Верность: Путь сильнейшего

С момента его «смерти» прошёл всего месяц, отец жив, однако, должного счастья это не приносит. Стайлз боится признаться даже самому себе, но иногда в его голове проскальзывает: «Если бы я не спас папу, то не чувствовал бы это сейчас?» Кошмары, – сны, что иногда реальнее действительности, – приходили каждую ночь, выматывали морально и физически. Стилински стремительно переставал понимать, где граница между реальностью и сном. Он пытался рассказать об этом Скотту, но тот лишь отмахивался. У друга после погружения в ледяную ванну появились проблемы с контролем гнева и, что не странно, проблемы с девушкой. Эллисон, вполне оправданно, захотела взять небольшой перерыв от всего того дерьма, что происходит в их жизни, и отдохнуть с отцом где-нибудь подальше от Бейкон Хиллс. Скотт ходил и психовал, вымещая своё недовольство на окружающих, чем вызывал саркастические и пренебрежительные комментария лучшего друга. «Серьёзно, – думал Стилински после очередной ссоры, – этому придурку пора повзрослеть!» Несмотря на то, что парень не был оборотнем, ему хотелось рычать. Злость и усталость клубились где-то под рёбрами, булькая, как кипящая смола. Хейлы как-то неожиданно умотали в Нью-Йорк, решать какие-то «бумажные вопросы», как высказался Питер. Когда Альфа стаи и старший Бета уехали, шарики в голове МакКолла почувствовали невиданную свободу и весело покатились навстречу роликам. Скотт сегодня опять беспричинно нарычал на Айзека, Стайлз сунулся его защищать и получил очередную моральную оплеуху. Парень не был готов к той силе, что к нему пришла, он был невыросшим подростком, зацикленным на своих проблемах. Прав был Питер, что из МакКолла Альфа – никакой. Впереди на обочине сверкнуло какое-то белое пятно, в котором, приглядевшись, парень опознал кошку. Остановиться – дело пары секунд. Тельце небольшой трёхцветной кошечки на первый взгляд было целым за исключением сломанной задней лапки. Животное ещё дышало, но было видно, что оно уже попрощалось с жизнью – взгляд, обращенный на человека, был пустым и безразличным. Кошечка была тощей, грязной и выглядела так, будто провалялась в луже до высыхания той. На глаза Стайлза навернулись слёзы – сколько бедняжка пролежала здесь? Сколько людей проехало мимо, безразлично оглядывая «труп»? В обычной ситуации он бы не растрогался до слёз, но сейчас стресс накладывался на откровенно хреновое эмоциональное состояние и недосып. Как итог – Стилински прижимает к себе кошку и рыдает в три ручья, давясь всхлипами. Дитон удивился, увидев на пороге клиники своего нечастого гостя. — Стайлз? Что-то случилось? – от опытного глаза ветеринара не ускользнули покрасневшие и блестящие глаза подростка. В ответ тот развернул толстовку, показывая мужчине безучастное животное. Как позже выяснилось, кошечка страдала вовсе не от сломанной конечности, хотя та, несомненно, и доставляла дискомфорт. Животное откровенно голодало. Дитон уверено накладывал на лапку гипс, пока рука Стайлза нежно оглаживала замурчавшую девочку. На голове подросток нащупал несколько небольших твёрдых выростов. — Что это? – он указал ветеринару на странные шишки. Тот закончил с гипсом и осторожно раздвинул слипшуюся шерсть. — Похоже на роговые образования. Слова, будто погруженные в кисель, медленно доходили до уставшего мозга. — То есть у неё рога? — Их зачатки, – кивнул мужчина, – даже у людей бывают такие. Иногда младенцы даже рождаются с хвостами. — Атавизмы, я знаю. Но не думал, что такое встречается и у животных. Мне казалось они на генетическом уровне, как бы… правильнее? Алан усмехнулся, позабавленный логикой этого невероятного подростка. — Ты оставишь её здесь? Вопрос, такой закономерный и такой внезапный, заставил парня задуматься. Точнее, попытаться – в голове будто опрокинулась бетономешалка. — Нет, – ответил он прежде, чем успел осознать, что говорит, – Хочу забрать её домой. Думаю, папа не будет против. — Хорошо. Я напишу тебе, чем кормить её первое время и после того, как она поправится. Уезжал из клиники Стилински с новым другом на соседнем сидении.

