По ту сторону реки

В княжествах продолжались поиски ребят. Каждая деталь была внесена в список для работы. Казалось, что маги и помощники князей предусмотрели каждую мелочь. Единственное, про что они не могли догадываться, так это про силы природы – месяцы. Именно этот прокол и не позволял двигаться дальше. Огнедар, Ростислав, Ярополк, Дима, Мира, Владимира и Ваня возвращались утомлённые назад, домой. За то, чтобы нормально отдохнуть в постели, можно было продать душу дьяволу. Столько времени они уставшие, голодные и невыспанные боролись за возможность раз и навсегда снять с себя клеймо под названием «Властелина». И наконец-то, такая возможность у них появилась, конечно, не без Святослава. Милославский не захотел возвращаться вместе с ними в Соленск, для встречи с князем. Силы мага и так были на исходе, такие практики забирали слишком много энергии. Сама по себе магия это сложный процесс, не каждому дана такая возможность пройти весь путь от начала и до конца. Чтобы заниматься магией, одной силы мало, для полного раскрытия себя нужна ещё и внутренняя энергия и психология, необходимо разобраться в себе и ответить на вопросы, нужно ли начинать магические работы, если есть сомнение в своей выдержке? Существует две стороны магии: первая очень красивая и ярко выраженная, как радужная обвёртка, для того кто не знает об углублённой проблеме. И вторая сторона – самая ужасная. Проклятия, порчи, погост и прочее, что забирает не просто силы, а иногда и годы жизни. Виды магии также бывают разносторонними. К примеру, славянская традиция или же скандинавская, не менее прекрасная традиция, является древнеегипетская, что положила в буквальном смысле самую первую и порождённую силу. Где и в каком ключе практиковать магию чародей выбирает сам, но в основном это те силы, на территории какой страны он родился, хотя бывают и исключения, их можно также не редко встретить. Таро, некромантия, эзотерика, древние традиции (к примеру египетская или славянская), дьяволопоклонничество, идолопоклонство, являются частью одного великолепного слова – магия, что словно звездопад в ночи, разбивается на множество ярчайших звёзд, даруя небу свет. Магия не делится на чёрную и белую, у неё нет цвета. Магию можно применять и во благо и во вред, и совсем не важно, каким методом пользоваться, или волшебным кольцом, или же через свечи на погосте, суть не меняется. Есть заблуждения, что тёмные колдуны приносят несчастье, они опасны и их стоит остерегаться, хотя это совсем не так в конце концов, страх перед неизведанным искажает реальность до костей. Забавно, то, что люди сами придумали, что является плохим, а что нет, и без причины начали бояться части жизни, которая имеет место быть. Каждая крупица прекрасного мира состоит из разного, своего рода, этказа. Святослав Милославский имеет один из самых трудных путей магии – работа на погосте с Божествами смерти. Каждый проведённый ритуал медленно, постепенно и верно выкачивает силу. Магия, своего рода, наркотик, имеющий три пути: полное прекращение занятия магией, идти дальше, не смотря на ужас и трудности, и последнее – смерть в случае мнимого поступка. Высшие силы могут наказать даже за неправильно стоящую позу во время обряда, каждая ошибка серьёзно карается, вроде ухудшения здоровья, не только своего, но и близких. В некоторых случаях смерть, это не так страшно, в отличие от земной кары, которая будет подвергать наказанию мага, в зависимости от масштаба совершённой им ошибки. Если брать, к примеру, Таро, то, за этот вид работы, ничего не будет, это лишь карты, даже в случае ошибки они не несут сильное влияние на судьбу колдуна, но вот дьяволопоклонство, практика с Божествами смерти, по простому это называют чернухой, несёт куда более страшные последствия, в особенности не сладко, приходиться новичкам. Магия может менять людей, зачастую, чародеи становятся похожими, не только на покровителя, в случае практики