Сёстры

      Лагерь, последние дни казавшийся мёртвым, будто коснулась божественная длань, вдохнувшая в него новую жизнь, а иначе как объяснить, что такое мёртвое место, вдруг расцвело, хоть пару часов назад, ничего не предвещало таких кардинальных перемен к лучшему?       — Где Гарет, су-у-у-ука? — категорически потребовала ответа воротившаяся в лагерь Калиста.       Юноша, ранее сверливший взглядом карты, нынче торчал в сторонке, с радостным нетерпением готовя броню к битве. Когда злобная ящерица обратилась к Экстеру, он, будто не замечая грубости, одарил её улыбкой:       — Спасибо, что нашла Гарета, — облачённые в сталь ладони схватили Калисту за руку, активно тряся в благодарственном акте, — Я у тебя в долгу... все мы в долгу у тебя и остальных твоих спутников.       Калиста резко отдёрнула руку, но даже так парень не заткнулся:       — Надеюсь, он нашёл то, что поможет нам одолеть магистров...       Мысленно Калиста врезала Экстеру по башке жезлом избавления, которым она не так давно разве что не тыкала ему в морду.       — Тогда у нас будет шанс выжить! — Экстер вернулся к столу с картами, уронив полироль для брони. — Теперь сир Гарет снова с нами, и если я его хоть немного знаю, то он нашёл оружие Истока. Значит, у нас появится шанс выжить!       С дёргающимся глазом за линзой монокля следила неотрывно нервная слушательница, пока не повторила единственный заданный вопрос с прошлой интонацией:       — Где Гарет, су-у-у-ука?       Видя, что ящерица готова рвать и метать, Экстер пришёл в себя:       — С-сир Гарет г-где-то здесь. Узнаёт о ситуации в лагере. Произносит мотивирующие речи и... эй! А дослушать не хочешь? И на что был этот грубый жест в конце?..

.

.

.

      Всё-таки непривычно видеть это место таким оживлённым. Все что-то делали, суетились, куда-то спешили. Никто не сидел без работы. Вот бы ситуация с этим лагерем перенеслась и на всё общество…       Ранее искатели казались подавленными, разбитыми, сломленными, готовыми сдаться или умереть без боя или в вязкой попытке спастись. А по возвращению Гарета всё преобразилось, будто по волшебству!       Пораженческие настроения развеялись. Надежда воротилась назад, и всё благодаря одному человеку. Разумно ли тогда ему так рисковать собою, если без него остальные перестают быть образцовыми боевыми единицами?       На этот вопрос пусть сам Гарет отвечает по своему усмотрению. А сейчас есть дела куда важнее. Найти его.       — Гарет вернулся! Гарет жив!       Калиста повернула шею и в поле зрения ей угодила та умалишённая дамочка в компании мягкосердечного гнома. Она крепко обнимала Киру на потеху рядом смеющейся Лоусе.       — Спасибо, спасибо! Вы такие добрые… и отважные! — теперь в объятиях душили рыжую улыбашку на потеху, напротив, её чешуйчатой подруге.       — Нам… — с трудом выдавила из себя девушка, — Было в радость… — Лея улыбнулась ей и снова обняла, уткнувшись в грудь.       — Какой чудесный день! Какой счастливый день!       — Благодарю вас, подруги. — почтительно кивнул гном Дугган. — Не помню, когда она в последний раз так улыбалась. — его могучая ладонь легла на плечо Леи, что не выпускала из объятий девушку. — Если мы хоть чем-то можем помочь — только скажите.       — О, нам ничего не надо, — усмехнулась Кира. — Её улыбка — сама по себе награда! — и сама в конце заулыбалась.       — Нижайшая тебе моя благодарность!       — И моя! Моя тоже! Спасибо! — теперь Лея хотела вновь обняться с ящерицей, но ту спасла Лоусе:       — Эй, вообще-то… есть просьба. Я слыхала, она шарит за ошейники… оу… — без лишних слов, Лея подступила к рыжеволосой и принялась возиться с её ошейником.       — Хах, в этом вся наша старая добрая Лея. — усмехнулся добродушно Дугган, следя за тем, как его подруга побеждает ошейник певицы. А та всё не умолкала за работой:       — Даже солнце стало ярче теперь, когда Гарет вернулся! Скорее бы домой.

.

.

.

