Во власти Юга

      Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небосвод в теплые оттенки багряного и золота. Я, покинув свои мысли у подножия холма, расправил усталые плечи и взглянул на своих спутников, осматривающих окрестности. Шумный поток, извивавшийся под серыми камнями, напоминал о высоких горах и далёких лесах. Ветер шептал на языке предков, но сейчас он нес в себе новости более тревожные, чем гудение леса.       Остановившись на небольшой поляне, где древние деревья служили надежной защитой от холода ночи, я отдал приказ разбить лагерь. Одна группа занялась установкой палаток, другая разжигала огонь, а третья готовила пищу. Вскоре запах жареного мяса стал переплетаться с ароматами свежих трав и явств, превращая ночь в приятную симфонию.       Скоро огонь весело плясал, бросая свет на усталые лица спутников. Собравшись вокруг, они делились историями, другие молча пили вино, отдыхая перед грядущим днём. Я ушёл в шатёр, желая немного поспать, когда ко мне заглянул новый капитан гвардии, занявший место Касселя, Рамонд. — Говорят, Ренли тоже планирует занять трон, — произнёс он, протягивая мне свиток. — Доставили сейчас. Он обратился к Тиреллам, намереваясь жениться на Маргери, чтобы сблизить свои силы с домом, который рвётся к власти.       Эти слова свиснули над лагерем как тень грозы. Я почувствовал, как в моей груди что-то сжалось. Долгое время я был уверен, что Ренли, самый младший из Баратеонов, не станет угрозой. Юношеский пыл и харизма его одарили поддержкой, но союз с Тирелами — это рывок в непредсказуемую игру. Два названных короля пойдут армиями на Королевскую Гавань. И где искать поддержки? — Он надеется, что это даст ему поддержку, когда настанет время, — продолжал Рамонд. — Тиреллы — могучие союзники.       Я наклонился вперёд, теребя ручку своего меча. Размышления о силе и власти терзали мой ум. Я понял, что до сих пор ни разу не тревожился так часто. Мой сон был пропитан мыслями, я просыпался с ними, ел с ними, изучал книги с ними. — Предложим Тиреллам брак Робба и Маргери, — заключил я. — Это выгодный брак. Более выгодный, нежели лишь надежда занять престол.

***

      К обеду мы приехали на место встречи. Солнце высоко палило, предвещая жаркий день. На вершине холма, где воздух наполнялся ароматами хвои и свежести, выскакивали наши лошади. Я знал, что встреча со Станнисом Баратеоном не предвещает доброго.       Станнис стоял на обрыве, его суровый профиль вырисовывался на фоне закатного неба, серьёзный и властный. Мужчина, наделённый жёсткими чертами лица, в которых явно читались годы, проведённые в войнах и спорах. Его лысеющая голова отражала последние лучи света, словно медный щит, а жёсткие холодные глаза были полны решимости и сосредоточенности, как взгляды тех, кто знает, что готов сделать ради своей цели. Облачение Станниса — тёмные одежды — казались лишёнными всякого пышного декора, отражая его характер — строгий, прямолинейный и боевой.       Рядом со Станнисом стояла Мелисандра, таинственная жрица Бога Света. Ее длинные рыжие волосы развевались на ветру, а платье, словно огненное пламя, облегало фигуру, создавая впечатление, что она сама является живым воплощением магии.       Когда я подошёл ближе, то заметил, как Мелисандра повернула голову в мою сторону, и глаза её раскрылись шире. Но Станнис, охваченный своими мыслями, не заметил этого. Наконец-то мы остановились рядом. Пауза затянулась, между нами повисла напряжённость. — Станнис Баратеон, — произнес я, постараясь отразить доброжелательность. — Рад вас видеть снова в здравии.       Станнис, наконец, повернулся, и в его строгом взгляде я сразу почувствовал своё поражение. — Я знаю, почему ты здесь, — ответил Станнис, его голос звучал холодно. — Этот трон не предназначен для слабых. Для бастардов.       Рядом Мелисандра наклонила голову, подчёркивая его слова. — Все мы знаем, что право на трон требует жертвы, — промолвил я, стараясь оставаться спокойным. — Но какое будет это право, если мы глухи к нуждам народа? Война не принесёт ничего хорошего.       Станнис нахмурился, его жесткие глаза безжалостно исследовали меня. Как и глаза Мелисандры. Она внимательно смотрела на меня. Я поражался её красным глазам, которые словно соединяли в себе кровь и пламя. — Разве ты не слеп, десница? — произнёс он, его голос стал ещё более тяжёлым. — Для победы слабость нам не нужна. Время откроет глаза тем, кто готов увидеть свет. — Сила? Сила в том, чтобы забрать трон? Тогда почему вы, а не кто-то другой? — раздражённо бросил, поражаясь тому, насколько человек считает своё слово верным. — Уж достойнее бастарда, — жёстко отразил он. — Бастард, бастард! — передразнил я, поимая, что теряю контроль над эмоциями. — А что, если нет? Ты решил это только по волосам? Что, если это ошибка и ты отдаёшь невинных детей на смерть? В любом случае, Роберт признавал Джоффри… — Мой брат был слеп, как и ты! — …а значит, он законный наследник. И наша задача помочь, поддержать и научить его быть достойным королём. Война не сделает это, она только… — Старк! — его голос прозвучал изумлённо, можно было даже удивиться этому. — Неужели ты способен на это?       Я было окткрыл рот, но не смог ничего сказать. Лошадь ударила землю копытом. Я стиснул поводья и взглянул прямо ему в глаза. — Если ты говоришь о свете, то не уходи к тьме. Ты идёшь к смерти и завлечёшь туда кучу невинного народа.       Последовала пауза, которая растянулась на долгие часы, хотя на деле пошло не больше минуты. Взгляд Станниса нисколько не изменился, в нём словно стало больше стали. — Мне жаль, Старк, что мы оказались не на одной стороне. Я считал тебя умнее и достойней, — и он развернул коня прочь.

