По ту сторону реки

Лондон – это не только история и архитектурные шедевры, но и бесконечные возможности для развлечений и открытий. Вечером город подмигивает ярким вывескам театров, бьющих фонтанов на площади Ковента Гарден, и узким пешеходным улицам Сохо, которые по вечерам оживают и становятся центром ночной жизни. Каждый день в Лондоне – это новая возможность увидеть что-то действительно великое и вдохновляющее. В этом городе сбываются мечты и проявляются таланты. Лондон – место, где магия и реальность переплетаются в очаровательный балет, оставляя незабываемые впечатления у каждого, кто смело вступает на его улицы. Проследовав по элегантным улочкам Сити, где Старый Лондон соседствует с современным стеклом и хромом, можно заметить фасады древних зданий, словно хранилища богатой истории. Возможно, здесь скрываются тайны, которые скользят от века к веку, вобравшись в каждый кирпичик, в каждую отделку зданий. Путешествуя по берегу Темзы, невозможно не восхищаться красотой и величием Лондонского Тауэра, с его древними крепостными стенами и пышно разросшимся зеленым газоном. Забредя в Гайд-парк, взрастает желание наслаждаться украшенными цветами, фонтанами и плотно засаженными аллеями, где поют птицы и четко слышны шаги отдыхающих и туристов. Атмосфера суеты и движения, смешавшаяся с ароматами свежести и истории, окутывает улицы Лондона, создавая уникальное ощущение погружения в неповторимый мир. Министерство Британии снаружи выглядит величественно и впечатляюще. Его фасад, выполненный из красного кирпича и украшенный изящной резьбой, возвышается вдоль престижной лондонской улицы. Величественные колонны украшают главный вход, придавая зданию образцовую элегантность. При входе в само министерство раскрывается просторный и освещенный холл с высокими потолками, украшенными изысканной витражной росписью. Под ногами искрится пол из мрамора, отражающий блики света с прекрасно оформленной люстрой. Уютные сидения приглашают отдохнуть и насладиться великолепным интерьером. Перейдя внутрь, можно попасть в кабинет министров – олицетворение власти и принятия решений. В центре кабинета стоит массивный дубовый стол с высокими спинками и тонкими клиновидными ножками, который служит символом силы и стабильности. Каждое кресло вокруг стола выдержано в элегантном стиле, обито мягкой кожей и украшено изящной резьбой. Внимание привлекает гигантское окно, через которое виднеется завораживающий панорамный вид на город Лондон. Стены кабинета украшают художественные полотна, отражающие богатую историю страны и её национальные достижения. Возле официального кабинета можно обнаружить небольшую библиотеку с деревянными полками, служащую для хранения документов и важных отчётов. Изысканные ковры и роскошные занавески дополняют общую атмосферу респектабельности и достоинства. Кабинет министров выглядел как мощный и представительный символ власти, являясь окружением для принятия стратегических решений и обсуждения национальных интересов. Целый час представители кабинета министров Британии смотрели друг на друга с каменными лицами, не зная, кого винить в сложившейся и очень неудобной ситуации. – Сэр…, – начал Джонни Браун, откашливаясь и пытаясь сдержать смех. Он являлся заместителем, и по совместительству, другом министра. Его благородная внешность – первое, что бросается в глаза: белые, аккуратно уложенные волосы, светлые глаза и бледная кожа, подчеркивали все прелести его тонких черт лица. – Сколько будет продолжаться этот цирк? Министр Британии – Лиам Одли, внешне был противоположностью своего друга. У него, как раз, слегка волнистые чёрные волосы касавшиеся подбородка, и такие же тёмные, как угли глаза. Мужчина любил надевать очень традиционные английские костюмы. Лиам потёр свои чёрные брови, медленно качая головой в стороны, словно увиденное для него было каким-то идиотизмом. Мужчина закрыл лицо обоими руками, концентрируясь на своём