с Божествами, но и в принципе, на свою традицию, в которой они состоят. Энергия, что исходит от человека, может намного больше, чем многие себе представляют. Когда ребята добрались до Соленска, они спокойно выдохнули, "теперь-то, точно можно было расслабиться", думали они. Вся компания ещё на месте в лесу, решили, что рассказывать про всех месяцев, они не будут, нужно преподнести правду, немного шифруя пару деталей. Святослав предложил им немного соврать, говоря, что никто из них понятия не имел, кем были Сентябрь и Март, на самом деле. Когда один из осенних братьев приходил, Мирослава даже подозревать не могла, кем он был, тоже самое и с «Вячеславом», они появились лишь тогда, когда Ярополк и Мирослава оказались в беде, таким образом, они и спались, а чтобы не выдавать себя перед Советом, Милославский попросил ребят не говорить о том, что на момент собрания он знал, где находятся ребята, было бы правильнее ответить, что пришли они к нему уже после окончания собрания. А после победы над Властелиной, Март и Сентябрь загадочным образом исчезли, это на случай, если будут вопросы про месяцев. Владимира придумала, как отмазаться от своего, так называемого, далёкого родственника Вячеслава, блондинка решила объяснить это колдовством месяца, мол, что Март, когда был в Колдовстворце, заколдовал её и ребят, чтобы те сказали, что так, небрежно, придумали на ходу. По истории друзей, мотивом Марта было вытащить их с остального окружения и рассказать всё про Ярополка и Миру. Не сказать, что они полностью всё придумали, просто правда, но немного искажённая. – Довольно странно, что на улице почти никого нет, – сонно сказал Огнедар, немного прикрывая глаза, он посмотрел на солнце. – Наверное, нас ищут, – Ростислав, без сильно ярого настроения, наоборот, опустил голову вниз. Желания помыться и выспаться сейчас было ключевым, на фоне других, самая главная задача решена, а проблема с призраком устранена, больше его ничего не беспокоило, ну, только если не одна «маленькая» помарочка – Даромил. Вяземский даже думать не хотел, как поступит его отец, узнавши, что он в тайне за его спиной, связался с Милославским. Услышав, что где-то рядом, народ громко болтает, ребята поспешили обрадоваться, но радость длилась не долго, лишь до того момента, пока они не почувствовали аромат костра и треск огня, звучно раздававший в воздухе, не только запах, но и привкус смерти. Было не трудно догадаться, что казнь виноватых девушек состоялась. Друзья переглянулись между собой и стрелой рванули на место шума, гудящего за пару поворотами. Ростислав думал, что его сердце перестанет работать, по каким-то необъяснимым причинам, он переживал за обвинённых, даже после случившегося. Не прошло и пару минут, как ребята выбежали на главный центр, дружно тормозя в тот момент, нахлынуло понимание, что они опоздали. Четыре громадных костра, расположенных рядом, пылали словно соломенный идол. Ветер протаскивал запах горящего древесного костра и тела, унося его вперёд по лесным тропам и затишьям. С каждым разом гулкий треск пламени становился все громче, будто звучание драмы, рассказывающей о страданиях и судьбах. Ростислав чуть не заплакал, видя столь жестокую смерть девушек, княжич тихо вдохнул, слегка приоткрывая губы. Глазами он искал родственников сожжённых, в надежде посмотреть на их побледневшие от горя лица. Вдруг, опечалившись и повернувши голову в сторону, он столкнулся с Данишевским, стоящим на вершине, рядом с Гоголем. Некромант заметил их ещё с того момента, как ребята слились с толпой. Когда их взгляды пересеклись, Данишевский молча развернулся, спускаясь с маленькой деревянной лестнички. Ростислав догадался, что тот пошёл за Даромилом, смутные переживания медленно, как паразиты, окутали свободные мысли парня, грустя виной, в первую очередь, из-за тайного общения со Святославом, а во вторую, из-за четырёх костров, горящих ярким пламенем, напротив него.

