Cam Girl: Online

Статус: Онлайн

      — Рин, ты, пожалуйста, скажи мне, в чем проблема на этот раз? — ошеломленно спросил мужчина, увидев свою девушку в слезах в углу кровати сразу после того, как они приехали с вечеринки, возбужденные и немного пьяные, готовые к безумному сексу.       — Я не знаю, Какаши.       Ответ заставил его вздохнуть. С годами жизнь с Рин все больше сбивала с толку, и вскоре для него, который считал, что хорошо разбирается в людях, возможность понять шатенку, плачущую в его постели, оказалась настоящим испытанием.       — Иди сюда. — Мысленно откладывая так и не состоявшийся секс, мужчина пошел на уступки. Он не был зависим от этого, но алкоголь в его крови и все эти разговоры по пути заводили, и Какаши всё ещё находился в возбужденном состоянии, в то время как его партнёрша была вся в слезах. Он не был настолько бесчувственным, чтобы игнорировать эту женщину. — Просто расскажи мне, что случилось.       — Это не то чтобы проблема, просто... — Она вспыхнула от негодования.       Он просто стоял и смотрел на нее, пытаясь решить, стоит ли ему подойти ближе. Было очевидно, что что-то происходит, что-то потенциально серьезное. Он почесал бороду, которой не было на лице, склонил голову набок, наконец осознав, в чем могла быть ее проблема.       — Дело во мне? — спросил он больше у себя, чем у нее, и проклинал себя за то, что не держал язык за зубами, потому что взгляд девушки убивал его теперь в тысячу раз сильнее, чем раньше, как будто это был самый глупый вопрос, который он мог задать.       Конечно, проблема была в нем.       Какаши уже заставлял нейроны работать, просматривая все свои шаги на вечеринке и ничего не обнаруживая. Он пошел дальше — к тому моменту, который был прежде, чем они ушли, — гадая, не сказал ли он что-то, чего не следовало бы говорить, ранив оттого ее невероятно хрупкие чувства.       Прежде чем он смог продолжить этот срочный обзор своего прошлого, Рин сердито поднялась с кровати, схватила сумочку и вышла из дома, заставляя его дрожать, когда она захлопнула дверь с силой борца сумо.       У мужчины не было времени остановить ее или даже что-то сделать, чтобы изменить ситуацию, он просто сел в постели, вздохнув, принимая этот факт, вдыхая воздух, который наконец стал легче, и наслаждался внезапной тишиной. По правде говоря, эти отношения — отстой.       Он смотрел на стену спальни с крупной иллюстрацией, ему нравились эти узорчатые цвета и формы. Он закрыл глаза, держась на расстоянии от мыслей о Рин, зная, что если он будет слишком много думать о ней, то придет к выводу, что он больше не хочет ее, а это может быть плохо для их отношений.       Вместо этого он начал вспоминать вечеринку, свет, напиток, громкий смех под громкую музыку... И там была та женщина возле уборной, которая находилась в том месте всю ночь, поглядывая на него —темные волосы и голубые глаза. Ее юбка была размером с широкий пояс, а задница — приглашением в рай.       Конечно, он смотрел на нее всего две или три секунды, быстро... Не это ли так расстроило его девушку?       Он хмыкнул, повел плечами и позволил себе снова упасть на мягкий матрас. Он выпустил воздух из легких. Какаши был взволнован. Даже Рин и ее драма не смогли избавить его от этого чувства, ему нужно кого-то трахнуть и удовлетворить всю похоть плоти.       Он засунул руку в штаны, проверяя состояние своего наполовину проснувшегося приятеля, попытался представить Рин и ее чудесный рот, нависающий над его членом, но когда он подумал о ней, то почувствовал меньше склонности к мастурбации, что было не так уж странно, учитывая состояние их взаимоотношений в этот момент.       Вместо этого он подумал о красотке с вечеринки, но у него было очень мало визуального материала, он вспомнил, что привлекло его, и это было не что иное, как ее задница и эти черные волосы. Без особого воображения и со слегка затуманенным умом Хатаке встал, решив, что не в настроении.       Он вытащил ноутбук с прикроватной тумбочки и отнес к столу, сел, а затем открыл домашнюю страницу Google, которая появилась перед ним в считанные секунды. Он знал один или два любительских порно-сайта, в конце концов, у него была девушка, и они часто занимались сексом, пусть даже это был рутинный, а иногда и однообразный секс.       