      — Симона, ты просто кудесница! Они будут прославлять твоё имя, я не сомневаюсь.       — Я сделала, что смогла. — робко ответила кухарка, указывая на почти поправившихся раненных, которых… от смерти спасла одна розовая колдунья. — Должно быть, не пришёл их час.       — Прими моё восхищение и благодарность. — благодарственно ладонь, закованная в сталь, похлопала по плечу кухарку, а её обладатель пошёл осматривать остальную часть лагеря. Но тут со спины знакомый грубый голосок:       — Нет, с-у-у-ука, постой.       — А? А! Ну наконец-то! — обернулся лидер искателей на окрик, видя, как к нему приближается самая высокая из его спасительниц. — Не сомневался, что увижу тебя здесь. Я же видел твою доблесть в бою! А вот твоих спутниц я всё ищу и никак не могу найти!       — Дура, та, что Кира, с рыжеволосой дурой не стремятся к разговору с тобой. Та придурочная эльфийка, прозябает в тенях, и только мне не плевать на дальнейший ход событий!       — Тише-тише, подруга. — успокаивающе поднял руки Гарет. — Я знаю, ты ищешь ответы. Что смогу — то расскажу.       — У тебя же есть план?       — План? — приподнял бровь рыцарь. — План у меня был всегда. Даже тогда, когда Даллис подплыла к берегу на «Госпоже Мести», завывая, подобно баньши, разбивая наши силы в пух и прах! Тот план состарился и умер. Но новый всё ещё на что-то годен!       — Не томи, лидер херов.       — Гратиана рассказала мне об оружии, способном одолеть Вопящих. Это жезлы избавления, они похищают Исток у его носителя. Я пробрался в оружейную в поисках такого жезла, но лизоблюды Александара меня опередили. Я не нашёл ничего, кроме пыли и крови. Надо придумать, как заткнуть этих Вопящих. Если у нас это получится, то Госпожа Месть станет нашей. Свобода станет нашей и мы смо-о-о-о-о… А ты хороша.       Пред глазами Гарета синяя задира помахала искомым оружием, поглощающим Исток. Удивлению собеседника не было предела.       — Ты не перестаёшь меня поражать. Воистину, Люциан озаряет тебя светом! Представить не могу, в какие зловещие, населённые призраками бездны тебе и твоим спутникам пришлось за ним спускаться! Ты даришь мне надежду, колдунья…       Он мог бы ещё долго продолжать, но Калиста ненавязчиво намекнула, что его благодарственные речи ей наскучили, широко зевнув, не пытаясь прикрыть рот ладонью и обнажив при этом ряды острых зубов, угрожающее поблёскивающих в свете солнечных лучей.       — Кхм-кхм… что ж, — понял намёк мужчина, — Я соберу остальных искателей, и мы двинемся на берег. Твой отряд не под моим контролем, так что можешь идти как за нами, так и с нами. Как тебе заблагорассудится.       Голос Гарета разнёсся повсюду так властно, что ему невозможно не подчиниться. Конечно, если вы не обладатель роста, мышц и характера одной синей задиры…       — Искатели, вперёд! Пришло время нанести ответный удар. «Госпожа Месть» будет наша!       В лагере случилась ещё большая оживлённость. Каждый искатель собрал всё необходимое и поплёлся к выходу из святилища. Даже Гратиана с остальными готовилась к уходу. Оставались только несколько человек вроде маленького Хана и недееспособной Леи.       — Сир Гарет. — мужчина обернулся на новый голос, отвлёкшись от созерцания ухода своих сторонников. — Можно спросить?       — Да, я тебя уже видел, — заметил лидер, оглядев розовую ящерицу, — В компании той маленькой девочки и странноватого эльфа. Давай свой вопрос, но поживее. Время не ждёт.       — Дело в том, что я с сёстрами и некоторыми из наших друзей, а заодно и спутниками, побывали в Чертогах Эха. Мы виделись со своими божествами.       — Ты и другие, говорили с богами?       Взгляд Гарета сделался напряжённым, но он смотрел не столько на собеседницу, сколько сквозь неё.       — Да. Я вижу там… нечто. Но не мне о том говорить. Тебе надо к Хвори.       — Х-хвори?       — Она лучше разбирается в этих вещах.       — А… где же её найти?       — Её держат, — поднял указательный палец мужчина, — в плену на борту «Госпожи Месть». Она одна из немногих наших, кто не остался гнить под солнцем на песке. Поэтому для нас вдвойне важно отбить корабль у магистров. — Гарет развернулся, собираясь идти вслед за подчинёнными, но остановился, опрокинув с почтением через плечо: — Пробуждённая.       — Пробуждённая… — повторила Киллиса губами, испытывая противоречивые чувства. Если она хочет эту силу, то придётся привыкать к обильному вниманию к себе и к подобным обращениям. Хоть бы сёстры к ней не стали относится иначе…

.

.

.

      — Почему мне нельзя с вами?       — Трайс… — наклонилась к огорчённому ребёнку рыжая, — То, куда мы идём… безопасным это место не назовёшь.       — Это почти как то место, из которого мы вытащили твою мелкую задницу.       — Кали…       Можно сколько угодно докапываться до выбора слов Калисты, но до их эффективности не докопаться. Девочка, что стало видно по лицу, расхотела идти с ними, и только один вопрос её мучал:       — А почему вы туда идёте?       — Только так можно покинуть остров, малютка.       — Но… может, есть другой способ? Почему взрослые так любят идти в самые страшные и опасные места…       — Трайс, — обратилась к ней Киллиса, — Взрослые отнюдь не любят этого делать. Но если для спасения, хотя бы мнимого, это придётся сделать, они пойдут на это.       — Не переживай за нас, мелочь, — растормошила ей волосы Кира. — Всё будет круто!       — Ручаюсь! — вклинялся Зверь, нарочито забавно поправляя треуголку, дабы отвлечь ребёнка от возможной разлуки навечно. — Что касается моря и реквизирования судов, лучше меня в этом ремесле и не пробуйте искать!       — Хан. — он как раз прощался со своей чешуйчатой подругой Самадель. Она отпустила его, и мальчуган взглянул на Одинокого Волка. — Ты храбрый малый и способный. Мог бы ты… — Ифан кивнул в сторону, указывая на группу спутников, столпившихся вокруг девочки.       — Я присмотрю за ней. — кивнул парень и ещё раз, указав на Корал, сидящую чуть в сторонке, — И за ней тоже.       — Спасибо Хан. Но лучше не присматривай, а проведи с ними время. Пусть не думают о мрачном.       — Постараюсь, — кивнул малец, пойдя к опечаленной девочке. Группа собиралась следовать за искателями, а Хан спросил у Трайс сдержанно. — Хочешь поиграть? — нелегко дались ему эти слова. Зная, что где-то там будут проливать кровь его друзья, пока он будет здесь играться… для будущего воина нет ощущения хуже.       — Л-ладно, — утёрла малютка стоящие слёзы и взглянула на одиноко сидящую Корал, всё ещё вспоминающую недавнее травмирующее событие. — Только если… мы и Корал позовём.       — Разумеется, — кивнул мальчуган.       Трайс последовала за ним к последнему ребёнку в лагере, приглашая и её поиграть. Кое-как девочка согласилась принять участие в игре и пошла за ними к воде, наверное, камушки покидать или ракушки поискать.       — Трайс, Корал, пс-с-с. — девочки повернули головы к бен Мезду, что стоял к ним почему-то полубоком, глядя не пойми куда. Тихо он продолжил, пока мальчишка, сам того не ведая, ушёл слегка вперёд: — Хан думает, что очень взрослый, но это не так. Присмотрите за ним, ладно? Это будет ваше персональное задание.       — Хо…хорошо!       — Л-ладно…       — А теперь ступайте. И этого разговора не было.       Дети поспешили к воде, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Теперь у девочек было задание, что могло отвлечь их от невесёлых размышлений: выяснить, как не было разговора, если он был? Возможно, это поможет им оправиться от пережитых травм — не столько физических, сколько ментальных.       Девушка Лея нервно сидела, поджав под себя колени, и только одна дамочка осталась непоколебимой при всеобщем уходе искателей.       Оставшаяся охранять святилище Бахара сказала уходящим искателям вслед:       — Да будет каждый ваш шаг исполнен мудрости, и пусть он пролегает по усеянному цветами пути Амадии. И удачи вам.

