Сёстры

      — Я ощущаю огромную боль. Агонию, длящуюся веками.       — Я слышу визг будто резаных свиней…       — А мой нос говорит: кто-то готовит барбекю.       — А я вижу, что все вы одновременно правы…       Три догадки, и одна правдивее другой. Тот редкий случай, когда все сёстры правы, и притом — одинаково. Это и подтвердила независимая сторона в лице Лоусе.       Пред ними — посреди болот, сразу за широким, кривым, склёпанным из старых досок мостом — распростёрлись соответствующие качеством этому самому мосту, из тех же материалов, трущобы в несколько уровней.       Стога гнилого сена. Сырые навесы над жильём низкого класса, держащимся на вбитых в землю столбах, сооруженных из древних досок. Судя по форме пары жилищ, доски были преимущественно корабельные, а навесы — бывшие паруса, брёвна мачт. Не иначе с обломков различных судов, что так обильно покоились на протяжении всего пляжа в любом уголке острова.       Место для жизни — болото. Жильё — гнилые, шаткие трущобы. А обитатели… пылающие, носящиеся с дикими визгами… свиньи?       — Даже больной, но богатый на фантазию разум Киры такого бы не родил…       И вот как быть с этой острой на язык старшей сестрой? Смеяться над её остроумием? Завидовать ему? Или дуться с того, как она им распоряжается? У кого какие проблемы, а у младшей — именно такие…       Лоусе ободрительно похлопала голубую подругу по спине, но резко перестала, когда к ним на полной скорости подлетела объятая огнём свинья с дикими визгами, но с не обугленной, вопреки всему этому, шкурой:       — Потушите! Потушите! Потуши-и-и-ите!       — Типа… За водой сбегать? — почесала затылок Кира, однозначно не ожидая очутиться затянутой в подобную историю.       — Мы и в озёра ныряли, и в лужах крови купались. И никакого толку!       — Интересно, откуда эти лужи крови взялись… — задумалась голубая к удивлённым взглядам от старшей сестры и рыжей колдуньи, что не понимали языка зверей. Свинья продолжала:       — Сделайте хоть что-нибудь! Ум-моляю, избавьте нас от страданий! — свинья нервничала всё сильнее. Ещё немного, и она бы пустилась в бегство, не пытаясь сдерживать рвущийся визг боли.       — Хм… — Киллиса встала на колено, осматривая свинью и пылающий на ней огонь. С виду самый обычный, а если приблизить руку… не обжёг. Даже тепло не ощущалось, — Ох… Огонь необычный. Некрополя.       — Это страшное п-проклятье, — подтвердила горящая скотина. — Умоляю. Освободите нас!       — Что за хрень? Какие «некрополя»? — не выдержала Калиста неведения.       — Этих свинюшек прокляли!       — Ох ты ж… — поразилась сказано Лоусе. — Кто мог пойти на такой бесчеловечн…       — Бракк, кто ещё… — хором ответили все разом, включая свинью.       — Скажите, — обратилась розовая к свинье, — Как вас прокляли?       — Какая разница? — визжало животное, — Я в-вас умоляю! Помогите!       — Я не уверена, помогут ли мои заклинания. — встала в полный рост Киллиса, — А чтобы узнать наверняка, вам сначала следует успокоится.       Её слова произвели прямо обратный эффект:       — Ты не уверена?! А откуда мне з-знать, что мучения не станут ещё хуже? Откуда мне вообще хоть что-то знать?!       — Я сделаю всё от меня зависящее для снятия проклятья.       — Ага! — вмешалась голубая, приобняв среднюю сестру, — У неё талант добиваться невозможного! И знаешь что, подруга?       — Ч-что? — неуверенно покосилась на ящерицу проклятая животина.       — Её талантом и мы не обделены! Её сестры! Нет причин для паники!       В подтверждении сказанного, Кира заулыбалась во все зубы. Киллиса одарила свинью более сдержанной, но также тёплой улыбкой. А Калиста… ограничилась сдержанным «ага», пока за её спиной посмеивалась рыжая колдунья.       — Ладно, но не думаю… — сомнения ещё одолевали несчастную. Дабы она точно не отказалась от предлагаемой помощи, Киллиса взяла слово, заговорив вдохновляюще:       — Не могу не похвалить вас за упорство.       — А-а?       — На своём веку вы повидали немало горя. Как и многие другие несчастные, настрадавшиеся от тирана. Ваши муки можно преодолеть.       — Ну… — после непродолжительных раздумий горящее парнокопытное соизволило дать добро на предложенную помощь, — Да, — решительное сорвалось со свиных уст, — Я терплю это целую вечность. И м-могу п-потерпеть ещё. Но умоляю. Пожалуйста, облегчите это бремя. Умоляю!       Под таким взглядом, наверное, и последний мерзавец пообещал бы помочь несчастной душе.       — Откуда взялось проклятие?       — Это в-всё король Бракк!       Все присутствующие издали утомлённое «ох», одни будто заранее зная, что свинья скажет, а другие… даже не знающие языка зверей, просто, словно почувствовав знакомое имечко в свином лексиконе.       — К-к-короли всегда считают себя богами. Н-нельзя было дурно отзываться о нём! Очень-очень давно мы осмелились п-предупредить, что жадность и жестокость не доведут короля Бракка до добра. За это мы поплатились обличьем свиней и проклятием вечного пламени.       «Охренеть… так они и не свиньи вообще?». Но вместо этого Кира произнесла с восхищением:       — Надо же! Как вы отважно бросили вызов этому корольку!       — Похвала ничего не з-значит! — замотала головой проклятая, — Я отвергну её в обмен на шанс повернуть время вспять и склониться перед королём Бракком, как он требовал! — с надеждой и мольбой, взирала на них скотина, — П-положите этому конец. Я вам доверяю. П-пожалуйста.

.

.

.

      — О, вернулись? — повстречал сестёр и Лоусе Ифан, когда те воротились на место привала после своей разведки. — Мы тоже с Его величеством и его всезнайством закончили осмотр местности.       — И? — выжидательно проронила Калиста, проходя мимо человека к скучающей Трайс.       — Ничего достойного нашего внимания, — отмахнулся подошедший принц. — А вы? Нашли нечто приемлемое, чтобы о нём поведать?       — Ну-у-у…       Кира с усмешкой кратко пересказала их встречу с небольшим поселением, население которого состояло из горящих свиней. Услышавшие сию историю пребывали в самом разном состоянии. Одни испытали удивление или шок. Другие — наплыв жалости, гнева или смеха. Кто о чём подумал, слыша эту историю.       — Таких историй, — прорезался голос Зверя, — Ни один бы путешественник не поведал! Или… мореход. Хах!       — Слушать про обречённых гореть целую вечность зверушек, конечно, интересно, — встала со своего места Себилла, — Но я бы предпочла тронуться снова в путь. Солнце скоро начнёт опускаться.       — Ага, — кивнул гном, — Солнце всё ниже, а мы всё дальше движемся вглубь опаснейшего болота, а всё ещё не в лагере энтих вон Искателей! Не порядок!       — Тогда не стоит торчать и дальше на одном месте, — повесил на плечо сумку бен Мезд. — Тропа у нас в наличии. Осталось лишь пройти по ней.

.

.

.

      Тихое, спокойное, почти умиротворяющее местечко нашлось средь болот. И, увы, оно же и оказалось посреди руин.       Разрушенный давно каменный храм, от которого осталось лишь несколько кирпичных полуобвалившихся стен, да груда обломков поблизости и по центру обрушавшегося потолка, под которым различались древние останки человека с почти превратившимся в пыль деревянным посохом. Видно, настоятель храма или просто неудачливый путник, вовремя зашедший под крышу сооружения, решившего обвалиться в тот же час.       Место казалось спокойным и, после непродолжительной разведки малым отрядом, остальные подтянулись с целью отдохнуть хотя бы средь обломков после нескольких часов неспешного плутания по опасным тропам средь труднопроходимого болота.       Каждый занялся каким-то полезным делом по лагерю. Одни искали хворост, другие стояли на стрёме, третьи рыскали в поисках чего съестного.       Даже малютка Трайс приняла участие в помощи по лагерю. С этим она подошла к Кире:       — Тётя Кира, — готовящаяся к чему-то рептилия обернулась к девочке, одарив заразительной улыбкой:       — Да-да? — про себя же она произнесла, но достаточно громко, чтобы ребёнок услышал её и усмехнулся: — Я уже доросла до «тёти»…       — Хи-хи-хи. Я могу как-то помочь?       — Ну, если не боишься колючек, — Трайс закачала головой, — Тогда можешь помочь собрать ягод. Вон там полно ягодных кустов.       — А что это за ягоды?       — Понятия не имею, — усмехнулась ящерица. Девочка нахмурилась:       — А они не ядовитые?       — Не думаю…       — А тётя Калиста сказала, что «не думать» — ваше излюбленное занятие.       — Хе-хе-хе, — махнула рукой Кира и показала спине старшей сестры язык, — Ей нужно больше верить в меня.       — А ещё тётя Калиста сказала, что нео… правда-но много верит в вас.       — Хм! — с этим звуком Кира признала предусмотрительность сестры, и после наклонилась к Трайс, что вновь спросила: безопасны ли ягодные кусты с колючками. — Зачем и без того ядовитым кустам колючки?       — Хм… — задумалась Трайс. Кира подтолкнула её:       — Давай, пока темнеть не начало. В ночи колючки становятся ещё опаснее! — девочка, усмехаясь, пошла с голубой рептилий к кустам, пока Калиста с Киллисой, внимательно изучали карту.       — Хах, — издала Калиста. — Видишь точку?       — Да, вижу.       — А помнишь, где мы сейчас?       — Помню.       — И что скажешь?       — Если мы и правда здесь, а наша цель тут… то нам осталось не больше часа пути. Даже меньше.       — И, следовательно, — свернула карту старшая, — Мы уже сегодня можем оказаться у Искателей, если ничего не поменяется.       — Тогда следует поделиться этим открытием с другими, — Калиста кивнула на предложение.       — Ох…       — Что такое? — забеспокоилась синяя, видя, как розовая насторожилась.       — Сдаётся мне, мы не одиноки на этой стоянке.       — Мы в опасности? — потянулась старшая к воткнутому в землю копью, доверяя чутью сестры.       — И если я не ошибаюсь, в ещё какой…       — А-А-А-А-А-А!       — Трайс!       Девочка же мирно собирала с Кирой ягоды. Те, на удивление, оказались недурны на вкус, и их сбор для лагеря вполне мог превратиться в банальное пиршество двух сладкоежек.       Покончив с одним кустом и, придя к выводу, что собирать на двоих один и тот же куст — такая себе идея, ящерица с девочкой отошли друг от друга, начав обирать каждая свой куст.       Именно тогда в этих самых кустах что-то засветилось. Озарилось серебряно-бирюзовым с примесями фиолетового и зарычало угрожающе, на манеру бешеного зверя.       — А-А-А-А-А-А!       — Трайс!       Калиста ломанулась к девочке на выручку. Остальные в лагере, услышав детский крик, также бросили свои дела, готовясь к неожиданно взявшимся невесть откуда проблемам.       Из кустов к ребёнку прыгнула огромная, уродливая личинка исчадия Пустоты. И готовилась она цапнуть ребёнка. Такие большие мандибулы… легко могли разделить Трайс пополам, и Калиста, почти добежавшая к ребёнку, не смогла бы ничего сделать. Да и другие тоже…       Готовилась тварь покончить с мелкой, но вместо плоти и костей разрубила воздух с противным щёлкающим звуком. Ребёнок в голубом свечении попросту испарился и появился в таком же свечении ближе к центру лагеря, упав на землю и получив пару ссадин, но оставшись живым.       К Трайс мигом подскочила Киллиса, что и телепортировала её к себе поближе, и поспешила спрятать шокированного ребёнка.       Тем временем исчадие Пустоты получило участь, к которому готовило ребёнка. Его полоснуло копьё Калисты, раз-другой, и вот эта тварь на траве брыкалась в чёрной, едкой луже с выпадающими кишками, почти разрубленная пополам.       — Ох, твою же… — все взгляды в лагере переметнулись к Кире, что, оборонив свёрток с ягодами, отскочила от кустов, спасаясь от челюстей другого, такого же исчадия. И вдруг всем стало ясно… тварь не одинока, и это засада!       Из всех кустов, нор, высокой травы и буквально из воздуха полезли исчадия, от числа которых глаза разбегались, а биение каждого сердца напоминало чечётку.       — Исчадия! Вот мы и встретились вновь… — с этими словами Лоусе обрушила на ближайших тварей град из острейших сосулек, одних убив, других приковав к земле, а третьих — просто задев.       — Мы никого не пощадим. Ваше время ушло.       — Наши. Наши. Вы наши!       Зловеще молвили твари, сокращая дистанцию и намереваясь живьём сожрать путников.       — Мы многие, мы все… Мы были первыми… первыми…       — Вытравить паразитов…       — Себя, что ли?!       — …вздёрнуть воров.       — Пускай зовут нас паразитами, — Зверь, издав громогласное «АР-Р-Р-Р», приговорил личинку монстра к участи быть раздавленной его могучей ногой, — А мы их просто будем убивать!       — Этот мир наш.       — А силёнок хватит?! — плёсь-хрясь, и Калиста живого места не оставила от мерзкой твари.       — Все вы уйдёте. Умрёте. Сгинете. Ваша сущность накормит нас.       — Снова они! — опалив несколько исчадий перед собой жаром дракона, Красный Принц порубил выскочивших за спиной монстров подаренным синей ящерицей мечом, — Эти твари дьявольски настырны!       — Ну же, Ваше величество, — насмешливо бросила Себилла, прыгая от одной твари к другой и оставляя на каждой клинками глубокие, кровоточащие раны, — Кто они, а кто вы?       — Вредители. Воры. Насекомые. Пиявки.       — Курице слова не давали, — лёгонькое прикосновение розовых пальцев к склизкому телу личинки, и та закудахтала, превратившись в безобидную курочку.       — Мы начало и конец…       — Скорее уж вам конец! — залп, и очередной враг, бывший на прицеле Киры, удосужился получить болт глубоко в глотку и смерть.       — Мы вернёмся… — сказавшая это тварь оказалась подхвачена телекинезом Киллисы и упала у ног Одинокого Волка.       — Будем ждать… — миг, и голова последнего противника с хрустом растоптанного плода проломилась ногою мужчины.       Бой окончился. Все враги пали, а отряд, кроме шока и пары лёгких увечий, ничего не приобрёл.       — Ух, — вытер Зверь забрызганный чёрной кровью лоб, принявшись счищать такую же со своих топориков, — Далеко не самые грозные враги, с которыми мне довелось биться!       — Соглашусь, — отдышалась Киллиса, — Но их было не в меру много. — горящие золотом глаза обежали поле брани, насчитав с десятка два поверженных исчадий. — Одна из таких засад в дальнейшем может стать для нас роковой…       — Правду глаголешь, сестра, — обтёрла остриё копья Калиста, стоя посреди трупов исчадий, истекающих чёрной, ядовитой жижей.       — Пусть приходят! — зарядила новый болт в арбалет Кира, — Каждая наша с ними встреча имела один и тот же результат!       — Соглашусь, — красный ящер тем временем чистил меч, — Эти грязные твари лезли как крысы… Омерзительный рой. — фыркнуло Его величество, — Но мы победили, само собой.       — Хах, — издала эльфийка, — Они нападали волна за волной… без устали. Признаться, было весело.       — Славно поразмялись, — кивнул гном, — Хорошо, но мало, вот что я скажу. — Ифан покачал головой, подавшись воспоминаниям:       — Это не страшнее кошмарных порождений тумана смерти: гной и безумие, а потом всё заканчивается…       — С таким настроем, как у наших щитов, Кверкус, у слуг Великого жёлудя нет ни малейшего шанса! Свидетелями чего мы и стали минуту назад.       — Трайс, можешь выходить, — ласково сказала Киллиса, встав у дерева, обильные корни которого выступали из земли, образовывая небольшое местечко, в котором легко мог спрятаться ребёнок.       — Всё уже кончилось?       — Теперь — да, — Трайс потянулась к розовой ладони, но резко вернулась в укрытие, когда земля, служившая полем битвы озарилась ярко-голубым свечением. Все изрядно напряглись, но напряжение спало, когда раздался он. Голос, твёрдый, но источающий материнскую заботу в устах каждой ящерицы:       — Вы знаете мой голос… Голос богини. Придите же, дочери мои.       — Её голос: он кажется таким… Знакомым… — издала Кира благоговейно, на что получила сразу несколько недоумённых взглядов.       — «Её»? — удивился бен Мезд и Зверь, — Разве… не «его»?       — Тот же вопрос, — кивнула эльфийка.       — Один ли и тот же голос мы слышали? — всерьёз задалась вопросом Киллиса. Никто не ответил…

.

.

.