Он прошел по первой ссылке и не нашел абсолютно ничего привлекательного, там все еще мелькали миллионы рекламных объявлений об увеличении пениса, и он определенно не нуждался в этом, не то чтобы у него двадцать два сантиметра, но Какаши был доволен тем, что у него было. Он перескочил на другое изображение и попал на видео с двумя акробатами и гномом. Он сузил глаза, гадая, чья это была нога.       Он вздохнул, закрывая материал, но не раньше, чем сразу же, открылись пять вкладок вместе с щелчком. Аргх. Почему попасть на одну определенную страницу стало так сложно?       Он начал закрывать окна, осознавая, что его эрекция напрасна, когда в последней створке он заметил кое-что интересное.       Исполнители онлайн.       Ой.       Хатаке Какаши не был человеком, который ненавидел проституцию, он даже встречался с одной или двумя девушками по вызову из чистого любопытства. Они сказали, что являются раскованными, сексуальными профессионалами, которые сведут с ума любого мужчину, поэтому он заплатил одной, и уровень был средним, вторая показал себя лучше, но это тоже не все, чего хотелось.       Честно говоря, он думал, что это они должны были заплатить ему.       Но вот он, со своим ноутбуком, на странице с хорошими вариантами. Девушки, выступающие в прямом эфире на своих веб-камерах, — это казалось новейшей формой проституции. Той, которая была немного безопаснее, чем обычная, и с меньшими преимуществами, но все же звучала как проституция в его пьяной спутанной голове.       Он медленно прокручивал страницу вниз, пока его глаза аналитически искали в маленьких окошках предварительного просмотра кого-то, кто смог бы привлечь его внимание. Он пришел к выводу, что половина из этих девушек были некрасивыми и что была очень вульгарная их часть, а другая часть, вероятно, не знала, что нужно делать.       Он вздохнул, пожалев себя, — его эрекция угасла от недоверия и отсутствия хорошего материала для развлечения.       Тырлинь.       Целительница–онлайн.       Он скептически приподнял бровь. На сайте появилось всплывающее окно с ярким предупреждением о том, что только что подключилась одна из премиальных девушек. Ему не нужно было слишком много думать, чтобы знать, что у этой Целительницы должно быть много просмотров на сайте, и, вероятно, она была хорошо известной моделью, но действительно ли у нее есть то, что нужно, чтобы стать премиум? Или, скорее, что означало быть премиум на сайте, где девяносто девять процентов исполнителей — просто странные?       Ничего не теряя, он нажал на рекламу и позволил себе перейти на параллельную страницу, где семьдесят процентов экрана занимало видеоокно, а другую часть — простой чат. Буферизация объявляла круговыми буквами «готовься...», и мужчина слабо рассмеялся, презирая это слово. Он откинулся на спинку стула, слегка поглаживая свой член.       — Вы, ребята, очень взволнованы.       Был шутливый тон, вроде того, когда кто-то жаловался, но на самом деле не жаловался. Это был женский голос, и то, как она говорила, напомнило ему популярных девочек в школе, которые были крутыми для всех.       Какаши понравился голос, и он ухмыльнулся, поняв, что это такое. Если бы она была уродливой, по крайней мере он мог бы закрыть глаза и просто слушать ее стоны, этого было бы достаточно и, возможно, было бы самым правильным, поскольку побочная болтовня отвлекала. Самые странные и вульгарные прозвища комментировали странные извращения только с короткой речью девушки, ему было интересно, о чем они говорили, когда она вышла на сцену, и ему не пришлось далеко уходить.       — Хорошо, все меня видят? — спросила она, приблизив лицо к веб-камере, показывая красивую пару ярко-зеленых глаз, полные губы были приоткрыты, блестели от добавления какого-то косметического средства, и симпатичный вздернутый нос, насколько он мог видеть.       Спина Какаши непроизвольно оторвалась от спинки стула и наклонилась вперед: она была хорошенькой, хотя он не мог сказать наверняка, так как не ней была белая маска, отчего видны только глаза. Она была в изысканном европейском карнавальном одеянии, покрывавшем слегка ее щеки и верхнюю часть лица, хотя ее напряжёнными глазами все еще можно было любоваться.       — Эй, извращенцы, — крикнула она, все еще находясь рядом с камерой, с умной и невероятно сексуальной улыбкой. В чате по соседству выскакивали всевозможные сообщения: комплименты, ругательства, пошлости... Какаши хотел скрыть чат и сосредоточиться только на ней, но это было невозможно.       — Кёкон-чан, я только что включила камеру, а ты уже просишь посмотреть мои сиськи? — И она тоже не помогала. Девушка общалась со всеми извращенцами в чате, обращая внимание в основном на тех, кто отмечен как супер-фанаты, которые, согласно сайту, были людьми, регулярно платившими ей гонорар, независимо от выступления.       