            ***

      Поступил ли я верно? Наверное, да. Был ли хоть один шанс переубедить такого человека, как Станнис? Нет. Отложив перо, я потёр лоб. От всех этих мыслей голова просто гудела. Осталось переждать ночь и возвращаться обратно.       Я услышал шорох и подошёл к выходу из шатра. Лишь ветер и его прохлада. Вздохнув, я повернулся и увидел её. Красота этой женщины была неоспорима, при этом нечеловеческой. Она пристально глядела на меня. — Как вы здесь оказались? — от чего мой голос прозвучал испуганно? — Ты ведь не отсюда, верно? — тихо произнесла она. — Я с Севера… — Нет, не оттуда. — Она мягко качнула головой. — Ты чужак.       Я молча смотрел на неё. Всё во мне дрожало, и при этом я чувствовал вызов, то, чего ждал все годы. Её белые руки медленно поднялись, и пальцы развязали платье, которое скользнуло по её стройному телу, упав к ногам. Вышагнув из него, она подплыла ко мне точно тень и положила руку на мою грудь. — Я вижу твоё сердце, — произнесла она, глядя мне в глаза. — Оно ещё не сделало выбор. Но перед долгой ночью, тьмой, которая придёт, любое сердце будет равно. Отдай своё сердце Владыке Света, и он…       Я резко схватил её за запястье, оторвав руку от груди, и на мгновение заметил в её глазах удивление. Приблизив своё лицо к её, я ощутил аромат масел. — Мне жаль, что такой воин, как Станнис, оказался обычным дураком, желающим быть особенным там, где он уже нашёл своё место. — Мои пальцы сильнее стиснули её запястье, обещая оставить след. — Если он так хочет величия, то пусть наведёт порядок там, где живёт, а не пытается надеть корону, уча своей морали.       Я отпустил её руку, и женщина отошла назад. В глазах теперь её, казалось, действительно горел огонь. Наконец-то она улыбнулась и подняла платье. — Мы ещё встретимся, чужак. — Камень на её шее стал ярче. — И помни, ночь темна и полна ужаса.       Позади меня зашевелился проход в шатёр, я обернулся, но это был лишь очередной порыв ветра. А когда я повернулся назад, Мелисандры уже не было.