      Минуло десять минут. Ифан покинул лагерь с намерением получше осмотреться, дабы не пропустить новую атаку исчадий. Киллиса занималась лёгкими ранениями, излечивая те с помощью магического прикосновения.       — Спасибо, — кое-как выдавила из себя Себилла, когда с плеча исчез даже намёк на былую глубокую царапину.       — Обращайтесь, — эльфийка удалилась, и розовая обратилась к рядом бездельничающему гному, — Зверь, я видела у вас рану. Подойдите, и я…       — Девочка, расслабься, — фыркнул бывалый моряк, — Я такие получал ещё до твоего рождения по десяток раз на дню! Переживу.       — Если передумаете, я всегда помогу, — незадавшийся революционер кивнул уходящей рептилии, присевшей на корточки подле ребёнка и начавшей шёпотом: — Трайс, всё хорошо?       — Да, — кротко кивнула девочка, но слегка вымученно, что не скрылось от глаз рептилии.       — Как она? — подошла Калиста, ступая за рыжеволосой.       — Лучше, — улыбнулась Кира, сидевшая до того с девочкой, — Прежняя розовизна лица вернулась!       — Не припомню такого слова, Кира… — краем губ улыбнулась Киллиса. Беспокойство старшей поутихло, и она объявила:       — Нам следует прогуляться в том направлении и поболтать.       — А Трайс?       — За нею Лоза присмотрит.       — Лоусе, между прочим! — возмутилась девушка, явно намереваясь устроить забавное представление для ребёнка, что тихо хихикнула.       — Не суть, — отмахнулась синяя, маня за собой сестёр и убивая всё намерение Лоусе по развлечению Трайс.       — О чём нам балакать, сестрица? — недоумевала Кира, когда их троица отдалилась от лагеря.       — Всё случившееся только что и незадолго до этого — однозначно чей-то замысел. — серьёзность срывалась с уст Калисты непрерывным потоком. Последние слова стали её пиком. — Кто-то преследует нас.       — Преследует?       — Или следит. Ведёт. Неважно, — отмахнулась старшая, — Главное — то, что на нас глаз положили все, кому не лень! И некоторые делают это у нас за спиной! Что ещё хуже!       — Да, — кивнула Киллиса, — Ещё на корабле дважды на это был намёк.       — Ты про… — задумалась Кира. — Ту умалишённую, что погубила всё то корыто?       — Да, она преследовала цель погубить корабль. Но…       — Но?       — Только потому, что убивать по одиночке возможность отпала…       — Значит… — догадалась Кира, — Она не преследовала цели убить вообще ВСЕХ?       — Только кого-то определённого, — кивнула розовая.       — Вроде НАС! — рыкнула Калиста, и улыбнулась победно, — Теперь она никого не убьёт. Только червям пользу принесёт.       — Но это ещё не всё.       — Хм? — на среднюю покосились обе сестры.       — Вы не заметили?       — Что же?       — Когда она… погубила корабль тем выплеском Истока, мы не погибли. Как и те, кто сейчас с нами…       — Важное наблюдение, — кивнула Калиста.       — Да, и в момент выплеска… нас будто кто-то спас. Оградил от волны убийственной порции Истока…       — Охренеть… — почесала лоб младшая, — Значит, это не нам так повезло?       — Тебе, может, и могло повезти. Но не нам. Мы с Киллисой — не дуры.       — Ха. Ха. Ха.       — Но если серьёзно… — нахмурилась Калиста.       — Не тебя одну это беспокоит, — кивнула Киллиса.       — Всё, вы победили, — подняла руки кверху голубая ящерица, — Мне страшно! Вы меня напугали! Хватит уже!       — Это не игра или соревнование, дурья твоя башка!       — Всё равно. ХВАТИТ!       — Хм…       Младшая со старшей остановились вслед за Киллисой. Проследили за направлением горящих золотом глаз и наткнулись на корабельный колокол у крутой скалы, на которой находилась верёвочная лестница. Вот бы ту кто сбросил… Но, может, ровно для того и существовал колокол?       — Камень, ножницы, бумага? — обнажила зубы Кира в зубастой улыбке.       — Детский сад… — закатила глаза старшая, бесцеремонно подойдя и пару раз звякнув в колокол за свисающую под ним верёвку.       Звон родился знатный, и почти сразу из-за скалы над троицей ящериц возникла женщина-рептилия. Взгляд её был острым, как болт взведённого арбалета, которым она нацелилась на соплеменниц.       