Сам сайт не требовал денег за просмотр. Рекламы не было, но любое взаимодействие с моделью стоило определенного количества монет — от тысячи до сотен тысяч йен.       Девушка отвернулась от камеры, и Какаши наконец увидел ее стройное тело. Она была бледной и миниатюрной, ее грудь идеально украшала верхнюю часть тела, плоский живот и бедра, которым позавидовала бы любая другая женщина, наряду с красивой парой ног.       На ней было короткое открытое кимоно, зеленого цвета с цветами на подоле, падавшее ей на плечо, как будто она предлагала кому-то его снять. И черное нижнее белье без шнурков. Оно было простым и маленьким, особенно сзади.       И когда она гуляла перед камерой по просьбе любого идиота, неизбежно выделялось слюноотделение. Она засмеялась, склонив голову набок, и ее экзотические розовые волосы ниспадали каскадом на обнаженное плечо, и одного этого было достаточно, чтобы нуждавшийся мужчина поднялся на вершину, но те глаза, которые похотливо смотрели на него через экран, обещали гораздо больше.       — Что ты хочешь сегодня? — наконец спросила она, садясь на кремовый диван в полупустой комнате. Там располагался журнальный столик с бутылкой саке и простой чашкой. На ней же была беспроводная гарнитура с микрофоном, что позволяло ей свободно перемещаться, демонстрируя свое тело.       Какаши продолжил нежные ласки по всей длине своего члена, подождав еще немного, потому что что-то подсказывало ему, что оно того стоит.       — Начнем тогда! — Она быстрым прыжком выпрямилась на диване. — Мы переходим к цели на стриптиз, и, пока мы ждём, давайте бросим кости.       Какаши вздрогнул от нетерпения. Стриптиз? Видеть, как подпрыгивает задница, когда она снимает крошечные трусики? Он обязательно заплатит, чтобы увидеть это.       Он и ещё целый легион зрителей.       Когда перед ним появилась планка на сбор денег для стриптиза, Какаши почувствовал, что просто офигевает. Цена была абсурдно огромной, но, когда он понял, что это совместная цель, мужчина расслабился. Сумма начала сразу пополняться, приближаясь к нужной, это, видимо, было молчаливым соглашением между этими извращенцами — каждый вносил свой вклад, сколько мог, и Какаши решил, что позволит им заплатить за свое развлечение.       В любом случае это не займет много времени — все оказались очень преданными.       При этом девушка активировала другой вариант — кубик.       Одним щелчком мыши, который съел бы тысячу йен с карты какого-нибудь извращенца, в чате генерировалось случайное число, которое соответствовало бы некоторому действию, которое она совершала бы перед камерами.       «1 – покажи грудь, 2 – показать задницу, 3 – показать киску, 4 – соси леденец, 5 –маленький танец, 6 – удачи в следующий раз!»       Варианты были немного мягкими, но, учитывая цену услуги и ценность девушки на сайте, это определенно было просто хобби для извращенцев — и для нее, — чтобы не скучать, пока они ждали, чтобы собрать поставленную ею сумму для достижения цели.       Первый щелкнул по кубику, и девушка ухмыльнулась, увидев на экране цифру четыре. Она потянулась через диван — за чем-то вне поля зрения камеры — и вернулась, снимая обертку вишневого леденца на палочке. Секунду она смотрела на конфету в своих пальцах, а затем поглядела прямо в камеру, и снова в ее зеленых глазах были искорки сексуальности.       Какаши почувствовал, как у него пересохло в горле, крепче сжал свой член и начал двигаться вверх и вниз. Целительница застенчиво лизнула красную конфету кончиком языка, издав при этом слабый смех, и сузила глаза, превратив выражение лица в более эротическое.       Она продолжала лизать, постепенно набирая энтузиазм, а затем поместила леденец между губ, вращая с легким всасыванием. То, как ее рот двигался по темно-красному леденцу, должно быть, было преступлением. Его рука ускорила движение, когда она издала легкий стон удовольствия от этого действия. Какаши представил себе этот восхитительный рот на его члене, нежно посасывающий его головку.       Он застонал.       Леденец закрутился на ее чувствительных губах, которые еще больше распухли. Ее веселящиеся глаза опустились в сторону, глядя в камеру, как будто она знала, что он делает, как будто она могла ясно видеть его, умоляя его прийти за ней.       «Ещё немного», — подумал Какаши, запрокидывая голову, когда ее сладкий голос, пропитанный чистым желанием, эхом разнесся из динамиков.       — Это очень вкусно, Кёкон-чан. — И еще раз эротично лизнула конфету, прежде чем бросить ту на журнальный столик, возвращаясь в легкую позу, которая была до смерти возбуждающей. — Я все время думала о тебе.       Вот черт, эта девушка совершила ошибку для него. Все было почти готово, член пульсировал в его руке, ей просто нужно было еще немного простонать, и скоро он кончил бы, но нет... ей нужно было произнести имя другого парня. Он мог чувствовать, как его член отказывается кончить, когда она закончила говорить, хотя ее голос радовал его уши. Некоторые говорят, что это было круто, но да, ему нравилась определенная эксклюзивность, главным образом потому, что секс был чем-то действительно интимным, даже если в данном случае он был просто плотским или, скорее, виртуальным.       Он вздохнул.       Цель была почти достигнута, и все эти стервятники продолжали просить о вещах и многом другом, и она обращала внимание на всех, что сильно его раздражало.       Его член пульсировал от надобности окончания процесса, но его мозг отказывался завершить действие, если она не была полностью посвящена ему. Он знал, что эгоистичен, но факт был в том, что он привык к женщинам, падающим на него повсюду, а не к тому, чтобы ему приходилось бороться за внимание девушки, особенно в Интернете.       С помощью нескольких щелчков мыши он зарегистрировался на сайте, еще несколькими он также зарегистрировал свою кредитную карту, и когда обновил страницу, то на ней появились несколько других кнопок. Он мог дать ей чаевые, подарок или попросить...       Приватное шоу.       Какаши щелкнул, не задумываясь, и на экране появилось всплывающее окно с рядом юридических терминов, с которыми он должен был согласиться. Даже не читая ни одного из них, он перешел к разделу цен.       Пять минут — шесть тысяч йен.       Короткое время за большие деньги. Какаши знал, что это плохая сделка, знал даже больше: он мог бы нанять кого-то из настоящей плоти и крови, кто придет в его дом и будет сосать его член и яйца с удовольствием, но его член стоял на нее, хотел ее.       Недолго думая, он подтвердил покупку.       — Ох, — внезапно выпалила она во время чуши с каким-то извращенцем. Подойдя к компьютеру и приблизив лицо, она немного повозилась с ковриком для мыши, тем временем никому не отвечая, а затем улыбнулась в камеру. — Ребята, Белый Клык приглашает меня на приватное шоу, — она сказала это, кладя голову на плечо, — я сейчас вернусь, чтобы остаться с вами, хорошо?       А потом экран внезапно потемнел с предупреждением о том, что Целительница на приватном шоу. Протесты начали расти в чате, но он не чувствовал себя виноватым, и Какаши увидел на экране своего компьютера всплывающее новое видео-окно, идентичное предыдущему, но с более светлым фоном.       У него была возможность поделиться с ней своим изображением и активировать микрофон, он представил ее реакцию при виде него и подумал, может ли она интересоваться им, но предпочел быть осторожным — не хотел слишком большого участия, просто захотелось насладиться представлением лично для него.       Через несколько секунд перед ним появилась розововолосая девушка с певучей улыбкой, которая могла свести с ума любого.       — Привет, — сказала она, помахав в камеру, и, подождав, продолжила: — Есть тут кто-то?       «Да, привет». Он поспешно набрал текст в чате, чувствуя себя внезапно неловко.       — Тебе не нужно стесняться меня. — Она усмехнулась, отступая от камеры и садясь на диван.       «Я не...» Какаши печатал, понимая, что было бы слишком непродуктивно печатать и мастурбировать одновременно, отчего принялся рассматривать возможность включения микрофона.       Удобно усаживаясь в медитативную позу, девушка наклонялась вперед, щурилась в камеру и лукаво ухмылялась. Положение давало ей возможность открыть привлекательный вид на верхнюю часть груди.       — Тогда поговори со мной.       Она позволила себе бросить тело на диван, положив голову на подлокотник мебели, вытянув ноги, и половина из них покинули экран Какаши, который хотел видеть их полностью.       Он быстро начал печатать протест, когда понял, что зря теряет время. У него было всего пять минут с девушкой, и в этом небольшом разговоре уже прошла одна минута. Он вздохнул, включив микрофон.       — Что, если тебе не понравится мой голос?       