дыхании. Министры продолжали молча наблюдать, то за Одли, то за компьютером перед ними. Эмбер сидела закинув ногу на ногу, опустив голову на руку. Платиновые, белые волосы выделяли её на фоне остальных. Взгляд женщины устремлён на свои высокие шпильки, чтобы успокоить нервы, она поднимала носок вверх и вниз. – Я даже не могу представить, что нам от этих…, – он откашлялся. – Колдунов, ещё ожидать… Они до сих пор уверены, что мы не знаем об их существовании? Как это глупо, судя по их «прекрасной» маскировке. – Я вообще не понимаю, что у них в голове? – Джонни старался не рассмеяться. – Как можно было заколдовать двухэтажный английский автобус и сделать его невидимым, а потом гонять на нём по Лондону? – Заколдовать то они его заколдовали, а вот убрать GPS-маячок, который вставлен в почти все наши автобусы, начиная с восьмидесятых годов, они почему-то не додумались. И по идее, автобус не виден, но его сигнал у нас есть…, – Карл министр здравоохранения, рассмеялся. Волшебники не раз попадались на глаза, и не только высшему руководству. Именно все выше поставленные люди Британии предпочитали смотреть на своих соседей через пальцы, делая вид, что не замечают их. Но все крупные компании и их заместители были поставлены в известность из-за обычных мер безопасности, поэтому, когда в стране происходило что-то «необычное», об этом докладывали правительству. Вот и сейчас, когда пропал автобус, его решили отследить. Но, когда служба Британии выдвинулась на то место, то автобуса не было обнаружено, хотя карта чётко показывала, что он есть. Поняв, что здесь что-то снова неладное, вся эта информация была доложена сначала директору, а потом руководящему компании, а тот уже подсуетился и предоставил всё, что было у него министерству. – Я надеюсь, эти колдуны накатаются и вернут наш автобус? Он совсем новый, один из тех, кто был недавно выпущен и покрашен. Не очень хочется из-за каких-то «гениев» терять совсем новейший транспорт передвижения. – Конечно, вернут, куда они денутся? – Лиам расслабленно прислонился к спинке кресла, поворачивая пару документов в зелёной папке на столе. – Вообще, эти чудо-колдуны странные создания… Живут под боком, а налогов не платят. – Зато автобусы заколдовывают, – Джонни улыбнулся. – А если серьёзно, они же не сильно опасные, ведь так? – Джонни, – министр взглянул на друга без какой-то серьёзности. – Судя по нашему источнику, – он слегка улыбнулся, смотря на Эмбер. – Судя по нашему источнику, они не большая то и угроза для нас. Но мы должны продолжать следить за ними и не давать им понять, что нам всё известно об их «секрете». Пусть наш верный источник продолжает жить в магической Британии и узнавать все новости. Он для нас очень полезен. – У моего брата талант притворяться дурачком, судя по всему. Раз его за такое время никто не рассекретил, – ответила Эмбер, убирая надоедливые пряди назад. – Очень надеюсь, что никто и не узнает. Хотя знаете? – предположил Джонни, задумываясь. Мимолетно он посмотрел на стакан с водой, и сделав небольшой глоток, продолжил, – Если за такое время никто и не понял, что среди волшебников есть наш человек, который сливает нам абсолютно всё, то я сомневаюсь, что сейчас кто-то об этом задумается. Пускай не всё гладко, но зато наш человечек очень хитер и умён, и это главное. – «Весь в маму» – подумала Эмбер, мысленно радуясь своей родословной. Ведь благодаря такому счастливому стечению обстоятельств, что именно её брат является волшебником и живёт в магической Британии, а она живёт в магловской и строит карьеру в министерстве, позволило ей подняться на ступень выше и заполучить доверие самого министра.