***

Святослав, вернувшись назад к Кощею, был совсем плох. Еле державшись на ногах и к тому же, путаясь в них, он всё же смог подняться по лестнице и зайти в замок, но дальше шагать стало сложнее. Чуть ли не падая на полпути, маг ухватился за дверную ручку. Это не помогло, и он оказался внизу, смирённо садясь на холодный пол. Рана под разорванной рубашкой сильно кровоточила и щипала, что свидетельствовало о том, что ему действительно нужна лечебная помощь. – Но ничего… было всякое и всякое пройдёт…, – Святослав впервые в жизни чувствовал себя так плохо, и запах могильной смерти, крутившийся где-то поблизости, подсказывал о том, что если он не залечит телесные раны, то жизненные силы станут уходить вслед за магическими и физическими. Закрыв глаза, Святослав ощутил, что по его щеке скатывается слеза. Такой прилив чувств у него был крайне редок, а если честно, то вообще не было. Плакать парень не любил, да и практически не умел, все неудачи, беды и боль он тщательно скрывал за холодной маской безразличия или сарказма, не в коем случае не демонстрируя настоящие чувства. Главным девизом мага по жизни были слова: "Смерть не невинность, она не плачет", хотя сейчас, отчасти, он нарушал свой девиз, не в состоянии вытерпеть убивающую боль. – Помню, много лет назад, как-то мне сказали, что желание усадить на трон благородство и корысть вместе в любом случае закончится плачевно, – Кощей спустился на первый этаж к Святославу. Видя в каком сейчас жалком состоянии его воспитанник, разум и интуиция подвергали чародея сомнению о своей правоте, когда он позволил Милославскому поступать по желанию. Маг подошёл к парню, опуская свои ледяные глаза вниз на Святослава, который сидел у двери с опущенной головой, обнимая себя. – Ты был сильным, а они нет… Но ты позабыл мой завет, мальчик, и за это поплатился. Святослав выдохнул и слабо подняв голову, он посмотрел своими покрасневшими глазами на опекуна. На удивление, взгляд Кощея облегчил его атихифобию. В глазах не читалось разочарование или фрустрация в сторону Святослава, наоборот, некий отблеск сострадания желал парнишке помочь. – Не я был сильным, а ты, я наоборот, проиграл…, – какой-то расстроенной интонацией ответил Святослав. – …нет, даже не думай об этом. Твоей силы хватит, чтобы раздать многим. Святослав… ты даже не представляешь, какой на самом деле невероятной силой ты обладаешь, не надо винить себя за произошедшее, это была победа, но не проигрыш. Мир и мысли в твоих руках, строя веру на костях, не получишь радости, но получишь результат, а разве долгожданный результат, это не радость? – Так невозможно… Я… я не знаю, Кощей, правда, – он выпрямил ноги на полу. – Может, я был слишком наивен, но зато сейчас…, – тихо промолвил Святослав, смотря в одну точку мокрыми глазами. – Сейчас я несу ответственность, не за себя, а за своё обещание… – Как у тебя получилось победить Властелину? – Я вызвал Семаргла, – Святослав всё ещё не отводил свой взор от одной точки. Отвечал он спокойно, без капли утаения. – Он помог усмирить призрака, взамен на одну услугу. – Что за услуга? Что ты пообещал Богу Огня и хранителю Яви? – Я…, – слюни стекли по губам, но Святослава это не беспокоило, он словно бесчувственная, окаменелая статуя, что покорно отвечает на вопросы. – Я… Кощей, прости, я дал обещание, что найду и сохраню печать Перуна. – Что?! – услышанное было слишком неожиданной новостью. Святослав мог поднести подношение, использовать даже тот самый чёртов обряд с жертвой и кровью, но он пошёл дальше и ввязался в ещё больше острые иглы, скрученные нитью. – Ты с ума сошёл! Как так-то? – Кощей…, – голова Святослава болела, ему тошнило и хотелось вырвать, тело мучило жуткой болью, а настроение Кощея загоняло состояние Милославского в грубый тупик. – Пожалуйста…, мне сейчас так плохо, дай мне время оклематься. Ничтожный и побитый вид Святослава не нёс за собой ничего хорошего. Что делать с наследником Милославских, Кощей понятия не имел, он воспитывал чародея, что продолжит род и дело его семьи, а как итог получил то, на что совсем не надеялся. Он на Прекрасу не возлагал никаких надежд, как на своего подопечного. Радовало, что Святослав хотя бы догадался, как справиться с Властелиной, но какой ценной… – Тебе нужна лечебная помощь. Вставай, давай, мы