На рассвете взойдет новое Солнце

Была темная морозная ночь, лишь луна освещала дорогу путникам. Благо, выпавший снег отражал бледные лучи лунного света, что хоть немного улучшало видимость. Сначала кони мчались быстро, но вот лес уже стал сгущаться, а тропа сужаться. Кеманкеш и Касым, управлявшие лошадьми, то и дело лавировали между деревьями. Кёсем молчала. Она боялась проронить хоть одно слово, чтобы не нарушить тишину леса. Ночью он казался куда живее, чем её дом - Топкапы. Жизнь в нем не прекращалась никогда: то сова подавала свой голос, то пушистый зверек наподобие барсука пробегал. Полпути уже позади, и Кёсем стала иначе смотреть на лесной горизонт. Да, неизвестно, какие тайны может скрывать этот лес, но теперь он укрывает и их, а потому следует оставить враждебный к нему настрой. Госпожа ощущала теплое дыхание Кеманкеша сзади, могла считать удары его сердца, бившегося так размеренно. Ей было тепло и спокойно, впрочем, как и всегда рядом с ним. Его уверенность изгоняла любой страх из её сердца. Кеманкеш и вправду был спокоен. Особенно теперь, когда госпожа его сердца была так близко и, главное, в безопасности. Он опасался, что Кёсем будет некомфортно ехать столь рядом с ним, что она закроется в себе от смущения. Поначалу, признаться, так и было. Её пугала близость с этим человеком, потому что госпожа давно поняла - Кеманкеш ей дорог по-особенному и отказаться от своих чувств она не в силах. Но больше всего её пугало то, что эти чувства взаимны, и Кеманкеш не скрывал того. Наоборот, каждый раз он доказывал ей искренность своей верности делами и словами. Однако, привыкнув к его близости и убедившись, что оба держат свои чувства под контролем, Кёсем наконец смогла расслабиться. “Хорошо, что Хаджи ага остался во дворце! Он бы сейчас с ума сошел от этой картины”, - пронеслось в голове госпожи. Невольно она прислонилась к груди Кеманкеша своей спиной. Это, в свою очередь, не утаилось от внимания воина. Он, решив нарушить молчание, тихо сказал: - Кёсем султан, вам бы хоть немного отдохнуть. Впереди еще столько же пути, а вы всю дорогу держитесь за лошадь. У вас наверняка уже болят руки и спина, - его голос был так тих, низок и так близок, что у султанши прошли мурашки по телу. - Спасибо, Кеманкеш, - на выдохе произнесла Кёсем, устремляя глаза далеко за горизонт. Всякий раз, когда она встречалась с заботой Кеманкеша, её сердце саднило. Она так отвыкла от того, что кто-то беспокоится за неё как за человека, за женщину. - Боюсь, шехзаде нас неверно поймут. - Не беспокойтесь, госпожа. Думаю, нашим шехзаде сейчас не до этого. - Кеманкеш оглянулся назад и увидел уже привычную картину: Касым и Ибрагим ехали сзади, что-то тихонько обсуждая. Кёсем ничего не ответила, лишь улыбнулась. Кеманкеш не мог видеть её лица, но догадывался, что сейчас уголки её губ наверняка приподнялись. Она позволила себе немного ослабить свою хватку и облокотилась на сидящего сзади воина. - Кеманкеш, если бы не ты, весь мой мир рухнул этой ночью. Ты спас моих детей, я жизнью обязана тебе за это. - Вы ничего мне не должны, госпожа, - склонившись к её уху, тихо и вкрадчиво ответил Кеманкеш. - Если кто и обязан своей жизнью, так это я. Потому что, - он замолчал. В голове промелькнула мысль, стоит ли произносить желаемое вслух. Кёсем прикрыла глаза. Каждое новое слово Кеманкеша залечивало одну из многочисленных ран на её сердце. - Потому что без вас мне нет жизни, султанша. Кёсем по привычке опустила глаза, хотя в этот раз ей не нужно было