором. — Мы теперь можем позволить себе хоть сотню таких репетиторов. Всё благодаря твоему отцу, — она сказала это, как будто снова оправдывая новый уровень их жизни. — А я, кстати, больше не бегаю с диктофоном по радио. Теперь я в другом весе, журналист высшей лиги! Спэйс чуть прищурилась, отводя трубку от уха. — Хорошо, мам, — поспешила ответить она, чтобы как можно быстрее закончить. — Позвони папе, узнай, все ли в порядке… в пути ли он. Звонок внезапно прервался резким, мощным грохотом. Вибрация ударила в пол, а звон в ушах почти заглушил собственное сердцебиение. Спэйс опустилась на колени, но не успела даже осознать, что произошло, как заметила, что Питер исчез. «Ну что за парень», раздраженно пронеслось в её голове. Кое-как поднявшись, она поспешила за остальными — толпа в панике вываливалась из здания. Хаос захлестнул улицу. Она остановилась перед маленьким книжным магазином. Впереди, прямо посреди дороги, разгуливала огромная водяная сущность. Чудовище сносило машины, переворачивало деревья и оставляло за собой руины. «Что, чёрт возьми, происходит!?». В голове мгновенно сложился неприятный пазл. Отец должен был проехать этой улицей. «Ближе к обеду, дорогая. По делам.» Взгляд на часы подтвердил худшие подозрения. Без двадцати двенадцать. Страх застывал на лице, пока её не толкнули в сторону. Она упала внутрь книжного магазина, сбитая кем-то со скоростью, с которой бегуны пересекают финишную прямую. Моментально собравшись, Блудворс поднялась на ноги, кажется уже дважды за день. Перед ней стоял высокий и весьма симпатичный парень с чем-то ярким в руках. Он был похож на тень, скользящую по грани света и тьмы. — Сбежал с фестиваля фанатиков Мстителей? — её голос прозвучал чуть резче, чем хотелось бы, но эмоции хлестали через край. Быстрый взгляд оценил его необычный костюм: зелёно-чёрный, обтягивающий, но в меру. А этот шлем… — Хотя нет, скорее из клуба «злодеев для чайников», — добавила она с кривоватой ухмылкой, указывая пальцем на украшение в виде рогов. Для девушки, чуть не умершей пару минут назад, она, на удивление, в хорошем расположении духа. По крайней мере с виду. Парень, раздражённо и отстраненно пробормотал себе под нос: — Не здесь… Не здесь должен был появиться… — Это мне или той штуке? — не удержалась Спэйс, но, кажется, он её даже не услышал. — Это светильник или что? Затем, подняв взгляд, он заговорил громче: — Я Локи, Бог Лжи и Коварства, — его голос внезапно стал громовым. — Истинный король Асгарда, а не какой-нибудь маскарадный глупец, каким ты меня считаешь, мидгардка! — Он прищурился, словно оценивая её, и презрительно добавил, — Склонись! Сам Локи спас тебя! Спэйс не успела ответить — он мигом исчез в яркой голубоватой дымке, тряся в руках какой-то куб. Она моргнула, огляделась, потом ещё раз перевела дух. — Кажется, я окончательно сошла с ума.

***

Питер беспомощно стоял у могилы, вновь и вновь повторяя свои извинения: — Прости… Я должен был остаться, должен был помочь… — его голос дрожал, слова сливались в однообразное оправдание. Спэйс сидела на земле рядом с надгробием, уставившись в пустоту. Она не поднимала глаз, не реагировала на голос. Только холодный ветер шевелил её волосы. Грэйс вытирала слёзы чёрным платком, стараясь держаться стойко. Дальние родственники окружали её, одни пытались выразить слова поддержки, другие — просто стояли молча. Кто-то из менее сдержанных успел добраться до рома, который стоял на чёрной кружевной скатерти, и теперь лишь тяжело вздыхал, глядя на бутылку. Только Спэйс оставалась неподвижной, словно застывшей во времени. «Мужество — это действовать, несмотря на страх. Если ты не боишься, то это всего лишь обязанность перед собой» – Слова отца крутились в её голове как заевшая пластинка. Но чем дольше она смотрела на каменную плиту перед собой, тем больше терялась в собственных мыслях. То ли чувство пустоты, то ли жгучая ярость — ей уже сложно было разобраться. Перед глазами вставали образы тех, кто просто смотрел, как водяное чудовище уносит её отца. Кто ничего не сделал. Эти воспоминания били сильнее всех слов сочувствия. — Ты первый в списке, Питер, — наконец мрачно выдавила она, обрывая его извинения. Парень вздрогнул, опустил плечи, будто приняв её слова за правду. — Ладно, шучу, — добавила она, натянув на лицо кривую улыбку. Пальцами потянула уголки губ вверх, как будто показывала, как надо. — Лицо попроще, ладно? Питер посмотрел на неё с облегчением, но всё ещё неуверенно. — Я правда не хотел… Чтобы он… чтобы ты… — он запнулся, пытаясь подобрать слова. — Чтобы ты знала, каково это — терять… — Я знаю, — перебила его Спэйс. Она взглянула на него, её глаза были почти безжизненными, но голос оставался спокойным. Она думала, стоит ли заводить разговор о том, что такое «настоящая потеря», но решила не давить на больное место. — Тони был замечательным, — добавила она наконец, её голос слегка дрогнул. Воображаемая щепотка соли смешалась с кровью где-то в её сознании, но вслух она ничего больше не сказала. Спэйс, устав от накала эмоций, опустилась на траву всем телом, положив голову на колени Питера. Её взгляд всё больше устремлялся к звёздам. Блудворс думала о том, что мир большой и полон тех, кто, как и она, утратил что-то важное… Она смотрела в небо, чувствуя, как внутреннее напряжение понемногу сходит на нет. Они сидели так долго, говорили вполголоса, анализировали, шутили, грустили, иногда даже смеялись. На какое-то время тишина кладбища стала для них убежищем, где можно быть самими собой. — Простите, но мне нужна помощь. Кто-то из гостей устроил скандал. Пожалуйста, разнимите их. — Низенькая блондинка с пледом на плечах появилась перед ними, её лицо выражало усталость и сочувствие. Питер поднялся, нехотя оставляя Спэйс одну. Этот день казался бесконечным. Тогда никто из них ещё не знал, что поездка в Венецию изменит всё. Она станет отправной точкой не только для их жизни, но и для того, что только зарождалось в тени… Началом грядущей катастрофы.