потом поговорим. – Не стоит, – Святослав слегка пошевелил ногами, а рукой коснулся дверной ручки над его головой. – Позволь мне самому восстановиться. Я сам залечу все раны. – Ты в таком состоянии только больше себе ран оставишь, глупый. Давай, лучше я. – Пожалуйста, Кощей… Я прошу тебя, мне и так очень плохо, мне тошнит, я не могу нормально мыслить. Если я сам упал, то значит, я сам и должен подняться, таковы мои правила, так и ты меня учил… Пожалуйста, не видь во мне никчёмного ребёнка, а хочу доказать и себе, и тебе обратное. – Какой ты глупый…, – Кощей закрыл глаза от ужаса ситуации. Его подопечный сидит на полу в крови и полуживом состоянии, так ещё и залечить его раны он не позволяет. – Я тебе уже говорил, что не считаю тебя слабым, но бывают моменты, когда людям нужна помощь, это нормально. В конце концов, на каждого сильного найдётся кто-то сильней. Святослав и сам понимал, что ничем хорошим его упрямство однажды уже не закончилось, значит, если он продолжит в том же духе, то лучше ему от этого не станет. Парень кивнул, позволяя Кощею помочь ему встать с пола, и аккуратно идя с ним к лестнице, стал подниматься по ней, не без трудностей, конечно. Святослав держался за раненую сторону туловища, горячая кровь стекала на рукав рубашки, образуя пятна на чёрной ткани. Поднявшись на этаж, они свернули. Комната Святослава была на втором этаже, самой последней, в тёмном углу. Не вдумываясь в свои действия, Милославский под нос стал напевать себе спокойную колыбельную. Кощей, заметив его странное поведение, очень легонько встряхнул парня, возможно из-за ран и потери крови Милославский начал бредить или терять рассудок. Святослав никак не отреагировал на движение опекуна, он то закрывая, то открывая глаза, молча напевал хорошо знакомую мелодию детства. Кощей поднял руку, магией отворяя проход. В комнате Святослава царила загадочная атмосфера, словно волшебным касанием ночь прикоснулась к каждому уголку. Черепа плотно облепили стены, мерцающие змеи изображены на картине, изгибаясь в ритме таинственных заклинаний. Паутина, словно ткань самой тьмы, покрывала укромные уголки, создавая фон для таинственных встреч. Неподвижные глаза знаков воронов наблюдают за каждым движением вошедшего. В прозрачных баночках находились чёрные, зелёные и серые змеи, в соседних баночках сидели тарантулы, настолько большие, что казалось, будто не они в банках, а наоборот, пауки обхватили баночки. Огромная жёлтая змея медленно ползла по стене. Стол и стулья, из чёрного дерева, на концах которых вырезаны черепа, а кровать, украшенная изящной фигурой паука на головной доске, представляла собой оазис покоя во тьме. Кощей усадил своего подопечного на кровать. Святослав бессильно рухнул с головой на мягкий матрас, устремившись глазами в чёрный потолок. Неконтролируемая слезинка скатилась по левой щеке, оставляя влажный след на лице чародея. Кощей снял магией с него рубашку, чтобы рассмотреть раны. Две огромных полосы рассечены до мяса. Маг тяжело вдохнул, показывая всем видом, что никак не одобряет жизненный путь Святослава. Милославский, словно сошёл с ума, он продолжил напевать под нос колыбельную, пока перед глазами вновь образовалась пелена из слёз. Кощей покачал головой, и проводя рукой по первой ране на плече, мысленно читал заклинание, отдавая энергию парню; рана медленно стала заживать, оставляя после себя, как Семаргл обещал, огромный шрам. Вторая рана зажила по той же схеме, оставляя след. Теперь две длинных полосы тянулись от плеча до груди и от ребра до таза. Кощей молча подошёл к большой жёлтой змее, подаренной им Святославу; мальчик назвал её Аркадой. Стянув её со стены, маг вернулся к кровати Милославского и положил змею прям на грудь раненого. Аркада, как другие животные и насекомые в комнате, имели энергетическую связь со своим хозяином, имея возможность своего рода немного исцелять. Аркада медленно покрутилась по туловищу Святослава и направилась к изголовью, выпуская свой длинный язык. Её хвост дотрагивался до брюк хозяина, извиваясь словно на ходу поняла свою задачу от Кощея. Сам же Кощей не стал сидеть со Святославом долго; он покинул комнату, давая юноше возможность выспаться и прийти в себя, неизвестно, сколько сил у него вообще забрали последние часы.