***

После совета Святослав перенёс себя к лесу, там же он оставил Огнедара и Ростислава, чтобы те ждали, пока не закончится собрание. Парень специально выбрал это место: от него быстрее можно перенести себя к зданию Совета и обратно, да и на мальчиков он наложил заклятия на отвод глаз. – Ну что? – не терпеливо начал Огнедар. – Что Совет? – Ну что-что? Ничего хорошего. На костре ваших виновниц сожгут, а вас ищут по всем княжествам. Там матушка Владимиры такое устроила, видеть надо было, – ответил он в пустоту, слегка раздражённым тоном, из-за заклятия он не видел именно ребят, но знал, где они. – На костре? – Ростислав заморгал, обдумывая. В этом и было преимущество Совета, почти никогда не оставлял в живых особо опасных преступников или тех, кто переходит красную черту дозволенного. Убийц, насильников, воров и прочих никогда не сажали в темницу, их поголовно сжигали на кострах. И вердикт об уничтожении девочек с помощью огня был не удивителен, учитывая, что нарушили они не один закон, и собрали вокруг себя много шумихи, в особенности – Властелину. – Да, именно на костре! – Святослав повернулся на звук голоса Ростислава. – Я почему-то был уверен, что именно так всё и закончится. И вообще, Вяземский, тебя волнует судьба этих полоумных девок? Вроде недолжно, так в чём проблема? Нам некогда с ними возиться, они сами во всём виноваты. – Я не отрицаю их вину, просто… – Просто заткнись. Ты и, – он с улыбкой взглянул в сторону, где должен находиться Солвецкий. – И ты. Вы оба помолчите, пока я решаю вашу проблему, – Святослава нарочно выделил два слова «Я» и «Вашу», чтобы подчеркнуть свою значимость, демонстрируя Ростиславу и Огнедару своё влияние. – Я и так молчал, – пробубнел Огнедар, меняя положении ног, пока спиной опирался на дерево. Ростиславу не нравилось поведение Милославского, но он не перечил ему, понимая, что лишь одному Святославу будет под силу вытащить их всех из ситуации с Властелиной, поэтому портить с ним и так натянутые отношения, или же раздражать чародея больше княжич не горел желанием. – Значит так, наш план действий таков, – командующим тоном начал Милославский, в душе радуясь, как ему ловко получается то сжимать свой манипуляционный круг, то наоборот, давать ему слабину. – Сейчас мы идём к Муромцам, если там не будет Димы, то направляемся в школу. – Колдовстворец временно не работает, – резко вставил свою реплику Вяземский, заставляя Милославского замолчать. – Главная наставница Лучезара, решила, что небезопасно будет ученикам, если они будут в школе, а рядом ходит очень опасный и агрессивный призрак, поэтому занятие прекратили, а дети, которые захотели, вернулись по домам. Так что скорее всего, Муромец дома. Вероятно в Колдовстворце сейчас, в основном потусторонние, местные не стали оставаться в Лебединой скале. – Вот как…, – это было к лучшему, значит, не нужно в случае чего направляться в Колдовстворец и терять время. – Так, даже лучше, – тихо произнес парень, и снова его голос стал громче. – Тогда ведите меня к дому Муромцев. Где он находится? – Они живут на Сончевой улице, там же живут и Вяземские, – быстро ответил Огнедар, отходя от дерева, готовясь отправиться на родную улицу. – «Значит, почти вся знать Соленска живёт на одной улице… Главное Вяземскому, или ещё кому-то на глаза не попасть. Надо будет обдумать план, как встретить Диму, и не вызвать вопросов со стороны других яролюбителей» – подумал Святослав. Он не был в восторге от того, что ему заново придется посетить Сончеву улицу, куда его уже водил Данишевский, в те смутные времена, Святославу приходилось уговаривать князя на обряд с жертвой, и опять контактировать с яросветом, он не желал. Сам Соленск представлял собой большую букву «Я» в круге из-за божества Ярилы, так как основатель княжества был под покровительством солнечного Бога. В княжестве всего четыре улицы: Сончевая улица, она находиться вверху буквы я, там проживает князь, и все его подручные представители; ниже по периметру расположена удила Зелёных Садов, та местность славилась своим соединением жёлтых и зелёных цветов, в этой части княжества жила семья Владимиры, они предпочли быть ближе к зелёным осколкам света и болотной прохладе. Самым неблагополучным