Сын человеческий

      Среди множества мифов об Аде, среди множества лжи и поверий есть истина. Она в реке. Когда Чанхи довозит Минхо до этой границы, реки, не шире четырёх метров, и останавливается, он понимает, что здесь им придётся расстаться.       — Это река жизни, — тихо объясняет Чанхи. — Вся жизнь проносится перед глазами — это о ней. Она в своих водах хранит все тайны, все переживания. И, так же, как стремительное течение, уплывают и воспоминания.       Минхо слезает с мотоцикла и останавливается у самого берега. Он не колеблется, потому что знает, что так нужно. Но прежде чем шагнуть, оборачивается к Чанхи, который смотрит на него устало и как-то обречённо. Минхо понимает почему — очевидно, что Чанхи не нравится это всё.       — Я не буду тебя ждать, — тихо говорит Чанхи.       — Не нужно. Спасибо тебе за всё, — так же тихо отвечает Минхо.       И, неожиданно для самого себя, тянется к нему, обнимая за плечи. Кто придумал, что объятия смерти холодные? Точно не объятия Чанхи, который вжимается носом в его волосы и дышит так тепло-тепло на ухо…       Минхо отстраняется и без колебаний отворачивается, чтобы ступить в воды реки. С каждым шагом он погружается глубже, и это почти страшно. Почти, потому что в какой-то момент страх вытесняется мыслями в голове. Воспоминаниями о детстве, о юности… О совершенно неблагодарной работе и ужасных отношениях. Воспоминания о первом обращении отца, первом осознании, войне с самим собой… Воспоминания о принятии, о миссии… И о Чанхи. Чанхи, который последний месяц был рядом.       Минхо не осознаёт того, что остановился только ради того, чтобы вспомнить каждую деталь. То, как Чанхи заправляет прядь за ухо. Как Чанхи закатывает глаза. Как Чанхи ухмыляется над шуткой. Как Чанхи пьёт какао с зефирками и возмущается образу смерти. Как Чанхи смотрит Минхо в глаза. Как Чанхи обнимает…       И лишь оказываясь на другом берегу, Минхо осознаёт, что всё это время было совершенно очевидно. Он оборачивается и видит на том берегу Чанхи, что с тревогой наблюдал за ним. Минхо машет ему рукой, показывая, что всё хорошо, и Чанхи кивает. А Минхо понимает, что сердце застывает на миг только из-за этого короткого кивка. Потому что, несмотря на всё божественное в нём, он был человеком и так совершенно по-человечески влюбился в перевозчика душ.       Минхо уходит, больше не оглядываясь. И не знает, что река показала все его тайны Чанхи.