Я слышу голоса мёртвых

Шестнадцатое октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Девять часов двадцать семь минут. София Толк затянулась из тонкой, длинной, закрученной, как рог единорога трубки, с явным удовольствием посмаковала дым и выпустила небесно-голубую струйку. Она закружился по спирали вверх и сплелась во что-то вроде нимба над шляпой Софии. Украшение из дыма было совершенно лишним, ведь фетровая шляпа мадам Толк и так представляла собой настоящее произведение искусство. Ярко-алая, с остроконечной тульей с золотой пряжкой, а со слишком широких полей свисали шёлковые ленточки с серебряными колокольчиками… — Тебя же Инанна зовут, да? — Софи Толк сделала ещё одну затяжку. — Так точно, мэм. Инанна Джонс. — Сколько тебе? — дымчатый из нимба рассыпался в цепочку человечков, закружившихся в быстром вальсе по краю шляпы. — Девятнадцать, мэм. Хогвартс, плюс курсы мракоборца. — И такую соплячку Боунс мне выдала в качестве охраны? — вальсирующие фигурки превратились в дракона, что обнял тулью и принялся выпускать клубящийся синеватый огонь в потолок. — Мадам Боунс просила передать вам её извинения. — Очень они мне нужны… — будто бумажный, дракон смялся и вновь превратился в дымчатый нимб. — Ладно… Мордред с ней и с тобой. Охрана тут мне всё равно не особо нужна… тебе главное стоять за моей спиной с глупым видом и внушай ужас и трепет. Окей? — Так точно, мэм. — Вот! — на секунду нимб оскалился улыбкой Чеширского кота. — У тебя уже получается стоять с глупым видом! Лифт, чуть-чуть дрогнув, остановился. Резные дубовые двери плавно разъехались в сторону, и они вышли в коридор. Коридор был похож на красивый гроб. Обшитый чёрным деревом, кроваво-красный, почти бархатный ковёр под ногами, бронзовые светильники, дававшие ровный, лившийся будто бы из ниоткуда, свет, были похожи на ручки… а ещё тут было абсолютно пусто. Выбивались из общего могильного стиля лишь редкие окна с чёрными стёклами да одинокие, похожие друг на друга, как близнецы, кадки с развесистыми… пальмами, наверное. — Идём. Коридор казался бесконечным и прямым. Хотя Инанна отчётливо осознавала, что они поворачивали, но глаза этого почти не видели. Будто они ехали на Хогвартс-экспрессе… Но вот в бесконечном коридоре обнаружилась жизнь. Двое мужчин стояли у окна с приоткрытой форточкой. Один из них был в тёмно-зелёной бархатной мантии, лет пятидесяти, невысок, полноват, с каштановыми волосами, прокуренными усами и круглыми золотыми пенсне на зелёной ленте, которые он вертел в руках, всё время нервно вытирая их платочком. Второй был в чёрном магловском деловом костюме, молод, немногим больше двадцати пяти, высок, худ, с угольно-чёрными волосами, огоньком горели ярко-красный галстук и алые перчатки. — Месье Ромул! Как я рада вас видеть! — София Толк упёрла руки в бока. — Надеюсь вы ещё скучали по мне? В этот миг в голове Инанны промелькнула мысль: «О Мееерлин! Они знакомы! Мооордред… Сейчас же будут долгие, утомительные светские расшаркивания… Мы же так опоздаем!» Полноватый мистер Ромул, водрузив пенсне на нос и прищурив маленькие, будто поросячьи глаза, приветливо улыбнулся и бросился пожимать мадам Толк руку. — Signora Толк! Как же я скучал по вам! Надеюсь вы полностью восстановили ваше здоровье! — Конечно-конечно! Шагу бы из дома не ступила, если бы чувствовала хоть чуть-чуть плохо. Моя эльфийка, Микки, сущая хвосторога, как дело доходит до моего здоровья, — дым из трубки сплёлся в голову старой эльфийки, похожую на картофелину с крыльями летучей мыши. — Понимаю вас, signora. Эльфы те ещё бестии. Например, когда моя Веста подхватила!.. «Даваааай. Расскажи нам про болезнь твоей любимой пятой собаки… Это же так важно, верно?» — Мсье Ромул, — крылатая картошка развеялась и окутала трубку полукругом, создав дымчатый веер, которым София кокетливо прикрыла рот, — вы видимо невероятно сильно соскучились по мне, раз забыли представить мне своего собеседника. Мистер Ромул хлопнул себя по лбу и чуть-чуть неестественно рассмеялся. — Юпитер! Как я мог! Прошу