Лисья Богиня

— Говорите по-английски! — сказал Орлёнок. — Я не понимаю значения и половины этих длинных слов, и, больше того, я не убежден, понимаете ли вы их сами. ©️Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»

Книга пророчеств была похожа на лоскутное одеяло, расшитое тысячами заплат, как небо — звёздами. Читая записи Ксенофилиуса, впору голову себе сломать было, нежели понять что-то из той мешанины событий, коими была напичкана книга по принципу «назвался груздем — полезай в кузов», то есть записывал мистер Лавгуд абсолютно всё. Уже через час изучения мудрёных каракулей своего учителя, Реддл испытывал такое чувство, словно весь мир вокруг него сходит с ума: и он вместе с ним. «Следуй за серебряным лисом!» «Будь искренен и неизменен в своей вере!» «Надейся, и надежды твои не напрасны будут!» В одной из книг, спрятанных в самом дальнем углу их достаточно большой библиотеки, шла речь о другом Боге, другом пророке. И были там слова и о Божьем сыне, и о Страшном Суде, который свершит он над грешными душами людскими. Религий много — это Том знал тоже по книгам — и каждая из них дискредитирует совершенно своих прочих конкурентов. Из этого Реддл сделал единственный логичный в данной ситуации вывод, о котором он весьма благоразумно никому ничего не сказал: все религии ошибочны, хоть и имеют под собой подоплеку первобытной истины, свойственную каждой из них. Основным заблуждением любого вероисповедования была сама вера, ни на чем не основанная. Почему-то последователи своих учений считали, что для понимания того, как устроена Вселенная, достаточно лишь прочесть Библию своей конфессии; и снизойдёт на них просветление. Конечно идеи Сиддхартхи Гаутаме, касающиеся нирваны и перерождений, на какое-то время даже увлечь его смогли, но потом Том нашёл то решение, до которого вряд ли кто додумался бы и тем более не отнёсся бы к подобной идее всерьёз: избежать смерти. Это было хоть и не так романтично, как запутанные хроники реинкарнаций на почве совершенствования духа, зато более конкретно и надёжно. На самом деле, единственной сферой, в которой религия могла оказаться хоть сколько-нибудь полезной, была политика, которая не интересовала Реддла от слова «совсем»: бессмысленные и глупые паутины интриг и сложных многоходовок для неадекватных манипуляторов, одержимых жаждой власти и тотального контроля. Это было слишком глупо и примитивно, по личному мнению Тома, которое, по правде, не заинтересовало бы ни единого политического деятеля. Но последнее пророчество, написанное корявым почерком (словно рука дрожала у писаря на этом моменте) и тёмно-бордовыми чернилами, подозрительно похожими на свернувшуюся человеческую кровь, не могло, однако, не привлечь его внимания: «И придёт к ней (к Лили) Мальчик, который выжил, плод чрева её; придёт он, чтобы уничтожить всё созданное ею, во спасение души ея». На этом запись обрывалась, а последние страницы и вовсе были вырваны. Кто-то будто бы нарочно хотел утаить содержание самых ключевых предсказаний, желая либо их воплощения, либо их невоплощения в реальность. Том не верил в пророчества, но… чёрт побери, ему даже интересно стало, что же такого загадочного было на тех вырванных листах! И в этот самый миг дьявольская скрипичная трель нарушила такую благодатную тишину. Отчего-то Реддлу казалось, что тот чёртов музыкант не на скрипке играет, а на его несчастных нервах. Это была не музыка, а сплошное извращение над понятием прекрасного и музыки, в частности. Это было похоже на лязг железа, звон стали в пылу сражения, предсмертный крик воина, исполненного агонии… — Зачем так ужасно! — не сдержавшись, воскликнул Том, и взгляд его тут же устремился к скрипачу, что вальяжно сидел на его рабочем столе, болтая ногами и лениво проводя смычком по струнам, которые дрожали сплошными дисгармонизмами. — Неужли не умеешь ты играть что-то более приятное для слуха? — Это молитва, — коротко ответил Поттер, не прекращая скрипеть и визжать своим инструментом. — Посвященная Осирису? Гарри на это лишь плечами пожал, продолжая свою игру. — По крайней мере, она не остаётся без ответа, — философски заметил он. Ненадолго Том замер, не вполне понимая смысла только что произнесённой фразы, после чего потрясённый переспросил у зеленоглазого, всё так же беспечно наигрывающего мелодию теперь словно бы под нос: — Не остаётся без ответа? Гарри, ты разговариваешь с Богиней, как… как со старым другом по каминной связи. Гарри даже играть перестал, проникнувшись удивлением Реддла: — А разве не все так умеют? — Ты идиот, — констатировал Марволо, находившийся в шаге от того, чтобы головой о стену биться начать. — Чрезвычайно идиотский идиот. Конечно, никто так, кроме тебя, не умеет! Иначе, как думаешь, почему один лишь ты постоянно болтаешь с Лилией, как со старой знакомой, пока остальные зубрят молитвы, чтобы затем исступленно читать их вслух в надежде, что хоть одна из тысячи будет услышана?! «Вау, — у Гарри не было слов, а мысли в голове совсем с ума сошли, видимо, в чехарду решив поиграть. — Так я избранный». — Нет! — зло воскликнул Том. — Ты просто везучий идиот, не умеющий своим везением правильно распорядиться. — А ты мысли читаешь? — полюбопытствовал в ответ Поттер, на что Том лишь фыркнул. — Это имеет значение? Гарри лишь в ладошку хихикнул, глядя, как Реддл самому себе противоречит. — Вообще-то, легилименция — это очень редкий дар, хотя кому я говорю? Ты же и так это знал, не так ли, что владеют им лишь пятеро: Дамблдор, Волдеморт, Северус Снейп, министр и Том Слизерин? Удивление, гнев и восторг смешались в безумный коктейль: выражение лица Реддла было непередаваемым. А для Гарри не засмеяться было настоящей пыткой. — Так значит ты хочешь связаться с богиней? — после некоторого молчания спросил он у Тома, на что Реддл лишь головой в знак согласия кивнул, уподобившись китайскому болванчику. — И для этого тебе нужен я? — снова кивок. — Тогда у меня к тебе тоже есть просьба. Том хотел было снова кивнуть, но тут же встрепенулся: — Какая такая просьба? — Книга пророчеств. Она ведь сейчас у тебя, не так ли?