Он увидел, что девушка колеблется всего секунду. Она повернула голову в сторону, и ее зеленые глаза удивленно уставились в камеру, и на лице расплылась улыбка. Расслабленно указывая на камеру, она огрызнулась:       — Ну как же он может мне не нравится? — и закрыла глаза с мягким выражением лица, после чего, не дожидаясь ответа, добавила: — Теперь можно продолжить.       И пусть ее маленькая рука бродит по бокам, волочится по бедру и талии, к обтянутой тканью груди — она ласкает ее снизу, глядя в какую-то точку перед собой.       — У тебя есть какие-нибудь особые пожелания, Белый Клык? — Произнеся выбранное им дурацкое прозвище, она немного испортила впечатление от своего сексуального голоса, хотя и обещала делать то, что он хочет.       — Ну, Целительница... — сказал он, почувствовав большее желание закончить то, что начал раньше — когда, будучи дураком, называл девушку ником. — ...цк.       — Что такое? — спросила она, когда услышала тихий укоризненный звук. Одна розовая бровь высунулась из белой маски, которую она носила, и девушка вопросительно посмотрела в камеру, слегка поглаживая грудь.       — Я чувствую себя идиотом, называя тебя так, — со вздохом признался Какаши.       — Тогда дай мне имя, — мягко улыбнулась она, закрыла глаза и, казалось, сосредоточилась на ощущении своих пальцев на черной ткани, покрывающей ее грудь.       Он видел, как ее бледная кожа небрежно расслаблялась на кремовом диване. Он заметил, как черный цвет выделялся на фоне кожи, которая казалась мягкой и нежной, и, наконец, он увидел, как ее розовые волосы, длинные и шелковистые, спадали с дивана.       — Сакура, — внезапно сказал он, потому что в его глазах она казалась цветком, только что распустившимся цветком, равным ее цвету волос.       Девушка небрежно откинула голову назад, на ее лице появилась неразборчивая улыбка, и глаза медленно открылись. Хатаке почувствовал, как краснеет, когда она нацелилась на камеру, поднося к нему свои блестящие зеленые глаза, приобретая шутливый и любопытный тон.       В то же время он сразу пожалел о сказанном имени.       — Плохое имя, не так ли? Мне кажется, все должны так вас называть, — говорил он, стараясь сохранить достоинство в голосе. Он готов был поклясться богами, что нервничал из-за девушки, которая даже не могла его видеть!       Она слегка рассмеялась, глядя в камеру, и продолжала гладить свое тело медленными движениями, двигая ногами вверх и вниз, что в другой ситуации мужчина мог бы счесть признаком беспокойства, но ее лицо было совершенно спокойным.       — Не совсем, — призналась она, касаясь боковой полосы своих трусиков указательным пальцем и медленно помещая его внутрь изделия. — Здесь люди называют меня более экзотическими именами. Мне понравилось, как ты меня зовёшь. То, как звучит Сакура, когда ты произносишь это своим шикарным голосом.       — Вы говорите это всем, — произнес, пытаясь восстановить контроль над ситуацией. Он понял, что оставляет все ей, выставляя себя дураком. Когда Хатаке Какаши стал добычей, а не охотником?       Она засмеялась, закатывая глаза от удовольствия, провела рукой по своим длинным волосам, потянув вперед несколько локонов, играя с прядью, пока на ее губах появилась улыбка.       — Ты действительно не знаешь меня, да, — сказала, снова опуская глаза в камеру, с опасным взглядом. — Я не привыкла хвалить зря, поверь.       И она смягчила свой взгляд некоторой забавой:       — Эй, незнакомец, как насчёт того, чтобы ты тоже называл себя? Белый Клык не очень... звучит.       Какаши потер лицо рукой: как эта девушка могла заставить его так нервничать? Как в первый раз — ощущал себя девственником, который собирался заняться сексом с женщиной своей мечты. Хотя он — тот, кто всегда думал, что уже чувствует себя комфортно с женщинами... Он вздохнул.       Она хотела имя, и это было справедливо.       Проблема в том, что он заплатил за этот момент именно потому, что не хотел, чтобы она продолжала произносить дурацкие прозвища своих фанатов, чтобы сосредоточилась на его удовольствии, и, очевидно, то, что его звали Белый Клык, не было тем, что его заводило, особенно когда лукавый голос, вероятно, заставил бы его имя звучать так неприлично, как ему бы хотелось.       — Зови меня Какаши.       Было бы пустой тратой денег дать ей вымышленное имя и, учитывая, что Какаши не самое красивое или популярное имя в стране, не помешало бы назвать свое настоящее — она могла бы даже подумать, что это шутка. Ну, по крайней мере, он этого ожидал.       — Приятно познакомиться, Какаши, — сказала она, повернувшись лицом к камере, подперев голову рукой и опершись локтем о диван. Ее живот и грудь слегка обвисли от силы тяжести, но это только сделало ее сексуальнее, особенно когда ее ноги были слегка выдвинуты вперед. — Меня зовут Сакура, и я здесь, чтобы делать все, что ты хочешь.       Какаши прищурился, чувствуя, как его приятель кричит от счастья. То, как она произнесла его имя, заставило его вздрогнуть, и ее последняя фраза стала последним ударом. Он откинулся на спинку стула с ухмылкой: она наконец передавала ему мяч, и, поскольку Какаши это нравилось, с этого момента все стало лучше.       Она наклонилась вперед, загадочно глядя на свое плечо, протянула маленькую руку к основанию кимоно и начала медленно вынимать ее, словно разворачивая подарок. В этот момент всплывающее окно закричало жирными буквами, что у него осталась всего минута. Проклятье.       Не подумав дважды, он нажал на опцию «неопределенное время», которая будет списывать с его карты шесть тысяч йен каждые пять минут, пока он не решит остановиться — все потому, что он хотел увидеть девушку, которая продолжала аккуратно избавляться от своего кимоно. Хатаке знал, что пожалеет о том, что потратил так много на днях, но он решил оставить эту проблему будущему Какаши — теперь он хотел сосредоточиться на ней.       — Не делайте этого, — быстро сказал он, когда понял, что она позволит одежде упасть на диван, — снимай бюстгальтер, но оставь кимоно.       — Оно тебе нравится? — спросила она, закинув руки за спину, и в следующий момент обнажила красивую пару грудей с розовыми сосками, умолявшими, чтобы их пососали.

***

— Тебе так идет, — ответил он, не сводя с нее глаз, когда она вернула ткань на место и встала в позе. Она подняла плечо и огляделась, одной рукой обняв себя за талию и подняв одну ногу. Короткое кимоно слегка приподнимается, приоткрывая круглую попку.

***

— Ты хочешь увидеть?       Она провела рукой по бедру, продвигаясь вверх по ткани, медленно приближаясь к талии.       — Сакура… — позвал он, не в силах оторвать от нее глаз.       — Какаши...       И она ответила, показывая тот развратный взгляд, который поглотил его до глубины души. В ее бархатном голосе было сексуальное напряжение, обещающее ему все. Он тяжело сглотнул, массируя свой член ритмичными движениями.       Она шла вперед, ее кимоно ниспадало ей на груди, оставляя видимыми только их. Она села прямо перед камерой, предоставляя лучший обзор ее откровенного бюста и скрывая вниз свое тело ниже талии.       — Поговори со мной, Какаши, — попросила девушка, проводя рукой по своей шее, скользя пальцами по линии челюсти и позволяя им упасть на ее раскрытую грудь, которую она ласкала, прежде чем нежно сжать.       — Раскрой еще немного, — попросил он, и она сделала это, раздвигая ткань между пальцами, открывавшую очертания ее затвердевшего соска. — Я хочу тебя видеть, Сакура.       — Ах…       Она издала непроизвольный звук — настолько тихий, что Какаши решил, что он не часть выступления, и это заставило его подумать, что ей действительно понравился его голос. Она отодвинула кимоно, показывая его глазам большую часть своей бледной кожи, розового соска и недосягаемого рая.       Она начала тереться, провела одной рукой по шее, а другой постоянно массировала грудь. Эти энергичные движения заставили ее задыхаться от собственного удовольствия. Рука скользнула по коже живота и исчезла за пределами камеры, но Какаши уже мог представить, где она касалась себя.       — Иди на диван.       И она без промедления встала, прислонившись спиной к мягкой спинке и расставив ноги перед ним, ее руки пробежались по всему телу, передавая выражения и движения девушки.       — Скажи это, Какаши. — Она положила голову на плечо, закрыв глаза, и потерла пальцами свои мокрые на вид трусики. — Как сильно ты меня сейчас хочешь? — И нацелила камеру ближе. — Как сильно ты меня хочешь?       — Сними эти трусики, Сакура, — потребовал он, оцепенев от ее вопросов, от желания, которое она, казалось, испытывала. Он ахнул, когда увидел, что она в одном кимоно лежит на диване, слегка согнув одно колено, и касается себя. — Ты промокла, Сакура? — нагло спросил он, пытаясь представить, на что будет похожа девушка, когда она поднесет пальцы к камере, раскроет их и покажет вязкую жидкость, которая их украшала. — Как я хотел бы отлизать тебя сейчас полностью, девочка.       