.

.

.

      Небо было безоблачным. Природа будто состояла в заговоре с событиями, что вскоре обещали разразиться. Рыба, предчувствуя подступающий кошмар, бросалась на отмели у берегов рядом с портом, занятым Божественным Орденом. Все утопли в неразговорчивости, многие приумолкли и выглядели потерянными, точно взволнованные перед событием всей их жизни.       Из одного лагеря в другой под солнце возвышающееся проделали свой путь недобитки из числа искателей и примкнувшие к ним пробуждённые, и сходу приступили к работе, наводя порядок в лагере и унося тела павших товарищей, давно начавших разлагаться под ласкающими лучами светила.       Но отнюдь не каждый приступил к работе механически. Многих раздирали эмоции от вида павших товарищей. Оружейник Кербан, этот крепкий, лысый бородач, глядел на труп ящера с пробитой бронёй посреди лагеря. В холодной ярости могучие руки сжимали рукоять меча, покоящегося в ножнах:       — Магистры. Перебью всех до единого. Медленно…       А в десятке метров оплакивала павших кухарка. У неё, как и у Кербана, на смену печали подступила ярость:       — Эти магистры за всё заплатят. Пусть прольётся их кровь — за всё, что они сделали с нами.       И пока одни горевали по павшим, другие радовались за живых. Как, например, добродушный рыжеволосый гном Дугган:       — Хорошо, что Лея осталась в святилище. Вид всех этих мёртвых искателей… это могло сломить её.       Сломить её ещё больше? Тогда такому состоянию даже мёртвые не позавидуют…       — Хорошо, что Хан там остался, — это уже радовалась чешуйчатая Самадель, подруга мальца. Делала она это, отвлёкшись от таскания тел погибших. — Мальчик и без того навидался кошмаров, хватит с него… эх… столько искателей погибло… и сколько крови ещё прольётся… хотя бы Хан в безопасности…       С телами усопших помогал и тот старый эльф, что ранее тут ошивался, помогая, чем мог, той троице, распятой на крестах. В одиночку к телам товарищей он не прикасался, а сейчас… работал за троих. Раньше, видимо, он просто не мог в одиночку этого сделать, и вид лиц знакомых, гниющих на солнце, застывших с единственным выражением, лишал его возможности предать павших земле…

.

.

.