в плане богатств и людей с материальным сбережением была Пагобная улица. Люди с большим накоплением самоцветом предпочитали жить не в этой местности, считая, Пагубную улицу недостойной для них, она же была и самой маленькой улицей, её участок начинался от спинки и заканчивался кончиком буквы «Я». Улицей, что шла вниз от начала до конца сзади по черте буквы, была Улица Мира в Горах, в этих окрестностях и находился сам Колдовстворец. Огромный центр с базарами был после Колдовстворца, но школа и общая местность были не далеки друг от друга. Все улицы, Колдовстворец и центр княжества рассоединял один лес, название его - Сумрачный; этот же лес и рос буквой «Я». Самые бедные жители, у которых не было денег даже на домик на Пагобной улице, жили отдельно в лесу, строя себе зачастую небольшие хижины; так же в отшельничестве предпочитали жить очень старые ведьмы и колдуны, они не принимали никого к себе, и никого не любили, некоторые их побаивались, а детям могли рассказывать сказки про злых и старых ведьм или колдунов, что жили в самых густых, тёмных частях леса и водились с Лешим. Именно к такой ведьме и ходила Адала, чтобы взять обряд «Влюблённости и смертности». Ещё одним ярким примером таких ведьм-одиночек есть Каля, эта старуха, жившая в бедности, предпочитала еду собираться в лесу, а одежду – шить или вязать, её дом находился глубоко в лесу. Не смотря на то, что её старшая сестра – Серафима, жила на Пагубной улице и промышляла травами, женщина исцеляла и помогала больным; но Каля ещё в юности приняла решение жить одной и для себя, так она и ушла от всех к Лешему. Оказавшись на Сончевой улице, Святослав превратился в ворона, перед этим попутно приказав Ростиславу и Огнедару ждать его в лесу, снова, недалеко от домов и местных. Огнедар рассказал, как выглядит и где находится дом Муромцев, и теперь ворон, не высоко, но метко, пролетал над улицей, уверенно расправив свои с чёрным блеском крылья. Долетев до пред последнего дома на левой части, ворон остановился и сел на одну из веточек клёна, чтобы покрупнее рассмотреть фасад. Территория Муромцев представляла красивый, богатый, белый огромный дом в славянском-языческом стиле, что восхищал своим величием и великолепием. Его белые стены украшены резьбой и узорами, отражающими древние славянские символы и руны. Высокие колонны и изящные арки придают дому величественный вид, а крыша украшена золотистым цветом. Во дворе этого дома стоит идолы Ярилы, он выполнен из белого мрамора и украшен золотыми узорами, излучая благодатное и могущественное присутствие. Этот дом является не только жилым помещением, но и настоящим храмом славянской культуры и верований, наполненным духом и традициями древних времён и культом предков. Одна деталь отличающая поместье Муромцев от других заключалась в том, что стены их дома блестели, как снег на морозе, это было сделано с помощью натёртых в мелкую крупу драгоценных камней. Ворон взлетел с дерева, направляясь вокруг дома. Огнедар говорил, что комната Димы третья от конца на третьем этаже, но единственная мысль, не покидающая голову Святослава, предупреждала о том, что Дима может и не оказаться у себя в комнате, и тогда его придётся искать, или во дворе, или по всему дому, что не сильно то и входило в планы Святослава. Блеск дома ослеплял, и чародей старался не крутить головой по сторонам, чтобы яркий свет не попадал резко на взор. Долетев до окна Димы, ворон громко захлопал крыльями, чтобы притормозить и заглянуть внутрь. Свет по сторонам ещё очень мешал сосредоточиться на определённой точки, вдобавок, и окна не сильно большие, чтобы в них можно было что-то рассмотреть. После небольшой «пытки» со светом, Милославский всё же смог детально рассмотреть комнату, но, как он и предполагал, Муромца в ней не оказалось. Быстро взмахнул своими сильными крыльями, он поднялся ввысь над крышей, после чего уверенно стал спускаться вниз к земле, делая это