***

– Oh my darling, oh my darling. Oh my darling, Clementine. Thou art lost and gone forever. Dreadful sorry, Clementine…, – Рогнеда лежала на кровати Сириуса, напевая старинную американскую песню «Клементина», написанную ещё в тысяча восемьсот восемьдесят четвёртом году, в которой рассказывалось о милой и доброй, но бедной девочке, что жила с отцом шахтёром. Молодая девушка, у которой вся жизнь была впереди. Но она изначально была лишена каких-то радостей, счастливых мгновений. Она видела перед собой раскопки, шахту. Однажды девушка пошла к лодке у реки, это была часть её обязанностей – помогать отцу, но случился несчастный случай, и Клементина утонула. Рогнеда очень любила эту песню. Что-то в самых нотах и тексте её цепляло, в особенности было жалко главную героиню, что погибла такой мучительной смертью, не имея возможности вдохнуть воздуха. В каких-то моментах Рогнеда даже почему-то ассоциировала Кламентину с собой, хотя между ними ничего общего не было, но это не мешало ведьме видеть в героине песни себя. Рогнеда встала с кровати, обувая туфли на ноги. Девушка подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы, в отражении она увидела себя, красивую, сильную и уверенную девушку. Рогнеда любила любоваться собой в зеркале, иногда даже хвалила себя и свою красоту, также она любила благодарить Морену за свою внешность. Отложив расчёску в сторону, девушка радостно улыбнулась, посылая в зеркало воздушный поцелуй. Взяв ярко красную помаду, она накрасила губы. Затем, с косметички, девочка достала тушь, чтобы сделать свой вид ещё лучше. Природная красота конечно хороша, но вот улучшать свою и так безупречную наружность она обожала. Закончив с лёгким макияжем, она повернулась к зеркалу, спиной подходя к своим книгам на столе, среди которых чего только не было и физика с астрономией, и книга по рунам, по травам, и даже история СССР, от его начала до распада, что состоялся в позапрошлом году. Зачем-то она ещё хранила историю средневековой Европы по «Святой Инквизиции» и изучала книгу, связанную с этой темой "Молот ведьм". Рогнеда понимала, что в частности охота на ведьм была больше патриархальной задачей, и это она ненавидела больше всего. Подумать только, сколько невинных женщин погубила эта чёкнутая инквизиция! – Генрих Крамер… один из самых мерзких мужиков на свете, надеюсь, ты горишь в аду, – метафорой сказала она, читая автора книги «Молот Ведьм». Рогнеда вышла с комнаты, закрыв за собой двери, она немного свыклась с обстановкой этого дома. Только её слегка смущали многие магловские викторианские вещи в доме, вроде бы, она слышала, что Блэки ненавидели всё магловское, но глядя даже на аристократическую одежду Ориона, в которой ходили англичане девятнадцатого века, она начинала задумываться о многом лицемерии в этой жизни. Спускаясь по лестнице, она как раз проходила мимо комнаты Ориона и зачем-то решила заглянуть, двери были заперты, но не до конца. Слегка их толкнув, они распахнулись. Орион сидел на кресле, закинув ногу на ногу и курил сигареты. Рогнеду чуть не стошнило, она ненавидела запах сигарет, ей всегда становилось плохо, когда она чувствовала, что кто-то курит. Орион словно её не замечал, продолжал курить и читать газету. Учитывая, сколько лет он не покидал стены этой квартиры, можно было предположить, что, кроме сигарет и старых бумаг, у него из развлечений ничего не было. – И как давно ты куришь в помещении? – спросила она, откашливаясь. Орион тут