Требовательно она изрекла:       — Стойте смирно, сёстры, и не тянитесь к оружию!       — Ого, нас уже узнавать стали! — отчего-то обрадовалась Кира вполголоса.       — Кира… вряд ли она в курсе, что МЫ сёстры. — как ребёнку, разжевала старшая.       — «Сёстры» — скорее замена слову «соплеменницы». — объяснила розовая. Реакция голубой не заставила себя ждать:       — Фу-у-у… СОПЛИ-меницы!       — Кира, бл…       — Убедите меня сперва, что вы не магистры, — продолжала между тем чешуйчатая на возвышенности, — Иначе этот вздох станет для вас последним.       «До чего же громкие слова и оглушительные обещания», — закатила глаза старшая.       — Не смей сравнивать меня, — вышла вперёд сестёр синяя, — С какими-то ущербами из Ордена!       Тень улыбки мелькнула на губах неизвестной, но оружия она не опустила:       — Верно, выглядишь ты бывалой воительницей. А вот твои подруги… такого впечатления не производят.       Поиграв мышцами, Кира вздохнула приняв поражение в этом, а потом:       — Эй, это видела? — она тронула пальцем собственный ошейник, издав смешок, словно дополнительное доказательство правдивости чистоты их намерений.       — Хм… Вижу, на вас всех, — менее воинственно промолвила арбалетчица, но всё ещё держа их на мушке, — Магистры такие на себя не одевают. Эти псы лишь на самого Александара такой напялили. Но…       — Вечно это «но»… — буркнула Кира.       — …что мешает им начать так делать? К примеру… для обмана? Ради своих целей, они и не на такое пойти готовы!       — А как насчёт…       — Кира, заткнись… — устала Калиста от «гениальных» попыток сестры.       — …банальной вежливости? Ты, дорогая моя, соплеменница… — про себя она усмехнулась этому слову, — Нарушаешь, причём вызывающе нарушаешь! Все имперские законы о гостеприимстве! Вот! Пс-с-с, Килли? Я правильно сказала?       — В целом… да, Кира, правильно, — утешительно улыбнулась розовая.       — Оглянись по сторонам, сестра! — рукой махнула вооружённая, — Ощущаешь ли ты обжигающие солнечные лучи? Видишь ли, на горизонте пустыню? Мы бесконечно далеки и от дома, и от законов. И сколько ещё ты собираешься ломать комедию? Слишком поздно: черви уже облизываются у тебя под ногами.       Неизвестная будто готовилась выстрелить, пока Кира с опаской оглядела землю под ногами в поиске упомянутых червей. Калиста, удержавшись от «рукалицо», намеревалась швырнуть в соплеменницу выкидным ножом, а для обмана глаз положила руку на меч. Напряжённость ситуации разгладила Киллиса, внезапно вспомнив:       — Вы Бахара? — неизвестная, будто ту так и звали, приподняла бровь: — Мы с мальчиком Ханом из форта перебрались в топи. Он добрался досюда?       Глаза рептилии с арбалетом радостно распахнулись, когда до ушей донеслось знакомое имя:       — Да благословит вас богиня за спасение этого бесстрашного львёнка! — оружие она опустила. Напряжение развеялось, — Юный Хан рассказал мне свою историю! Воистину, я рада приветствовать вас! Прощу прощения за холодный приём, — подняла виновато руку Бахара, — Но я не могу рисковать жизнями других. Погодите, я помогу вам подняться.       Изящным движением она сбросила спутанную верёвочную лестницу, по которой сёстры могли подняться к ней.       — Войдите же в святилище Амадии. Кроме вас, тут ещё множество гостей, но Великая Мать заботиться обо всех.       — Мы тут не одни, — издала Калиста, — Кроме нас, ещё семеро путников, с которыми мы двигали сюда.       — Да, Хан говорил, что ему помогла крупная группа колдунов. Я уже думала, что вы все, кто добрались до сюда. Вы помогли Хану, так что для меня вы друзья, — кивнула Бахара, — А ваши друзья, и мои тоже. Зовите их.       — Мы тогда…       — Нет, Киллиса, — качнула головой старшая, — Тут недалеко. Я сама за ними сбегаю. Вы можете подождать тут.       Синяя ломанулась обратно в лагерь, а сёстры поднялись к новой знакомой, заговорившей в процессе их подъёма:       — Вам повезло, что вы нашли это место. Гулкие Топи поглощают живых и выплёвывают обратно только мёртвых.       — Н-да, имели возможность убедиться… — почесала затылок голубая. Киллиса спросила:       — Вы можете рассказать о топях? Любая информация, может нам пригодиться.       — Это лаборатория безумца, — махнула Бахара, скривив лицо в омерзении, — Там не было места ни милосердию, ни здравому рассудку. Безумный король Бракк, — имя короля Истока, прозвучавшее с её уст, напоминало грязнейшее ругательство, — Ставил там свои жестокие эксперименты.       — Ну, мы так и поняли, — кивнула Кира с кривой улыбкой.       — А руины видели? На болотах их полно: как каменные стервятники, они сторожат погребённые королевские сокровища. — у кого-то загорелись глаза, когда речь зашла о сокровищах, — Сокровище его — это не золото, рубины и сапфиры.       — Блин! — хлопнула в ладоши огорчённо младшая. — А что тогда?       — Смерть, вот что. — фыркнула Бахара, — Оружие и тёмная магия.       — Оружие?       — Кира… я даже слышать об оружии тирана не хочу…       — Сестра, — обратилась голубая к Бахаре, — А не подскажешь, где его искать?       — К северу и востоку лежат развалины, но я неспроста уподобила их стервятникам. Это проклятые места, населённые душами проклятых.       — Жёстко… а… не завалялось хоть где-то золота, рубинов, сапфиров? — грустной ухмылкой омрачилось лицо стражницы:       — На этом острове нет ничего ценнее воздуха, которым ты дышишь. Не ищи богатства в металле и камне. Унести ноги, не потеряв душу — высшее богатство. Топи гиблые, и ничего, кроме безумия, там не найти. Король Бракк… — оскалилась рептилия, — Он зашёл слишком далеко. Исток не предназначался для того, чтобы из него делать оружие. Да проклянёт Амадия его душу за то, что превратил созидание в разрушение.       — Откуда вам столько известно? — подивилась Киллиса. Собеседница краем губ улыбнулась:       — Ночи здесь долгие и одинокие, но я часто слушаю рассказы моей наставницы Гратианы о делах давно минувших дней. О временах короля Бракка. Возможно, и вам она поведает об этом.       — Вы упомянули Амадию, — припомнила розовая, — Богиню Амадию?       — Верно. Она богиня, — улыбка Бахары разрослась в ширь, — А я её служительница — рука и живой щит Амадии, да святится имя её, да воссияют её звёздные очи.       — А разве… — почесала затылок Кира, пока её сестра, что-то яростно вспоминала, — У нас не одна богиня, которая… Типа… Зорл-Стисса? Нет?       — Объятия Зорл-Стиссы никогда не дарили мне утешения. Она безмолвна и угрюма. Мать магии — совсем иная. Амадия — Великая мать. Она богиня, в чьём чреве зародилась магия. — развела она руки в стороны, пытаясь передать масштаб значимости деяния её богини, — Та, из чьей священной плоти произошли бессмертные чародеи. Гратиана, её жрица в этом святилище, обучает меня всему необходимому. Вот уже несколько лет я учусь у неё, но сама она обитает здесь уже много веков. Её поддерживает любовь Амадии.       — Вот бы и меня кто-то любил так же…       Опечалено опустила голову Кира, рассчитывая на утешение, которое и получила от сестры, что знала об приёме младшей, но всё равно пошла той навстречу.       — Несколько лет вы тут торчите? — выразила удивление Кира, когда их сестринские объятия подошли к концу, — Трудно представить, как можно тут жить столько времени.       — Когда-то я была такой же — заблудшей душой, чудом спасшейся из форта Радость. — поддалась воспоминаниям Бахара, а Кира еле слышно буркнула «ну, спасибо, что хоть не дурой». — Были и другие, они пытались вернуться на материк, но с тех пор о них никто не слышал. Я предпочла остаться.       — Я тут припомнила, — Киллиса обратилась к Бахаре, — Как читала нечто об Амадии: обрывочные упоминания, в совсем старой книге.       — Это похвально, — последовал сдержанный кивок с малой улыбкой, — И всё же она — самая таинственная из Семерых. Сколько бы книг ты ни читала, навряд ли тебе удастся многое узнать.       — А большего не расскажешь об этой дамочке? — весело улыбнулась Кира, неожиданно для себя отыскав интерес в разговоре об богине. И снова лицо Бахары озарилось слабой улыбкой:       — Мои познания не глубже пруда, но Гратиана — это море. И именно с морем вам следует говорить.       — Мы бы с радостью познакомились с ней, — кивнула Киллиса.       — Мне запрещено покидать пост, но нужды в формальностях нет. Гратиана примет вас, как есть. Вы без труда её отыщете. Она не отходит далеко от статуи богини надолго.       — А кроме неё, тут есть кто? — с надеждой взирает на соплеменницу Кира, — Нам один мелкий шкет рассказал о своих друзьях, что нас будут тут ожидать.       — Гости? — на вопрос Бахары голубая развела руками, — Они именуют себя искателями. Они отважны и хорошо относятся к колдунам, но сейчас им приходится нелегко. Многие из них пострадали в кровавой битве.       — С кем? — Бахара осадила Киллису взглядом, неотличимым от учительского, если бы её лучший ученик задал глупый вопрос:       — С магистрами, конечно! Кто же ещё?       — Кто же ещё… — невесело повторила Киллиса.       — Искатели пришли сюда, чтобы спасти колдуна из форта. У них ничего не вышло. Многие погибли. — покачала огорчённо головой рептилия, — Они слышали вой Вопящих. Я благодарна богине за то, что эти звуки не преследуют меня в воспоминаниях!       — Вопящие… — невесело покачала головой Киллиса и спросила Бахару: — Что вам о них известно?       — Вы о них не слышали? — подивилась та, оглядев обеих собеседниц, — Даже из легенд про короля Бракка?       — Увы, кое-что слышали, — объяснила розовая и невесело добавила, — И кое-что даже видели…       — Понятно, — безутешно произнесла стражница и рассказала то, что было ей ведомо. — Они живое оружие: плоть, искорёженная страшными пытками. Им довелось претерпеть столь невыносимую боль, что крики их превратились в молнии. Легенды оказались правдой, — горестно вздохнула она, ненадолго прервавшись, — Магистры рыли глубоко, и они вытащили эти ужасы на поверхность.       — Мы и правда видели одну из жертв, — припомнила голубая мучающегося на полу средь гнилой соломы в одиночной камере, — Не из-за Вердаса ли рисковали искатели? И зачем прорве народа спасать одного?       — Они знали, что он пробуждённый, — объяснила Бахара, — Хотели раздуть искру божественности, что тлела внутри его души. Но Александар не потерпит соперников, — сложила она руки на груди, — Только сын может наследовать отцу — по крайней мере, он так думает. Божественность — ему, тюрьма — всем остальным. — до посинения сжались её кулаки, — Мне больно при одной мысли о том, что этот человек хочет стать избранным Семерых.       — Вы хорошо держитесь, — отметила розовая, опустив ладонь на плечо новой знакомой, — Учитывая все обстоятельства, на вас свалившиеся.       — Знать свою судьбу — означает обрести бесстрашие. — легонько убрала та руку со своего плеча, — Моя судьба в руках Амадии. Она может уберечь меня или раздавить, и этого знания мне довольно. — тепло улыбнулась Бахара Киллисе, и вдруг устремились глаза её мимо собеседницы, — О. Ваши друзья наконец-то пришли.       И правда. Вот ступали все их знакомые, от самой высокой Калисты, до самой маленькой Трайс (а, может, и Зверя. Рулетки ни у кого не имелось под рукой для вынесения окончательного вердикта).       Взбираться стали они один за другим, а сёстры помогали им, подавая руки. Бахара радостно приветствовала друзей Хана, что приходились теперь и её друзьями:       — Добро пожаловать в убежище: здесь Амадия дарит нам покой в оке бури.       — Какое милое маленькое гнёздышко, — озирался сир Лора, а потом в свойственной себе пессимистичной манере изрёк: — Отличное место, чтобы с комфортом ожидать конца!       Группа, поздоровавшись и бегло поболтав с Бахарой, вошла в святилище, ставшее логовом для искателей. Напоследок принц оглянулся через плечо на стражницу, прежде чем удалиться с другими.       — Да будет каждый шаг ваш исполнен мудрости, — слышались за спиной слова Бахары, — И пусть он пролегает по усеянному цветами пути Амадии.