меня простить! Я круглый дурак! Signora, позвольте представить вам моего доброго знакомого, Алистера Голта! Мистер Голт галантно поцеловал поданную руку. Блеснул идеальный пробор. «Ничего себе у него волосы… сколько котлов Простоблеска он на себя вылил? Слишком уж неестественные». — Алистер, перед вами жемчужина, Венера, что снизошла на нас с картины Донателло! София Толк, главный посол Великобритании в совете Конфедерации. — Алистер Голт… — мадам Толк наклонила голову и протянула это имя так, будто бы пробовала на вкус новый сорт табака. Колокольчики на шляпе мелодично зазвенели, — вы тоже из Королевства? — Наверное, мадам, — голос в мистера Голта был спокойный, тихий и будто бы чуть металлический. — Наверное? — дым превратился во множество знаков вопроса, кружащихся в медленном вальсе. — Мои родители из Уэльса и Шотландии. Но родился и жил я всю жизнь во Франции. Закончил Шармбатон. И никогда не был… на родине предков, — мистер Голт улыбнулся. — Как жаль… будь вы из Королевства, мы могли бы встретиться вновь… и там бы, я узнала о вас чуть больше. А то месье Ромул так увлечён созерцанием моей красоты, что забыл упомянуть вашу должность. «Мерлинова борода. Какая должность? Он наверняка чей-нибудь сынок-племянник-внук. Какая разница? Пойдёмтееее!» Дым превратился в большую бабочку, трепетала крылышками на пике тульи. — Юпитер! Как я мог! Смиренно прошу прощения, signora Толк. Не смотрите на молодость моего друга, Алистер занимает не последнюю должность в Конфедерации. Он — первый помощник Мастера барьеров. И скажу вам по секрету, именно его пророчат на замену многоуважаемому мэтру Гауссу. «Кто?! Кого?!» — В таком молодом возрасте и уже помощник мэтра Гаусса! — мадам Толк покачала головой, переливчато звеня колокольчиками. — Не будет ли наглостью с моей стороны узнать ваш возраст, мистер Голт? «Ты по лицу не видишь, что он тебе в сыновья годиться?» — Наглостью будет не ответить на ваш вопрос, мадам. Мне немногим меньше двадцати семи. «Ух ты. А он старше чем выглядит… сколько же на нём косметики и заклинаний?..» — Если в таком возрасте вы достигли таких высот, то чего же вы достигните к моему возрасту? Хаха! — мадам Толк тонко рассмеялась, прикрыв рот рукой. Колокольчики звенели, а дым свернулся ленивым питоном вокруг тулья шляпы. — А разве можно вернуться в столь далёкое прошлое, мадам? — округлил глаза в притворном удивлении мистер Голт. «Ой! Мне даже больно. Как можно в одно предложение впихнуть столько лести? На каком курсе Шармбатона этому учат? Надо бы курсы взять… может на Грозном глазе хоть это сработает?» — Льстец! — мадам Толк с улыбкой стукнула его трубкой по плечу. — Но лесть ваша приятна, так что, так уж и быть, прощу вас. — Премного благодарен, мадам. — Мсье Ромул, мистер Голт не составите мне компанию? Сейчас будет заседание. А двое моих коллег прибудут только ко второй половине, часа через три. А мне безумно скучно… — змея на шляпе распалась на простую ленивую дымку. «НЕТ! Если они пойдут с нами со скуки умру я!» — Увы, — мистер Ромул развёл руками, — я договорю с Алистером и буду вынужден бежать по делам. Сами понимаете. Начало учебного года. «Фух…» — А что же вы обсуждали? Может и мне будет это интересно. «Может вейлочек? Что ещё два могут обсуждать два мужика?» — Может быть, может быть. Наш предмет беседы — профессия Алистера. То есть барьеры. Мой барьер от дождя над виллой Ариете прохудился. Лучшие профессионалы, которых я вызвал, бьются уже третий день, но ничего не могут понять. В отчаянье я обращаюсь к лучшему из лучших. «Вот у меня в общежитии три дня назад дракон на крышу упал… он там до сих пор лежит. Ну да, ну да. Ваша проблема куда значительнее». — О… какая печальная новость! Надеюсь ваши чудесные венерские розы не пострадали? Я слышала от знакомых, что в районе Неаполя был настоящий потоп, — дым сжался в комок и превратился в дождливое облачко и розы, растущие на полях шляпы. «Интересно сколько стоят их зажимы для галстуков? Три моих оклада? Или всё-таки пять?» — К счастью, да. Моя дорогая