Выпустив воздух из легких, как будто невозможно было удержать его там, девушка стала дышать неравномерно. Какаши слышал, как вздохи эхом разносился через четыре динамика, казалось, она окутывает ими со всех сторон.       — Какаши, — прошептала она, делая свои движения более интенсивными.       Ее тело корчилось перед камерой, и мужчина был очарован этой интимной сценой, ее выражение лица внезапно стало уязвимым. Он издал звук, вызванный его собственным удовольствием, и был уверен, что она его слышала, потому что ее глаза приоткрылись, туманно глядя в камеру.       — Поговори со мной, — умоляла она, как будто полагаясь на это, прежде чем кусать свои ярко-розовые губы и снова закрывать глаза, запрокидывая голову в ощущениях собственного удовольствия и желания.       — Сакура, — начал он снова, видя, как она отреагировала на это имя, слыша, как он произносит его, и подумал, чувствует ли она себя такой же, как он, — одержимой голосом. — Покажи себя, оближи для меня пальцы. — И внезапно Какаши обнаружил, что его губы приоткрыты, как будто он ожидал, что она их вставит ему в рот. — Соси их, одновременно развлекая себя другой рукой.       Так она и сделала, вызвав дрожь по всему телу. Действительно ли она сделает то, что он попросит? Не сумев подавить стоны, Сакура довела его до потери рассудка, он начал усиливать движения руками по длине твердого члена, чувствуя, что больше не может игнорировать собственную эрекцию.       — Добавь палец, Сакура. — И она повиновалась, проникая в себя двумя пальцами, скользя другой рукой по своему телу, как будто она чувствовала потребность, чтобы кто-то другой прикоснулся к ней. — Это я, Сакура, прикасаюсь к тебе, — сказал он с определенным трудом — его разум затуманивался из-за приближающейся спермы. — Прикасайся там, где ты чувствуешь наибольшее удовольствие, потому что я знаю все о твоем теле... Ах ... — И испустил хриплый стон, чувствуя, что его разум не может обработать слова.       Сжав нижнюю губу зубами, она дернулась в отчаянной попытке обуздать свои чувства, он видел, что она та же, как и он, не могла сдерживаться дольше. Ее робкие пронзительные стоны вырывались из динамиков, в то время как хриплые звуки Какаши доходили до ее ушей. — Сакура, я кончаю... — Он не мог закончить предложение, чувствуя, что его тело покидает его. — Это все твое, — наконец выпалил он, не совсем понимая, почему это предложение было вольным. Он плотно закрыл глаза, чувствуя, как жидкость стекает по его рукам, когда он услышал ее последний стон, громкий и ясный, свободный и резкий, выпущенный.       Тяжелое дыхание, вырвавшееся из динамиков, смешалось с его собственным. Ей потребовалось мгновение, чтобы снова открыть глаза и сосредоточиться на чем-то, глядя вперед через свою квартиру.       Ее тело дрожало, глаза были закрыты, грудь поднималась и опускалась с неровным дыханием. Ее тело блестело от пота, несколько прядей волос прилипали к лицу и шее. Сакура позволила телу расслабиться, как будто его не было в ее ухе, как будто он не мог ее видеть.       Он был полностью захвачен этим почти неземным видением. Какаши знал, что она не была сейчас просто девушкой, что выполняла его требования — это она наслаждалась удовольствием, которое он позволял ощущать своим голосом. Она смирилась, даже выглядела немного застенчивой, что заставило его улыбнуться как идиоту. Через мгновение он решил спросить:       — У тебя все нормально?       Она держала глаза закрытыми, и он увидел, как на ее лице вспыхнула улыбка. Она небрежно положил руку на лоб и кивнула, показывая ему пальцем, как будто прося подождать. Какаши продолжал наблюдать, как она лежит на диване, контролируя свое дыхание и восстанавливая контроль над своим телом.       — Было приятно познакомиться с тобой, Какаши, — наконец сказала она немного хриплым голосом. Мужчина приподнял бровь, это прозвучало как прощание.       — У тебя все нормально? — спросил он еще раз, потому что не знал, сделал ли он что-то не так, случилось ли что-то, в чем он виноват.       — Я в порядке. — Она ​​села на диван, не глядя в камеру, небрежно коснувшись пальцами своего кимоно, и выглядела слегка раздраженной, потом рассмеялась, как будто что-то заметила. — Мне очень понравился твой голос, — прокомментировала, глядя в камеру, проведя рукой по волосам, словно ей самой трудно в это поверить.       Она мягко улыбнулась с искренним выражением лица человека, который поделился глупой и постыдной тайной.       — Мне тоже понравился твой.       