На рассвете взойдет новое Солнце

«Кеманкеш…» - внутри госпожи всё вдруг замерло, дыхание перехватило. Его глаза она ни с чем не спутает. Кеманкеш здесь, рядом. Вдруг, откуда не возьмись, в его руке блеснуло лезвие кинжала - того самого, с костяной рукоятью. Первой жертвой этого оружия стал палач, уже затягивававший на шее Касыма петлю. С ним Кеманкеш расправился в одно мгновение, ведь убийцы не могли ожидать западни. Дальше все как в тумане: началась настоящая схватка. Касым, едва восстановив дыхание после удушения, продолжил сопротивление. Два против двух - честный бой. Третий палач до последнего продолжал удерживать Кёсем султан, пока не был вынужден перейти в нападение. Но вот и он пал. Кёсем в ужасе стояла, закрыв лицо руками, пока в комнате не воцарилась тишина: лишь рваное дыхание Касыма и Кеманкеша нарушало его. Внезапно из-за окна донесся изможденный крик Ибрагима. - Шехзаде Касым, заберите шехзаде Ибрагима, нужно скорее уходить отсюда, - проговорил Кеманкеш. Касым послушно выбежал из покоев в поисках брата. В глазах Кёсем султан по-прежнему отражался ужас, ноги стали подкашиваться. - Госпожа, вы целы? - замечая, что султанша еще не пришла в себя, спросил Кеманкеш, приближаясь и подставляя руку, чтобы та могла опереться. Кёсем ухватилась за его ладонь. Казалось, не сделай она этого, тотчас пошла бы ко дну. - Кеманкеш… - лишь тихий шепот вырвался из её груди. - Я так испугалась, - её серые, как луна, глаза налились слезами, - я была совсем одна, я не могла ничего сделать, не могла их защитить, я… - Тише, тише, моя госпожа. - Кеманкеш накрыл своей рукой холодную ладонь султанши, которая продолжала держаться за него. Их взгляды тоже соединились. Глаза в тот момент могли выразить гораздо больше, чем какие-либо слова: они отчаянно искали утешения друг в друге. - Я никогда не оставлю вас одну. Кёсем, не в силах более вынести взгляд дорогого в тайне сердца человека, опустила глаза. Взор пал на разодранный рукав Кеманкеша, из-под которого виднелась алая кровь. - Кеманкеш, твоё плечо, - она уже хотела прикоснуться к ране, как вдруг остановилась, опасаясь причинить боль. - Царапина, госпожа. Не берите в голову, - Кеманкеш привычно склонил голову, как делал всегда, когда укрывался от проницательных глаз султанши. В комнату вошли шехзаде. Ибрагим едва стоял на ногах, потому Касым держал брата под руку. - Что мы будем теперь делать? - обратился Касым к своей Валиде. Ответ дал Кеманкеш: - Для начала выйдем из дворца. Я проведу вас через подземный туннель. Снаружи будет ждать Хусейн Паша, он поможет нам выбраться из дворца. - А что потом? Брат поймает нас и все равно казнит! - нервно прокричал Ибрагим. - Мы затаимся, шехзаде. Никто вас не найдет. Кёсем лишь молча кивнула головой, вверяя свою судьбу и жизнь своих детей Кеманкешу. Вместе они вышли в самшитовый сад кафеса. Там, в клумбах за беседкой лежала монолитная плита, по поверхности которой расстилались лианы кампсиса*. Кеманкеш не знал точного расположения туннеля, но, по описанию Хусейна паши, он мог находиться только там. Они с Касымом приложили немало сил, чтобы сдвинуть плиту с места. Разодрав терния густых лиан, они увидели глубокую пропасть. - Кеманкеш, что это? - не веря своим глазам, спросила Кёсем, вглядываясь в пугающую черноту туннеля. - Доверьтесь мне, госпожа. Позже я всё вам объясню. Кеманкеш снял факел со стены и первым шагнул в неизвестную пропасть. Следом в черноту вошел Касым. Оценив надежность туннеля, он подал руку матери, пропуская её вперед, а сам помог спуститься Ибрагиму и постарался закрыть за ними вход густыми ветвями кампсиса. По холодному и узкому туннелю шли молча. Можно только догадываться, какой рой нераспутанных мыслей гудел в головах каждого. Прошло не более получаса, но, казалось, время в этой пропасти тянулось целую вечность. Лишь освоившись в темноте, Кёсем решилась задать вопрос: - Кеманкеш, как ты узнал об этом туннеле, почему не сказал раньше? - она смотрела на спину дорогого ей воина, продолжая покорно идти за ним следом. Кёсем ощущала, будто тяжелая ноша вожачества, наконец, была снята с её плеч и теперь ей можно было вдохнуть полной грудью. - Я не знал, госпожа. Хусейн паша выяснил, что еще во времена султана Сулеймана Великого в самшитовом саду был фонтан, для которого вырыли глубокую траншею. Там же сохранились сведения о сооружении потайного хода для султана, - Кеманкеш продолжал идти, не останавливаясь. - Однако позднее самшитовый сад стал лишь малой частью дворцового комплекса: фонтаны снесли, а про ход никто и не вспоминал. - Мы можем верить Хусейну? - сзади послышался голос Касыма. Он продолжал придерживать Ибрагима. - Да, шехзаде. Хусейн мне как брат, я