Церера простояла несколько часов под дождём, защищая цветы. Эльфы не смогли её остановить, и малышка простудилась. Какая же она была счастливая, когда мне это рассказывала… «От чего она там розы защищала? От дождичка? Избалованная соплячка». — У вас чудесные дети, мсье Ромул. Передайте малышке Цере мои пожелания поскорее выздороветь. Я же пойду, не буду вас отвлекать. Увы, я ничего не смыслю в барьерах. Не смею вам мешать и отвлекать вас своей скромной персоной. До встречи, господа. Инанна, пойдём, — дымчатые фигуры превратились лишь в дым, что плавно заструился вверх. — Всего доброго, signora! — До свидания, мадам. «НАКОНЕЦ-ТО!» Прогулка по гробу продолжилась. Он был всё такой же прямой и бесконечный, не смотря на все повороты. Инанна внезапно поняла, что совершенно не помнит дороги и совсем не отдаёт себе отчёт, сколько именно времени они уже идут: несколько часов или десяток минут. Вот они ещё раз повернули… как привычная картина гроба изменилась. Ведь в гробу не может быть жизни, тем более кошек. А именно большая грязно-рыжая кошка вальяжно разлеглась точно по центру алого ковра. София Толк тут же, как только заметила её, подпрыгнула и молниеносно, будто трансгрессировав, скользнула за спину Инанны. — Убери ее! — голос её был истерическим, а небесно-голубой дым, пахнущий водорослями и солью, метался вокруг беспорядочными волнами. — Немедленно убери это! — Мадам? Это кошка… — А у меня аллергия на кошек! Я поэтому и не приходила на заседания! Один имбецил решил подарить мне целый выводок котят! Убериии это! — Хорошо, мадам… — Инанна достала палочку из рукава, направила её на кошку… Тренированный мракоборец по реакции примерно равен профессиональному игроку квиддича. В худшим случае охотнику, в лучшем ловцу. Инанна была крепким середняком. Так, по крайней мере, говорил старик Грозный глаз. Но эта кошка была будто бы быстрее не то что бладжера, но и снитча. Она подпрыгнула. Отскочила от стены. Кувырнулась в воздухе. Схватила зубами палочку. Царапнула Инанну за руку так, что она разжала руку. Ещё и махнула хвостом мадам Толк по лицу. Кошка приземлилась. Инанна отшатнулась, зацепилась за ногу мадам Толк, и вместе они рухнули на мягкий ковёр. Через секунду Инанна стояла на четвереньках. А кошка сидела перед её глазами, держа в зубах её палочку. Кошка была большой. Мейн-кун, кажется. С густой шерстью, с чёрными пятнами под большими серыми глазами, будто бы круги под глазами. А ещё у неё была одна странность: передние лапы, голова и шея были очень худыми, будто бы кошка голодала… но вот остальное её тело было как у очень красивой, здоровой и сытой кошки. Кошка буравила Инанну глазами целую секунду… а потом резко развернулась, махнув под носом Инанны хвостом, и вальяжно зашагала прочь. Инанна чихнула. — Будь здорова, дура, — София Толк уже поднялась и отряхивала мантию. — И даже не вздумай обижаться. Вот кто ты, если не дура, когда у тебя кошка палочку отобрала? — Мэм, а я… — Иди и отбирай у этого куска шерсти палочку! — дым сплёлся в льва, которого заклёвывал ворон, и кусали барсук со змеёй. — Д-да… мэм. Инанна сорвалась на бег. Кошка, не оборачиваясь, припустила. Быстро, но не так как могут и самые обычные кошки, и тем более не так быстро как могла конкретно эта кошка. — Мордредовы сабатоны, — любимое ругательство Грозного глаза легло на язык будто само собой. Следом пришла глупая и неуместная мысль: «А по этим сабатонам можно узнать кто учился у Грюма, а кто нет…» А кошка тем временем ускорилась так, будто всё время стояла, а только сейчас побежала, и скрылась за углом. Инанна забежала за него только секундой позже… а кошка уже стояла на подоконнике. С открытым окном, в которое кошка тут же и прошмыгнула. — Мордредовы сабатоны… — тут Инанна впервые почувствовала себе как нельзя глупо. Она мракоборец, ученица самого Грозного глаза Грюма… гоняется за глупой кошкой… Инанна подбежала к окну. Стекло в нём было абсолютно чёрным. В нём она абсолютно чётко, как в зеркале, видела своё лицо, но чего-то кроме него, ни того, что было