      Кира, как и парочка искателей, лучше всего понимающих в следопытстве, осматривали местность вокруг лагеря в попытках заблаговременно прознать о возможных опасностях, что могли обрушиться на них до того, как они пойдут штурмовать порт, охраняемый магистрами.       — Хм… капкан? — подивилась Кира, присмотревшись к разбросанной листве, отчётливо видя под ней минимум несколько ловушек, если её зоркие на такие вещи глазки, её не разыгрывали.       Стоило приблизиться, и подступила убеждённость, что глаза не ошиблись. Руки взялись за дело, бесшумно обезвреживая одни ловушки, а другие попросту откладывая, вроде капканов, что тихо не обезвредишь.       Местность у высокого валуна диаметром метров в пять расчищена, но оставался вопрос: кому надо было здесь ставить всю эту дрянь? Взор окинул валун и заметил на нём, что роскошный ковёр из мха, устилающий каменюку вдоль и поперёк, слегка потревожен, будто ногами кто-то отталкивался от скалы взбираясь на неё. И увидела любительница лесов, что действо это совершено недавно.       Захрустела ящерица шейными позвонками и кистями рук и набросилась на камень, в считанные секунды, взобравшись на его плоскую вершину, на которой… вот так неожиданность, следил за округой магистр с камуфляжной накидкой. И следил преимущественно за той, в которой располагался последний действующий лагерь искателей на острове.       — Кхм-кхм.       — Вот говно… — пробубнил магистр нервно на кашель непрошенной гостьи и поднялся с живота, оглядываясь по бокам. То ли отыскивая ещё врагов, то ли ища поддержки у самой природы… в конце он сдался, опустив голову, спрятанную под красным колпаком. — Я знал, что это — всего лишь вопрос времени. Я… я готов заплатить по счетам.       — Какой-то странный поток сознания… — почесала макушку хвостатая, — Ты что тут забыл?       — Не мне об этом говорить. Если хочешь меня убить, что ж… убивай. — развёл он руки в стороны, которым до оружия далеко, не то что Кире, что от природы одарена когтями и огненным дыханием.       Его голос Кире казался довольно холодным, но за холодом страх не всякий спрячет.       — Погодь-погодь чутка. Ты чего так боишься?       — Я… я не… — он ожидал быстрой расправы без подобного допроса, а эта чешуйчатая, похоже, та ещё садистка. Магистру оставалось только признаться, в гневе сжав кулаки, — Да. Мне страшно. Мне всё время страшно. Когда появились исчадия Пустоты…       — Тебе повезло, что тут нет моей сестрёнки… она О-О-О-ЧЕНЬ «любит» душеизлияние всяких колпаков…       — Я тогда был ребёнком. Мой брат был одарённым. Так говорили родители. Теперь они не могут ничего сказать. У них не было шансов выстоять против исчадий. Так называемый дар моего брата был всего лишь приманкой. Орден пришёл за мной. Меня спасли. Я не боюсь Александара. Я не боюсь умереть. Но я боюсь тебя. — тыкнул он в колдунью пальцем, а потом махнул в направлении лагеря, — Таких, как ты.       — Воу-воу, — погладила место на груди, в которое с силой тыкнул магистр, — Я понимаю, ситуация неприятная. Понимаю твои мотивы… но зачем нам вообще драться? Могли бы вместе искать выход из текущего коллапса планетарного масштаба, а не…       Лицо магистра на мгновение расслабилось, но затем снова ожесточилось. Скрипя зубами, он заговорил, опустив взгляд на ноги:       — Ты пустишь в ход любое оружие, которое подвернётся, верно?       — Ну… это скорее к Кали, чем ко мне…       — Твой язык может рассказывать сказки о добре, но источает яд. Я скорее умру, чем поверю тебе, мерзкая колдунья.       — Хорошо подумал? — из ноздрей Кира выпустила мощные струи дыма, и боевой запал магистра потух. — Что Александар делает с носителями Истока? Ты хоть знаешь методы своего кумира?       — Я не знаю, правда не знаю. — почти стыдливо признал мужчина. — Я знаю лишь то, что я видел. Мы прочёсываем остров в поисках оружия и артефактов — чего угодно, что поможет нам окончательно решить колдовской вопрос.       — А тебе видно вообще по…       — Они заслужили такую судьбу. — пронзительно взглянул магистр на Киру, — Даллис делает их немыми, послушными. А если очень сильно повезёт, они становятся... гораздо большим.       — Так ты всё знаешь! — тыкнула уже Кира пальцем в грудь магистру. — И одобряешь такое? Была бы тут Кали, ты бы уже горящим куском мяса летел с этой скалы! — магистр тяжело дышал, опасаясь, что колдунья пойдёт по тому же пути. — Но твоё счастье, что я ленивая. Убирайся с глаз моих своими силами, а не то подсоблю!       Для убедительности она топнула. Из-под пятки во все стороны разошлось пламя, обуглевшее мох, на котором они стояли.       На лице человека читался страх и отвращение к себе. Глядеть на колдунью или встречаться с ней взглядом было выше его сил. Было выше распирающего его стыда.       — Эта жестокость есть та правда, которую ваша порода сама для себя выбрала, мерзкая колдунья. Использовать мои страхи против меня — худшая пытка, которую ты могла бы придумать. Как-нибудь я научусь жить и с этим. — он поднял взгляд, полнящийся молний, — Если ты можешь терпеть собственную испоганенную совесть, то я-то свою и подавно смогу.       — Давай, катись уже!       Магистр быстро спустился, в процессе спуска оступившись и плюхнувшись на задницу. В этом он, естественно, обвинил мерзопакостную колдунью, и поспешил затеряться среди растительности, поглаживая ушибленное место. Кира только тогда заприметила мелкую сумку, что он в страхе оставил.       — Погодь! Ты вещички свои оставил! Хм…       Заглянув в сумку, Кира нарыла пару полезных вещей в походах, немного болтов и письмо, которое не побрезговала прочесть:       «Каспер!       Ты никогда не прочитаешь эти строки, и я не знаю, для чего их пишу. Писать мертвецу — всё равно что закутываться в волчьи шкуры, когда на дворе лето.       Я ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты сделал с нашей семьёй, с нашими родителями. Они думали, что ты особенный. А я всегда знал, что ты чудовище. Я ненавижу тебя за то, что из-за тебя у меня отобрали всё, что у меня было. За то, что из-за тебя я каждый день провожу в страхе потерять свою новую семью.       Сын Божественного не допустит, чтобы кто-то ещё страдал так же, как я. Жаль, что он не успел спасти нашу семью. Но он хотя бы спас меня. И за это я буду верен ему.       Эймс»

.

.

.