в нем уверен. Все резко остановились, когда перед ними оказалась наглухо запертая дверь. Ибрагим схватился за брата и в страхе прошептал ему на ухо: “Касым, это ловушка, мы в тупике”. Но не успел Касым сказать и слова, чтобы успокоить брата, как дверь перед ними стали отворять снаружи. Кёсем инстинктивно спряталась за спину Кеманкеша, что не утаилось от него. Паша одной рукой прикрыл султаншу, как будто хотел укрыть её крылом, а другой - приготовил кинжал. К счастью, бояться оказалось нечего: снаружи их поджидал Хусейн паша. Все четверо выдохнули с облегчением, покидая душный туннель. Обменявшись положенными приветствиями, Кёсем султан выразила благодарность Хусейну паше. - Госпожа, для меня нет большей чести, чем служить Династии Османов. Знал ли Хусейн, что этой ночью расстановка сил кардинально переменится или что наутро ему придется лгать повелителю, глядя в глаза? Конечно же, нет. Но султан Мурад не оставил иного выбора. - Хусейн, ты всё подготовил? - спросил Кеманкеш у своего названного брата. - Нужно торопиться. В ответ тот лишь кивнул, доставая из холщовой сумки четыре темных плаща и три меча. - Больше лошадей достать не смог, только две, иначе бы меня заметили, - пояснил Хусейн. В знак благодарности Кеманкеш приблизился к другу и крепко обнял его. - Кеманкеш, ты ранен. - Оставь это, Хусейн, - не жалея привлекать внимания, отозвался воин. Касым подошел к матери, чтобы помочь ей забраться на лошадь: - Валиде, я помогу вам. Поедем вместе. - Касым, брат, - жалостно проговорил Ибрагим, вцепляясь в руку шехзаде, - прошу, не оставляй меня. Давай поедем вместе на одной лошади. Все молча посмотрели на госпожу, ожидая её ответа, ведь каждый понимал, что подобный вопрос следовало бы решить ей. - Хорошо, я поеду с Кеманкешем пашой, - она, будто спрашивая разрешения, заглянула в его глаза, неосознанно стремясь разгадать его реакцию, понять, не возражает ли он. Ей не хотелось смущать ни его, ни себя. Она прекрасно осознавала, что им не подобает находиться так близко друг к другу. Однако в тайне сердца Кёсем была рада сложившейся ситуации. Во-первых, то, что решение исходило из желания Ибрагима, не бросало тени ни на нее, ни на Кеманкеша. А во-вторых, она честно себе призналось: ей хотелось, чтобы он был рядом, потому что только так она чувствует себя защищенной. К счастью, во взгляде бравого воина Кёсем не встретила несогласия и холодности, которых она в глубине души опасалась. Кеманкеш лишь склонил голову. Не хватало в этот момент лишь привычной фразы: “Как прикажете, госпожа”. Нужно признать, что Кеманкеш обладал не только смелостью и силой, но я закаленной выдержкой. Одна фраза его госпожи заставила сердце провалиться, но на лице же не дрогнул ни один мускул: вида он не подал. На последок Кёсем султан вновь обратилась к новому союзнику: - Хусейн паша, как можно скорее свяжись с Хаджи агой. Он будет сильно волноваться, когда утром узнает новости. Передай ему, чтобы был начеку и держал рот на замке. Я не знаю, что будет дальше, надолго ли всё это, но он нужен мне рядом. Успокой его, Хусейн паша, и поддержи. - Не беспокойтесь, госпожа, я позабочусь о нем. Если появится острая необходимость, мы отправим его к вам, а до тех пор он, как и другие, не будет знать о вашем местоположении. - Хусейн, как появится возможность, я свяжусь с тобой, - сказал на прощание Кеманкеш. - Будь осторожен, на тебя сейчас падет тень сомнения. - И ты береги себя, Кеманкеш. Юсуф давно точит на тебя зуб, повелитель может заподозрить твоё участие в срыве казни шехзаде, - отдав честь и поклонившись, Хусейн скрылся. Касым и Ибрагим уже взобрались на лошадь. К счастью, Хусейн крайне предусмотрительно подобрал крепких жеребцов, большие и длинные седла, предназначенные для двух наездников. Кеманкеш приблизился к султанше: - Моя госпожа, - в ночном мраке и без того темные глаза паши казались еще глубже и чернее. Он внимательно вглядывался в тонкие черты лица Кёсем, улавливая смятение её чувств. - Позвольте, я помогу вам. Нам нужно поторапливаться. Кёсем закивала головой в знак согласия и смущенно отвела глаза. Она поступала так всякий раз, когда не справлялась в бушевавшими внутри чувствами. Знала, что по взгляду Кеманкеш всё поймет, и потому самым верным для себя решением находила “игру в прятки”. Кеманкеш обвил руками хрупкую талию Кёсем и поспешил скорее подсадить султаншу на лошадь, чтобы не смущать её и не терзать чувствами себя. Следом он сам забрался на коня. Кеманкеш ощутил тонкий аромат волос сидевшей впереди госпожи, которая сейчас была как никогда близко. Отгоняя все чувства, он натянул поводья и обратился к шехзаде: - Держитесь за мной. Мы поедем через лес в сторону Бурсы.