Восхождение красной луны

      С самого утра императорский дворец тревожит стук стальных кайл кирок и титановых штыков лопат: вчера за праздничным ужином Шао Кан повелел Шанг Цунгу организовать раскопки в катакомбах, потому как был уж слишком уверен, что не могут быть катакомбы столь поверхностными и явно есть ярусы пониже. И вот всегда исполнительный Шанг уже с утра доконал каждого, кто хотя бы смотрел в сторону северной части дворца: собрав всех стражников и слуг, которые попадались на пути, колдун дал им лопаты и кирки, и не столь важно, умеют они этим работать или нет. Особенно Цунг приобщил к работе тех стражников, которых в катакомбы согнала Таня, а то стоят тут со своими алебардами неподвижными истуканами, а жалование капает. Колдун приказал простукивать все стены, рыть песок и землю, бить камни и давить всяких тварей, которые попадутся на их пути. Конечно за свою работу похититель душ снова планировал получить немалую награду, ведь за переводы карт Император уже обещал, что сегодня казначей выдаст ему золотые монеты. Сам же китаец, не желая марать нежных и не натруженных рук, просто ходил из одного тоннеля в другой в качестве надзирателя, однако куда больше его интересовала книга «‎Зельевые компоненты в эденийских землях»‎, от которой он просто оторваться не мог. Эта книга настолько интересовала Шанг Цунга, что он готов был просить у Императрицы дозволение на поиски этих ингредиентов, ведь некоторые из них находятся под защитой эденийской короны, так как являются редкими иди единственными в своём роде. Шангу-то для чтения раскопочные работы не мешали, а вот вокруг уже формировалась команда недовольных: давно уже во дворце не стоял такой непрерывный грохот и стук, а тем более с утра, когда настаёт самая нега перед пробуждением. Но ничего, сейчас и самому Кану это надоест и тогда Цунгу ещё и влетит...       Языками молоденьких служанок, что вчера обслуживали торжественный императорский ужин, уже был разнесён слух о том, что Шао Кан — сын Онаги и некой Мерихильды, ведь её роль политике Внешнего Мира была не столь великой, как у её насильника и сына. Все, кто вчера собрался за столом, сначала не поверили, сочтя это шуткой, при том довольно странной, но Император снова прочитал всем письмо своей матери... да и в целом после прочтения все, кто хоть раз видел Короля драконов своими глазами, отмечали некоторое сходство, но основное — наличие полудраконьих черт. Признаться, за весь вчерашний вечер Кан даже... не ощутил того, что узнал страшную тайну: ему казалось, что если он узнает своих родителей, то весь мир станет совсем другим, изменится его жизнь и всё... в целом станет не таким, как прежде. Однако крылья у внешнемирца не выросли, кожа не позеленела, он не стал больше походить на свою мать, жена и дети рядом, а его власть над империей по-прежнему крепка и неоспорима.       Хотя не всё было таким простым для Шао Кана: ночью ему явился кошмар, а в нём... пришёл Онага во всей своей мощи и ужасе, которые всегда источал от своего величавого тела. Король драконов называл его фальшивым Императором и лже-Каном, обещал забрать с собой в Преисподнюю, где растерзает его душу и будет мучить даже после смерти. От такого внешнемирец проснулся не просто в холодном, а в ледяном поту — жуткий сон. После такого мужчина не смог заснуть, потому в полном одиночестве встречал рассвет алого внешнемирского солнца. Сидя на тахте на балконе, он постоянно вздыхал, иногда тихонько ходил, чтобы не разбудить жену, а всё потому что думал. Раскрытие тайны происхождения дало Шао Кану не облегчение, а создало благоприятную почву для размышлений. Император думал о том, что он плохой сын, раз не помнил своей матери и отравил отца. Но Кан не винил свою мать, ведь она сделала всё, что могла для своего ребёнка, а вот отец... загнал свою любовницу в нищету, заставил скитаться и прятаться. А ведь узнай Онага о том, что его наложница и сын живы, то убил бы обоих. Хотя, возможно, на пороге смерти Король драконов всё понял... а может даже и проклял собственного сына, а потому правление нынешнего Императора никогда не было безоблачным: пусть завоевания проходили удачно, но поднимались сплошные восстания, заговоры, самоубийство жены, дети отвернулись от него, смерть, воскрешение, развод и череда неприятностей одних за другими. Возможно сейчас проклятье стало слабее или ему так везёт, но... его жизнь крайне непроста. Однако сейчас, глядя на то, как процветает Внешний Мир, Шао подумал о том, что... Онаге могло не хватать любимой женщины рядом, которая влюбила бы его в себя, смягчила сердце и наставляла бы на истинный путь, как это делает Синдел со своим мужем. Может быть Мерихильда не хотела иметь никаких дел со своим мучителем, потому что не любила, а может не видела смысла менять его. От этих мыслей у Императора разболелась голова и он поглаживал виски, стараясь успокоиться, хотя обычно это делает Императрица. Теперь иногда Кану казалось, что лучше бы он вообще ничего не знал.       Так мысли довели Шао Кана до рассвета, когда глаза немного слипались от усталости и простой тяжести, которая свалилась на него. Давно Император не ощущал такой давки на своё моральное состояние. Кан даже не услышал, как мягкая поступь босых ног проскользнула по мраморной плитке покоев и как слегка скрипнула стеклянная балконная дверца. Внешнемирец только в один момент ощутил как на его плечи легли мягкие женские длани, нежно поглаживающие кончиками пальцев. Нос пощекотал фиалковый аромат, а затем мягкая щека прислонилась к его щеке. Мужчина улыбнулся — проснулась его жена.       – Ты чего не спишь? – шёпотом спросила Синдел.       – Не смог заснуть после кошмара, – устало ответил Шао Кан. – Давно они меня не мучили.       – Что тебе снилось? – спросила Императрица, трогая его лоб на наличие температуры.       – Отец, – ответил Император. – Он называл меня фальшивым Императором и грозился, что заберёт с собой в Преисподнюю!       – Но ведь Император ты истинный, – успокаивала его Канум. – Дитя императорской крови.       – Для Онаги не существует наследников, – сказал Кан. – Для него есть только он — первый, единственный и вечный Император Внешнего Мира!       – Но кровь не водица, – мудро изрекла эденийка. – Для моего прапрадеда моя прабабушка была только полудемоном, уродом, но ведь даже если он выкинул её вместе со своей женой, то она — его дочь.       – Твоя правда, дорогая, – улыбнулся внешнемирец, повернувшись к ней и обняв. – Что бы я без тебя делал!       – Все уже знают, что ты без меня делал, – хихикнула жена.       – Я тебя люблю! – сказал муж, потираясь носом о её щёку.       – Я тоже люблю тебя, дорогой, – сказала она. – У меня вот вообще... бабушка убила деда, а дядя тётку... и обоих подсвечником.       – Могло быть и хуже, – он пожал плечами. – Они могли бы убить всех сразу и стать тиранами.       – Но ведь наклонности моего деда не сделали жестокой мою маму, как и наши дети не стали жестокими... хотя бы Китана, – сказала Дели.       – Рейко же был просто обижен и подвержен влиянию, – Шао продолжил её мысль. – Он исправился.       – Вот и ты исправился, – сказала Императрица. – Не всегда дети похожи на своих родителей. А вообще мне кажется, что мой Дракончик просто голоден. Когда поешь, то сразу станет легче.       – Честно... – начал Император. – Я очень голоден! Но в твоей компании еда будет приятней на вкус, а с твоих рук ещё вкуснее!       – Это что же, я должна приручить дракона? – улыбнулась Канум.       – Ты уже давно меня приручила, – улыбнулся Кан.       – Значит я за тебя в ответе, – сказала эденийка. – А потому я распоряжусь о завтраке, а ты приходи в себя.       Синдел легко, словно на пружине, встала с тахты и на носочках поторопилась к стражам, чтобы те поскорее передали поручение о её совместном завтраке с супругом. Проводив её взглядом, Император заулыбался: у него такая прекрасная жена, с которой он безмерно счастлив. И Кан будет беречь свою Канум даже ценой собственной жизни. Может быть и Онаге стоило бы не насиловать Мерихильду до того, пока она не потеряет сознание, а тоже поухаживать за ней, обещать достать с неба звезду и хоть раз сказать «Я тебя люблю!». Мало какая женщина устоит перед этим, даже самая неприступная крепость. Но конечно жизнь и Короля драконов, и Леди уже прожита, утекло много воды, а смерть разделила их: её душа точно в Этерии, а он жарится в Преисподней, в самом пекле. Шао откинулся на тахту, но так, чтобы не перевернуть её, и выдохнул: пора бы выкинуть эти мысли из головы, иначе можно довести себя до галлюцинаций и голосов в голове. Императрица вскоре вернулась, но нахмуренная и со сморщенным от злости носом.       – Во имя всей Эдении! – ругалась Канум. – Какой же шум стоит в коридоре: то кирка, то лопата!       – Не злись, дорогая, – улыбнулся Кан. – Я буду закрывать твои нежные ушки.       – Завтрак принесут сюда, – сказала эденийка. – Поедим в тишине.       – Это я с удовольствием! – сказал внешнемирец. – Зато будем вместе! Да ещё и на балконе.       Жена согласно кивнула и ушла в покои, чтобы привести себя в порядок: умыться, одеться, причесаться и накраситься. Ведь с утра она уже должна выглядеть свежей, при параде и готовой к любым неожиданным приключениям. Шао же пока не торопился: жена здорово подняла ему настроение, улучшила день и в целом всё было отлично, даже вон, катакомбы отыскались. К слову, Император уже имел планы снова туда отправиться, ведь там ещё столько всего интересного.       Через несколько минут слуги накрыли супругам утренний стол: Кану подали яичницу из четырёх яиц, свиное ребро, немного овощей с листьями салата и кизиловый напиток; Канум же будет есть чуть поджаренный ржаной хлеб с творожным сыром и авокадо, а также яйца вкрутую, выпьет белый чай. Сравнивая порции супругов и их аппетит, трудно представить, что возможно осилить яичницу и рёбра, а можно хлебом и яйцами наесться.       – Ох, как я голоден! – внешнемирец потёр руки. – Приятного аппетита, милая.       – Спасибо, дорогой, – кивнула эденийка. – И тебе, любимый!       Супруги приступили к завтраку. Синдел взяла остывшее яйца и постучала по нему ложкой, сняла треснувшую скорлупу, поставила в специальную яичную рюмку и стала есть, слегка присаливая. Шао Кан голодным зверем разом закидывал в себя все жареные яйца и с грубым треском ломал жирные и мясистые рёбра. Императрица каждый раз болезненно вздрагивала из-за стука кирки, хотя на балконе этого звука совсем не слышно, но ей казалось, что он есть везде.       Однако завтрак супругов прошёл более или менее спокойно. Но теперь Императору нужно одеться и вместе с женой вновь отправиться в катакомбы. Как ни странно, у их детей была словно чуйка на это дело, потому все впятером они уже собрались в коридоре у покоев родителей. Вероятно, вчерашние хождения по катакомбам и столь важные находки пробудили в них такой интерес, что захотелось снова спуститься туда. Может быть сегодня они найдут что-то ещё, например, про своих внешнемирских прадедушек и прабабушек. В ожидании каждый был занят своим делом: Рейко придирчиво копался в картах, Скарлет легко покручивала в руке танто, Милина осторожно поскрёбывала длинным ногтем по зарубцевавшейся ране, Джейд нелепо краснела после разговора с Коталем, а Китана выглядела сонной и задумчивой.       – Ты что-то уставшая, Китана, – сказала нефритовая Леди.       – Мне Лю Канг всю ночь спать не давал, – устало произнесла старшая Принцесса.       – Да я вроде ничего такого и не слышала... – лукаво произнесла старшая воспитанница. – Вы же молчали... или решили попробовать кляп?       – Да, ему бы такой понадобился, – усмехнулась старшая дочь.       – В смысле? – не поняла зелёный ассасин.       – Лю разбудил меня в 3 часа ночи и говорит: «Китана, а как ты думаешь, твоя бабушка родила Шао Кана естественным путём или высидела яйцо?», – ответила синий ассасин.       – Ам... – эденийка приподняла палец и тут же опустила. – Шиннок меня побери, а ведь это повод задуматься!       – Вот и я думала всю ночь, – сказала дочь ШаоДел.       – Если это услышит отец, то Лю может прощаться с жизнью, – сказал Принц, глядя в карты. – Он очень сильно любил свою маму и таких шуток не потерпит.       – Да это скорее не шутка, а... философия, – сказала Китана.       – Ну-ну, – буркнул наследник. – Это его жизнь, за которую он сам должен печься.       – Это мне лучше следить, чтобы папа не убил Лю Канга, – сказала старшая Принцесса. – Папа давно на него зуб точит.       – Как и на Эррона, – сказала кровавая Леди. – У него ведь язык без костей.       – Иногда мне кажется, что ты готова убить Эррона раньше, чем отец, – сказала старшая сестра.       – Готова! – кивнула кровавая колдунья. – Но не буду: люблю этого козла!       – Правда пока ош-теккская лошадь интересует его больше, – несколько ехидно сказала невеста.       – Нет, ты его не привлекаешь, – спокойно сказала кровавая ведьма.       – У меня вообще-то Коталь есть! – важно сказала Джейд. – И у нас скоро свадьба!       – Соболезную, – натянуто улыбнулась кровавая дева.       – Снова ругаетесь! – покачала головой Синдел.       – Ой... – в один голос произнесли дети, обернувшись: за их спинами стояли родители, а значит они всё слышали.       – Папа, я поговорю с Лю Кангом, – стыдливо сказала синий ассасин.       – Эррон просто хочет купить ош-теккского коня, – пожала плечами кровавый ассасин.       – Это всё мелочи, – махнул рукой Шао Кан. – Сегодня мы вновь идём под землю. Кто знает, что мы там встретим.       – Надеюсь, что не куатанского скорпиона, таркатанскую ящерицу круглоголовку или ош-теккского травянистого змея, – вздрогнула нефритовая Леди.       – В этот раз мы не будем разбегаться! – уверила её Синдел. – Держимся вместе!       – Пожалуй, что да, – согласился сын. – У Шанг Цунга и у нас в тоннелях была большая... как арена, а у них ещё полно ходов. Может быть есть сквозные в другие тоннели. Но сейчас, я так понимаю, там ищут что-нибудь под землёй.       – Вот и мы искать будем! – сказал Император. – Только сразу запомните: мы ищем не сокровища, а просто интересные и необычные, а древние вещи, записи и прочее.       – А разве это не сокровища? – спросила Скарлет.       – Я просто пытаюсь вас настроить, чтобы вы не вели себя, как расхитители гробниц, – ответил Кан. – Мы в первую очередь исследуем.       – Всё равно это всё наше, так что и расхитителями мы быть не можем, – деловито сказала кровавая Леди. – Не можем же мы грабить самих себя.       – В твоих словах есть истина, – согласился отец. – Но что ж, идёмте.       Вся семья целой толпой отправилась на первый этаж, а там уж в северную часть дворца, где уже полным ходом ведутся раскопочные работы. Чем ниже они спускались, тем чётче и громче по голове бил звук кирок и лопат, благо хоть нет механизмов, которыми пробивают стены, как в Земном Царстве... и не стоит напоминать Императору о них, а то притащит ведь. Императрицу раздражал этот стук, но ничего не поделаешь, к тому же она и сама хотела бы побродить по этим таинственным подземельям и что-нибудь найти. Кан бережно держал Канум под локоток, чтобы она не боялась этих стуков. Хотя те места, где они уже побывали были безопасны и там трудились тараканы и внешнемирцы.       Подойдя к катакомбам, они увидели стражей, которые теперь будут охранять покой древностей. В глубине было уже не так страшно: разобрали все ловушки, поставили факела и хотя бы у самого входа немного прибрались. Шао Кан прошёл первым, а за ним жена и дети. Чем дальше они отходили от входа, тем темнее становилось, мало помогал даже свет факелов, к тому же из-за нехватки воздуха освещение источало неприятную гарь. Императору пришлось наколдовать яркий свет и барьер, дающий больше кислорода для дыхания. И вот, спустившись по лестнице, они отчётливо услышали рабочий шум и увидели Шанг Цунга, который увлечённо читал книгу и ходил из тоннеля в тоннель.       – Цунг! – окликнул его Кан.       – Доброе утро, господин! – Шанг тут же закрыл книгу и поклонился.       – Что там впереди? – спросил внешнемирец и вытянул шею, чтобы вглядеться в темноту. – Осмотрел всё, как я сказал?       – Кое-что уже осмотрел, – ответил Цунг. – Полостей, по всей видимости, уже нет. Из левого в центральный тоннель нашли проход. В обоих тоннелях уже нашли некоторые тупики, но есть все основания полагать, что под этими тоннелями... ещё тоннели.       – Отлично! – обрадовался Шао Кан. – Молодец, Шанг! Тогда мы пойдём исследовать дальше.       – Только осторожней, а то везде копают, – предупредил колдун.       Императорская семья благодарно ему кивнула и отправилась в ещё неисследованные места. Тихая тьма окутывает катакомбы дворца, подземное царство, где время остановилось и тайны древних владык проснулись от глубокого сна. В этом удивительном мире раскопки разжигают пыл любопытства и захватывают воображение страстных исследователей. Перед глазами раскрывается огромное пространство, и каждый шаг открывает новые горизонты в погружении в прошлое. Следы прежних эпох, затерянные во времени, становятся видимыми, так же как исторические памятники, запечатленные в камне. Стражи настойчиво работают, раскапывая давно забытые сокровища. Пыль и тайна окружают каждую выемку, каждое открытие. Они дарят доказательства жизни тех, кто прежде бродил среди этих стен. Обломки декоративных украшений и резных фигур, которые когда-то украшали здешние залы, теперь приоткрывают завесу над минувшим величием. Это как прочтение рукописи прошлого, которую писал каждый взмах кисти и каждое резное узорное украшение. Всё тут было словно отголоском древнего подземного города, однако скелеты тут были только от искателей сокровищ и воров. Но судя потому что они превратились в скелеты, кто-то очень не хотел, чтобы эти ценности пропали. Ловушки тут были хитрые и мощные; стражи разбирали их, старались проверять всё, разгребали даже то, что не сработало, но сломалось. Императорская семья протискивалась между своеобразными археологами, которые кланялись им и тут же возвращались к работе.       Они шли всё дальше и дальше, пока рабочих не становилось всё меньше. Вместе с тем всё больше опускалась темнота, а звуки работ становились более отдалёнными, даже несколько «‎пружинили»‎ от холодных каменных стен. Благо, что за ними следовал яркий зелёный свет, освещающий собой путь. Они оказались в довольно узком тоннеле, где Шао Кану пришлось даже пригнуться и шли они вереницей друг за другом. В этом коридоре они вчера точно не были, а от того в душах распалялся интерес... а вот у Джейд была тревога, ведь если в прежних тоннелях уже точно убрались, то сюда не ступала нога таркатана... а значит наличие пауков никто не исключал. Нефритовая Леди боязливо прижималась к младшему брату.       – Карты обрываются, – сказал Принц, уже рисуя карту от руки. – Не знаю, куда мы сейчас выйдем.       – Придётся идти наощупь, – пожал плечами Император. – Вперёд! Держитесь за мной!       – Ты всегда был нашим полководцем! – браво сказал наследник.       – Я ведь Император, – сказал Кан. – Это моя обязанность!       – Бывали правители, которые прятались за спинами своих генералов, – сказал сын. – Хотя бы Джеррод.       – Не будем об этом, – попросила Китана. – Это всё в прошлом.       – Да будет тебе! – махнул рукой брат. – Он тебе всё равно не отец.       – Мой папа самый лучший! – сказала старшая Принцесса. – Тот тест ДНК открыл мне глаза.       Отец даже остановился и обернулся, чтобы протиснуться к старшей дочери и крепко обнять её, а это грозило её слезами радости, упрёки самим себе, снова обвинения Синдел в том, что она оказалась не лучшей матерью и женой. Старшая воспитанница уже даже хотела сказать что-то приобретательное, чтобы поддержать отца и сестру, как вдруг её взгляд пал в сторону: на стене она увидела какой-то силуэт, но не человеческая тень, а нечто неотбрасывающее тень. От проигрывания света казалось, что это нечто шевелится и... клацает клыками. У эденийки возникла только одна ассоциация — паук. Девушка тут же представила, что она дрянь сейчас прыгнет ей на лицо, на плечо и на грудь, а у неё от паники разорвётся сердце или ещё чего похуже. Часто задышав, Джейд выдала оглушительный визг и уже хотела убежать, но натолкнулась на Скарлет, которая тут же оттолкнула сестру от себя.       – Галлюцинации начались? – кровавая Леди потрясла её. – Опять пауки мерещатся?       – Там... там... – заикалась нефритовая Леди.       – Как таких в ассасины берут? – ворчала кровавая ведьма.       Младшая императорская воспитанница подошла к стене, которая до побеления напугала её старшую сестру: обыкновенная кирпичная кладка, нет даже паутины и пауков, только вот за слоем присохшей земли и пыли была какая-то... надпись... вернее даже рисунок. Кровавая дева потёрла его ладонью и увидела выбитый на стене равнобедренный треугольник, в центре которого изображено пламя, а вокруг фигуры был круг, чередующийся огненными символами и древними иероглифами.       – Руна, – констатировала кровавая дева.       – Огонь, – сказал Рейко, проведя по ней пальцами. – Не стоит беспокоиться, Джейди, это не паук. Но не сказал бы, что руна обыкновенная. Отец, ты что-то знаешь о ней?       – Никогда её раньше не видел, – ответил Шао Кан и огляделся по сторонам. – Вообще не пойму что это за тоннель.        – Тут тоже какой-то... рисунок, – сказала Милина, обратив внимание на символ на противоположной стене, но чуть дальше. – Тут... листики, дерево... какое-то пятно... или статуя.       – Это руна земли, – сказал Принц.       – Символично, – улыбнулась Синдел. – Вы у меня три Тельца.       – И что? – спросила младшая Принцесса.       – Телец — знак стихии земли, – подмигнула Императрица.       – У меня тут тоже рисунок... видимо руна, – сказала Китана.       – Это воздух, – сказал наследник.       – А это, я так понимаю, вода? – догадалась кровавый ассасин. – Методом исключения.       – Даже если не методом исключения, то да, это руна воды, – ответил брат.       – Откуда ты всё это знаешь? – спросила Императрица.       – Увлекаюсь этим и изучаю, – пожал плечами сын.       – Какой ты умный! – улыбнулась нефритовая Леди.       – Я не умный, – скромничал юноша. – Я простой внешнемирец.       – Ты не простой хотя бы тем, что со всех сторон у тебя мистика в семье, – улыбнулась Канум, поцеловав сына в щёку.       – Но раз тут руны, то где мы? – спросила старшая Принцесса, оглядываясь по сторонам.       – Ритуальное место? – предположила розовый ассасин.       – В узком тоннеле? – усмехнулась Скарлет. – Навряд ли.       – Может это предупреждение, что тут охраняется что-то очень важное и опасное...? – предположила зелёный ассасин.       – Да плевали мы на эту опасность! – в один голос сказали отец и сын двинулись вперёд.       