      Краем фантомных глаз Гратиана заметила приближение розовой знакомой, что совсем недавно очень помогла ей. К гостье она и обернулась, оторвавшись от созерцания волн. Её движения казались гораздо легче, чем раньше. Сброс той тяжкой ноши облегчил ей всё, а голос стал теплее, но в нём ещё чувствовалось влияние окружения. С одной стороны красоты природы, а с другой — ужасы и кровь, сотворённые Божественным Орденом.       — Было бы счастьем увидеть, как магистров прогонят с этих земель, но, боюсь, сегодня я увижу лишь смерть.       Виданные в лагере тела искателей, вопящие на входе в порт, походившие на куски изувеченного мяса, и те, кто погибнет в дальнейшем. Вот на них Гратиана и намекала. Павшие в ходе сражения, что скоро разверзнется за владение единственным кораблём в округе.       — Не стоит видеть всё лишь в тёмном цвете, — подошла Киллиса, что так же, как и жрица, ожидала кровопролития и потерь, но не таких всеобъемлющих. — Элемент неожиданности на нашей стороне. Вряд ли Божественный Орден думает о грядущей атаке как-то иначе, чем как об атаке отчаянья.       — Возможно, ты и права, сестра, — кивнула дама с маской, — Но одного элемента неожиданности против вопящих мало. Их не застанешь врасплох. Они легко сметут любые ряды, как то уже случалось.       — Верю вашим словам, Гратиана. Но я сомневаюсь, что у наших предшественников было оружие, способное им навредить.       — Это правда. — прошептала настоятельница, вернувшись к созерцанию волн, что вскоре могли принять в себя не один десяток тел. — Я буду молиться за тебя. За твоих сестёр, друзей и об каждом, что идёт с тобой в бой. Да хранит тебя Амадия, сестра.       — Как и вас.       — Надеюсь, мы ещё когда-нибудь встретимся после этого дня. — выразила надежду жрица, а Киллиса разбавила её печаль юмором:       — Вряд ли Калиста или хотя бы Кира согласятся сюда вернуться. А я без них никуда. Так что… давайте уж лучше вы к нам загляните как-нибудь. Наша мама начитаннее меня и куда больше знает об Амадии.       — Убедила, — со смешком сдалась неживая. — Когда-нибудь мы встретимся вновь и надеюсь, что не в ситуации, аналогичной этой…

.

.

.

      — А вот и вы, хвала Люциану, готовые к драке! — обрадовался Гарет, видя мужчину и рептилию, способных хоть сейчас в бой податься.       Лидер искателей походил на человека с приподнятым настроением, располагающим к битве, но внезапно Гарет огляделся через плечо, а голос его набрался напряжённости:       — Вопящие бдят. Однако нам следует избегать не только их взора. — следующее предложение он озвучил так, будто его заставили жевать стекло. — Убийца тоже здесь. — От одного упоминания этого человека, ему сделалось противно… — Александар.       — Епископ Алескандар, — Ифан сложил подрагивающие руки на грудь, — Собственной персоной…       — На кой хер он здесь? И где он сейчас? — потребовала ящерица. Гарет, пропуская агрессию, ответил, стараясь сдерживать негативные эмоции, то и дело пробивающиеся сквозь слова:       — Этот мясник сейчас среди развалин — под защитой Вопящих. И он там не один, понятное дело. Своего пробуждённого Орден держит на надёжном поводке.       — Всякий поводок можно порвать, а потом на нём же повесить разошедшуюся шавку, — заявил бен Мезд, знающий, что говорит. — Это всё, что нам следует знать?       — Это всё, что мы на данный час знаем, — поправил вожак искателей. — Остальное может стать для нас неожиданностью, что не есть хорошо, но и дальше торчать фактически на виду у врага не лучшая затея. Надо начинать атаку.       — Да, благо, всё для этого собрано, — рептилия поправив монокль, извлекла из сумки жезл-избавления. Хмуро-суровая мина Гарета наполнилась тёплыми красками:       — Иногда мне кажется, будто сами боги направляют вас. Что может быть правдой, если ты и другие — и правда пробуждённые.       Ладонью потянулся вожак к оружию, но у самой цели отдёрнул, не коснувшись жезла.       — Смог бы я своей рукою направить этот жезл на Александара? — задался Гарет вопросом. Ифан поделился своим ответом:       — Моя бы не дрогнула.       — Очистить его душу и испепелить плоть… — кивнул командир. — Нет. В недобрые времена была создана эта штуковина. Что бы сказал Люциан, узри он, как я одним злом пытаюсь побороть другое?.. — казалось, Одинокий Волк знает ответ, но Гарет того и не заметил в вихре собственных размышлений, — Ступайте. Уничтожьте Вопящих.

.

.

.

      Сказано — сделано. Калиста, удерживая жезл избавления, выкачала Исток из обоих Вопящих на входе в порт, оставив от них лишь по кресту да по луже крови и кишок. Путь был открыт.       — Слава богам! — подступил Гарет. — Ты заставила Вопящих замолчать! Путь расчищен, однако мне снова нужна помощь от всей вашей группы.       Решительность прослеживалась во взглядах каждого бежавшего колдуна и колдунии Истока. Лидера искателей это обнадёжило.       — У нас есть лодки, которые доставят нас на борт «Госпожи Мести». Но если Александар заметит нас на волнах, мы все пойдём на корм акулам. Нам надо разделиться. Я поплыву с искателями на «Госпожу Месть». Вы же идите к развалинам и отвлекайте внимание Александара. У него там не много людей, на корабле их куда больше, так что нам бы пригодилась с захватом судна любая помощь.       — Нескольких клинков вполне хватит, дабы разделаться с епископом. — подала голос Калиста.       — Соглашусь, — кивнул Ифан. — Важнее сейчас завладеть кораблём. С охранной Александара справятся и четверо-пятеро. Неспроста так говорю, а потому что знаю каждому из нас цену.       — Мы с сёстрами, Иваном, и… — к ним вышла Себилла.       — Я помогу. Убивать — моя стезя.       — …маленькая эльфийка. Клинков и оскала нам хватит за глаза. Остальные же…       — На корабль! — заявил Зверь. — Корабли — это уже моя стезя!       Видя, как отряд пришёл к определённости, Гарет изрёк оживлённо:       — Отлично! Александар ждёт лёгкого ветерка — покажите ему ураган. Готовы? Наше дело правое, и эта правота — лучший союзник, чем сумрачные гейсты и скулящие магистры.       — Давай же, командуй, командирчик.       Лидер искателей спокойно выслушал новости от подчинённого, затем быстро оценил возможные последствия, представляя картину открывающегося пред ним мира. Кивком выразил благодарность, а голосом громким объявил:       — Искатели, вперёд! Вы глаза и уши Люциана. Вы его меч и щит. Так пусть ваш священный огонь выжжет тьму!       Искатели с частью беглецов поспешили к лодкам. Некоторые попрощались с теми, кто собирался бить рожи магистрам в порту. Вроде Лоусе с Кирой.       — Задай им трёпку, подруга!       — И ты им! Только… не увлекись не потопи корабль, лады?       — Замётано!       После обмена пожеланиями удачи и крепкими объятиями их пути разошлись.