ловко и аккуратно, чтобы не зацепиться за ветки, росшие с посаженных деревьев. Скорость он не снижал, так как был уверен в своём опыте и мастерстве. Пролетая над землёй, как стрела, Святослав задумался о том, где ему искать Муромца и как собственно попасть в дом, не смотря на то, что он в образе птицы, это не даёт гарантию, что его пропустят, но решение нашло себя само. Двери были настешь открыты, и какие-то два человека заносили в дом большой шкаф, воспользовавшись этим моментом, Святослав быстро взлетел в помещение, издавая свист, прям над головами тех, кто работал на Муромцев. – Вот зараза, пернатая! – крикнул кто-то в след ворону. Внутри дома царила роскошь и изысканность. Потолки украшены фресками, изображающими сцены из славянской мифологии, такие как: вражда между Велесом и Перуном, а тут и разговор Лели и Ярилы у берёзы, рядом нарисована Макошь, что плела полотно на прялке. Мебель и предметы интерьера выполнены из дорогих пород дерева и украшены золотом и серебром. Дополнение к дому вроде шкафов, столов и стульев, тоже блестели с помощью натёртых драгоценностей. Мылись хозяева дома, так как и другие, в бане или же в банной комнате. В Колдовстворце работала та же схема. В бане нагревали воду в таком количестве, в котором надо, а отвечал за всю эту работу банник - домашний дух, живший во всех банях. С банником нужно быть осторожным, бывали случаи, когда дух злился и душил хозяина дома в бане, или же устраивал пожар. Банник, как и домовой, никому не служит, он просто появляется в местах для своего выживания. Воду для бани берут или в озёрах, или в колодцах. – «Подумать только, какая безвкусица» – пронеслось в мыслях у парня, рассматривая дом изнутри. Святослав готов был отдать всё, чтобы покинуть как можно быстрее эту для него, «некомфортную дыру» с огромным потоком света, что так неудачно заставлял его прикрыть глаза в нежелании видеть столько, не только блестящего, но и белого. С мыслей его вырвал девичий крик и плач, ворон взлетел на какую-то подставку, опуская голову вниз, чтобы не попасться на глаза прохожим. Из-за угла вышла девочка, её белые, пышные локоны были длинными и роскошными, а лицо, хоть и миловидное, но по взгляду можно понять, что характер у девочки явно не соответствует внешности. Платье на девочке розового цвета, длинное, в пол. Святослав сразу догадался, что это та самая Анисья Муромец. Блондинка с сжатыми то ли от злости, то ли от раздражения, кулаками, шагала по коридору под подставкой, на которой сидел ворон. За ней из-за угла выбежал парень с белыми волосами, не трудно было понять, что это Дима. – Сестрёнка! Анисья, подожди, пожалуйста, – Дима держал в руке перо для рисования, голубого цвета. Парень повернул её лицом к себе, но Анисья капризно закричала и откинула руки брата от себя. – Ну что не так, моя хорошая? – спросил он с вежливой улыбкой, садясь на корточки, чтобы быть ниже Анисьи. – Ты купил голубую кисть! – она сердито топнула ногой и поджала губы, пока её щеки краснели от злости и желания кричать. – А я хотела розовую! Ты же знал, как я люблю этот цвет. Дима сразу понял свою ошибку. Анисья давно мечтала об одной дорогой кисти для рисования, с её помощью не нужно наносить краски на бумагу, достаточно представить то, что хочешь увидеть, и кисть сама рисует. – Розовая, значит… Ну, моя звёздочка, прости, я правда забыл об этом. – Ну, а мне, что с того? – она закричала, начиная плакать и тереть глаза руками. Дима попытался её обнять, чтобы утешить, но Анисья отпихнула его в сторону, не желая, чтобы он прикасался к ней. – «Сука… была бы ты моей сестрой» – подумал Святослав, наблюдая за разложившейся ценой, прям под ним. – Ну, что ты хочешь, чтобы я сделал, мой цветочек. Что тебе надо? Хочешь, я скажу, чтобы Параска сходила на ярмарку и купила тебе столько сладостей, сколько твоей любвеобильной душе угодно? Или быть может, моя принцесса, хочет себе новое платье? Обшитое чем-то драгоценным? – увидев взгляд Анисьи, не предвещающий ничего хорошего, Дима откашлялся, произнося следующею реплику. – Хорошо, я понял...