      ***

Мы вновь вышли на дорогу, ведущую в Королевскую Гавань. Я знал, что время готовиться к войне. И мне было страшно. Умирать от меча, огня или упавшего камня мне не хотелось. Бежать? А куда? Да и смысл. Когда всё начнётся, земли обычных людей будут покрыты пламенем. Надо их увести, спрятать… Это невозможно. Мои пальцы сильнее сжали поводья, ощущая беспомощность моего положения. У меня были просторные покои, деньги, репутация, а вместе с ней никуда не делось это чувство. К нему добавились новые заботы.       И пока я был занят своими мыслями, то не сразу заметил ржание лошадей. Ратные воины вытащили мечи, и именно в этот момент в ехавшего рядом Рамонда попало копьё. Оно пробило его плечо, и громкий крик раненого начал сражение. Из-за деревьев и кустов выпрыгнула свора крупных мужчины. На них не было лат, только меха. — Горные племена, — крикнул кто-то.       Я попытался выхватить меч, но меня тут же сбили с лошади. Упал я прямо на больную ногу и ощутил, как боль вспыхнула красным светом в моей голове. От этого стало дурно, и я едва не выблевал всё то, что съел за завтраком. Перекатившись на спину, я едва успел увернуться от копыт лошади, которая уже резво убегала прочь. Надо мной нависла тень здоровяка, от которого разило кровью и потом. Оскалив жёлтые зубы в усмешке, он занёс кулак. — Будешь подарком карлику, — и свет потух для меня.       *** — Зачем вы это сделали? Боги! — услышал я голос, пробивающийся из темноты. — Вы чуть не убили лорда Старка! Нет, слушай сюда, и не верти головой. Из-за тебя могли подумать, что я заказал его убийство, и меня казнили бы. — Жив твой лорд, — пробурчал второй голос. — Вон, моргает. — Лорд Старк! Мои большие извинения. Конечно, теперь мы можем считаться квитами. Ваша жена похитила меня, а мои люди — вас. Но вы должны знать — это лишь случайность.       Перед моим взором наконец-то стали прояснятся фигуры, и я понял, что нахожусь в лагере. Позади меня слышались стоны раненых людей, которые выжили и их притащили сюда. Рамонд тоже был среди них, его рука была уже перебинтована, пусть лицо и оставалось сероватого оттенка. Ближе всех ко мне стоял карлик. — Моя жена вас отпустила, значит, — выдохнул я, касаясь рукой, похоже, сломанного носа. — Не совсем. — Тирион беспечно улыбнулся и, взяв влажную тряпку, протянул мне. — Держите, приложите к ушибу. Всяко лучше, чем ваша нога. — Что значит «не совсем»? — Ну, мой новый союзник Бронн убил одного из людей леди Аррен, чем выторговал мне свободу. — Тирион глянул на мою ногу и поджал губы. — Не держите зла на Джейме. Ум достался мне, а ему — львиное сердце. — Где теперь моя жена?       Я попытался сесть. — Думаю, она вернулась в Винтерфелл. Но, возможно, она решит нагрянуть в гости, желая поживиться ещё одним Ланнистером. — Это было глупо с её стороны, — неохотно признал я. — Я… я не думаю, что вы виноваты. — Правда? — Его глаза широко расскрылись от удивления. — Думаю, сюда приложил руку Мизинец. Не к падению Брана, а к тому, чтобы подставить вас.       Я взглянул внимательно в его умное лицо, желая увидеть там поддержку. — Возможно. В любом случае, нам либо станет это известно, либо придётся гадать. Возвращение в Гавань, однако, будет великолепным. Захваченный карлик и раненый десница! — Звучит как тост, — улыбнулся я.

***

      К ночи костёр задорно трещал, и, сделав несколько больших глотков вина, я ненадолго позволил покинуть меня тревожным мыслям. Тирион молча что-то записывал в небольшой блокнот и наклонился чуть вперёд. — Ведёте хронику своих приключений? — Что-то вроде этого: записываю то, чего ещё не знал. — Тирион поднял глаза. — Кто-то не понимает, зачем человеку писать. Я скажу, что это помогает лучше управлять мыслями. Когда путаница в мыслях, нет ничего лучше, чем вынести это на бумагу. — И что же нового вы узнали? — Не считая того, что мой первый и, надеюсь, последний визит в Долину чуть не закончился первым полётом карлика? Я узнал о стене, о Ночном Дозоре и то, чего действительно боятся за стеной. — Вы о белых ходоках? — когда я произнёс это, по моей коже невольно пробежали мурашки. — О них. — Тирион кивнул. — О том, что уже не первый год за стеной куча одичалых, и они стали выбираться наружу. Отчего-то бегут, значит. Зима близко, правда, лорд Старк?       Я кивнул и перевёл взгляд на пламя. Будет ли огонь так же задорно трещать, когда придёт зима? Или ветра задуют его навсегда?