.

.

.

      — Все готовы?       — Ещё бы, сестрёнка!       — Вау, Кира… ты… отменно смотришься в броне тирана…       — Хи-хи, спасибки…       Каждый взялся за лучшее оружие. Тело каждый облачил в лучшую броню, например, Кира, что и взаправду напялила на себя комплект доспехов тирана. Чёрная броня с фиолетовыми фрагментами. Неплохая защита и притом лёгкая, тонкая. Была бы тоньше — тогда бы всякий мог оценить любой изгиб этой клептоманки. Только шлема не хватало, но тот, увы, погиб в схватке с демоном, но и без него остальные доспехи в комплекте друг с другом перестали излучать свои проклятия.       — Я готов, если вы готовы. — серьёзность мастера, расчётливость профессионала и прохлада убийцы. Убийцы, что заряжал в свой арбалет болт с кончиком, покрытым ядом.       — Как и я, — ответила другая, длинноухая убийца, нанося на лезвия клинков яд да отправляясь в обход каким-то своим, недоступным другим путём для удара в спину.       — Удачи вам, Себилла.       — Да, как и тебе, змеиные глазки.       — Пс-с-с, — обратилась младшая к старшей, — Я одна заметила, как эта эльфийка вежлива с Киллей?       —  Эх… даже не знаю, что хуже — певичка с проблемной головой или чокнутая эльфийка… умеете выбирать себе друзей, ничего не скажешь. — Кто бы говорил, сестрёнка... - намекнула Кира на её сближение с Ифаном. Калиста вместо ответа удобнее обхватила копьё, изреча: — Ну всё. Финальная схватка!       — Хи-хи-хи… Так сказала, будто акушерка!       — Сосредоточься, дура!       — Я сосредоточена! Без сосредоточенности я не смогла бы так шуткануть!       — ...

.

.

.