Яркая сфера вскоре привела их в тупик, но был он не просто стеной, а... какой-то единой каменной глыбой, с вытесанным кругом, внутри которого были все четыре руны. Рейко тут же с большим интересом стал их рассматривать, а на чистом листе даже зарисовал, вызывая большое восхищение у своей матери. Шао Кан чуть надавил пальцами на глыбу — она не сдвинулась с места и не пошатнулась. Но зато было видно, что на двери были какие-то вмятины, при том не просто полусферические или неровные, а ювелирной огранки, а значит в них должны быть драгоценные камни, которые, вероятно, и откроют дверь. Император толкнул дверь плечом, но та снова не пожелала открываться.       – Ну вот! – заныла Милина. – Похоже нам сюда не войти. Что нужно вставить в эти четыре отверстия?       – Молот! – ответил Кан, потирая руки. – Проверим, насколько прочна эта дверь...       У внешнемирца всегда был такой способ: если дверь не открывается толчком руки или тараном плеча, то пора браться за молот. Его крепкую руку окружило кислотно-зелёное сияние, которое образовало собой Молот гнева. Шао Кан хорошенько размахнулся и со всей силой ударил оружием по камню. Ожидая победы и желая покрасоваться своей недюжинной силой, Император только и смог раскрыть рот и похлопать глазами: набалдашник отскочил от глыбы, словно отпружинил от неё, не оставив даже царапины.       – Какого... Шиннока?! – удивился Кан, поглаживая рукой место удара.       – Это конец света! – воскликнула Скарлет. – Молот не помог!       – Карли, ты своей смертью точно не умрёшь, – покачала головой Китана.       – Зато я не боюсь каждого своего шага, как ты, Принцесса-паинька, – фыркнула кровавая Леди.       – Лучше подумайте, как нам дверь открыть, – сказала Джейд.       – Эти выемки не просто так... – сказал Рейко, водя пальцами вокруг.       – Значит нужно найти хотя бы что-то похожее по форме, – предположила кровавая колдунья. – Если тут механизм, то всё сработает.       – А если магия? – спросила старшая Принцесса.       – Ну тогда... эта дверь навсегда останется тайной, – пожала плечами ведьма.       – Кажется... я догадываюсь, – подала голос Синдел. – Помните те самые символы стихий, что мы видели на стенах?       – Ну? – спросил муж.       – Я думаю, что это знак как открыть дверь, – предположила Императрица. – Нужно вложить в каждое отверстие частицы стихии, но такие, которые подходят под определённую выемку. Вот вода, вот огонь, вот воздух и вот земля.       – Мама, тут нужны камни, как символы стихий, – сказал Принц. – Просто форма огранки, как под драгоценный камень.       – Ну раз нет камней, то логично попробовать с элементом, – пожала плечами Канум.       – То есть... сунуть туда кусок земли, воду, воздух и огонь? – предположил наследник.       – Умница! – похвалила его мать. – Так и нужно!       – Ну камень-то мы найдём, – сказала кровавый ассасин, подняв камешек. – А вот как сунуть туда воду, огонь и воздух?       – Наверное... просто поднести? – пожала плечами Милина, сделав предположение.       – Точно! – поддакнула нефритовая Леди. – Оно всосёт элемент в это магическое отверстие.       Скарлет чуть обернулась, глядя на сестёр: их доводы вполне логичны, но придётся искать способ войти только методом подбора и проб. Однако лицо Кровавой Леди выражало некоторое недоверие, хотя интерес и желание показать пример перевешивали всякие предостережения. Кровавая колдунья, опасливо прищурив глаза, потянула руку с камней к отверстию стихии земли. Вдруг пальцы кровавой ведьмы окутала неведомая сила, которой невозможно было сопротивляться: она настойчиво притягивала к себе неровный камень. Как только земляной ком попал в отверстие, то все тут же увидели, что грубый шероховатый камень стал принимать вид благородной овальной огранки, появлялись точёные грани, а цветом походил на прозрачную свежую карамель с лёгкими вкраплениями, похожими на внутренние сколы. Обыкновенный камень превратился в коньячный янтарь.       – Получилось! – поразилась Скарлет.       – Ну... воздух я могу дать, – сказала Китана.       Если кровавая Леди справилась подручными средствами, ведь земли и камней тут навалом, то вот воздуха немного, к тому же силы его мало. Придётся помочь тем, что всегда под рукой у старшей Принцессы — её веера, призывающие вихры всякой силы: от лёгких веяний при плавных обмахиваниях до разрывающих на части ленточных вихрей. Синий ассасин раскрыла веера с расписными экранами и изящными взмахами подняла лёгкий вихрь, закружившийся лазурными магическими лентами. Старшая дочь, сосредоточившись, направила поток воздуха в сторону двери, при том пониже, в правый угол, где и располагалась руна стихии воздуха. Мягкие лазурные ленты образовывали тоненький и маленький ураган, который сверлом стал тянуться к отверстию и преображаться: заполняя собой выемку, ветер приобретал гранёные рёбра в виде огранки маркиз, становился более плотным и приобретал цвет, сходный с лавандовым, небесно-голубым и серым одновременно с перламутровыми бликами. Девушка создала ветер, ставший лунным камнем.       – Отлично, Китана! – похвалил её Шао Кан.       Китана сделала великолепный реверанс с веерами и засияла гордой улыбкой: любимый отец её похвалил. Осталось заполнить ещё отверстия для камней огня и воды, но среди них нет полных пиромантов и гидрокинетиков, потому придётся пользоваться тем что есть. Хотя Милина готова была сбегать за Скорпионом, но он пока ещё слаб и устал. Император, обогнув рукой невидимую сферу, повернул ладонь вверх и в ней появился достаточно яркий и сильный огонь. Кан подошёл к двери и поднёс пламя к отверстию: искорки собрались в небольшую воронку, притягивая за собой пламя, а затем облаком осела в выемку, принимая форму треугольника, внутри него появилось множество граней и вкраплений. Пламя застыло на месте, обратившись огненного цвета опалом с множеством радужных переливов.       – Осталась только вода, – сказал Шао. – Но такой магией я не владею       – Может быть принести сюда ведро или графин? – предложила Китана.       – Да нет, Кити, это очень долго, – ответил Император. – Но ты права... нужен сосуд...       Всё что угодно можно интерпретировать по-своему, обратив в свою пользу. Кан и правда не был магом воды, как Рейн, однако имел живой ум и был довольно сообразительным, решал любую проблему находу. Внешнемирец взмахнул рукой в ней дрябло осел кожаный мешочек с винтовой пробкой — фляга, полная воды. Мужчина отвернул крышку и поднёс горлышко к пустующему отверстию: оттуда, мелкими неровными каплями стала выкатываться вода, собираясь в единое водяное щупальце, которое столь медленно подбирается к выемке. Но чем ближе подбиралась вода, тем живее шёл поток, заполняя собой отверстие: неровная поверхность воды становилась более строгой и ровной в огранке, приобретая форму капли. Вода не стала светлее или мутнее, а просто превратилась в чистейший аквамарин. Как только последний камень оказался на своём месте, весь тоннель задрожал, словно его целиком выдирают из земли. Каменная глыба пред ними словно оторвалась от стены и со скрежетом опустилась вниз, сравниваясь с полом и открывая императорской семье проход.       – Действительно сработало! – обрадовалась Синдел.       – Встаньте позади меня! – сказал им Шао Кан.       Как бы отважными и умелыми воинами не были жена и дети, а Император всё же за них очень боится и переживает, ведь без них он уже не представляет своей жизни, хотя бы даже без одного из них. Ослушаться мужа и отца, а уж тем более Кана они не смели, потому покорно зашли ему за спину, но с оружием в руках. Внешнемирец взял в руки боевой молот и прошёл первым: ни черта тут не видно, пахнет только неистравимым запахом гари и стоячей водой, при том довольно холодно, что у нежных эдениек даже появились мурашки. Но вместе с тем ощущалась тут некая неведомая сила, которая вобрала в себя все природные стихии. Кислотно-зелёная сфера стрелой влетела в помещение и осветила его: это было большое квадратное место, со всех сторон окружённое ступенями, больше походящими на трибуны или хоры для жрецов. В центре выбит круг, из-за обилия земли уже сравнявшийся с уровнем пола. Вокруг него стоят четыре каменные статуи: все в одинаковых одеяниях, безликие и неживые, но в руках они держали каменные чаши, исписанные рунами и иероглифами, которые только Шанг Цунг разгадать и сможет. Рейко, как заинтересованный более других, заглядывал в каждую: в одной лежала зола вперемешку с землёй, во второй и третьей просто земля, а в четвёртой высохшая и потрескавшаяся грязь, словно в этой чаше вечно была вода. Беспорядок и запущенность указывали на то, что тут уже давно никто не появляется. Но было тут нечто мистическое и загадочное, похожее на древнюю ауру жертвоприношений и оккультизма.       – Что это за место? – удивилась Китана. – Никогда такого не видела...       – Тут проводили ритуалы, не иначе, – догадался Рейко. – В основном руны для этого и нужны. Однако... не пойму, наш дед этим увлекался или просто позволил культу жить здесь?       – Не припомню, чтобы Онага увлекался всем этим, – ответил Шао Кан. – Его больше интересовали секреты бессмертия.       – Может через них он и искал это? – предположил Принц.       – Навряд ли, – с недоверием к этому месту произнесла Скарлет. – Нет, не искал Онага бессмертие через стихии. Либо культисты тут жили тайно, что вряд ли возможно, либо культ обитал тут раньше. Вообще не пойму, когда был построен этот дворец, раз тут такое... или он строился прямо поверх этого места.       – Явно построен раньше, – сказал брат. – Нас тогда ещё и в мыслях не было.       – Значит прямо поверх этого зала, – рассудила кровавая Леди. – Так что Онага их, скорее всего, убил или просто пришёл уже на пустую землю.       – А мне всё более страшно жить в этом дворце... – причитала Джейд.       – Тебе нужно выпить валерьянку! – заботливо посоветовала Милина.       – Желательно бочку! – добавила кровавая ведьма.       – Вовремя же Коталь собрался на тебе жениться, – шепнула сестре старшая Принцесса.       – Только вот в чём суть их ритуалов? – задумалась Синдел, бродя вокруг статуи воздуха. – Чего они добивались?       – Не знаю, – ответил Император, словно вопрос был адресован именно ему. – У меня вообще складывается впечатление, что это не связано с Королём драконов.       – Так или иначе, но... я бы такую безвкусицу убрала, хотя это и скульптурное искусство, – сказала Императрица. – К тому же, кто знает, может быть завтра кому-то захочется тут ритуал провести.       – Давайте спустимся вниз и всё проверим? – предложил сын.       – Вниз? – переспросила Канум. – Куда?       – Вот сюда, – ответил юноша, пнув ногой прогнившую железную решётку.       Все семь голов тут же свесились вниз, но бестолку: там кромешная и непроглядная темнота, что даже световая сфера Кана мало помогает. Неизвестность всегда пугает больше всего на свете, но интерес перевешивает... тем более ещё не ясно, что там может быть, а то вдруг Онага имел в катакомбах ещё одного «‎питомца»‎. Они увидели, что винтом вдоль стены идут узкие ступени, на которых даже трудно разойтись, однако только таким способом можно более или менее безопасно спуститься вниз.       – Ступайте осторожно и не убейтесь! – предупредил глава семейства.       Теперь уже Рейко, как ближе всех стоящий к ступеням, пошёл первым, а за ним вклинилась Джейд, у которой уже начинались нервные тики из-за этих катакомб. Нефритовая Леди очень рассчитывала на младшего брата, как на своего защитника и спасителя. Каждый шажок и шорох разносились здесь гулким эхом, словно внизу всё кишит неведомыми тварями. Принц шёл впереди, освещая путь, но внизу такая темнота, что даже его магической сферы не хватает для того, чтобы пронзить этот мрак. Ноги соскальзывали с чуть прогнувшихся от тяжёлых ноги прежнего хозяина ступеней, что едва не заканчивалось своеобразным скатом по горке, но дам, которые шли на каблуках, вовремя поддерживали и останавливали от падения. Нельзя даже предположить что это за место и что там внизу: уж настолько здесь темно, что едва ли можно разглядеть ступени и кладку стен, чтоб хоть было за что держаться.       – Сюда бы небольшое солнце, – заметила Джейд.       – Предлагаешь скинуть вниз Коталя? – предложила Скарлет.       Шутки шутками, а вот Китане показалось, что младшая сестра уже заметно перегибает палку, потому нужно привести её в чувства. Старшая Принцесса сделала замах и уже хотела отвесить кровавой Леди подзатыльник, как вдруг запястье девушки перехватило кровавое щупальце, которое принудило её опустить руку и угомониться. Кровавая дева обернулась с лукаво улыбкой покачала указательным пальчиком из стороны в сторону — не нужно так делать. Она что, прочла мысли старшей сестры? Почувствовала движения её крови? Или просто догадалась, что после такой шутки отхватит по затылку? Теперь у синего ассасина появилась почва для ещё одних размышлений. Но пока сёстры разбирались между собой, их брат Рейко уже не ощущал под ногами ступеней — теперь была ровная поверхность.       – Дно! – улыбнулся Принц.       – Мы достигли дна! – обрадовалась Джейд.       – Как-то двусмысленно звучит, – прокомментировала Скарлет.       Кислотно-зелёная сфера камнем рухнула вниз, опустилась на несколько метров выше отметки пола и осветила всё вокруг себя: это оказалась глубокая яма, словно для пленников или загон для зверей, как под Колизеем Шао Кана, только в каменной кладке. Однако она была совсем не пустая: кругом, обратившись друг к другу лицами, стояли четыре статуи два с половиной метра ростом, изображённые в образе мускулистых мужчин с набедренными повязками в сандалиях. На вид они были как атланты, хотя, вероятно, выполняли своеобразную роль стражей: между ними стоял длинный и широкий саркофаг из чёрного камня с древними рунами и искусной работы лепниной в виде пик, лоз плюща и роз; подле него стоял большой сундук из золота с вставками из крупного чистого кровавика.       – Гробница? – предположил Рейко. – Уж не Онаги ли?       – Нет, – покачал головой Шао. – Саркофаг слишком маленький для него.       – Тогда ещё страшнее, – сглотнула Джейд. – У нас под дворцом захоронен... Шиннок знает кто!       – Надо выяснить, кто это, сколько тут лежит и как сюда попал, – сказала Китана.       – Слишком много вопросов, но ответов нет, – сказал Император и подошёл к саркофагу. – Добротный... Нужно вынести его на поверхность.       – Ещё гробы у нас в коридорах не вскрывали! – заворчала Дели.       – Меня почему-то больше пугают эти статуи, – сказала Милина. – Зачем они тут нужны?       – Гробницы всегда богато украшались, – сказала Императрица.       – Что-то я не помню статуй наших эденийских бабушек в склепе королевской семьи Эдении, – фыркнула младшая Принцесса.       – Выглядят внушительно! – оценил их Принц. – Интересно, с кого их скопировали? Жил ли такой большой внешнемирец?       – Ты думаешь, что натурщики всегда соответствуют оригиналу? – снисходительно улыбнулась Канум. – Он мог быть сильным и крепким, но не столь высоким.       – Не важно! – махнул рукой Кан. – Что будет делать с этой находкой?       – Выносим! – ответил наследник. – Тут её вряд ли рассмотришь. Заодно... переплавим монеты, пустим в дело.       – Вы уверены? – спросила полутаркатанка. – Мне почему-то не по себе от этого.       – Оставлять тут такое тоже не очень безопасно, – ответил брат. – Мы не знаем, кто там лежит. Тем более Джейд боится.       – Я как раз схожу за стражей, – сказала Джейд.       Стоило только нефритовой Леди произнести эти слова, как вдруг послышался какой-то шестерёночный шорох. Все ступени, расположенные винтом, неожиданно задрожали, осыпаясь мелкими крошками, а затем... друг за другом стали втягиваться в стены, становясь совсем невыделяющимися и делая это подземелье колодцем или каменной ямой.       – Ну вот... – недовольно сказала Милина. – Я же говорила!       Железная решётка, которую ещё наверху Рейко оттолкнул ногой, намертво встала на своё место, образуя настоящий загон для животных. Императорская семья ожидала нападения владельца саркофага, сдавливания стенами или выхода плотоядных зверей. Но вдруг увидели, что... громадные атланты задрожали и... с них стала осыпаться каменная пористая корка. Один оказался с кожей, которая по виду своему была похожа на пламя, сдерживаемое в прозрачном телесном сосуде, второй был похож на высеченную в скале статую, третий состоял из воды, а четвёртый... был почти бесформенным: от его природы он походил на человека, оказавшегося в эпицентре торнадо. Однако у всех них не было ног: один передвигался словно в огненном вихре, второй потоком сели, третий водоворотом, а четвёртый силой смерча.       – Шиннок меня побери! – воскликнул Шао Кан. – Магические стражи! Я думал, что искусство их создания было утеряно!       – Может и утеряно, но эти-то живые! – сказал Рейко.       – Нам что надо с ними драться?! – испуганно спросила Джейд.       – Придётся, – ответил Император.       – Надо разделиться! – сказал Принц, достав свой молот.       – Против ветра я бессильна, – сказала Китана.       – А я против воды, – предупредила Скарлет.       – Китана, Милина, на вас страж земли! – крикнул дочерям Кан. – Джейд, Скарлет, берите на себя стража ветра! Рейко, Дели, поручаю вам стража воды! Огонь я беру на себя!       Все члены семьи кивнули друг другу и, вскинув оружие, бросились в бой.       Как сказала Синдел, Китана и Милина — Тельцы, рождены 25 апреля, только с разницей в несколько тысяч лет. Но это знак земли, однако это вовсе не даёт им магию земли, как у Тремора. Но было у Принцесс преимущество: их комплекция, телосложение и навыки ассасинов. Шустрым девушкам было легко уворачиваться от неповоротливого и медлительного стража земли. Арсенал у него был внушающий, ведь и сама стихия земли довольно многогранна: он бросался в них крупными булыжниками и мелкими камнями, остротой своей походящими на гвозди, пускал по полу своеобразные волны валунов и сели, бросался листвой, словно Рейко сюрикенами, и бумерангами бросал сломанные ветки. Атаки стража сильно, но не смертельно ранили кожу девушек. Однако и сам воин был прочно защищён своей каменной грудью, что была так же крепка как скала. Силы вееров синего ассасина не хватало на то, чтобы оттолкнуть летящие на неё валуны, а вот полутаркатанка своими яркими вспышками телепортации и ловкости смогла... бежать по этим камням, словно по лестнице. Однако страж был настолько тяжёл и силён, что Китана не могла поднять его в воздух, а потому уставала и выбивалась из сил.       У обеих Леди дело со стражем воздуха было отнюдь не лучше: в отличие от неповоротливого и увесистого стража земли, этот воин оказался шустрым, уворотливым и ловким. Изящными, как сама воздушная стихия, движениями он насылал на обеих девушек порывистые ветра, бесформенные вихри, жуткие и вальсирующие торнадо. Подпорченная причёска — лишь малое, что может сделать элементаль, а так от его силы девушкам было ни вздохнуть, ни слова сказать. Победить его трудно: Джейд брала хороший разбег и ставила шест, чтобы перелететь противника и окружить или сесть на голову, но каждый раз порывы откидывали её назад, заставляя больно ударяться спиной. Магия крови Скарлет тоже не работала: каждый раз, когда щупальца тянулись к голему, он становился неосязаемым или просто сдувал кровь, разбрызгивая по стенам... и это в лучшем случае, потому как один раз страж обернулся смерчем и, неумолимо скоро вращаясь вокруг себя, притянул к себе кровавого ассасина и с размахом бросил её в стену, заставляя краски в глазах помутиться.       Синдел и Рейко тоже приходилось тяжело: страж воды оказался уворотлив и довольно гибок — все атаки, которые в него посылали мать и сын, он пропускал через себя — буквально разрывался на части. Его арсенал состоял полностью из воды, но преимущество его — хлёсткость ударов: волны больно били до красноты кожи, а сносящие струи воды чуть ли не срывали кожу своей силой; водные пузыри становились клеткой для Императрицы и Принца, а тонкие лезвия из воды по-настоящему резали кожу, как лезвие меча. Подобную силу и мощь они видели только у Рейна. От такого боя у Канум потёк весь макияж, который она делала довольно долго, а живые волосы уже стали небоеспособны: из-за того, что они намокли, они стали тяжёлыми, а значит и поднять их было непросто. Наследник внешнемирского престола в целом был бесполезен против воды: у него нет щита, который он мог бы выставить против таких шквалов, однако даже это мало бы помогло ему.       Шао Кан же взял на себя самого опасного стража — огненного. Император не стал брать себе в боевую пару Императрицу или детей, потому что понимал, что только он сможет потягаться с такой силой. Кожа эденийцев и внешнемирцев сродни земной: нежная, неогнеупорная и легко получает увечья. А вот у Кана тело и кожа полудракона, что была для него, как живая броня, что могла защитить его. Элементаль, полный огненной силы и кипящий от гнева, по взмаху руки обрушивал на него град горящих стрел, летели мелкие вулканические камни, залпом летели фаерболы, а пламя кольцом окружило их. Если бы у мужчины не было магического щита и крепкой кожи, то он бы уже сгорел заживо. Страж опалил одеяние Шао Кана, задевал искрами его кожу, а жар был настолько велик, что кожаные наручи, золотые наплечники и шлем словно живое пламя обжигали тело. Император поспешил сбросить с себя кожу и металл, оставшись без защиты, совсем в лёгком одеянии, которое трудно назвать доспехами. Но даже это было не самым страшным: у Кана чуть глаза из орбит не выкатились, когда он увидел волну кипящей лавы, что была выше его раза в два. Если бы внешнемирец вовремя не поставил щит, то раскалённая масса поглотила бы его без остатка.       Всё это казалось невероятным и совершенно невообразимым: четыре стихии единовременно сражаются в столь небольшом пространстве. Однако раз эти воины одним махом не убили всю семью Императора, то это показывает её членов, как опытных и сильных бойцов. Тем не менее, раз стражи проявляются такое рвение к защите саркофага и сундука, то там лежит нечто ценное и важное, но не в понимании простого человека, а истинная древность, которой нет цены. Но опасность их даже не в непререкаемом рвении защищать здешние сокровища, а в том, что никакая атака не сбивает их с ног.       Даже при том, что волосы были бесполезны в этом сражении, Синдел не сдавалась, ведь у неё ещё есть крик банши, гуань дао и сама магия. Страж воды, уже видя свою победу, превратился в цунами высотой больше Императора и уже собирался накрыть Императрицу с головой, чтобы утопить её. Лезвие гуань дао не разрежет водный поток, потому Канум смело выпустила в смертоносную волну крик банши, звонок раздавшийся по всему колодцу. Звуковая волна не только отразила угрожающее цунами, но ещё и разрезала собой толщу воды, которая, разорвавшись на две части, обнажила стальной корпус стража и... странный камень в центре его груди, что сиял цветом. По виду казалось, что это был аметист, но мастерской огранки... да и не в том суть, как хорош собой этот камень, а в том, что не просто так он скрыт за толщей воды да в стальном корпусе. Может быть это и есть слабое место этого стража? Нельзя узнать, пока не попробуешь к нему подобраться.       – Рейко, нам нужно к нему! – крикнула сыну Синдел.       – Понял, мама! – кивнул Рейко.       Принц, услышав её, но не поняв её замысла, всё же бросился в лобовую атаку против элементаля. Страж бросался в него неостановимыми струями воды, что способны своей силой разорвать плоть для самых костей, однако наследник оказался довольно ловок, потому уворачивался от каждой атаки, словно Кабал от арбалетных болтов Фуджина. Воин снова запустил в него водную стрелу, но внешнемирец внезапно исчез, но тут на помощь пришла Императрица: крик банши, который она выпустила из своей груди, разбил собой стрелу на мелкие капли, но он был настолько сильным, что поразил не только снаряд, но ещё и рассёк грудную клетку противника, обнажая камень. Пока элементаль не пришёл в себя и снова не стал бить их с новой яростной силой, нужно разбить этот камень. Тут уже вовремя появился Рейко: появившись прямо перед големом, юноша размахнулся молотом и со всей силой, которую только мог в себе найти, ударил по камню. Своеобразное сердце оказалось столь уязвимым и хрупким, что самое первое соприкосновение молота и камня вызвало глубокие трещины, а уж весь удар раздробил драгоценность на мелкие осколки, которые уже невозможно будет собрать. Элементаль завыл от невыносимой боли, словно забиваемая на живую скотина, пал на одно колено и закрыл грудь громадной ладонью. В следующее мгновение с его головы стала стекать вода, обнажая гладкую стальную голову и лицо, а дальше и тело. Теперь пред матерью и сыном предстал железный голем цвета серебра, но водных способностей уже не имел. Сошедшая с его тела вода стекла вниз, показывая небольшой круглый рубин, вделанный в его лоб. Страж разозлился ещё больше от своей слабости и ранения, потому замахнулся на Рейко, чтобы ударить его волной, но... не вышло даже и капли — сила водной стихии покинула его.       – Он беспомощен! – победно прокричал Рейко.       – Шао, девочки! – окликнула семью Императрица. – У них в груди есть камень, лишающий силы!       Казалось, что из-за шума битвы было невозможно услышать друг друга, но... все смогли разобрать её слова и понять, что делать дальше. Ясна цель, но путь к ней тернист: как бороться за каменное сердце каждого элементаля? Как заставить землю расколоться, ветер рассеяться, а огонь погаснуть? К тому же сам элементаль воды ещё не до конца побеждён. Тем не менее, отсутствие водной магии не мешало стражу довольно живо и умело сражаться стилем Ци Ран Мен, точно как Рейн.       Китана и Милина, уловив известие матери, постарались негласно придумать план как одолеть стража земли, однако теперь уж надежда на некое духовное единство разума одинаковых сестёр. Преимущество Принцесс — их скорость против медлительности элементаля. На его груди был слой твёрдой закаменевшей земли, точно скрывающей под собой аметистовое сердце, а такое никакие вихри вееров синего ассасина не сдуют. Но вот поднять человека они могут, потому старшая сестра снизу вверх взмахнула веерами, взрастив магический вихрь, которым подбросила младшую. Полутаркатанка в ярости усилила саи, заставив их светиться пурпурным светом, и с размаху вонзила их в грудь воина: удача оказалась на её стороне — она угодила концами прямо в трещины каменных валунов. Ничего иного девушке не оставалось, как просто навесу скрести оружием по груди стража. Чтобы защититься от назойливой девицы, голем бил себе по груди, стараясь смахнуть её. Но Китана не могла смотреть как бьют её младшую сестру... хотя раньше это было её мечтой и большим удовольствием. Потому старшая Принцесса кинула в его травянистые глаза веера, которые заставили голема отвлечься на них. Его громадные кулаки и толстые пальцы-валуны не могли вынуть маленькие «‎ножички»‎, но ему было больно и он старался их вытащить. Теперь у сестёр появилось чуть больше времени: раз страж перестал смахивать с себя младшую Принцессу, то та стала как кладоискатель рыть путь к его грудному камню, до усталости и судорог в руках скребла тело, била и острыми, и тупыми концами саев, но сил уже не хватало, тем более она была в довольно подвешенном состоянии. Страж уже вот-вот расправится с веерами и снова обратит внимание на полутаркатанку, значит ей нужна помощь. Синий ассасин пошла на большой риск: резким взмахом руки она выдернула веера из глаз элементаля и со всей силой запустила их в ослабшую каменную кладку в его груди. Оружие проникло туда по самые рукояти. Голем внезапно перестал дёргаться, словно замер на месте, а затем пал на одно колено, закрывая ладонью грудь: с его тела стали осыпаться земля и камни, а из глаз вылетели гниющие на глазах листья. Следом вниз полетела младшая сестра: пару камней задели её, оставляя новые кровавые ссадины, а ведь у неё только зажила рана от меча Одержимого ронина Кенши Такахаши, а тут снова. Чтобы сестра не упала, старшая сестра призвала свои веера и тут же, словно в бережные руки, подхватила сестру вихрем. Сила земли ушла от стража, обнажая его крепкое металлическое тело, похожее на то, которое было у стража воды, да к тому же во лбу был рубин такого же вида и огранки.       – Сработало! – обрадовалась Милина, слезая с вихря сестры.       – Мы его победили! – обрадовалась Китана.       – Теперь надо помочь... – начала младшая Принцесса.       – Берегись! – крикнула ей старшая Принцесса и оттолкнула её: стальной кулак голема чуть не впечатал её в каменный пол, оставляя огромные трещины. – Не совсем мы его победили...       – В бой! – на манер отца воскликнула младшая сестра.       Леди тоже уяснили способ победы над элементалем ветра, однако... земля и вода так или иначе осязаемы, а вот ветер легко может успокоиться, а потом разорвать на части по своему желанию. К элементалям воды и земли можно было хотя бы хоть как-то подойти и прикоснуться, а этот мастер ветра не даёт и шанса. Хотя, судя по ударам, начавшихся с новой силой, голем явно испугался той же участи, что и его сородичи — остаться без своих стихийных способностей. Обе императорские воспитанницы бились как только могли: благодаря магии теней Джейд избегала дальних атак, но её шест бо и разоранг не приносили результатов; магия крови Скарлет была бесполезна — воин не даёт ни одной капле прикоснуться к себе. А такое положение дел раздражало кровавую Леди: она ненавидела тех, кто более ловок, чем она сама, к тому же её магия, которая считается сложной в постижении и управлении, не помогает ей. У кровавой колдуньи был только один план, но в большей степени сложный и провальный, в исполнении его поможет только удача... или нефритовая Леди: на удачу младшей сестры, старшая решила проявить инициативу и помочь. Зелёный ассасин смекнула, что на двух жертвах сразу сконцентрироваться сложнее, тем более если они находятся по разные стороны. Потому эденийка совершила обманный манёвр: она бросила свой разоранг недалеко от головы элементаля, а тот тут же отбил его потоком ветра, но этого хватило, чтобы девушка забежала ему за спину. Чтобы дать кровавой ведьме время, Джейд ударила голема шестом между ног. У него словно сработали мужские инстинкты и он сразу же хотел сжать ноги... но их у него нет: вместо ног у него — вихрь, однако именно это и запутало стража. Уловив шанс, пока голем отвлёкся на старшую сестру, Скарлет собрала всю кровь, которую имела в себе и теперь разбросана по стенам, и закрыла противника в кровавом куполе: теперь без воздуха он немного ослабел, хотя был яростен и старался разбить свою «‎клетку»‎.       – Я долго его не удержу! – кряхтела кровавая Леди.       – Приготовься! – крикнула нефритовая Леди. – Я уничтожу его магическую силу!       Кровавая ведьма приложила все свои усилия, чтобы удержать неугомонного голема, однако порывы его воздуха настолько резко били в стенки купола, что становилось трудно его останавливать. На лбу кровавого ассасина появилась испарина, а вместе с тем подогнулись пальцы.       – Открывай! – снова крикнула ей эденийка.       Джейд окутала яркая пурпурная магия и сама она стала мерцать, словно новогодняя гирлянда. Скарлет, услышав слова сестры, медленными движениями указательных пальцев приоткрыла стенку кровавого купола, словно это тонкая ткань, которая рвётся от прикосновений руки. Страж, что был ослаблен, сосредоточил все свои силы на поглощении источника своей стихии, совсем забыв про защиту и безопасность. Не успев даже снова попытаться выбраться из купола, элементаль вдруг увидел перед собой нефритовую Леди, которая точным ударом сложенного разоранга, словно кинжалом, угодила прямо в его грудь. Крепкий золотой конец рассёк собой воздушное полотно, под которым была пустота и хрупкое аметистовое сердце. Скорости и силы у старшей императорской воспитанницы хватило, чтобы разоранг разбил драгоценный камень. Страж заметался в агонии, но из купола вырваться не мог. Вокруг него появился оглушающий и звенящий в ушах свист: воздушная масса начала таять на нём, словно облака на небе, открывая блестящее от металла тело, хотя в моменты, когда он растворялся, чтобы не попадать под удар Леди, корпуса у него не было. Но зато нашлось его второе слабое место — рубиновый камень во лбу. Однако страж воздуха быстро пришёл в себя: как только кровавая ведьма опустила купол, мощным ударом ноги голем тут же послал Джейд в полёт, благо она успела заблокировать удар шестом, иначе он пробил бы ей живот. И каким только чудом сам бо не сломался пополам. Следом получила и Скарлет: подкатившись, словно Саб-Зиро, страж сделал двойную подсечку, от которой девушка упала на спину. Уже в следующую секунду бывший элементаль готов был пяткой пробить лицо кровавой Леди, но сознание она не потеряла, потому превратилась в лужу крови, юрко уплывая из-под его тяжёлой ноги. Понимая, что близко его лучше не подпускать, обе воспитанницы длинным оружием стали наносить удары на расстоянии.       Шао Кан так и продолжал в одиночку биться со стражем огня, который пока единственный был со своими природными способностями. Хотя это неудивительно, ведь Император взял на себе не самого лёгкого противника. Кан напор не сбавлял, наступая на голема, словно тараном, потому тот старался не подпускать к себе кладоискателя: он сёк противника полыхающим бешеным пламенем хлыстом — удары получались не просто секущими и рассекающими более мягкую кожу на груди, но ещё и жгучими. Всё вокруг внешнемирца превратилось в пылающий ад: всюду жар и обжигающий огонь, а золотой шлем настолько опёк собой голову, что мужчина сбросил его с себя вместе со всем золотом, которое было на нём. Мужчина был высоким, но голем всё же был выше. Лицо Шао покрыл градовый пот, а под глазами скопилось столько воды, что даже перед глазами всё плыло. У Императора было множество битв в огне и пламени горящих городов, но чтобы одна такая махина выступила против него, такого не было. Навершие боевого молота Кана раскалилось, благо держать его он ещё мог: боковины были уже красные, словно только-только выплавленные. Однако внешнемирец решил для себя, что обязан победить, ведь нельзя таким существам обитать в опасной близости от его семьи. Мужчина устало утёр горячей рукой пот со лба, словно кузнец, а затем... открыл свой кислотно-зелёный портал: тот с великой завывающей силой втягивал в себя языки пламени элементаля, безжалостно задевая и самого хозяина, однако ему всё нипочём. Воронка была настолько мощной, что голем оказался в замешательстве, а затем... в руке Шао Кана появилось копьё, которым он пронзил его ослабленную от ветра грудь, с первого раза разбив аметистовое сердце. Голем вскинул руки к потолку и заколыхался, словно жалкое пламя свечи на диком ветру. Из его безобразного от бесформенности пламени рта словно исходил крик, а затем... огненная аура стала исчезать с него, почерневшим пятном копоти оседая на каменном потолке. У него на лбу тоже оказался рубин, значит для всех стражей это может быть слабое место. Император, взмахнув молотом, нанёс удар, который страж принял блоком своей руки. Звук удара металла о металл свидетельствовал о том, что стражи по прочности такие же, как молот Кана, который может разбить почти что угодно. Значит бессмысленно бороться им против голема, но и выбора не было: голыми руками можно только сломать кости, и даже удары внешнемирца никак не навредят противнику.       