снаружи, ни того, что было позади Инанны, разглядеть было невозможно. Она раскрыла окно и высунулась наружу, едва ли не по пояс. Кошка сидела на небольшом, в полфута, выступе, тянувшемуся по всему периметру этажа. Она всё ещё держала в зубах палочку, наклонив голову. — Мордред… Инанна аккуратно вылезла в окно и встала на выступ. Прижалась к стене всем телом. Старательно смотрела только на кошку или на сам выступ и не смотрела мимо, вниз, где дыбились горные уступы, ветвились каньоны, пенились горные речки… — Или сюда… кошечка… То ли кошка не знала английского, то ли это был кот, и он обиделся, но идти к Инанне она не захотела. Она вальяжно развернулась, взмахнув хвостом, и медленно зашагала дальше. — Мерлин… Инанна мелкими переступками, вжавшись в обжигающе холодный от горного ветра камень, зашагала в след за кошкой. — Мерлин… какая же я дура… я, мракоборец, я беглого Пожирателя в одиночку победила, меня сам Грозный глаз хвалил. А это кошка меня делает круглой дурой… — бормотала она. — …расходились тут… — Инанна вздрогнула и тут же вцепилась пальцами в камень. Только сейчас она заметила, что добралась до другого окна. У него была приоткрыта форточка, а за ним кто-то разговаривал. — Всё таки близко заседание… — раздался второй голос, показавшийся смутно знакомым. — Да-да, Алистер. Давайте вернёмся к проблеме. Инанна сделала глубокий вдох, обжигая лёгкие ледяным воздухом, и продолжила путь. — Да. Итак. Ваша Веста. Вы уверены, что это не просто прихоть подростка? — Я вам это уже говорил! Веста — ответственная девочка! Она уже в свои годы работает на Башню. Это не может быть простой детский каприз… её наверняка похитили… — Хм… если так… можете попросить нашего старого-доброго Волка. — Рема? Я думал, что вы… Кошка ждала её. Смотрела на Инанну своими серыми, холодными глазами. — Поисковые возможности Барьеров Гаусса несколько преувеличены. Рождение и смерть мага, массовые перемещения, массовые миграции магический тварей… то что вызывает достаточно сильные магические всплески. Но не местоположение конкретного человека… — Плутон… значит Рем де Лярдевиль? — Да. Только он. Его… стая, как он любит величать свою семью, неплоха в выслеживании… если позволите я сообщу Рему… До кошки осталось лишь пара шагов, как она скользнула дальше… Инанна заметила какое-то странное… пятно на спине кошки, между лопатками. Там шерсть была чуть темнее общего цвета… и это пятно будто напоминала какой-то символ. Кошка зашла в новое приоткрытое окно. — Мерлин, наконец-то… Инанна влезла в окно. Это было тёмное, пыльное помещение. Кресла, диванчик, тяжёлый стол, невероятно высокий дубовый шкаф с резьбой рядом с окном… И тут на Инанну что вылилось. Она взвизгнула. На вершине гороподобного шкафа сидела та самая кошка. Она свернула какую-то склянку, неведомым образом там оказалось. — Мордредовы сабатоны! Инанна тряхнула шкаф. Кошка с презрением посмотрела на неё. Величественно потоптавшись на месте она присела и пружинисто прыгнула. И приземлилась прямо на голову Инанне. Её качнуло от внезапной тяжести, она пошатнулась. Кошка спружинила на подоконник. Инанна, окончательно потеряла равновесие и упала. Уже с пола она увидела, как кошка надавила на створку. Та с щелком закрылась. Кошка прыгнула и втекла в небольшую форточку. У проклятой кошки это заняло не более двух секунд. А Инанне, чтобы встать, потребовалось три секунды. От её удара стекло жалобно задребезжала… Но открыть окно не получалось. А потом, глядя на свое отражение в чёрном зазеркалье Инанна увидела… что её одежда растворяется, будто бы её сжигал невидимый пожар. — Мордредовы сабатоны! Даже сорвать с себя всё, что осталось от одежды она не успела. Всё растворилось слишком быстро. И так Инанна осталась совершенно голой в тёмной и пыльной комнате. «Ну хотя бы я одна…» — непрошенная мысль выскочила как непослушный локон из причёски. Дверь тоже была заперта. Она изучила бутылку, которую на неё опрокинула кошка. На этикетки была надпись: «От Зонко! Зелье, растворяющее одежду! Что может быть лучше?!»