Тогда, что тебе хочется? – Я хочу розовую кисть! – заладила она. – Розовую, Дима! Муромец тяжело вздохнул, медленно выдыхая. Он очень пытался угодить сестре, но иногда, Анисья действительно переходила границы, хотя Дима никогда в жизни не позволял себе кричать на младшую сестру или ругать за что-то, наоборот, парень часто брал провинности сестры на своё имя, дабы Анисья не получала от родителей. – Хорошо, моя золотая, если ты хочешь розовую, я куплю тебе розовую кисточку для рисования. – «Муромец, ты дурак что ли? Все солнечные маги идиоты или мне только такие попадаются?» – Святослав встряхнул головой. Этот Дима его начинал раздражать больше, чем Огнедар. – И ещё конфеты, – добавила Анисья, когда старший брат безоговорочно согласился снова купить ей кисть. – «Чего? За что?» – Удивление Милославского побило рекорды. Он конечно слышал и встречал всяких ведьм и чародеев и жил с Прекрасой в одном замке, но подобие Анисьи ему ещё не удавалось встретить. – Конфеты, так конфеты, – Муромец рассмеялся, умиляясь капризности сестры. – Какие ты хочешь? – Абрикосовые в шоколаде! И чтобы без косточек. Я не люблю фрукты с косточками. Дима без колебаний кивнул, продолжая смеяться. Он коснулся рук Анисьи, немного её утешая. Девочка отвернула голову в сторону, давая понять, что ещё очень злиться на то, что брат купил ей вещь не с её любимым цветом. – Моя кошечка, конечно, я выполню твой приказ. Ты же знаешь, что нет ничего невозможного, чтобы я не сделал для своей младшей, любимой и очень капризной сестрёнки, – Дима быстро чмокнул её в голову, пока она не успела отреагировать. Анисья надула щеки, и они покраснели от раздражения после поцелуя её брата. Муромец весело усмехнулся, видя в ней лишь маленькое и надутое существо, но в тоже время, такое хрупкое. – А эту кисть, ты оставишь себе? – Дима снова показал недавно купленный предмет сестре. – Нет, – ответ был краткий и точный. – Оставь её себе. У нас будут парные, ты, как раз, любишь голубой. А я жду розовую и незамедлительно, – с важным выражением лица ответила девочка и развернувшись придерживая своё длинное платье, чтобы не наступить, она пошла вперёд по коридору. Пока Анисья уходила, ворон бесшумно взмахнул крыльями, подлетая к Диме со спиты. Святослав мигом обратился в человека, смотря на блондина с хитрой улыбкой. – И долго ты это будешь терпеть? – спросил он. Дмитрий мигом повернулся на звук, от неожиданности он подпрыгнул и отошёл назад, его глаза шокировано расширились. Ещё секунду назад тут никого не было, а уже напротив него стоит какой-то человек. Ему понадобилось пару секунд, чтобы вспомнить Святослава и вспомнить его появления на приёме у Солвецких. Но это только больше усиливало удивление. Блондин покрутил головой в стороны и повернулся назад, чтобы убедиться, видит ли их кто-то ещё, или нет. – Т..терпеть что? – спросил он, делая маленький и очень неуверенный шаг вперёд. – Свою сестру. Она же не верёвки, а канаты с тебя вьёт. А ты ведёшь себя как слепой дурак. – Остановись, – голос Муромца стал тверже, прежде чем он продолжил. – Это моя младшая сестра, и я никому не позволю отзываться о ней в таком ключе. И что ты вообще здесь делаешь? Как тебя пропустила охрана, почему они пускают всех подряд на территорию, не говоря уже о доме? – Успокойся, – улыбка с лица Святослава пропала, но хитрый взгляд остался. – Если ты хочешь спасти своих друзей, то тебе придется помочь мне. – Что? Каких ещё друзей? Ты блефуешь, что ли? – Вяземского и Солвецкого… У тебя что ещё есть какие-то друзья, что пропали? Голову включай, – речь Святослава стала грубее и настойчивее, пока Дима отходил от шока. Его рот то открывался, то закрывался, пытаясь придумать хоть какую-то реплику для ответа. – Вяземский и Солвецкий? – Дима чуть истерически не рассмеялся. Его мозг