***

Гарри впал в транс, разглядывая то место, где должна была находиться последняя страница Книги пророчеств и где она, конечно, не находилась. На самом деле, последнее пророчество единственное интересовало его, ведь его содержание не было известно даже самой Лили, а значит что-то полезное в нём точно и было. — Тебя тоже интересует последнее? — спросил у него Том, на что Гарри лишь сдержанно кивнул. — Кто-то будто не хотел, чтобы пророчество увидели, чтобы о нём узнали… — пробормотал Поттер, в задумчивости поправляя дужку очков на зудящей от напряжения переносице. — Почему? Том никогда не чувствовал себя таким неразумным и не вникающим, мягко говоря, в тему. Он мог часами зачитываться философскими и научными трактатами, дни и ночи посвящая разрешению неразрешимых дилемм, но, чёрт возьми и Томас вместе с ним, он никогда не понимал той части теории, которая касалась времени и манипуляций с ним связанных… Гарри, очевидно, разбирался в этом вопросе в разы лучше, чем Реддл. — Это ведь логично, сам посуди, — на удивление адекватно ответил ему зеленоглазый. — Если мы прочтём пророчество, первой нашей задачей будет не дать ему сбыться, ведь оно вне всяких сомнений содержит то, что нам не нравится. Если же мы не будем о нём знать, то и исправлять нечего будет… Гарри вновь умолк, пытаясь подобрать правильные слова: — Наш воришка, конечно, хочет, чтобы предсказание сбылось, потому и вырвал лист… однако, — здесь Поттер по-лисьи хитро улыбнулся. — Он не учёл одной ма-аленькой детали! — Какой же? — сгорая от нетерпения, выпалил Том. — Он сам прочёл пророчество, а это не могло не повлиять на ход событий.

***

Порой Том ощущал себя Алисой, очутившейся в Стране Чудес, где всё странно и непонятно. Речь Гарри Поттера была мудрёной и пёстрой, как тот кот, что мяукнул трижды, однако она обладала и своей чеширской мудростью, понятной и доступной далеко не каждому. Его объяснение отсутствия последнего листа было на редкость складным и логичным: Реддл стоя аплодировать был готов такой непревзойденной силе ума, однако некоторые вещи так и оставались для него непонятными: — Но кому всё это может быть нужно? — Я так полагаю, — Гарри нахмурился, — Лорду. Вернее, одному из них. И Светлый, и Тёмный по сути дела борются за одно: за власть… Высказывание всё никак не могло закончиться, но юноши были настолько погружены в размышления о все тех странностях, что их окружали, что совершенно не обращали внимания на это незначительный факт. — Я думаю, один человек всё же сможет нам помочь в разрешении этого вопроса, — выдохнул наконец Поттер. — И кто же это? — почти ехидно поинтересовался у него Том, чьи нервы были уже на пределе. — Его имя — Марволо Гонт. И это имя показалось Тому болезненно знакомым.