Последний голем был ослаблен, но пока ни один не побеждён. Но члены императорской семьи уже были изрядно уставшими от боя: все в поту, мокрые от воды, грязные от земли и исцарапанные камнями, опалённые диким огнём, самое безобидное — потрёпанные ветром причёски. Пусть у этих стражей уже и не осталось магических сил, но они ещё довольно опасны и крайне прочны, благо хоть буйство их стихий закончилось. И вот истощающая битва продолжалась.       Синдел, слегка замёрзшая в сыром подвале после воды, и Рейко продолжали свою битву с бывшим элементалем воды. Пусть магических способностей у него уже нет, но вот своими боевыми навыками он впечатлял и даже восхищал, умудряясь одновременно сражаться и с Императрицей, и с Принцем. Канум же уж очень был интересен камень во лбу голема, который по своей яркости и красоте был также прекрасен, как глаза её любимого Кана; не напрасно же он выделяется из всего тело голема своим блеском и яркостью. Эденийка мягко похлопала сына по плечу, безмолвно прося прикрыть её. Забежав голему за спину, женщина слегка отряхнулась от уже холодной воды и взлетела, а затем резким падением, вытянув ногу, упёрлась золотым каблуком в камень на лбу стража. Синдел что есть силы стала давить на рубин, надеясь расколоть его. Камень оказался столь хрупким, что от одного прикосновения каблуком он треснул, а чем глубже он заходил, тем сильнее ломался, рассыпаясь в мелкую крошку. Страж тут же заметался в мучительной агонии, стараясь поймать Императрицу за изящную ножку, но сил словно становилось всё меньше. Как только камень погас и выпал осколками из отверстия во лбу, металлический голем тут же навсегда замер в позе, будто хотел схватить кого-то. Канум мягко опустилась на пол, где уже старался отдышаться сын.       – Нужно помочь Шао и девочкам, – сказала эденийка.       – Они похоже уже и сами справляются, – заметил внешнемирец, увидев, как Скарлет ловким ударом танто уничтожила камень стража, что был закован кровавыми путами.       – А из Китаны и Милины получился чудесный тандем, – улыбнулась мать, видя, как сёстры единым ударов веера и сая разбили камень во лбу элементаля.       Шао Кан в боевой ярости пробил блок стража погасшего огня и со всей силой ударил уже горячим молотом по рубиновому камню во лбу противника. У последнего элементаля разбился камень и он замер в стойке, которая изображала собой предсмертную агонию: руки откинуты назад, ноги чуть согнуты, а голова почти втянута в плечи. Зрелище жуткое и уж очень пугающее своей натуральностью. Теперь уж стражи не должны очнуться. Все члены императорской семьи получили те или иные увечья: Император был слегка обожжён, Императрица и Принц мокрые с ног до головы, Принцессы осыпаны землёй и листьями, а вот Леди ветром знатно попортило причёски. Тут же поочерёдно выкатились ступени, винтом ведущие наверх, и поднялась решётка, закрывавшая их собой, словно гладиаторов на арене. Кан заставил свой молот исчезнуть и выдохнул, слегка болезненно шипя из-за глубины ожогов.       – Никогда бы не подумал, что такое живёт у меня под дворцом, – сказал мужчина.       – Вот поэтому мне всё страшнее тут жить, – сглотнула нефритовая Леди.       – Кстати, дорогая, можешь поставить эти статуи в саду, – сказал Шао своей жене.       – Да нет уж, спасибо, – криво улыбнулась Дели, выжимая воду из волос.       – Но переплавлять их тоже жалко, – сказал Император. – Настоящее произведение боевой мощи!       – Я уверен, что им найдётся место... во дворце, – сказал наследник.       – Лучше в Колизее! – тут же сказала Императрица.       – Кажется у тебя теперь фобия, – заметил Кан. – Они же совершенно безопасны сейчас.       – Не фобия, а не хочу дурных воспоминаний, – сказала Канум.       – Ну я же терплю во дворце портрет твоей матери, – сказал муж.       Резко возникла неловкая тишина, которая для Шао Кана теперь опаснее крика банши от Синдел: все понимали, что она сейчас может начать ругать мужа за это упоминание. Уж вчера Императрица простила Императора за подобные слова только лишь потому что устала, а теперь... не сказать, что это было сказано в порыве гнева или сгоряча, но какой бы Фрейя ни была, но она — её мать, которая родила её и воспитала. Лицо Китаны и Джейд одновременно побелело от волнения, Милина попятилась назад, Скарлет едва сдержала одобрительные аплодисменты в сторону отца (хотя к бабушке Фрейе относится неплохо: не восхищалась ей, но и не ненавидела), а Рейко перекривил лицо стиснутыми от шока зубами. Канум посмотрела на Кана с абсолютно каменно-удивлённым лицом и довольно громко проглотила слюну.       – А что ты так удивляешься? – совершенно спокойно спросил внешнемирец. – Ты прекрасно знаешь, что у нас с твоей матерью взаимное неприятие друг к другу.       – Мне казалось, что вы пытаетесь примириться ради меня, – сказала эденийка.       – Я пытался, она нет, – сказал муж.       – Шао... – начала было жена.       – Ну что Шао? – недовольно спросил он. – Я уже больше 10 000 лет, как Шао. И да, вспомни, как твоя матушка радовалась нашему разводу! А эти её условия: хоть одна слезинка и больше я тебя не увижу! И тому подобное. Ну разве не раздражает?       – Это совсем не дело! – нахмурился Принц и подтолкнул мать к отцу. – Ну-ка миритесь!       – Да, что-то я вспылила, – утихомирилась Синдел и, слегка краснея, убрала за ухо выпавшую прядь. – Прости меня. Если ты так хочешь поставить эти статуи в саду, то я не буду возражать.       – Посмотрим, милая, – сказал Шао Кан и обнял жену. – Пока рано о них. Но тебя я люблю всегда и больше всего на свете!       – И я тебя люблю! – сказала Императрица и ответила на его объятия взаимностью.       – Чтобы эти чудища тебя не пугали, я усыплю их драгоценными камнями, а садовнику прикажу украсить их цветами, – сказал Император, прислонившись щекой к мокрой макушке жены.       После таких слов Канум повернулась и поцеловала Кана, крепко обняв за шею. Эденийка изящно приподняла ножку от радости примирения, а внешнемирец своими громадными руками с запасом обхватил её талию. Мужчина всех пыхал огнём, а женщина источала приятную прохладу: взаимно он согревал её, а она его остужала. Их дети тут же улыбнулись, радуясь тому, что родители помирились. И вот, все испачканные после битвы с элементалями, теперь всё кончено, а у Шао Кана снова появилась чудесная идея по поводу садовых статуй, хотя такие своеобразные творения заслуживают строительства отдельного паркового павильона. Однако уже в следующее мгновение послышался быстрый бег толпы, направляющийся к ним. Родители и дети уже хотели снова готовиться к бою, как вдруг на вершине колодца они увидели торчащие головы Шанг Цунга, Тани и нескольких таркатан.       – Господин, с вами всё в порядке? – спросил Шанг.       – Не совсем, но в общем да, – ответил Император. – Что-то случилось наверху?       – Скорее что-то у вас внизу, – ответил Цунг, осмотрительно спускаясь вниз по лестнице. – Мы просто адские звуки слышали.       – Еле вас нашли, – сказала топазовая Леди. – Даже заблудиться успели.       – Мы тут нашли кое-что, но оно тщательно охранялось четырьмя магическими стражами, – сказал Кан.       Колдун спустился вниз, брезгливо разглядывая холодное и тёмное подземелье, и увидел не самого аристократичного вида членов семьи своего повелителя, замерших в агонии железных статуй и саркофаг. Уж имея солидный и богатый багаж знаний, похититель душ никогда такого не видел. Шанг Цунг подошёл к статуям и стал рассматривать: трудно сказать, что они были живыми и ещё сражались. Шанг не знал что тут было, почему его господин и его семья в таком виде, но зато различил руны стихий.       – Никогда бы не подумал, что тут такое есть! – сказал Цунг.       – Тебе повезло, что ты с ними не дрался, – сказала Китана.       – Они очень сильные, – поддержала сестру Милина.       – И искусные в магии, – добавила Джейд.       – И беспощадные, – вставила слово Скарлет.       – А их боевые навыки были как у нас, – закончил Рейко.       – Однако вы победили! – сказал колдун.       – Теперь нужно вынести отсюда этих големов, саркофаг и сундук, – сказал Шао Кан.       – Горо позвать? – сверху спросила дочь посла.       – Лучше уж Шиву, – сказала кровавая Леди.       – А лучше обоих, – сказал Принц.       Коварная эденийка кивнула и ушла. Уже в течение часа самые сильные сего дворца, коими были Шао Кан, Рейко, Горо и Шива общими усилиями перетащили наверх металлические статуи и тяжёлый сундук. Не помещаясь на узкой лестнице, пару раз Король Куатана чуть не упал вниз, но его вовремя подсохшими волосами ловила Императрица. К слову, о Канум позаботились: она промокла до нитки, потому подруга настоятельно просила её уйти из сырого и холодного подземелья, но госпожа осталась, потому что волновалась за мужа, сына и саму подругу, да к тому же за её мужа. Переубедить эденийку очень трудно, потому ей принесли мягкую хлопковую накидку и горячий мятный латте, который она очень полюбила в Земном Царстве во время путешествия по Европе. Расхаживая здесь, Синдел думала о том, что было бы здорово тут прибраться, поставить правильный свет и сделать стеклянный потолок, чтобы получилась чудесная комната для поэтических или музыкальных вечеров. Но Императрица сама же рушила свои замыслы: тут холодно, сыро, сильное эхо, долго идти да ещё по катакомбам... да и не факт, что они сейчас до сих пор находятся под дворцом, а не на окраине Империума. Канум отвлеклась от раздумий, когда услышала одновременные шаги Кана и его друга.       – Сын, отойди! – ругался Шао. – Упадёшь ведь!       – Если я уйду, то ты и Горо вместе упадёте! – предупредил Рейко. – Кстати, ступенька тут стёсана.       – Спасибо, – сказал Император.       – Кому вообще пришло в голову доставать саркофаг? – спросила Шива.       – Мне, – ответил верховный правитель.       – Ах... ясно... – сконфузилась Королева.       И вот спиной вперёд поднялся наследник трона Внешнего Мира и Эдении, следом за ним отец-Император и Король Куатана, что несли тяжёлый саркофаг спереди и сзади соответственно, а замыкала их Королева-консорт Куатана. Юный внешнемирец, видя, что появилась возможность помочь, влез к Кану и подхватил гроб, помогая отцу и его другу. Насколько бы силён не был юноша, он ощутил всю тяжесть каменного ящика, а потому слегка покраснел и выпучил глаза.       – Тяжёлый, Шиннок возьми! – ворчал Рейко.       – Давай, шевелись, дорогуша, – подбадривала его Шива.       – Я Принц Внешнего Мира и Эдении! – важно сказал Принц. – И не называй меня дорогушей.       – Ты мой сладкий! – умилилась Синдел, слыша строгий тон своего сыночка.       – Мама! – наследник выдал смущённый звук сквозь зубы.       – Я тебя потом всего зацелую! – с улыбкой сказала Императрица. – Особенно твои пухлые щёчки.       – Они не пухлые! – нахмурился сын, закрыл ладонями щёки.       – Пухлые! – захихикали сёстры.       – Так, прекратите балаган! – осёк их Шао Кан. – Давайте лучше вскроем саркофаг!       – Только потом не забудь помыть руки! – предупредила Канум. – Пока не помоешь руки после трупа — меня не трогай! Ещё не хватало подцепить чего-нибудь!       – Вот специально потрогаю, чтобы потом вылечить, – по-чёрному пошутил Император.       – Вас не смущает, что мы здесь? – спросила Скарлет.       – Судя по всему нет, – пожала плечами Китана.       Их спор утихомирил частый и многолюдный топот в коридоре, переходящий в бег. Вдруг у двери остановился перепуганный Лю Канг, схватившись за каменную дверь; в спину ему влетел запыхавшийся Эррон Блэк, протолкнув возлюбленного старшей Принцессы вперёд, чуть не заставив его упасть; стрелку в спину врезалась Ли Мей, но лишь слегка пошатнулся, устояв на ногах. Эррон высокий и спина у него широкая, потому Ли ничего не видела. Но ведь Мей было интересно, а волнение за возлюбленного съедало её, поэтому она, словно попугай, упёрлась ладонями в плечо Блэка и слегка подпрыгнула: она увидела мрачное каменное помещение, императорскую чету с детьми, королевскую чету шоканов, коварную парочку и нескольких таркатан. Ханзо Хасаши с ними не было: он до сих пор не пришёл в себя после длительного путешествия по мирам.       – Что у вас тут стряслось? – спросила внешнемирка.       – О, вот и они явились спустя час! – захлопала в ладоши кровавая Леди.       – Я только что узнал, – сказал стрелок.       – Все уже знают, а ты только что! – фыркнула кровавая дева. – Небось опять за коня торговался!       – Заткнитесь уже! – рявкнул Рейко. – Отец, вскрывай!       – Кажется, мы не вовремя... – шокировано произнёс Лю.       – Лю! – с улыбкой воскликнула старшая Принцесса. – Я соскучилась!       Избранный, выпучив по-азиатски узкие глаза, обнял возлюбленную, не понимая, почему она вся в грязи и листве. Эррон Блэк храбро встал перед Скарлет, держа руку на револьвере, потому что ситуация ему непонятна, а защищать он её обязан. Рейко взял Ли Мей за руку, испачкав её мягкую и тёплую ладонь, но она была рада, что он защищает её и оберегает. Шао Кан же сначала ощупал саркофаг: тут нет замков, значит он просто закрыт тяжёлой каменной плитой. Император и Король переглянулись, а затем, навалившись общими усилиями, скинули тяжеленную крышку гроба. Камень упал на пол, расколовшись на крупные острые куски, поднялось пышное облако затхлой пыли. Из самого саркофага хлынул застоявшийся трупный запах вперемешку с чёрной пылью, похожей на угольную крошку. Внутри него лежало тело: по состоянию одежды и запаху пролежало оно не одну тысячу лет, но на удивление хорошо сохранилось. Дамы инстинктивно подались назад от отвращения, а вот у мужчин интерес оказался превыше собственной безопасности. Те склонились над саркофагом, рассматривая тело.       – Это... явно не Онага, – сделал заключение Рейко.       – Но как минимум это мужчина, – сказал Шанг Цунг.       – Может быть это последняя жертва культа? – предположил Горо.       – Нет, – покачал головой Шао Кан. – Это не культ. Тут что-то другое.       – Может сжечь его? – предложила Синдел. – А то правда чего подцепим.       – Пока не стоит, – сказал Шанг. – Лучше будет его вскрыть.       – Да вы что, с ума сошли?! – ужаснулась Императрица. – Ещё не хватало устроить во дворце эпидемию!       Канум брезгливо зажала нос благовонным платочком и вышла в коридор катакомб, при том желательно подальше, чтобы ничем не надышаться. Эденийка хоть никогда и не жила во времена страшных эпидемий смертельных болезней, но боялась их. Никто не бросился вслед за Синдел, понимая, что ей неприятно здесь находиться, ведь дама она нежная, воспитанная... уж явно не для кладоискательства и прогулок по гробницам. Все просто посмотрели Императрице вслед, пожав плечами.       – Давайте вскроем сундук, – предложил Принц.       – А вот это дельно! – сказал Эррон Блэк, потирая ладони.       Шанг Цунг деловито и важно подошёл к сундуку, словно он сам его нашёл и поднял на поверхность. Шанг стал осторожно водить по нему руками, каждую секунду отдёргивая их: всё-таки умелые руки ему нужны и для колдовства, и для ублажения Тани. А тут много рельефных деталей, кое-что продавливается и переворачивается, словно ловушка, но это либо обман, либо уже сломалось. Цунг водил чувствительными пальцами, прощупывая ящик магией: ни ядов, ни ядовитых змей, ни капканов в нём не спрятано, а значит единственная защита сундука — замок. Колдун взялся за замочек из чёрного металла и рубинов и стал колдовать: его охватила ярко-зелёная магия и послышался скрежет замочного механизма, поднялась дужка, а затем замок упал. Шао Кан отодвинул придворного колдуна и сам поднял крышку сундука, ожидая увидеть там золото и драгоценные камни, в крайнем случае древние фолианты. Однако Императора ждало... не то что разочарование, а скорее удивление: он увидел кирасу из чёрного металла с позолоченными вставками и рубиновыми камнями, необычный шипастый меч, щит, открытый шлем и золотой медальон с рубином, по форме своей напоминающий сердце. Кан без страха взял в руку меч и покрутил его: тяжёлый, но работа отличная, таким даже сражаться не жалко. Однако было в нём что-то знакомое: где-то он уже видел этот стиль ковки, оформления и вид. И это касается всего, что лежит в этом сундуке.       – У мастера этого меча были золотые руки! – сказал правитель.       – И не только меча! – сказал Лю Канг. – Щит тоже прекрасен!       – Хорошая броня! – заметил Горо. – Может и помпезная на вид, но при этом лёгкая и прочная.       – И откуда ты такие умные слова знаешь? – ухмыльнулся Шанг Цунг.       – Не делай из меня дурака, колдун! – рявкнул на него Король.       – Это наверное из-за Шивы, что поумней будет, – продолжал по-доброму, а может и нет, издеваться над шоканом Шанг.       – Тебе когда-нибудь вышибали мозги ударом ладони? – спросила Шива.       – Нет, – ответил Цунг.       – Могу подарить незабываемые ощущения, – сказала Королева.       – А тебя когда-нибудь превращали в головастика? – спросил колдун.       – Нет, – ответила шокан.       – Хочешь попробовать? – предложил похититель душ.       Этот балаган первых лиц Внешнего Мира изрядно надоел Императору: стоят они тут и прилюдно собачатся в присутствии стражи, которые вообще не должны быть посвящены в тайны высшей элиты. Чтобы утихомирить их, Кан слегка подбросил меч в руке, а затем резко замахнулся на всех троих мечом, что те даже попятились, а Шанг Цунг так вообще ощутил пятками пропасть, но правитель сжалился над ними.       – Ух, распоясались! – прорычал внешнемирец, а затем погладил лезвие меча. – Вот что, броню я заберу. А вот труп... хм...       – Может на время оставим его тут? – осторожно предложил Шанг.       – Кстати да! – согласился Рейко. – А то мама будет истерить... тьфу, ой, боятся.       – Не сметь так говорить о Синдел! – уже совсем разозлился отец. – Пусть стража тут всё осветит и осмотрит!       – Хорошо, – кивнула Таня.       По отмашке топазовой Леди таркатаны тут же стали разбирать кое-какие завалы, искать припрятанное добро и снимать старые факела. Шао Кан отобрал у зятьёв доспехи, которые они с большим любопытством вынули из сундука, и сложил обратно, а затем взял его и пошёл в коридор катакомб. Император был страшно зол из-за этой брани и переполоха, к тому же больно все распоясались, смея грубить и ему, и его жене. В конце концов пора бы провести пару показательных казней высших прислужников... а лучше всего вернуться к супруге и просто посидеть с ней, вот тогда ему будет очень хорошо. Как оказалось, в коридоре его супруги нет. Интересно, куда же она подевалась? Может в саду, где всегда тихо, мирно и приятно пахнет цветами? Или на кухне, где вкусно, тепло и сытно? Или в покоях, где уютно, мирно и прекрасно? Ох, много мест, где может быть его Делочка. Но для начала нужно спрятать сундук и... помыть руки, ведь жена очень просила. Кан щелкнул пальцами и сундук исчез в надёжное место, откуда его сможет достать только он сам. Затем внешнемирец пошёл в купальни, чтобы помыть руки, лицо, шею и даже торс. Раньше мужчина мог бы наплевать на это, всё равно ничего ему не будет, но вот он искренне дорожил любовью своей хрупкой супруги... к тому же очень боялся, что страшная и неизлечимая болезнь поразит её и сгонит в могилу... в последний раз, более она уже не воскреснет. Шао Кан достаточно вымылся с мылом тяжёлого хвойного запаха, чтобы ничего заразного не осталось на нём, а затем отправился в покои. Император всё же надеялся найти там любимую Императрицу, ведь так хотелось дать ей утешение, обнять, прижать к себе и расцеловать.       Кан подошёл к покоям и заглянул туда, словно тайком, будто девственный юноша, и... радостно улыбнулся: его ненаглядная и обожаемая жена сидит перед своим золотым трюмо с ровным зеркалом и, плавно крутя головой, вычёсывает только что вымытые волосы. От воды они были уже не цвета серебра, а стали, они были уже не лёгким шлейфом, а длинным и стройным водопадом, однако всё такие же прекрасные. Одета эденийка была только в лёгкий атласный халат цвета винограда, что довольно пикантно открывал ложбинку меж грудей. Рядом с царственной супругой стоял поднос с мятным латте и разноцветным безе, в основном нежных тонов. Шао сразу смекнул, что это он удачно зашёл, потому, тихонько открыв дверь, он проскользнул в супружеские покои. Дели мягко водила гребнем по влажным локонам, вычёсывая от корней до кончиков. Такой вид показывал, что Императрица только что помылась, ведь она была вся мокрая. Видимо Канум и правда старалась отмыться от нечистот катакомб. Император тихо, как только мог, подошёл к супруге со спины и уже наклонился её поцеловать и положить руки на хрупкие плечи...       – Руки помыл? – тут же спросила эденийка.       – Конечно помыл! – улыбнулся внешнемирец. – Можешь понюхать.       – Я уже чувствую, что пахнет мылом, – улыбнулась жена и расправила плечи, подставляя их под руки мужа. – Ну что там, нашли ещё что-нибудь?       – Да, – ответил муж.       Положив руки ей на плечи, Шао Кан стал рассказывать ей о содержимом сундука, ведь то, что было после вскрытия саркофага она не видела, не слышала и вряд ли интересовалась этим. Император всё же был военным, потому терминами пользовался также умело, как Императрица садоводческими и архитектурными понятиями. Кан старался описывать всё подробно и красиво, как делает сама Канум в своих записях и блокнотах, а также, как выяснилось, в дневнике своей молодости. Сейчас же, как известно самому внешнемирцу, эденийка не ведёт личный дневник. Однако красноречие супруга восхитило женщину и она даже засияла от радости.       – Будешь пользоваться этими доспехами и мечом? – наконец спросила Синдел.       – Пока не знаю, – ответил Шао Кан. – Вначале отмою, начищу, проверю прочность, снова очищу и отмою, а дальше будет видно.       – Это правильно, – сказала Императрица.       – А тело мы пока оставим в катакомбах, – добавил Император. – Позже решим что с ним делать.       – Я вообще не понимаю, зачем ты решил его оставить, – сказала Канум.       – Это тело тут давно, но оно не выглядит сгнившим, а скорее... ослабленным, – объяснил Кан. – Кто этот воин, что похоронен прямо у нас под дворцом? Вот это я и хочу выяснить!       – Тебе это так важно? – снисходительно улыбнулась эденийка.       – Не то чтобы важно, – внешнемирец почесал затылок. – Просто хочется узнать об этом, чтобы потом не мучили мысли, а кто это такой был? Не мой ли кровный родственник? Может дядя? Или кто-то ещё...       – Раз так, то ты прав, – мягко произнесла жена. – Я тебя всегда поддерживаю.       – Я не хочу причинять тебе неудобства своими решениями, милая, – сказал муж.       – Когда я во второй раз выходила за тебя замуж, то согласилась перенести с тобой все невзгоды и тяготы, – сказала она, поглаживая его руку.       – А мне не хочется, чтобы они у тебя были, – сказал он. – А только радость, любовь, нежность, лёгкая жизнь, весёлые приключения и просто счастье!       – Ну... весёлые приключения с нами случаются постоянно, – хихикнула Дели.       – Правда некоторые из них не всегда весёлые, – сказал Шао, целуя жену в щеку.       – Mais on est ensemble, – по-французски заговорила Императрица.       – Во имя всего Внешнего Мира, как же давно я не слышал этот язык из твоих уст! – довольным котом проговорил Император.       – Но ведь я должна практиковаться, – сказала Канум.       – Я могу помочь тебе в практике с языком, – сказал Кан.       – Ты учишь французский? – у эденийки радостно засияли глаза.       – Да, – лукаво произнёс внешнемирец. – Готов продемонстрировать...       Мужчина легко поднял жену с мягкого пуфика, посадил на золотое трюмо, слегка пошатнув его, грубо обхватил её подбородок рукой и резко припал к её губам. Шао Кан одарил Синдел жарким и обжигающим французским поцелуем. Ум у него живой, быстро соображает как возбудить жену... хотя и сама она хитра: вымылась в масле иланг-иланга, а он издавна считался природным возбудителем для мужчин. В начале поцелуя Императрица густо покраснела, но потом стала активно отвечать, крепко вцепившись в Императора. Канум очень любила подобные шалости от Кана, ведь он делал это так мило и страстно одновременно. Но в груди эденийки загорелось какое-то желание... чего-то большего, страстно и похотливого. Хотя это чувство появилось у ШаоДел взаимно, в унисон. Казалось, что именно она сейчас хочет этого больше, чем муж. Мягкая рука Дели ласково погладила распаренную в купальнях спину Шао, а затем шаловливые пальчики проскользнули под его тугой широкий пояс, поглаживая упругие ягодицы. Она также обожала его тело, как он обожал её, и млела от прикосновений к нему. Даже сжать его зад не получалось — настолько он был крепкий. Понимая, что жена не просто так наглаживает его зад, Император довольно рыкнул и отпустил её губы.       – Как и 10 000 лет назад я опьянён любовью к тебе! – произнёс Кан.       – Не будем вспоминать ту наивную дурочку, – Канум игриво приложила палец к его губам.       – Ты не дурочка! – возразил внешнемирец. – Ты очень и очень милая, Дели!       – Та Синдел была дурочкой, – настойчиво произнесла эденийка. – А эта... жаждет страсти!       – Я люблю тебя любую! – сказал муж.       Шао взял Дели на руки и понёс в постель. Ах, как чудесно его Императрица благоухает эфирными маслами: сама по себе пахнущая нежными фиалками смешалась с многогранным и возбуждающим ароматом иланг-иланга, который действует на мужчин словно афродизиак. Но Императору не нужны никакие феромоны и приворотные зелья: он и так всем сердцем любит свою Делочку, а плотское желание к ней не утихало с того самого момента, как он увидел её на портрете. И вот Кан и Канум оказались в своей супружеской постели: он уложил супругу, а затем лёг сам, по-хозяйски свесившись над ней и показывая всё своё превосходство. Внешнемирец наклонился к эденийке так, чтобы не раздавить её своим телом, и поцеловал, повелителем проникая языком в её рот, в те уголки, которые доступны только ему одному. От пламени страсти, который горел внутри и снаружи, сжимая грудную клетку, как в тиски, женщина растянула в разные стороны полы своего халатика, чтобы обнажить полную грудь с коричневатыми сосками. Плечики съехали вниз, небрежно ложась на предплечья и соскальзывая по идеальному телу. Вдруг муж перекатился на спину и в какие-то секунды приподнял жену и уложил её на свою грудь спиной. Теперь она не видела его глаз, в которых умелая женщина могла прочитать следующий шаг... вот теперь сладость плоти будет для неё загадкой. Шао Кан зажал её соски между большими и указательными пальцами, поигрывая с ними, а горячие сухие губы посасывали кожу на шее, оставляя алые отметки. Императрица стонала от такой ласки, прося ещё и ещё. Её большая грудь идеально помещалась в грубых ладонях Императора: здоровенные пальцы безустанно и властно мяли её, задевая очень чувствительные соски. Канум уже натурально скулила: на губах было сладко от безе, прохладно от мятного латте и горячо от поцелуя мужа. Под ухом, где Кан поигрывал языком и губами, она ощущала частый пульс и учащённое сердцебиение. Все эти дела и катакомбы настолько утомили их, что они совсем позабыли, каково это каждый день отдаваться порывам и влечениям тел. Тем более сейчас, когда во дворце, не считая стуков кирок и лопат, так тихо и спокойно. Они, можно сказать, наедине вместе. Это так прекрасно. Заботы увлекли эденийку настолько, что секс перестал быть обыденным делом их дня. Хотя внешнемирец и обещал, что романтика у них будет на первом месте, но... как-то и она удалилась. Теперь муж обещал самому себе, что постарается вернуть всё в прежнее русло, а голову за такие проделки Коталя засунет ему в ж... О, во имя Внешнего Мира! Как же затвердели соски эденийки, а как сама она дрожит от истомы! Значит Синдел уже очень возбуждена, а такой Шао Кан обожал её видеть. Императрица уже изнемогала от невозможности поцеловать Императора или хотя бы ласкать его тело, потому потянула руку к своему лону. Но Кан не хотел, чтобы она занималась самоублажением, потому он убрал её руку и два его мясистых пальца стали потирать промежность... которую она даже трусиками не скрыла... то ли нарочно, то ли просто не успела надеть их после бани. Но внешнемирец уже понимал, что возбуждённое исподнее эденийки уже было мокрым и жаждало кое-чего большого и длинного в себе.       – Шао, ты же знаешь, как тяжело быть пассивной... – проговорила Дели.       – Нет, не знаю, – коротко ответил Шао.       Император заласкал свою Императрицу пуще прежнего: пальцы задвигались быстрее, а поцелуи огрубели, начиная прикусывать нежную кожу. Но вот Канум подумала и... решила немного изменить ситуацию в свою сторону. Волосы эденийки чуть подсохли, став более управляемыми, а затем... она схватилась ими за балдахинные стойки постели, приподнялась и развернулась, оказавшись сверху. Между ног от ласк мужа пульсировал колкий комок. Жена стала тереться о бугор мужа — теперь её очередь доминировать. Внешнемирец стиснул зубы и откинул голову: он и сам уже не мог терпеть это непреодолимое желание слиться с супругой в едином порыве любви двух разгорячённых тел.       – Ох, когда-нибудь доведёшь ты меня, эденийская лиса! – погрозил ей Шао Кан.       – Милый, я же ничего такого не делаю, – невинно захлопала глазками Синдел       – Да ну? – Император снисходительно изогнул бровь.       – Ну да! - сказала Императрица, сделав ещё более невинный и милый взгляд.       Канум, уперевшись руками его грудь, стала медленно и протяжно скользить по его паху, разжигая в нём неугасаемое желание, хотя казалось, что дальше уже некуда. Канум, сгорая от предвкушения предстоящего соития, вскинула голову и тяжело задышала, заставляя груди вздыматься. Ей казалось, что всё, что выше её головы — обжигающий жар Преисподней, хотя сейчас она была счастлива.       – Дели! – чуть ли не прорычал уже до предела возбуждённый Кан. – Я! Тебя! Хочу! Безумно!       – Моя взяла! – эденийка победно посмеялась.       – Ну всё! – рыкнул внешнемирец.       Мужчина рывком развернулся и они с супругой поменялись местами. Жена от неожиданности пискнула, когда могучие руки прижали её к кровати, а рубиновые глаза смотрели в упор. Но Синдел, сделав взгляд томным и мягким, заставила Шао Кана расслабиться... и потерять всякую бдительность: она позволила себе снова оказаться сверху. Вдруг Император, очарованный красотой своей Императрицы, ощутил, как нечто тугое и щекотливое обвивает его пояс, потому опустил глаза: он увидел, как серебристые локоны жены змеями скользят по его торсу.       – Обездвиживание? – повёл бровью Кан. – А мне нравится твой настрой!       – Не совсем, – загадочно ответила Канум.       Эденийка покрылась магической пурпурной аурой, покрывшей очертания её тела, а затем... внешнемирец почувствовал, как под его спиной пропадают ощущения мягких шёлковых простыней и сам он слегка изогнулся в теле. Мужчина постарался зацепиться хоть за что-то, но... под рукой была пустота, а балдахин над постелью стал ближе. Он недоверчиво глянул вниз: теперь между ними и кроватью было где-то метра полтора расстояния. Шао ошарашенно уставился на Дели.       – Ты... подняла нас в воздух? – поразился Император. – Обоих? Во мне же 180 килограмм живого веса!       – Такого мы ещё не пробовали, – сказала Императрица.       – Да! – улыбнулся Кан. – Это будет полезный сексуальный опыт! А ты стала ещё сильнее! Только тебе нужно помочь, дорогая.       – Да, а то... ты и правда у меня... Дракончик, – Канум говорила осторожно, чтобы не обидеть мужа.       – Да, я большой и тяжёлый, а ещё могу заиметь тебя так, что от удовольствия ты потеряешь концентрацию и мы рухнем вниз, – с улыбкой сказал внешнемирец, поглаживая её по щеке. – Но ты всё равно лучше всех во всех мирах!       – Рядом с тобой я ощущаю тебя истинно любимой женщиной! – сказала эденийка.       – Я влюбился в тот портрет и ни разу ни одна другая женщина не заняла твоё место в моём сердце, – произнёс муж.       – Ох, любимый... – жена ласково коснулась губами его ладони, а затем ощутила обожжённое пятно. – Ах, ты всё же обжёгся!       – Пора бы вернуться к тому, с чего мы начали... – сказал он.       Шао Кан взмахом руки снял свою набедренную повязку и, направляя член рукой, вошёл в Синдел, напористо раздвигая её половые губы. Как только головка оказалась в Императрице, она вскинула голову и ахнула, выгибаясь дикой кошкой: в себе она ощутила невероятный прилив сил, а держать мужа стало легче. Это что же, Император усилил её своим половым органом? Канум стало даже несколько неловко от этой мысли. Кан же ещё щёлкнул пальцами и создал дополнительное невидимое заклинание, что держало обоих в воздухе, чтобы у жены было больше сил держать их. Сам внешнемирец уже во всю двигался в супруге, не забывая о ласках: он целовал её, довольным кряхтением хвалил красоту её тела и поглаживал крепкие волосы, силу которых он теперь воистину познал. Женщина безудержно стонала, не представляя, как это выглядит со стороны, но наверняка очень необычно и экстравагантно. Но это возбуждало ещё сильнее и она сама садилась ещё глубже, лишь бы это не заканчивалось. Шлепки супружеских тел друг о друга развратно раздавались ещё и ещё, а вместе с ними стоны Дели и рык Шао. В страсти переплетая пальцы, они шептали имена друг друга и слова любви.       Впереди у царственных супругов вся ночь и много пространства, чтобы сменить позу, меняясь ролями. Но после такого тяжёлого дня им обоим нужна хорошая разрядка, ведь наличие этих саркофага и сундука оставило больше вопросов, нежели ответов, которые нужно разгадать. К тому же Император действительно захотел украсить дворцовый сад статуями элементалей, хотя, впрочем, мало понимает в этом деле, но Императрица точно поможет ему и подскажет. Но пока ШаоДел совсем не до этого: их охватили такая страсть и похоть, которые невозможно развеять даже самым страшным переполохом во дворце... и лучше не стоит мешать супругам, а то уж больно они рассердятся на того, кто им помешает.