отказывался воспринимать хоть что-то из услышанного. – Ты что… ты что их выкрал? – медленно шёпотом и с недоверием спросил он. – Ты, что, меня ими теперь шантажируешь? Святослав уставился на Диму, как учитель на ничего не знающего ученика, выражение лица парня застыло в одном положении, а голову он слегка склонил набок. Дима немного испугался такому резкому изменению в поведении и сделал шаг назад. Всё же можно было допустить мысль о том, что Милославский имеет какое-то отношение к пропаже всех ребят, он явно пользуется не самой светлой репутацией. Чем больше Святослав общался с чародеями с Соленска, тем больше понимал, все, кто поддерживают потусторонних – идиоты без капли мозгов в черепной коробке, слова Кощея в очередной раз подтвердились. Святослав понятия не имел, кто и под каким уговором будет иметь общие дела с Дмитрием Муромцем, он же тупее, чем Огнедар. – Муромец, у тебя мозги вообще есть? Ну, не знаю, может твои магические способности и умственные не ладят? Вот скажи на милость, зачем мне это надо? По твоей логике, я выкраду сына Вяземских и потом так неподконтрольно, не боясь охраны, приду в дом к Муромцам! И также свободно тебе про это расскажу? Чтобы потом на меня все княжества открыли охоту? Я совсем, что ли? – Святослав повернул ладонью у виска. – Я ещё из ума окончательно не выжил, в отличие от тебе подобных. – Но…но… но как? Откуда? И… я… – Угомонись, Муромец, а то сейчас приступ случайно получишь. Сознаешь, ещё потеряешь тут. Вяземский и Солвецкий сами ко мне пришли, да, они в безопасности здесь, не далеко. – Огнедар и Ростислав здесь? – воздушивленный крик Димы раздался по коридору, и Святослав тут же закрыл ему рот. – Ты чего орёшь, как ненормальный? – Святослав прижал его к одной из стен, не давая и пискнуть. Глаза Димы снова округлились, а сердце бешено застучало. Парень не сопротивлялся, если все истории и легенды про Милославского окажутся правдой, то в таком случае его концовка предначертана. – Послушай меня, белокурый мальчик, не надо кричать… Ты меня понимаешь, не надо! Я тебя сейчас отпущу, но ты мне должен кое-что пообещать, – глаза Димы буквально говорили, что он выполнит, что угодно. – Ты не будешь кричать и звать кого-то сюда. Ладно? – Муромец послушно закивал головой. – Умница. Послушный мальчик, – Святослав улыбнулся и подмигнув убрал руку с его рта, делая один совсем маленький шаг назад. – Значит так, теперь отвечай. Что тебе известно про своего предка Милану Муромец? – Предка? – Шёпотом спросил Дима, хватая воздух большими вдохами. – Она мне не прямой предок, а лишь очень далёкая родственница. Она была родной сестрой моего прямого предка - Князьеслава Муромца, – продолжая хватать воздух ртом, Муромец выпрямил спину, чтобы не горбиться и восстановить дыхание. – А что? – У тебя есть дома какие-то истории или вещи Миланы? – Что? – парень свёл брови вместе. Бред, который нёс Милославский, был недалёким. – Послушай, ты случайно не спесивый человек? – Причём тут спесь? Не глупи, Муромец. Ответь лучше, есть ли дома какие-то вещи Миланы? – Ты издеваешься? Конечно, нет! Откуда? Она жила очень давно, если и найдется её какой-то портретный профиль, то хорошо, а зачем тебе? Ответь... – Дело в том, что Милана была подругой Властелины и погибла она, как раз, после смерти Властелины. Но суть в том, что промежуток между их смертями не велик, всего несколько дней. – Подожди… Ты случайно не хочешь вызвать дух Миланы, дабы…, – Дима сузил глаза на долю секунды, после его взгляд стал прежним. – Именно это я и хочу, мой белый котёнок, – Дима сморщился от слова котёнок в его сторону. Святослав усмехнулся, ему, наоборот, нравилась манера общения, что производила собой раздражение со стороны собеседника. – Мне нужна история жизни этой Миланы и её вещь. – А я тебе что, архив что ли? – Неужели ты даже не интересовался историей своей семьи? – Святослав недоверчиво хмыкнул. Он был уверен в том, что Дима всё