же спустил газету вниз, обращая внимание на свою гостью. – Ты почему без стука? – голос мужчины звучал, как и всегда, очень неприветливо и холодно. Его глаза смотрели на внучку, рассматривая её одежду. – И сколько раз тебя просить переоденься, ходишь в этом магловском шмотье. – Слушай, – она снова закашлялась. – Прекрати курить, я сейчас задохнусь, это во-первых. А во-вторых, ты сам сидишь в той же магловской одежде, просто в старомодной! Орион откинул в сторону газету и затушил в пепельнице сигарету. Ему не нравилась Рогнеда полностью, от её одежды до манер речи. Блэк подошёл к ней, сигаретный запах тут же окружил девушку, и она, сморщившись, отошла на шаг назад, отмахиваясь рукой. – Послушай меня, полукровка, ты слишком многое себе позволяешь. Регулус разрешает тебе то, что выходит за все границы, и это громадная ошибка! Ты очень надоедливая! – повысил он голос, явно желая, чтобы девочка уступила ему. – Это весь твой словарный запас? – в ответ крикнула она. – Что ты мне сделаешь? Давай попробуй и увидишь, что случается, когда со мной связываешься! Орион разозлился и пихнул её в сторону, к двери, случайно зацепив её волосы, он вырвал у неё пару волосков. Рогнеда вскрикнула от боли, и схватившись за затылок, повернулась к Ориону. – У тебя на старости лет совсем уже крыша поехала? Следи за своими руками! – А ты за своим языком, и вообще, пошла вон отсюда! – Схватив её за руку, он вышвырнул Рогнеду за двери, закрывая их за собой с грохотом. Рогнеда коснулась пострадавшей зоны на руке и показала язык двери Ориона, слыша, как он заклинанием заперся с той стороны. Развернувшись, она спустилась по лестнице, пока какая-то волшебница осуждала её с картины, Рогнеде хотелось вылить на этот портрет ведро помоев, но решив не проявлять сильную агрессию, она просто спрыгнула с последней ступеньки на первый этаж. Решив посидеть где-то ещё кроме комнаты Сириуса, ведьма зашла в большую, просторную комнату, где брало своё начало родовое древо Блэков. Кого она не планировала увидеть, так это Регулуса. Он рассматривал гоблен, словно никогда не видел, хотя, скорее всего, он знал его наизусть. – Ты с отцом снова повздорила? – спросил Регулус, даже не отрываясь от гоблена. – Откуда ты знаешь? – Рогнеда сделала пару шагов навстречу дяде. – Ваши разборки можно услышать с улицы. Орёте постоянно друг на друга. Даже не знаю, почему нельзя жить спокойно и мирно? – Потому что у твоего отца совести нет! Курит как не в себе и ещё причитает меня за мою одежду. – Ну во-первых, он сидел в комнате, это ты решила к нему заглянуть в гости, – Регулус строго посмотрел на неё. От этого взгляда Рогнеда закатила глаза и недовольно кивнула. – Ну вот, видишь. К тому же он старше тебя. – И что? Дамболдор тоже старше тебя, однако, я не вижу какого-то сильного проявления уважения к нему за возраст с твоей стороны. И вообще, с чего это я должна уважать человека за старость, а не за поступки? Старость это нормальное явление, которое будет проходить абсолютно у каждого, ты мне предлагаешь уважать кого-то за самый обычный биологический процесс? С таким успехом можно начинать уважать людей за то, что они поспали или подышали, это тоже обыденный биологический процесс. Регулус и сам устал от Рогнеды. Её постоянные стычки и осколки на любые комментарии или же указания, она совсем не хотела подчиняться никому. Его это злило. Почему Ярополк всегда был паинькой, а Рогнеде нужен самый маленький повод для ссоры или разборок? – Ты