скрываться от его пронзительных глаз. “Как же я прежде жила без тебя, Кеманкеш?” - немой вопрос вертелся в мыслях госпожи. Ответ на него она не знала. Не будь его рядом, Кёсем бы давно сломалась. Не подобает женщине всегда быть сильной. Она изрядно устала нести всё на себе, бороться с врагами в одиночку. А Кеманкеш видел в ней не только сильную Валиде султан, он замечал в ней слабую женщину, которая тоже нуждается в защите. И что самое ценное, Кеманкеш ничуть не укорял её за эту слабость, а, напротив, покрывая её, перекладывал тяжелый груз на свои плечи. Собравшись с мыслями, Кёсем решила увести разговор дальше от своих чувств: - Так значит Хусейн паша перешел на нашу сторону. Выходит, он не захотел казни шехзаде. Он сам к тебе обратился? - Да, госпожа. Султан Мурад объявил, что после смерти шехзаде Касыма и Ибрагима наследником престола станет Эмир Гюне, - в голосе Кеманкеша слышалось пренебрежение. - Что? Мурад… Как он может… - Кёсем едва не забыла, как дышать, - Что только происходит в его голове? Ненависть ко мне ослепила его... - Да, султанша. Узнав об этом решении, Хусейн пришел ко мне. Как оказалось, он давно изучал устройство кафеса и тогда узнал о тайном ходе. Я хотел вас предупредить, но времени до казни оставалось совсем немного. Нам нужно было продумать весь план в кратчайший срок. - Прекрасно. Вы сделали всё наилучшим образом, - Кёсем была несказанно рада, что на её стороне есть такие люди. - Я не знала, что вы с Хусейном пашой близки. - Мы не раз сражались с ним плечом к плечу. Поле боя способно не только отнять жизни дорогих тебе людей, но в силе также подарить новых братьев. - Такие братья порой оказываются вернее единокровных. Мурад пример этому, - с горечью признала Кёсем. - Он повсюду будет искать нас. - Вы правы. Но наша цель - дождаться. Султан Мурад очень плох. Из-за болезни ему с каждым днем становится хуже. Хусейн сказал, что падишах не отказывается от вина, хотя знает о его губительном эффекте. К тому же, Хусейн должен был отправить из северных ворот три бостанджи, переодетых в плащи, чтобы сбить след. На посту их знают, потому они не вызовут подозрения. Но когда на утро султану доложат о побеге шехзаде, охрана доложит о трех людях, покинувших Топкапы ночью. - Но Мурад всё равно не успокоится, пока каждую развалину не проверит, - голос Кёсем отражал отчаяние. Сравнявшись со скоростью лошади Кеманкеша, Касым присоединился к беседе: - Валиде права, где мы спрячемся, Кеманкеш паша? - Доверьтесь мне. Весь Стамбул, порт и окрестности прошерстят вдоль и поперек - в этом нет сомнения. Внимательно будут проверять и заброшенные дома. Потому безопаснее всего - укрыться в маленькой деревне подальше от столицы, спрятаться среди людей, где вас никто не знает. Так мы и поступим. - Нас там кто-то ждет? - не на шутку удивился Ибрагим. Сейчас он во всем искал подвох. - Еще нет, шехзаде, - дал твердый ответ Кеманкеш, однако поспешил уточнить. - Мы едем в деревню Джумалыкызык у горы Улудаг. Это тихое место недалеко от Бурсы. Там живут мои родители и сестра, у них вы будете в безопасности до тех пор, пока султан Мурад не оставит престол. Касым кивнул головой, принимая план, и сбавил скорость, пропуская коня Кеманкеша вперед по узкой извилистой тропе. - Кеманкеш, у тебя есть семья? Как много, оказывается, я о тебе не знаю… - удивленно и с тенью досады произнесла Кёсем. - Не приходилось к слову, моя госпожа. К тому же, досаждать вам рассказами о своей жизни - это наименьшее, что мне бы хотелось