***

Дома Стайлз тщательно вытер кошку детскими влажными салфетками без отдушки, как и советовал ветеринар. Девочка оказалась очень ласковой, мурчала словно трактор, пыталась при любом удобном случае боднуть нового хозяина головой. Так их и застал вернувшийся с работы шериф. — Стайлз? — Знакомься, это Миссис Пимпл. Она будет жить с нами. Мужчина вздохнул сокрушённо, но спорить не стал. Ему ли не знать, что этого ребёнка не переспорить? Вспомнить хотя бы того удава… — Ты её уже покормил? — Нет ещё, мы только недавно приехали от Дитона, успели только помыться, да, Миссис? Кошка муркнула, потёрлась головой о подставленную ладонь. Кожу непривычно царапнуло рожками. С каждой секундой младший Стилински чувствовал нарастающую где-то за рёбрами любовь, теплом растекающуюся во все стороны человеческого организма. На приготовление насыщенного куриного бульона уходит почти час, пока парень подготавливает остальные ингредиенты для салата. Не пропадать же добру? Ноа, – на самом деле он Ной, но американцы ни за что не выговорят его первое имя так же, как это происходит с Мечиславом, – смотрит на сына, напевающего себе под нос и неугомонно снующего туда-сюда по кухне с острой ностальгией. Клавдия была такая же шебутная и вечно «собирала» углы разными частями тела. Стайлз ставит перед новым членом семьи глубокую миску, наполовину заполненную уже остывшей ароматной жидкостью. — Извини, детка, но пока что тебе можно только это. Но Миссис не притрагивается к еде. Вместо этого она смотрит на маленького хозяина немигающими голубыми глазами, словно пытается его загипнотизировать. — Что ты на меня так смотришь? – парень оглядывается, надеясь, что столь пристальное внимание со стороны животного привлёк его отец, стоящий в проходе, но там никого нет, а из гостиной доносится негромкое бурчание телевизора – как он раньше этого не заметил? Стайлз садится на корточки, протягивая руку к кошке. Возможно, той не хватает ласки? Может, она не знает, что эта еда для неё и что ей можно её съесть? Но не успевает подросток коснуться немного жёсткой шёрстки, как зубы вонзаются в его ладонь, стискивая сильно и жестоко. Он инстинктивно дёргается, пытаясь уйти от опасности, и падает на задницу, ошарашено провожая взглядом капли крови. Рану жжёт огнём, но тело Стилински будто онемело. Гиперактивный юноша с полными шока глазами наблюдал, как Миссис Пимпл подходит ближе, – подпрыгивает, если быть достоверным, – и слизывает алые капельки с вытянутой ладони. Всё действо не занимает много времени – каким-то сверхъестественным образом рана вскоре затягивается под напором шершавого языка, а кровь с пола исчезает в одной очень странной кошке. На секунду Стайлз пугается до холодной дрожи, но в этот момент ловит взгляд Миссис. Не по-кошачьи умный, внимательный, будто в теле странного животного сидит человек… нет, то, что смотрит на него, через него, внутрь него, не может быть человеком. — Кто ты? – голоса нет, одно лишь движение онемевших губ, но взгляд кошки, – а кошки ли? – меняется. Из них ушло то безразличное любопытство, – как эти два качества вообще могли переплестись в один оттенок безумия? – и появилось что-то похожее на… улыбку? Кошки могут улыбаться? Но если это не кошка, то… Огненный рой мыслей, кружащих ураганом в его голове, прерывает мягкое, словно извиняющееся мяуканье. Миссис Пимпл подлезла под всё ещё вытянутую руку и принялась тереться об неё. — Почему у меня чувство, будто я прошёл какой-то отбор, о котором не был в курсе, и это сулит мне проблемы? – больше ворчит Стайлз, вставая с пола. Кошка не ответила, медленно лакая наваристый бульон. Как и должна каждая нормальная кошка. Нет, Стайлз, тебе совершенно точно почудилось, что та насмешливо фыркнула на твою реплику, почудилось, говорю!