      Порт видал и лучшие дни. Состоящий почти целиком из белого кирпича, каждый из которых пестрил трещинами, а любая каменная постройка мало-помалу разваливалась, если не обвалилась целиком за века стараниями беспощадного ко всему и вся времени.       И среди всего этого великолепия разрушений, обвалившихся сооружений и каменных мостов ошивались магистры, защищающие своего епископа. А когда в поле зрения их угодили колдуны Истока, Александар вышел вперёд, заговорив с ними громко и поразительно спокойно, будто те пришли с подарками и мольбами, а не мечами и боевыми оскалами.       — А, беглецы. Я боялся, что за это время вы успели добраться до Побережья Жнеца.       — Нам пока ещё рано покидать остров, епископ. — вышел Ифан с заряженным арбалетом.       — И... и Ифан бен Мезд! — узнал его Александар, — В форте Радость я не был уверен, но это действительно он. Бедняга, проклятый богами... Храбрейший из всех, кого я знал... и пал так низко!       Такое отвращение человек не испытал бы даже, напялив новые сапоги и первым же шагом вступив в грязь, безнадёжно порча их в первую же минуту.       — В любом случае, теперь вы здесь. — он определённо помнил эту троицу рептилий. Во время казни Атузы они присутствовали, и забыть эту троицу, нелегко, — Знаете, Даллис и Вредеман предупреждали меня о вас... пробуждённых. Боюсь, ваше путешествие здесь и окончится. Вы принесёте Ривеллону лишь беды. Если кто и станет новым Божественным, то это буду я.       — Жадность фраера сгубила! — на такое вульгарное замечание, епископ закатил глаза.       — Ты что, — обратилась к нему Калиста, — Веришь во всё вышесказанное? Ты дебил?       — Ты думаешь, мне нравится то, что я делаю? — подался вперёд Александар с поднятым указательным пальцем, — Отрывать людей от родных и близких, надевать на них ошейники? Я ненавижу это, но терплю.       — Терпила…       — Ради блага державы я готов на всё. Это самое важное, чему учил меня отец: будь сильным не потому, что ты силён, а потому, что должен, ради них.       — Пацанские цитатки пошли…       — Ради наших земель! Ради ваших любимых! Детей, которых у вас никогда уже не будет… Прошу вас. Не усложняйте ситуацию ещё больше. — он сделал к ним шаг, и те подняли оружие, а потом он приподнял руки, призывая к спокойствию, — Вы ни в чём не виноваты, но вы стоите на пути к миру во всём Ривеллоне. Поэтому вашему путешествию должен прийти конец. Для спасения нашей земли.       «Нашей? В каком смысле «нашей земли»? Странным, конечно, вопросом задалась Киллиса, учитывая предстоящую драку, что вот-вот случится…       — У одного волчонка есть «поручение», — подняла копьё синяя, — И я помогу ему с ним.       — Ах… у вас нет ни единого шанса, — взмахнул руками епископ, — Но я не могу не восхищаться вашим упорством. Покажите мне, на что вы способны.       — Ах…       Все устремили глаза к частично обрушенной башне, на которой стояла магистр с парой крыльев за спиной. Ей был доступен полёт, но ныне она летела вниз с пятиметровой высоты на кирпичный пол с перерезанной глоткой. Первая кровь была за подкравшейся сзади Себиллой.       — Ах, чего ещё ожидать от колдунов, кроме как удара в спину… убить их!       — Держите меня Семеро, а не то я пришлю вам Александара!       Присев до самой земли, воительница с копьём оттолкнулась, полетев далеко вперёд, к самой цели. К самому епископу, что следил за её стремительным приближением к себе с прищуром недобрым и оскалом почти рычащим.       Копьё выставлено вперёд, но так поначалу. К середине, оно задрано кверху, словно обычная палка. Обычная палка, что при замахе рассечёт голову Александара на две равные части по вертикали.       Но тому не бывать. Главу Ордена отталкивает магистр с парочкой мечей. Их он поднимает над головой и скрещивает, принимая сокрушительный удар и выстояв в процессе несмотря на хруст костей, лязг металла и сотен искр от соприкосновения лезвий.       Калиста в ярости ударяет противника, и тот кувырком летит назад. Копьё заносится для нового замаха по Александару, что ещё в зоне поражения, но тот в яркой вспышке переносится на десятки метров в сторону. Неистовству Калисты нет предела. В оскале она рычит, пока не уходит, делая сальто назад, от контратаки мечника, что оправился от удара в грудь. Похрустев шеей, ящерица принимает судьбу и обрушивает грады ударов на очередного глупца, бросившего ей вызов.       Остальные колдуны рассредоточились по порту, уходя от стрел и магических атак и по возможности ведя ответный огонь или вступая в ближний бой, на который ориентированы в их отряде отнюдь не многие.       Себилла подумывала спуститься к ним поддержки ради, но краем глаз наметила приблизительно на той же высоте что и она, лучницу, что переключилась с колдунов внизу на эльфийку.       Таланта ей было не занимать. Ежесекундно стрелы отправлялись в полёт, и многие хранили в своих наконечниках магию яда, огня, льда или молнии. Уворачиваться от летящих стрел, да и на таком расстоянии, Себилла умела. Но под таким частым огнём делать это невозможно, и шансы на сближение с целью, что так важны для убийцы, орудующего клинком, крайне невелики.       Ради передышки эльфийка, увернувшись от очередной стрелы, что, пролетая в считанных сантиметрах от её лица, умудрилась обжечь кожу огненной магией, скрылась за грудой опавших кирпичей. А лучница ещё выстрелила раз-другой, пока не взялась подготавливать особую стрелу, начиняя ту ощутимой порцией взрывчатых веществ. Такой стрелой и попадать необязательно. Всё разнесёт. Цель и пространство в трёх-четырёх метрах от попадания.       От зоркого глаза Киры, к тому же знающей толк в оружии дальнего боя, сей факт не укрылся. А потому, она предупредила среднюю сестру:       — Себилле угрожает опасность! Лучница убьёт её!       — Ты можешь снять её отсюда? — беспокоилась розовая, своим щитом в телекинетической хватке прикрывая младшую от атак магистров.       — Могла бы — и слова не сказала бы!       — Тогда помоги с другим…

.

.

.

      Стрелы что-то перестали свистать над головой. Это рождало соблазн выглянуть или ломануться к другому укрытию. Но эти мысли не покидали головы, впрочем, ровно до тех пор, пока до ушей не дошёл крик знакомой:       — Себилла!       Эльфийка выглянула, увидев розовую чешуйчатую рядом с лучницей. Ударом щита по магистерской макушке ящерица отвлекла противницу. В то же время выхватив у той из рук стрелу, набитую взрывчатой смесью, а ногой, выбила лук, когда лучница отпрыгнула, оклемавшись от боли.       Вот так, оставшись без основного оружия, магистр взялась за нож, что, впрочем, зря, ведь секундой позже ей в шею прилетел славный кинжал.       — Себилла!       Эльфийка неслась к краю стены. От последнего кирпича убийца оттолкнулась, летя к постройке, на которой ожидала рептилия.       Пока длинноухая летела, Киллиса телекинезом выдрала из глотки упавшей на колени лучницы кинжал и при помощи того же телекинеза кинула иглолюбительнице, что ловко поймала кинжал ещё до приземления на другую постройку.       — Неплохо сработались. — кивнула эльфийка, отойдя в сторону от тела магистра, что встретилась лицом с… пустотой, ибо упала у самого края. А её тело, не чувствуя пола, полетело вниз, распластавшись рядом со сражающимся епископом.       От такого подарка небес тот гневно задрал голову кверху, видя буквально над собою двух колдуний, одна из которых и начала всю потасовку. Не желая их видеть живыми, он в отместку за тело с небес обрушил на них сами небеса, горящие огнём.       От такого способа приобретения загара, обе колдуньи отмахнулись, сиганув со своей высоты и ощущая спинами раздающиеся огненные взрывы, от мощи которых покинутая ими постройка разлетелась кирпичными грудами, подняв облака непроницаемой, удушливой пыли.       — Киллиса? Ты как?       — Кха-кха, в порядке… осторожно!       Эльфийка отвернулась от согнувшейся в кашле рептилии, наблюдая картину несущегося к ним гейста. Такой тощий, но громадный, и с лицом за металлической маской; с длинными, бритвенно-острыми когтями.       Вступать в бой с такой громадной и смертоносной штукой не хотелось. Благо в руке покоилось средство от продолжительных драк. Его-то Киллиса и швырнула в монстра.       Стрела со взрывным наконечником попала точно в грудь гейста, и сдетонировала, породив новый взрыв, окунувший пространство в облако чёрного дыма. Самого гейста откинуло на пару метров, но он нашёл в себе силы подняться со спины и упасть на колено, в тщетной попытке встать. И упал он прямиком в невидимый капкан, что уже не позволил бы ему подняться. Умела же Кира выбирать места для Бьянки…       Новая попытка встать оканчилась относительным успехом, ибо ему хватило сил, чтобы высвободить висящую на сухожилиях и обломках кости ногу. Но не успевает монстр ни закрепить успех, ни отпраздновать его, как мимо стремительно проходит магистр-мечник, молниеносно орудующий двумя короткими мечами против не уступающего им в скорости копья дочери песков.       Гейст повернул голову к проходящей совсем рядом ящерице. Потянулся к ней когтистой конечностью, а чешуйчатая, даже не взглянув на монстра, снесла голову остриём копья, попутно отбивая магистерские мечи при этом.       Голова гейста, закованная в железо, с лязгом упала, прокатившись по кирпичному полу и оставив за собой кровавый, тёмный след между двумя сторонами конфликта, которым до одиноко катящейся головы не было никакого дела.