говоришь правильно, только всё равно рекомендую проявлять хоть маленькое, но всё уважение к дедушке. – К кому? – она усмехнулась. – К этому маразматику? Никогда, – Рогнеда скрестила руки на груди, не переставая улыбаться. Регулус вздохнул и отвернулся, понимая, что этот разговор бессмыслен, равносильно так же можно вести диалог с Орионом, а толку всё равно не будет. Видя, что Регулус не стал её даже уговаривать, девушка подошла к дяде и обняла его, кладя голову ему на плечо. Регулус не стал на это реагировать, хотя он то и не злился на неё, только успевал уставать и раздражаться. Блэк коснулся рукой гоблина, проводя по полосе. Рогнеда внимательно следила за его движением руки, наконец она поняла, к кому он ведёт, и подняла глаза. Выше увидела скелет, под которым было написано: Регулус Блэк. – Я всё не могу понять, это же означает, что человек мёртв, так? – дождавшись кивка от Регулуса, она продолжила говорить, размахивая левой рукой, пока правой обнимала дядю. – Но ты живой! Как так получилось? – Понимаешь, есть моменты в биографии, о которых так просто не расскажешь. – Ты бывший Пожиратель Смерти, и на гоблене ты отмечен как мёртвый, что это всё значит, дядя? Мне же интересно, это не какие-то там мелочи. – Рогнеда, давай потом, не сейчас, – Регулус убрал руку с древа Блэков, поворачиваясь к племяннице. – Я всё объясню, но сейчас, пока что, рано. – Ты уже так долгое время говоришь… Может, всё так хоть намекнёшь, что ты там такого сотворил, что не хочешь рассказывать? – Рогнеда! – стороже сказал он. – Не сейчас. Пытаться что-то узнать у Регулуса было трудной задачей, всё подавать на блюдечке он не торопился. Рогнеда сердито закивала головой, хотя вместо смирения она желала узнать тайны дяди как можно скорее, но если бы это был другой человек, может она и пошла бы на самые крайние меры, но это был Регулус, он не могла позволить себе упасть так низко и пойти на хитрости ради собственного любопытства, это было бы нечестно. – Надо бы с Ярополком как-то связаться, – Рогнеда хоть и через силу, но признала решение Регулуса о молчании. – Давно о нём ничего не известно. – А что ты хочешь узнать? Ярополк мальчик умный, он сейчас учится, к тому же у них в этом году посвящение. – Я тоже на это надеюсь… – А что надеяться? Я уверен, что с моим сыном всё хорошо, он конечно любит незначимые ситуации, но всё же знает меру. – Я почему-то переживаю из-за него. Мы оставили его одного в Соленске, без понятия что там с ним, и как он, – Рогнеда обняла саму себя, смотря на стул в стороне, хотя мысли были о брате. Она искренне скучала и мечтала поскорее бы увидеть Ярополка, и обнять его. – Я тебя могу успокоить… Не переживай так за него, Рогнеда. Ярополк взрослый мальчик. В конце концов, ты рано или поздно всё равно увидишься с ним, так чего так расстраиваться? – Ты скучаешь по нему? – Рогнеда посмотрела в глаза Регулуса, ища в них схожесть с глазами Ярополка. – Конечно. Он мой сын, как могу не скучать за своим ребёнком? Я даже успел заскучать по его выходкам, надеюсь, у него всё хорошо и он не отбывает очередное наказание с Огнедаром. Рогнеда рассмеялась, вспоминая случай у конюшни. Огнедар и Ярополк, это конечно, забавный дуэт, в особенности, когда у Огнедара появляются новые идеи, а Ярополк решает его поддержать. В такие моменты можно быть готовым к чему угодно, в погоне за странной судьбой ребята покидали предел разума, и тогда на первое место выходил синоним этого слова – глупость.