знает, не может быть, чтобы наследник не знал историю своего рода, это даже звучит глупо, если только наследник ничего не знал о своём происхождении в целом. Муромец недовольно закатил глаза, то, что Святослав всё понял, было и так ясно, но вот делиться семейными тайнами он не очень-то и хотел. Но суть была в Властелине, а ещё в Огнедаре и Ростиславе, и хотя Святославу было трудно полностью доверять, Дима не мог ничего поделать. Милославский – маг первых сил, это чародеи, которые уже рождаются с огромными магическими способностями, всего две семьи относятся под эти критерии: Орловы и Милославские. Если Солвецким, Муромцам или Руянам приходилось набираться опыта, чтобы получить силу, то Орловы и Милославские просто рождались с такой магией, а дальше учились её контролировать и правильно владеть. Так же, к магам первых сил, можно отнести тех чародеев, чьи магические силы были грандиозно восхитительные и набраны в течение жизни, к примеру: Кощей, Агапа или Яся. Лицо Муромца выдавало не только недовольство, но и безысходность. Он цокнул и всё же ответил на вопрос. – Я знаю, о чём ты думаешь. Да, можно вызвать духа через его родственника, но только если дух будет согласен, я читал это в семейной библиотеке. Если нет вещи, то можно использовать кровного родственника и сильного проводника, – видя, что Святослав поднял брови вверх, явно ожидая продолжения, Дима недовольно добавил. – Ты не можешь не знать, что для этого обряд нужен проводник, не только земной, то есть чародей, но и духовный, то есть или Божество или какой-то бес. – Я это всё знаю. Я хотел услышать, ты согласен? Дима колебался. Он не хотел по многим причинам, да и не до конца верил Милославскому. Вдруг история с Огнедаром и Ростиславом это какая-то выдуманная байка, являющаяся частью хитрого плана? – У меня есть выбор? – Конечно, нет, – Святослав рассмеялся. – А теперь ответь на вопрос, почему чародеи, которые хотели вызвать Властелину, не обратились за помощью к вам? – Ну, я откуда знаю? – он пожал плечами. – Возможно, они ещё не осознавали весь масштаб силы и проблемы Властелины, поэтому и решили, что справятся сами, к тому же, Властелина не наш предок, если ты не забыл, и моя семья к ней никакого отношения не имеет, – словно пытаясь напомнить очевидное, ответил Дима. Святослав понял намёк, и довольно ухмыльнулся. – Хорошо, теперь бери с дома свой нож, белую атласную простынь, белые свечи и любую свою вещь, желательно украшения, ты привяжешь это украшения к призраку с помощью своего с ней родства, и вещь можно будет выдать за её. – Я никогда не слышал о том, что вещь можно привязать к умершему. Зачем так всё усложнять? Можно же просто связаться с нею через родство… – Дело в том, что не всегда, а точнее, в большинстве случаев, умершие после смерти никак не влияют на своих живых родственников, иными словами, она может и не сообразить, что ты её родственник. Это очень трудная и сильная работа на погосте. Если ты не знал, то даже наши мёртвые близкие нам живым не друзья. Только если от чародея не исходит запах мёртвечины, тогда они воспримут живого за своего в мире Яви – за некроманта или практика на кладбище, могилах и так далее. Так или иначе, ты не подходишь на эту роль, ты, скажем так, сильно живой, и твоя магическая аура не проработана для ответной атаки мёртвых. Я больше склоняюсь к тому, что эта Милана захочет полакомиться твоей светлой и слишком яркой энергией. Дима не был силён в практиках на погосте, это было под властью больше тем, кто связан с язычеством Нави, для определенных чародеев такие работы были предначертаны. Дмитрий и сам не жаловал такие виды работ, не говоря уже о том, что из-за погоста можно сойти с ума, или привязать к себе мёртвого, а он будет медленно высасывать все силы, и физические, и моральные. Муромец снова громко вдохнул, и видя, как Милославский превратился в ворона, парень направился к себе в комнату за вещами для ритуала.