***

Кошка ещё некоторое время просидела перед окном, слушая тихие и громкие ругательства запертого, голого и униженного мракоборца. Когда стекло затряслось от удара брошенной бутылкой, кошка аккуратно положила палочку в небольшое углубление рядом с окном и неспешной рысью пошла в обратный путь. Она влезла в приоткрытую форточку, рядом с которой разговаривали Алистер Голт и Август Ромул. Ромула там уже не было, был лишь Алистер, на плечи которого кошка и спрыгнула. — Она не помешает? — Алистер поправил чуть сбившийся от приземления кошки воротничок. — Мяу, — кивнула кошка. — Чудесно.

***

София была в ложе из белого мрамора с золотыми прожилками. Вся она была заполнена небесно-голубым дымом. Где-то внизу, почти что в бездне, была россыпь теряющихся в темноте, лож, заполненных людьми. Тут были и европейцы в мантиях, и закутанные в яркие ткани африканцы, и тибетские монахи в желтых кашьях, и индейцы с перьями в волосах, и смутные маленькие силуэты гоблинов. Ещё ниже, в самой глубине зала, на трибуне из цельного куска малахита, были видны председатель Конфедерации, Альбус Дамблдор, её секретарь, Клавдий Олгер, и заместитель председателя, Мария Склодовская. Удивительно, но, хоть всё это было слишком далеко, чтобы человек мог его увидеть, но при этом можно было разглядеть каждую деталь. — Рада видеть, Алистер. София взмахнула витой трубкой. — Взаимно, София. Кошка спрыгнула с плеч Алистера, прямо на колени Софии, свернувшись клубком. — Вы не сделал ничего плохого той дурочке-мракоборцу? — София почесала кошку за ухом. — Нет. Я покажу вам её местоположение. Полагаю, она находится в одной из заброшенных комнат и подверглась действию зелья, растворяющего одежду, производства Зонко. Её палочка за окном комнаты. — Хе-хе. Буду подшучивать над ней до конца её днееей, — София гладила кошку по голове. Под её руками там млела, прикрыв глаза и подёргивая ушами. — Вы невероятно жестоки. — Это просто безобидное развлечение в моей скучной жизни, наполненной глупыми заседаниями и глупыми формальностями… — И тем не менее ваши развлечения довольно жестоки. — Да. Не важно, — София затянулась из трубки, посмаковала дым секунду, цокая языком, и выпустила новую порцию голубого дыма прямо в мордочку кошки. Та судорожно расчихалась. — Алистер, что привело вас сюда? Вы уже в который раз заставляете меня разыгрывать этот фарс с знакомством… — Я хотел поздоровиться с вами, мадам. — Вы слишком убедительны для искреннего человека. — Прошу прощения. — А ещё, давно хотела вам сказать. Вы слишком вежливы. — И вновь, прошу прощения, мадам. София откинулась на спинку кресла, поглаживая голову кошку, которая наконец-то перестала чихать. Дым принялся выписывать замысловатые спирали. — Вы не исправимы… — И… — Не смейте извиняться. Алистер чуть-чуть улыбнулся. Кошка мяукнула, внимательно глядя вниз, где как раз поднялся с места Альбус Дамблдор.