делать. - Не говори так, Кеманкеш. Твоя жизнь ничуть не досаждает мне, - немного обиженно возразила султанша, сама до конца не понимая причину своей реакции. Наверное, в тайне сердца её задевало то, что он такого мнения о ней. - Расскажи о своей семье. Ты ведь родом не отсюда? - Кёсем было неимоверно интересно узнать Кеманкеша лучше, ближе. - Нет, я родился в албанской Влёре. В юности добровольно ушел в солдаты, а, уже став янычаром, перевез и семью в Османскую империю. В Албании им было нелегко, а здесь, под Бурсой, у них тихая и спокойная жизнь, о которой отец с матерью всегда мечтали. Во Влёре отец был командиром местного полка, он с детства учил меня держать в руке меч. Перебравшись сюда уже в почтенном возрасте, он занялся изготовлением луков. - Кеманкеш - значит лучник, верно? - Кесем с горящими от интереса глазами обернулась, сама не ожидая того, что их лица окажутся непозволительно близко друг к другу. Из её губ вырвался теплый пар, и она опустила взгляд. - Да, госпожа, - всё внутри него тоже вспыхнуло от осязания её дыхания. Как же близко она была. Его черные, как эта ночь, глаза проникли в глаза любимой султанши, такие серебристые и глубокие. Кёсем, вновь не выдержав напряжения, отвернулась. Она закрыла свои глаза, но в памяти по-прежнему оставался взгляд Кеманкеша. - Отец дал мне в руки лук в три года. С тех пор я с ним не расставался. Уже в корпусе мне дали прозвище - Кеманкеш - за искусную стрельбу. - А мать, сестра? Какие они? - Моя мама очень умная женщина, не зря ей дали имя Арифе. Она хранит в себе житейскую мудрость, видит людей насквозь. Сестра много младше меня, сгодилась бы мне в дочери, - усмехнулся Кеманкеш. - Она родилась незадолго до моего ухода в армию. Но, тем не менее, мы с ней достаточно близки. Она мне очень дорога. - Вы редко видитесь? - Раньше часто. Янычарам полагались выходные дни, тогда я уезжал на несколько дней в родительский дом. Когда же перешел на личную службу к повелителю, стал редко навещать родных. - Они наверняка обрадуются, увидев тебя, - тепло улыбнулась Кёсем. - Вот только, Кеманкеш, не поставим ли мы своим прибытием под удар твоих близких? Я не прощу себе, если из-за нас с ними что-то случится. - Не случится, госпожа, ни с ними, ни с вами. Даже не смейте думать об этом, - твёрдо ответил Кеманкеш. - А с тобой, Кеманкеш? - она вновь обернулась, заглядывая в его глаза в поисках успокоения. - Кёсем султан, - Кеманкеш встретил взгляд госпожи уже с бо́льшей уверенностью, - я не оставлю вас, буду рядом всегда. Остаток пути все провели в тишине. Лес совсем перестал казаться чужим и пугающим. Когда на горизонте показалась гора Улудаг, Кеманкеш остановил коня, оборачиваясь к шехзаде. - Мы почти на месте, вот-вот покажется деревня. Заедем через объездную дорогу, чтобы не привлекать внимания. Дом родителей находится практически на окраине, поэтому ненужных свидетелей встретить не должны. Никто не знает, что мы приедем - семья наверняка спит, но вы не заботьтесь об этом. И, - Кеманкеш немного склонил голову, - Госпожа, шехзаде, мои родители и сестра - люди простые. Они не знают правил общения с членами династии. Потому прошу вас не принимать на свой счет. - Что вы, Кеманкеш паша, - отозвался Касым, - никаких проблем. До рассвета оставалось не более двух часов, когда они приблизились к деревне. В одном из этих домов им и предстояло укрыться. Впереди поджидала неизвестность, но за своей спиной Кёсем ощущала размеренное сердцебиение Кеманкеша, а значит страху не было места.