.

.

.

      Магический щит исправно защищал от любых атак колдунов, будь то болты или болты, начинённые магией или иной дрянью. Епископ оставался для них неуязвимым, безнаказанно швыряясь в ответ огненными шарами и другими заклинаниями.       Одинокому Волку и младшей приходилось постоянно покидать одно укрытие за другим, так как те от мощи Александара быстро приходили в негодность и разлетались на части. И продолжись битва между ними хоть на минуту, им бы оказалось некуда бежать, и пришлось бы драться в открытую, без какого-либо укрытия, что сулило быструю смерть с полным испарением тела.       Забавно. Епископ мог стать им убийцей и этот же убийца развеял бы их прах… причём ещё в процессе убийства этой парочки стрелков.       Но до того, как гибель настигла колдунов, обратим внимание на дуэль двух искусных бойцов ближнего боя: магистра-мечника и Калисты, что и секунды не находили не то что для передышки, но и для сбавления темпа схватки.       Лязг стали о сталь беспощадно гремел, всё раздаваясь и громыхая на всю округу. А от сотен высекаемых искр даже самая тёмная и беззвёздная ночь освещалась бы так ярко, как во время мощнейшей грозы. А так приходилось довольствоваться лишь звоном убийственной стали о сталь.       После череды ударов и замахов магистра Калиста контратаковала, как делала то уже дюжину раз за последние пару минут, а того мечник и ждал, выждав идеальный момент.       Но идеальный не означал моментальную победу. В ходе хитроумного замаха врага, Калиста избежала участи упасть ничком на кирпичный пол, истекая кровью из глубокой раны на морде. Отделавшись консервативно маленькой, кровоточащей царапиной у глаза.       После более-менее удавшегося удара мечник не мог нарадоваться первой крови за последние несколько минут ожесточённой схватки, с такой умелой противницей.       Видя, как красный колпак радостно размахивал на расстоянии клинками да посмеивался со своей малой победы, Калиста озлобленно гаркнула:       — Довыёживаешься!       Мечник качнул головой с бесящей улыбочкой и, перехватив удобнее мечи, понёсся вновь на вражину. Но, не успев сделать и пары движений, он затерялся в облаке пыли и граде кирпичном, словно под ним мощно рвануло.       Он подлетел на десяток метров. В полёте растерял оба клинка и, вопя от неминуемой смерти, встретился с полом, разбившись насмерть в паре метров от произошедшего взрыва.       — Мгновенная карма…       Что же случилось? Кто-то с даром предвидения заранее там спрятал убийственный заряд взрывчатки, зная, что на него вступит магистр? Нет, всё куда более пугающе…       Из земли показался многометровый в высоту и ширину червь! Весь синий, как кожа хладеющего трупа. Тело всё осыпано растущими из него щипами и мерзкими, нечастыми волосками, как у любых насекомых, что видны лишь при увеличении.       Из головы расла пара конечностей с двумя пальцами на концах. И ещё две пары меньших конечностей, лишённых пальцев, напоминающих лапки насекомого. А сама голова… челюсть — огромные мандибулы, под парой толстенных, с молодой саженец толщиной, усиков, и нескольких пар глаз размером с кулак. А общая длина показавшегося из земной тверди червя, наверное, превышала десятка два метров…       — У… Кверкус, это чудовище невероятно безрассудное, или неосведомлённое, раз оно решилось напасть на наших Щитов!       — Вы… — заговорило исчадие Пустоты своим мертвенно глубоким голосом, — Вы умрёте… все умрёте…       Оставшиеся магистры и команда беглецов крепче взялись за оружие, на уровне инстинктов понимая, что для победы над такой громадиной старую вражду надобно отодвинуть на задний план.       — Видите теперь?! — взревел епископ, обращаясь к колдунам, оттолкнув от себя Киллису, что до этого намеревалась превратить его в курицу при контакте. — Ваше поганое колдовство нас всех погубит!       — О, неужели сам Александар-пробуждённый боится?.. — издевался над ним Одинокий Волк, заряжая бронебойный болт, надеясь, что хоть так он пробьёт покров червя.       — Лишь глупец не боится Пустоты!       — Не исчадий тебе следует боятся, — сплюнула синяя воительница, обхватив копьё удобнее, — А тех, кто насадит на крючок этого опарыша. В бой!       — В бой! — скомандовал и Александар парочке уцелевших телохранителей. Так противоборствующие изначально стороны объединились против ещё большего врага, представляющего опасность для всего Ривеллона, а не для кого-то конкретно в нём живущего.