Скрестив края кимоно, она наклонилась вперед, чтобы поддержать голову рукой, выглядя как очень молодая девушка в этом неаккуратном положении со слегка растрепанными волосами. Она посмотрела в камеру на мгновение, прежде чем весело рассмеяться — как будто наконец поняла несколько новых вещей.       — Ты только зарегистрировался на сайте, — сказала она наконец. — Впервые делаете что-то подобное?       Когда платил за секс, Какаши избавлялся от девушек через секунду после того, как кончил. Разговаривать с проститутками казалось неправильным не потому, что он был бесчувственным и бездельником, а потому, что ему не о чем было с ними говорить.       Тем не менее Сакура была там, сидела напротив него, начиная с ним интернет-версию душевных разговоров, и он был рад, что она дает ему это преимущество, особенно когда он думал на мгновение, что она как раз собиралась выключить камеру и исчезнуть.       — Да, — кивнул он. — Я был возбужден, и очевидно, что в Интернете нет качественного порно. — Она засмеялась, закатывая глаза, и ему это понравилось. — Я оказался на этом сайте внезапно, попав сюда через яркую рекламу.       — Рада, что смогла предоставить вам качественное развлечение. — Она улыбнулась, а затем облизнула губы. Какаши не мог удержаться от непристойного взгляда, следившего за ее языком. — Я почти отказалась от вашего запроса на шоу, — призналась она, — новые пользователи обычно являются проблемой, — и она жестом размахнула воздух рядом с собой, — но мне было любопытно, потому что моя цена на такие вещи не очень доступная — просто чтобы не раздражать людей...       — Я даже не знал, сколько времени прошло, но сейчас оно стоило каждого пенни. Я собирался дождаться стриптиза, но... Меня раздражало то, что ты разговариваешь со всеми остальными. — И тяжело вздохнул: — Я хотел внимания.       Она смотрела прямо в камеру, как будто глядела на ребенка, который не любил делиться своей игрушкой. При этом весело рассмеялась, откинувшись на кушетку, давая ему возможность любоваться своим телом.       — И ты сделал это. — Она ловко посмотрела в камеру, полностью удивив Какаши. — Теперь я думаю, что мы можем попрощаться, Какаши.       Она встала и села перед компьютером, показывая ему крупным планом свое лицо.       Хатаке почувствовал во рту горький привкус. Он понимал, что может часами наблюдать, как эта женщина делает все, что ему хочется, он не хотел вешать трубку, но и сказать ей было нечего.       — У тебя есть определенные дни для этого? — настойчиво спросил он.       — Суббота в это время, вторник в два часа дня. — У нее был непринужденный тон. — Ты собираешься снова увидеться со мной, Какаши? — И было что-то в ее голосе — чувство предвкушения и надежды.       — Безусловно, — убежденно заявил он.       — Будьте осторожны с карточным счетом…       Она весело рассмеялась в камеру.       — Не волнуйся об этом.       У него были деньги, он просто не любил тратить их на пустяки, и Сакура присоединилась к списку без излишеств.       Она весело кивнула, и он обнаружил, что все время улыбается экрану.       — Пока, Какаши, — произнесла она прямо в камеру.       — Увидимся позже, Сакура.       А потом экран потемнел.       Какаши выдохнул, до этого даже не подозревая, что задерживал дыхание. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза в восторге — это совершенно новый опыт. Она была волнующей и живой, загадочной. Это скрытое лицо, маленькие руки, непристойные глаза... Она была нимфой, которая пробуждала его самые сокровенные желания.       Он посмотрел на всплывающий экран и подошел ближе, чтобы прочесть его.       «Какаши, твой голос действительно захватывающий».       И сразу после этого ему пришло уведомление о возмещении стоимости приватного шоу. На его счет было возвращено более тридцати тысяч йен ​​за полчаса представления. Он с любопытством ухмыльнулся, думая о девушке, которая просто-напросто отказалась заключить в этот момент деловую сделку.       Он потер лицо рукой, желая умереть от неуверенного чувства, которое охватило его, подобное возбуждению от того, что сделал что-то неправильное, опасное.       Да, именно так, он почувствовал опасность этого сообщения и этого жеста. Он позволил себе думать, что он был не просто клиентом, что он привлек эту эротичную девушку так же, как она взволновала его.       Он ошеломленно ухмыльнулся, вставая, чтобы быстро принять душ и забраться в свою кровать.       У него осталось не так много часов сна, но в тот момент он только мечтал о розовой влажной долине.       Ему снилась Сакура.